|
|
Собачья жизнь в России по понедельникам № 2
Жизнь первая. Жулька # 2
Однажды, вернувшись с работы, я увидела Жульку, спокойно лежащую на коврике возле моей двери. Как пугливая бездомная дворняга решилась подняться на седьмой этаж, осталось загадкой. Зато Жулька сразу решила все свои проблемы. Мои же проблемы с этого момента только начались. Повезло, что соседи по лестничной площадке оказались вполне терпимыми к собачьему проживанию, чего не скажешь о соседях сверху и снизу.
Та, что жила на шестом этаже и носила несклоняемую фамилию Алмазных, кипела больше остальных. У этой толстой свирепой тетки было две дочери, которые постоянно разбегались от «любящей» мамаши в разные стороны. Воспитание велось исключительно с балкона. Когда росла старшая дочурка, сверху неслись остервенелые материнские крики: «Люда!» Когда настал черед младшей, дом содрогался от воплей: «Таня!» Дистанционное воспитание принесло славные плоды: старшая, ненадолго уехав, вскоре явилась с грудным младенцем на руках. Младшая вообще сгинула в неизвестном направлении. Брошенный старшей дочкой внук Алмазных получает аналогичное воспитание. Бабушкин ор с балкона: «Вова!» — разносится по двору с такой же оглушающей силой.
Эта тетка возненавидела собаку с первого мгновения и навсегда. Как я понимаю, извержение агрессии для некоторых женщин есть их естественное состояние. Откровенно говоря, придраться Алмазных было не к чему, так как от собаки ее отделял целый этаж. Я поставила для Жульки около своей двери большую картонную коробку из-под телевизора, постелила внутри теплые шерстяные тряпки. Рано утром, пока соседи спали, я регулярно наводила чистоту на лестничной площадке. Картонный дом и миска были всегда в полном порядке, а собака, сытая и довольная, смирно лежала в своем домике. Жулька не могла ничем мешать семье с драгоценной фамилией — тут, видимо, сказались природные наклонности злой бабы.
Скоро под ее знамена встал пенсионер, по имени Васек. Вообще-то фамилия старого холостяка была Василенко, и он лет сорок славно трудился инженером в горгазе. Выйдя на пенсию, Василенко все свободное время подрабатывал то слесарем, то сторожем. Квартира его напоминала мастерскую, и в ней никогда никто не убирал. Стоило входной двери холостяцкого жилища приоткрыться, как начиналась газовая атака. Вонь от немытого мужского тела вперемежку с густым кухонным смрадом плотно накрывала этажи. Одинокий старик нашел смысл своей никчемной жизни в противодействии бездомной собаке, и та отвечала полной взаимностью. При их встречах Жулька рычала, даже шерсть на спине у дворняги вставала дыбом. А Васек останавливался, обстоятельно матерился, каждый раз пытаясь ударить Жульку камнем или палкой. Только мое участие мешало кровавому продолжению общения человека с собакой.
Соседка с девятого этажа по фамилии Кабанина также питала к Жульке, мягко говоря, отрицательные чувства. Маленькую, сухую и властную бабу отличало обилие металлических коронок во рту. Стоило ей заговорить, и железный блеск зубов ослеплял собеседника, как волчий оскал в ночном лесу. Когда Кабанина занялась челночным бизнесом, это привело к быстрому возведению трехэтажной дачи и замене железных коронок на золотые. К сожалению, трудовые успехи никак не уменьшили ее лютой ненависти и презрения к затурканному мужу и бессловесному сыну, а заодно и ко всем животным. Проживание на чердаке, то есть прямо над ней, семейства бомжей беспокоило женщину куда меньше. Она требовала, чтобы я забрала собаку в свою квартиру. Конечно, в моем доме Жульке жилось бы намного спокойнее, что я несколько раз и пробовала сделать. Увы, характер дворняги требовал воли и простора. В квартире Жулька нетерпеливо скреблась лапой в дверь и скулила, упорно требуя, чтобы ее немедленно выпустили.
Надо заметить, что Жулька быстро перезнакомилась со всем подъездом и взяла его под свою охрану. С появлением моей «красавицы» из нашей повседневной жизни сначала исчезли разного рода попрошайки. А когда собака порвала юбку одной разбитной цыганке, то этим была поставлена точка на проникновении в подъезд вообще всех посторонних. Чего не умела уличная дворняга, так это слушать мои команды и проявлять минимальную гибкость в отношениях с плохими людьми. На них Жулька бросалась с искренним возмущением.
Утром, после кормежки Жулька нежно провожала меня и членов моей семьи на работу. В хорошую погоду она с удовольствием носилась с детьми по двору, а в плохую спала в своем картонном доме. Вообще-то сидеть в одиночестве псина не любила и чаще встречала меня на улице. Надо было видеть безудержное счастье, с каким она лизала мне руки, гордо мчалась к лифту и потом уверенно выбегала на знакомом этаже, терпеливо ожидая еду. Пока я и мои домочадцы были дома, собака никуда не уходила, самым добросовестным образом неся собачью службу. Громкий жулькин лай был сигналом прихода чужого человека. Я тут же выбегала из квартиры и успокаивала собаку. Иногда чужаком оказывался почтальон или разносчик пенсий, и мне приходилось дежурить возле нее, чтобы не возникали неожиданные неприятности.
Кроме реакции на незнакомых людей с бездомной дворнягой возникали и другие серьезные проблемы. Поскольку Жулька была не девушкой, а молодой здоровой собакой в расцвете сил, ее женская жизнь протекала весьма активно. В положенный срок у подъезда выстраивалась очередь кобелей. Первым всегда появлялся красавец-доберман из соседнего двора. Жулька выбегала им навстречу и уносилась в вихре любви.
Возвращалась она в разное время, с жадностью съедала все, что было в миске, и засыпала мертвым сном. Однажды мне пришлось впускать ее в три часа ночи. Возбужденные женихи постоянно делали попытки прорваться за любимой девушкой в подъезд. Тогда мне или моему мужу приходилось брать в руки палку и шумно имитировать рукопашный бой, выгоняя нахала из подъезда. Жулька при этом старательно делала вид, что помогает нам, громко визжала плаксивым бабьим визгом, мельтеша под ногами.
Когда же любовный сезон проходил, женихи исчезали с горизонта. Жулька на время затихала и успокаивалась. Теперь ей предстояло пережить беременность. Собака постепенно набирала вес, походка ее становилась медленной. В этот период Жулька много спала и реже играла с детьми. К концу срока она так тяжелела, что с трудом поднималась по лестнице. Когда это произошло в первый раз, я пропустила момент рождения щенков.
Раздавшийся из ее домика писк я приняла за звук жулькиного голоса, удивившись его тональности. Когда же собака вышла из домика поесть, на подстилке остались два крошечных черных комочка. Через день их утопила бухгалтерша Тамарка. Она это делала со всеми бездомными кошками и собаками. Когда я вернулась с работы, Жулька отчаянно выла у квартиры бухгалтерши. Я успокаивала ее, как могла, но материнское горе было безутешно. Несколько дней Жулька искала своих детенышей, истово бросаясь к любому предмету черного цвета. Мне рассказали, что видели, как моя собака вылизывала в подвале бездомного черного котенка.
В следующий раз Жулька принесла потомство в подвале. Тамарка была неумолима, и щенков постигла участь их предшественников. Материнский инстинкт подсказывал собаке все новые укромные места, но потеря следовала за потерей. И тогда она сделала то, что может совершить только умная дворняга с несчастливым, но богатым житейским опытом.
08.03.2004
|
Ваш отзыв автору
|
