Кто поднимет знамя?

Фашисты поймали комсомольца. Ребята они были смелые, а потому не боялись одного не только всемером, как велит фольклерная традиция, но даже вшестером. А чего его бояться? Они все как на подбор — мечта военкома, кровь с молоком и даже уже побритые наголо, как будто завтра собрались идти долг Родине отдавать. А комсомолец мало того, что хилый, так ещё и в очках. В общем, вступили они с ним в политический диспут. Но словарный запас исчерпали быстро, а потому перешли к более содержательной аргументации. Стали на нем отрабатывать приемы восточных единоборств — потешно задирая откормленные окорока, пытались попасть ногами в лицо. Дотянуться смогли только до груди — видать, удар у них поставлен на низкорослых выходцев из Средней Азии и маленьких девочек. Но комсомольцу и этого хватило, слабенький нынче комсомолец пошел. В общем, опрокинули парня на землю и в довершение идеологической победы заставили его съесть собственный орган. В смысле, орган коммунистической печати — газету, которая у него была с собой.

Вот такие сюжеты теперь показывает наше «подконтрольное власти» телевиденье. Без осуждения или одобрения, а просто, как занятный эпизод из жизни футбольных фанатов. Потом ещё показали, как эти «болельщики» приехали на базу к футболистам попенять за плохую игру и как блеяли им что-то невнятное в свое оправдание тренированные мужики, которых спортивная пресса обычно рисует этакими мачо. А на закуску нам показали скинхедовское «хоум-видео», где над выложенным в форме свастики костром эти самые любители спорта в экстазе орали, нет, не «Спартак чемпион!», и даже не «хайль Гитлер!», а, представьте себе, «Слава России!». Наши, стало быть, ребята, надежда, так сказать и опора. Или власовцы… Понять было сложно, поскольку своих политических взглядов они толком выразить не могли.

Правда, промелькнула в репортаже одна идеологическая установка юных «патриотов». Когда, значит, доблестные радетели за Отечество буцкали ногами «ботаника-комсомольца», один из бритоголовых с чувством так сказал: «Ненавижу коммунистов!». Значит, есть все-таки, у ребят что-то за душой, не один ветер в голове. Правильная смена растет. Жаль, академик Сахаров не дожил, то-то бы старик порадовался. Ведь уж, сколько лет прошло после отмены пресловутой шестой статьи Конституции, а унавоженная борцами с «кровавым режимом» почва все ещё дает богатые всходы.

И ведь даже странно как-то. По виду всем героям сюжета не больше двадцати, а значит, не могут они внятно помнить ни времена правления КПСС, ни годы самого интенсивного «мочения» коммунистов в свободной прессе. В те дни, когда только ленивый не упражнялся в навешивании на «большевистскую банду» всех возможных грехов, эти мальчики едва-едва учились проситься на горшок. Если их кто тогда и обижал, то не злые дядьки-коммуняки, а старшие детишки, отнимавшие игрушки и ломавшие куличики. Когда же мальчики стали интересоваться чем-то сверх описанного минимума, коммунисты уже стали экзотическим курьезом, который может забавлять, возможно раздражать, но никак не вызывать ненависть. А вот, поди ж ты, идейка-то в башке сидит, и фраза получается не менее пафосно, чем у госпожи Новодворской.

Ладно бы, положим, мальчики ненавидели либералов с демократами, грабивших страну в те самые годы, когда для мальчиков у страны не нашлось ни хороших книг, ни учителей. Это можно было бы понять. Если не сами дошли, то от старших услышали, кто их лишил нормального образования и шансов найти себе приличную работу. Но не юных эс-пэ-эсников с «яблочниками» и не детишек «новых русских» и чиновников они по улицам отлавливают. Не скажу, что это было бы здорово, но, во всяком случае, логично. А они вместо этого красных очкариков кормят целлюлозой. Странно.

Конечно, о коммунистах им старшие тоже почти ничего хорошего рассказать не могут. С тех пор, как коммунисты взяли в свои руки власть в России, дураки и сволочи перли в партию косяками, поближе, стало быть, к теплым местам. И в последние 30 лет существования СССР, когда партию перестали чистить, их там собралось немало, хватило даже на то, чтобы страну развалить. Но только, как показал последующий опыт, тупые подонки быстро прилипают к любой партии, которая становится правящей, да и когда вовсе никакой правящей партии нет, они как-то умудряются рассесться по начальственным местам. Не иначе как есть у них какая-то тайная масонская ложа тупых подонков, которая им позволяет всегда оставаться у руля. 

Но уж точно, тот очкарик, которого увлеченно переводили на спецпитание бритоголовые патриоты, не за персональным автомобилем подался в «красные» и не за доступом в спецраспределитель. И поучаствовать в разбазаривании России он тоже не успел — молод ещё. Его то за что били?

Может, это в них на генном уровне историческая память живет? И она им шепчет, что не «кадеты» с «октябристами» придавили в России черносотенную публику, и не британско-американские сторонники демократии вычистили Европу от их идейных предшественников. А коли так, значит, эти мордатые вьюноши и вправду боятся дохляка с большевистской газеткой за пазухой? Ведь нацизм, русский ли, немецкий, еврейский или украинский или какой-нибудь ещё — это всегда идеология слабых. Страх и слабость заставляют их сбиваться в стаю. Только слабость Германии после Первой Мировой могла сделать из основательных и трудолюбивых немцев дикую орду, не щадящую на своем пути ни стариков, ни детей, ни женщин. И только слабость постперестроечной России могла привести к появлению этой коричневой мрази у нас.

Ну, так зря боятся. Тех коммунистов, которые лечили мир от фашистской заразы, почитай уже и нет. Остались ещё недобитые реформами старики, но им, как в той гайдаровской сказке (тьфу ты, вот же подгадил деду Егор Тимурыч, теперь уже и имя его упомянуть нельзя без неприятных ассоциаций), уже ни ружья поднять, ни саблю нацепить. Те, кто нынче называет себя коммунистами, и с нациками не против на одних митингах выступить, и в патриотической риторике поупражняться, и даже батюшке при случаю ручку целуют с подобострастием. Так что, можно сказать, «идейно близкие». Да и те, кто не скурвился ещё в аппаратных и предвыборных играх, тем коммунистам, из которых каждый второй в войну погиб, не годятся в наследники.

Ведь сжевал же «ботаник» газету, хоть и видел, что фашисты его на камеру снимают, а значит, это не просто его здесь и сейчас унизят, а унизят всех его единомышленников. Покажут своим бритоголовым приятелям эти кадры для поднятия боевого духа. А в следующий раз, распаляясь в кураже, пойдут ещё дальше. Может, и не только печатный орган в рот комсомольцу пихнут.

А теперь представьте на его месте, нет, не киношного коммуниста из одноименного фильма, и даже не прославленного героя вроде Гастелло или Гагарина, а одного из тех безвестных бойцов, кто просил считать себя коммунистом, уходя в последний бой. Разве доставили бы они этой сволочи такую радость, разве стали бы давиться партийной газетой, что бы ни думали про себя о её литературных достоинствах, а заодно и всех партийных начальниках? Ну, не верю я, что стали бы. Сдохли бы, кровью харкали, а такой победы над собой врагу отпраздновать бы не дали.

Так что, как не постыдно это для коммунистов нынешних, нет у фашистов причин их бояться. Так откуда же ненависть? Думаю, от ощущения собственного убожества. Как ни слаб на излом оказался этот тощий комсомолец, а само его существование напоминает нацикам об их чужеродности в собственной стране. И ему, в отличие от них, не стыдно смотреть в глаза своему деду. И надеюсь, не стыдно будет и перед внуками. 

Потому что быть фашистом, и оставаться при этом русским нельзя. Нет у их идеологии места в истории нашего народа. Народа, на протяжении всей своей истории черпавшего силу именно в национальной терпимости и легкости интеграции в себя людей любой крови и места рождения. Народа, никогда не строившего своего благосостояния на ограблении и ущемлении других. А вот быть коммунистом и оставаться при этом русским — легко. И интернационализм коммунистов, и примат интересов общества над интересами личности так легко легли на русский менталитет, что даже православные батюшки вынуждены были признать свою идеологическую несостоятельность в борьбе за паству. 

Те грязные закоулки, в которых фашисты выбивают остатки русскости из последних её носителей, являются настоящим полем боя, на котором решается вопрос о существовании русского народа в традиционном смысле, но это только малая часть поля боя. Нас старательно лечат от пережитков общинного мышления, ежедневно преподнося уроки социал-дарвинизма. Нам прививают культ силы, богатства, успеха. Нас учат ксенофобии, отдавая русских, оставшихся за пределами России, на растерзание местным нацистам (заметьте, никто не лил в прессе крокодиловых слез по русским, которых убивали, насиловали, грабили, лишали работы и жилья на пространстве развалившегося СССР).

У нас очень много причин стать такими, как все, влиться в семью «цивилизованных народов». Возможно, став такими, мы даже преуспеем на какое-то время. И жить будем получше (во всяком случае, те, кто приспособится), чем европейцы с американцами, благо наши предки создали для нас страну с невероятными запасами природных богатств и немалым промышленным потенциалом. Но, сделав этот шаг, русский народ перестанет существовать. Это будет уже нечто совсем другое. Те, кто останется, будут на этой земле чувствовать себя оккупантами. Чужаками, без прошлого, а значит и без будущего. Жертвой первого, кто окажется сильней. 

Знамя русского духа брошено в грязь. Ни фашистам, ни нынешним коммунистам оно не по руке. Его пытается в своих интересах использовать власть, но тех, кто готов нести его на параде гораздо больше, чем тех, кто готов шагнуть с ним под пули. 

В эзотерических системах для того, чтобы овладеть по-настоящему мощным артефактом, нужно пройти очищение. Вот и та сила, что таится в этом знамени, дастся только тому, кто сможет очиститься от скверны. Если власть хочет им овладеть, ей нужно устроить в своих рядах большую чистку. И не декоративную, как с «оборотнями в погонах», а с размахом 37-го года (надеюсь, в том, что нынешние примазавшиеся к власти «истинные путинцы» действительно достойны лагерей и пуль, уже не усомнится ни один «Мемориал»). Тогда народ поверит, что его не «разводят» в очередной раз и перестанет плодить подлых приспособленцев. 

Только так, и никак иначе.