|
|
Загадки русского Средневековья с Константином Шурыгиным № 14
Артиги Ливонского ордена
Изучая средневековую историю порой не нельзя отделаться от впечатления, что жители древней Руси были взбалмошными людьми, внезапно совершавшими непредсказуемые действия, ничем их внятно не мотивируя. В древнерусских летописях описываются принятые решения, но не излагаются мотивы, побудившие людей к их принятию. Археология может сказать о побудительных причинах и того меньше. Все это создает у читателя впечатление необъяснимых перемен настроения «загадочной русской души».
То живут россияне, не тужат, то вдруг — бац! — лет на 200 откажутся от денег. «Безмонетный период». Ну, дескать, надоели деньги, будем жить при коммунизме. То призовут новгородцы князя на царствие, то вдруг выгонят благодетеля вон. Чудеса…
Однако часто при более внимательном рассмотрении или появлении новых находок оказывается, что все эти резкие перемены были не только вызваны серьезными причинами, но и сами решения были на редкость разумными и последовательными в сложившихся средневековых реалиях.
Так, в Новгородской летописи сказано, что в 1410 году «начали новгородцы торговать грошами литовскими и артугами немецкими, а куны отложили». То есть, новгородцы вдруг прекратили торговать на загадочные древнерусские «куны» и перешли на стандартную заграничную валюту. Но не прошло и 10 лет, как по словам той же летописи в 1420 году, «в месяце мае начали новгородцы торговать деньгами серебряными, а артуги попродавали немцам…». То есть, после перехода на международную валюту новгородцы вдруг полностью отказались от неё и запустили в оборот собственные деньги. В денежном обращении Новгорода артиги были всего 9 лет, в обращении Пскова — 14 лет. Так чем же иностранные деньги не полюбились новгородцам?
Историки любят рассуждать о «декларативном характере» собственных денег и «политических претензиях» государств, начавших собственную чеканку. Однако, если взглянуть на вещи внимательнее, то видно, что отказ новгородских торговцев пользоваться чужеземной монетой отражает не просто купеческие капризы, а некие резкие перемены и в самой Ливонии, и в самой монете.
В начале XIV века на землях соседнего с Новгородом Ливонского ордена полным ходом шла девальвация денег. Монета становилась все легче, и в 1320-х годах крохотные ливонские монетки практически перестали что-либо стоить. Популярностью у населения Прибалтийских государств начали пользоваться полновесные монеты других государств — любекский пенни и готландский «артиг» (ортуг, артуг). Дерптский епископ, реагируя на потребность рынка в полноценных деньгах, начал чеканку собственных «артигов» в Ливонии 1346—1373 годах. А в 1360 году тевтонские рыцари начали чеканку артигов в Таллинне (Ревеле).
После полувекового обращения на прибалтийском рынке, артиги стали популярны и в соседних русских княжествах. Ничего удивительного, что в Новгороде, ведшем активную торговлю, их и ввели в официальное денежное обращение взамен «кун». Как выглядели отвергнутые новгородцами «куны», упоминаемые ещё в «Слове о полку Игореве» — наука до сих пор не знает. Ничего похожего на летописные «куны» археологи не нашли ни в Новгороде, ни где-либо ещё. Одни ученые считают, что куны — это мифические «кожаные деньги», другие — что это фракции серебряных дирхемов, третьи — что это меховые шкурки животных, четвертые — что это древнерусские сребреники, пятые — что это серебряные слитки-«палочки», шестые — что это сокращение от латинского «pecunia» («деньги»)…
А вот как выглядели летописные «артиги» — можно увидеть на приведенном фото, тут сомнений нет ни у кого. Введение серебряных иностранных денег взамен старых кун было отражено и в древнерусских былинах — былинный герой Микула Селянинович покупал соль на «серебряные гроши».
Но чем же был вызван последующий отказ от столь популярной монеты? Ответ могут дать последние археологические находки. Артиги — редкая находка в русских землях. На раскопках Новгорода археологи нашли всего около сотни артигов, в том числе в кладах. В соседние княжества артиги и вовсе не успели распространиться. Один поздний артиг был найден археологами в раскопках Торжка, второй артиг — был найден на территории Тверского княжества автором данной статьи, третий — в раскопках на территории сгорешего Манежа в Москве. Две из трех монет оказались не серебряными, а ПО-серебренными. Артиги, находимые в Псковских землях, часто также посеребрены. И это многое объясняет.
Как видно, резкий рост популярности артига не пошел ему на пользу. Америка с ее рудниками еще не была открыта, и в Европе свирепствовал жестокий «серебряный голод». Нехватка серебра приводила к утончению европейских монет до такого предела, что они становились толщиной с фольгу и чеканка на них была односторонняя («брактеаты»). В Ливонии попросту не оказалось столько серебра, чтобы обеспечить чеканку не только для своих нужд, но и для необъятных Новгородских земель. Ставка была сделана на новую технологию — артиги начали делать не из серебра, а из посеребренной меди. Настоящего серебра в них было не больше, чем золота в современной школьной медали. При этом качество средневекового европейского серебрения было таково, что и сегодня не всякий нумизмат отличит посеребреную средневековую монету от настоящего серебра. Фактически Ливонский орден перешел к подделке собственной монеты. Однако, попадая в ежедневное обращение, посеребренные артиги быстро теряли «благородный» внешний вид. Сквозь потертые детали блестящего изображения проступала медь, которая, вдобавок, начинала быстро окисляться на воздухе. Пражские гроши тех лет, находимые археологами на территории Руси, часто такие же посеребренные и содержат лишь микроскопические следы драгметалла.
Видимо, в 1420 году терпение новгородцев лопнуло. К этому времени епископ и магистр Ливонского ордена втянулись в длительное противостояние, переходящее временами в открытый вооруженный конфликт. Епархия Дерпта хотела отделиться от остальной Ливонии, и решение вопросов денежной чеканки затянулись до 1420 года, когда магистр и епископ, наконец, договорились обсудить накопившиеся проблемы. Ассамблея собралась 13 января 1420 года, а 13 июня магистр ордена приказал денежным мастерам на два года прекратить чеканку артигов, чтобы накопить серебро для подготовки денежной реформы.
Но как видно из летописи, ещё в мае — всего за месяц до официального заявления магистра! — оборотистые новгородские купцы массово попродавали артиги обратно в Ливонию ничего не подозревавшим немецким торговцам. Решение новгородцев легко можно понять и сегодня — они явно опасались «обмена купюр», когда артиги начнут принимать по фактическому содержанию серебра. Поэтому купцы поспешили избавиться от них, пока «курс обмена» артига не рухнул окончательно. Нетрудно представить, что произошло с рынком Ливонии, на который обрушился новгородский вал и без того обесцененных артигов…
Псковитяне «отложили кунами торговать», предпочтя «артуги», на год раньше новгородцев — в 1409 году. Но они упустили момент, когда от артигов можно было избавиться по номинальной стоимости. Поэтому им пришлось терпеливо дожидаться конца двухлетнего «моратория», когда в 1422 году Ландтаг Ливонской конфедерации представил проект чеканки «усиленного артига», который вскоре стал известен как «Шиллинг». Считается, что архиепископ Риги и магистр Ливонского ордена возобновили чеканку новых доброкачественных монет в 1426 году. В 1424 году в Псковской летописи отмечено: «Псковичи отложили артугами торговать и приставили мастеров деньги ковать в чистом серебре». Поскольку псковитяне избавились от старых артигов именно в 1424 году, вполне можно предположить, что и чеканка новых ливонских монет началась в том же году, т.е. 1424. Псковитяне терпеливо дождались выхода новой ливонской монеты и сразу избавились от старой. И Псков и Новгород были вынуждены избавиться от иностранных денег, чтобы не зависеть от политических дрязг Ливонского ордена, отражавшихся на весе иноземной монеты.
Ни новгородцы, ни псковитяне позже не пожалели о своем отказе от ливонских денег. Инфляция и снижение качества «усиленного артига» продолжились, и вскоре чеканка нового шиллинга опять прекратилась на годы.
С этого момента в Новгороде и Пскове началась самостоятельная чеканка собственной монеты из чистого серебра. Вес новгородской денги был неизменен и не подвержен никакой инфляции до самого конца суверенной чеканки Великого Новгорода в 1478 г. Стабильность новгородских денег вызывало такое уважение населения всех русских княжеств, что Иван III взял за основу новой денежной системы всей Руси именно новгородскую денгу, которую с этого момента стали называть «копейкой».
03.01.2008
Теги: история
Новгород
нумизматика
Русь
средневековье
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
