|
|
Перемены истории с Виктором Сонькиным № 9
Удачливый ныряльщик: Стефано Мариоттини
Есть старинная персидская сказка про трех принцев из города Серендипа, которые обладали сверхъестественной способностью находить то, чего не искали. Это свойство, которое с легкой руки британского писателя и политика Горацио Уолпола по сей день называется в английском языке словом serendipity, много раз играло важную роль в истории разного рода открытий. Случайно, в ходе совсем других исследований, по недосмотру или по ошибке, были открыты или изобретены целлофан, пенициллин, рентгеновское излучение, «Виагра», микроволновой эффект, струйный принтер. Не говоря уже об открытии Америки. История вряд ли бы сохранила имя французского военного инженера Пьера-Франсуа Бушара, если бы ему не посчастливилось натолкнуться на Розеттский камень и тем самым, в конечном счете, приоткрыть для нас язык, литературу и историю Древнего Египта.
В этом же ряду останется в истории и имя Стефано Мариоттини. Мариоттини, фармацевт из Рима, каждым летом приезжал в Калабрию — это область Италии, занимающая «носок» апеннинского сапога — в гости к родителям жены. Там он занимался подводной рыбалкой. 16 августа 1972 года, плавая под водой неподалеку от местечка Риаче, он увидел на дне торчащую из песка руку. Утопленник — решил Мариоттини; но при ближайшем рассмотрении оказалось, что рука металлическая, и глубже под песком скрывается целая статуя, а рядом, скрытая полностью — еще одна.
И на этом, собственно, история про римского аптекаря заканчивается, а начинается другая, удивительная история про статуи из Риаче.
Две статуи из Риаче — это древнегреческие бронзовые скульптуры, вероятно, оказавшиеся на дне моря в результате кораблекрушения (хотя никаких следов разбитого корабля поблизости обнаружено не было). Время их создания — V век до нашей эры, эпоха высшего расцвета классического греческого искусства. (Большинство исследователей считает, что они принадлежат разным авторам и даже немного разным эпохам — между ними по крайней мере несколько десятков лет.) Вероятно, их везли из Греции в Италию — например, в Рим — чтобы поставить на вилле какого-нибудь сановника или даже императора (например, Нерона, который поощрял грабительский импорт греческого искусства). Обе статуи изображают воинов, стоящих спокойно, но не расслабленно; один из них более сдержан, у другого испуганное выражение лица. Воины обнажены (как требовала художественная традиция — это так называемая «героическая нагота»); на одном из них шлем — и, видимо, оба держали в руках по щиту и копью, но вооружение их утеряно. Их рост — почти человеческий, но слегка преувеличенный (около двух метров), как раз настолько, чтобы создавать ощущение возможной, но редкостной мощи. Внутри они полые, и бронзовые части, из которых они состоят, отливали отдельно по уникальной технологии, а потом собирали, как детали конструктора (так, например, отдельно отлиты передние части их ступней, а на ступне, в свою очередь — средний палец). Их зрачки сделаны из золотой пасты, губы и соски — из меди, зубы и ресницы (ресницы!) — из серебра.
Ничего даже близко похожего на воинов из Риаче по масштабу и художественной ценности с древнегреческих времен не сохранилось; монументальных бронзовых статуй не осталось вовсе — бронзу охотно использовали на переплавку, да и мраморную греческую скульптуру мы знаем в основном по римским копиям, и это еще в лучшем случае. Когда в 1981 году скульптуры наконец отреставрировали — за две с половиной тысячи лет под водой они основательно обросли ракушками — то их триумфальное турне по музеям Рима и Флоренции стало событием общенационального значения, о котором сообщалась на обложках всех журналов.
Почему-то эта слава оказалась кратковременной. Статуи из Риаче стоят в отдельном зале цокольного этажа Национального археологического музея Великой Греции в городе Реджо Калабрия и, конечно, представляют собой главную достопримечательность не только музея, но и всего города, если не региона. Их изображения можно увидеть на плакатах, футболках, в витринах магазинов. Но за пределами Калабрии про них знают мало. Может быть, всему виной неудачный «пиар». По-английски они называются хотя бы «воины из Риаче» (Riace warriors), а их итальянское название еще скучнее — «бронзовые [фигуры] из Риаче» (bronzi di Riace). Самое же ужасное, что по отдельности их зовут «Экземпляр А» и «Экземпляр Б». С такими именами прославиться трудно.
В этом, конечно, есть научная честность — никто не знает, кого изображают эти фигуры, где они стояли, для чего предназначались, имели какое-нибудь отношение друг к другу или нет, кто их изваял. Но ведь знаменитая помпейская фреска, на которой изображена девушка со стилусом и табличками для письма, называется же «Сапфо», хотя, конечно, это никакая не Сапфо; и храм Геры в древнем Пестуме тоже по традиции называется храмом Нептуна, и под этим именем попадает на обложки путеводителей и логотипы отелей. В общем, с рекламой мужикам из Риаче не повезло. Назвали бы их хоть «Гектор и Ахилл», и то было бы гораздо лучше.
В предбаннике зала, где стоят «Экземпляр А» и «Экземпляр Б», подробно описана история находки и пересказаны горячие споры об атрибуции и происхождении статуй, которые по сей день ведут историки и археологи. Мариоттини даже не упомянут по имени, сказано «аквалангист-любитель». А он между тем активно участвует в работе Археологического совета Калабрии и каждый год навещает в музее своих бронзовых подопечных. «Я по-прежнему испытываю те же чувства — глубокого удовлетворения и восхищения», — сказал он в недавнем интервью.
14.12.2006
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
