|
|
Сурок по вторникам с Ханной Таупекка № 13
Сурок послепраздничный, или Возвращение блудного попугая
| |
Одному мудрецу из Бенгалии
в Новый Год подарили сандалии.
Будет в этом году
чем кидать в какаду —
чтоб не пели на пальмах, каналии.
Народное |
Ну вот, сессия побеждена, праздники закончились, и я некоторым образом снова с вами. Не могу сказать, если честно, чтобы мне так уж дорог был весь этот пред- и постновогодний марафон: всеобщая подарочная истерия, торопливая подготовка к корпоративным застольям и, на десерт, праздничные программы телеканала «Культура», заботливо разукрашенные неизменной видеографикой в стиле 70-х: кое-как отрисованные ленты серпантина и фейерверки, вспыхивающие в одних и тех же углах экрана. Первые пять минут еще таращишься на это буйство фантазии, лениво размышляя о неизбежном финальном бриндизи из «Травиаты», но после начинаешь медленно, но верно тяготеть к кровати: по правде, уже лет пять как не досиживаю я, соня, до сакраментального libiamo-libiamo. Впрочем, поутру драгоценный телеканал вознаграждает меня за верность, исправно транслируя новогодние концерты Венского филармонического оркестра и даже — хвала кому попало! — не уснащая их фейерверками собственного производства. Это, наверное, единственное мое обыкновение, могущее претендовать на гордое имя новогодней традиции: я не ем оливье и не хожу в баню, я страшно далека, в сущности, от народа, но мало что может встать между мною и новогодним концертом венских филармоников.
Тут надо заметить вот что: в академической музыке есть некий набор названий и авторов, который упоминать вроде как бы и неприлично. Вивальди, например. Или Штраусов. Ну кто же в здравом уме и твердой памяти любит Штраусов? Которые Иоганн, Йозеф и еще один Иоганн, конечно. Вот Рихарда — сколько угодно: этот громокипящий гражданин печальной участи своих однофамильцев избежал. Первым же трем повезло меньше: эта ваша «легкая музыка», фи! Эти ваши вальсы, польки и лимоны — это простительно еще непосвященным, покупающим на распродажах диски типа «100 шедевров классической музыки на любой случай», но мы-то, знатоки, мы-то понимаем!
Да не нужно, наверное, быть и особенным знатоком, чтобы заметить разницу между вальсом Штрауса и симфонией Бетховена. Ну и затем придется, конечно, признать, что вальс заслуживает звания музыки легкой, легчайшей: ни тебе скорби о мировом несовершенстве, ни раздумья о тщете всего сущего — простая радость танца, праздника, юности или, может, воспоминания о ней. Я успела еще застать время, когда в парках играли по выходным оркестры — конечно, Штраусов, кого же иначе, и можно было бы списать мою любовь к неунывающему этому семейству на ностальгию по детству, белым гольфам и сладкой вате, но нет, что-то не выходит. Тогда слишком явным было бы несоответствие качества — так бывает, когда находишь пятнадцать лет спустя любимую некогда книжку и не можешь дочитать даже первой главы. А тут — нет, не получается: от первой минуты и до традиционного марша Радецкого, когда дирижер поворачивается лицом к залу, и зрители, улыбаясь, уже готовятся хлопать в ладоши, невольно улыбаешься и сам, разглядываешь знакомые уже — за столько лет — лица оркестрантов или открыточные пейзажи Австрии на заставках и чувствуешь все ту же неподдельную праздничную радость, как первый шаг к весне.
В старейших оркестрах есть, на самом деле, еще и своя собственная магия: куда лучше меня о ней написал Борис Лифановский в своей бесконечно трогательной истории. В таких историях как-то особенно явно проступает вдруг поверх событий и лиц единая, непрерывная линия живой жизни, согревающей своим дыханием цепочки нот и пауз, одушевляющей их. И это как-то… успокаивает, что ли: вопреки любой «злобе дня», войнам, смене правителей, вопреки хорошим и разным событиям твоей собственной маленькой жизни — останется что-то неизменное, вечное, какая-то абсолютная точка отсчета в мире, составленном из относительных величин. Как ни смешно или сентиментально это прозвучит, новогодний концерт Венского филармонического для меня — событие того же порядка, наверное: золото Musikverein’а и цветы из Сан-Ремо, непременные «Сказки Венского леса», «Голоса весны» или «Голубой Дунай», оживление в зале перед последним номером, и почти невозможно не захлопать в ладоши под управлением Арнонкура или Зубина Меты.
22.01.2008
Теги: классика
музыка
смешное
|
Ваш отзыв автору
|
