|
|
Сурок по вторникам с Ханной Таупекка № 10
Сурок вечерний: о корнях 13-ой степени и первом снеге
| |
You can hold me only
If you too will fall…
Josh Groban, Let me fall |
Сегодня утром я прочла в сети историю о человеке, который может извлечь корень 13-й степени из числа в 200 цифр, затратив на это чуть больше минуты. Ему 27 лет, он практикуется ежедневно по четыре часа и общается, в основном, с сетевыми приятелями, так же увлеченными устным счетом. В комментариях к записи не преминули, конечно, указать на бессмысленность такого занятия и бесцельность жизни, держащейся — при допущении, что написанное верно — на одной лишь цели: совершить некоторое математическое действие на сколько-то секунд быстрее.
Для того, чтобы, к примеру, играть на скрипке или фортепиано, желающий должен закончить музыкальную школу, музыкальное училище и консерваторию — в сумме это примерно пятнадцать лет. Пока и поскольку музыкант планирует продолжать свою профессиональную деятельность, ему необходимо заниматься — в идеале каждый день хотя бы по часу. Люди со стороны, не прошедшие этой системы сами, поначалу неизбежно ахают: чтобы стать, к примеру, программистом, усилий требуется на порядок меньше.
Но к любой мысли привыкаешь рано или поздно, начинает даже казаться, что пятнадцать лет — невеликая, в общем, цена за возможность заниматься музыкой и только ею, в особенности, если платить не тебе. На практике «заниматься музыкой» может означать, конечно, и стремительную карьеру солиста, но чаще становится преподаванием или концертмейстерством для пианиста, энным пультом в оркестре для скрипача, и требуется недюжинная внутренняя сила, чтобы удержать в фокусе внимания действительный смысл происходящего за бесконечной рутиной.
Но даже если так: каждый сколь-нибудь тематический форум наверняка перевидал десятки, если не сотни юных музыкантов, неизбежно начинающих какой-то момент сравнивать академическую музыку с популярной или, того пуще, любительской, утверждая свое превосходство. Это естественный этап, мало кем не пройденный в юности, когда почти невозможно всерьез представить, будто нечто, до слез восхищающее тебя, не восхитит другого. Когда люди, предпочитающие сложности и красочности классики «самодельные» песенки под гитару или модные шлягеры, кажутся существами иного вида, которых надо только заставить вслушаться, и все сработает, не может не сработать — либо же их придется презирать, не умея примирить с чужими ландшафтами свои ослепительные вершины.
Как правило, это проходит — поначалу еще пытаешься зазывать на концерты хотя бы близких, но потом успокаиваешься и с этим: каждому свое. Еще же какое-то время спустя впервые задумываешься над действительной ценностью и значимостью европейской академической музыки, величайшей из условностей: в который раз повторяя фразу про 15% слушателей во все времена, можно чувствовать себя избранным, а можно — коллегой парня из утренней истории, ежедневно упражняющимся в деле, суть которого не враз и растолкуешь-то стороннему человеку.
…Но пойдет снег, и машинально ищешь уже «Щелкунчика», в нетерпении отстукивая пальцами начальные такты увертюры — пять, десять лет, вся жизнь? Все сменилось: города, страны, и на старых фотографиях теперь поди узнай себя, вспомни, как все детство проревела взахлеб под па-де-де — сладкими слезами невозможного счастья и невозможности этого счастья, ясно слышимой в нарастающем медном грохоте, почти заглушающем стеклянные звуки арфы. Не сумеешь так разъять свою смешную жизнь, чтобы отделить музыку: вокализ Рахманинова от первой, торжественно проваленной любви, «Щелкунчика» от первого снега, «Тихую ночь» от Рождества.
А оплата такого счета — совсем другой разговор.
13.11.2007
Теги: классика
музыка
раздумья
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
