|
|
Перемены истории с Виктором Сонькиным № 2
Чернокнижник: Герберт Орильякский (Реймсский), он же Сильвестр II
| |
Я всегда старался соединять заботу о хорошей жизни и заботу о хорошей речи.
Герберт Орильякский |
Представляясь Берлиозу и Бездомному «специалистом по черной магии», Воланд объясняет, что в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века, и он — единственный в мире специалист — приехал их разобрать.
Воланд немного лукавит: Герберт вряд ли был «чернокнижником», хотя такая репутация сопутствовала ему и при жизни, и особенно после смерти; зато он точно был Папой римским под именем Сильвестра II, о чем, конечно, князь тьмы благоразумно умалчивает.
Герберт родился в самой середине X века (точная дата неизвестна) где-то в центральной Франции, и в раннем подростковом возрасте поступил на служение в строгий бенедиктинский монастырь в местечке Орильяк. Юноша проявлял то ли рвение к наукам, то ли строптивый нрав — во всяком случае, когда в монастырь заехал барселонский граф Боррелл, аббат попросил, чтобы он взял юношу с собой для дальнейшего обучения.
Каталония тех времен была последним форпостом христианского мира на Западе Европы — дальше начинался халифат, арабская Андалусия. Герберт воспользовался преимуществами такого положения в полной мере. Арабский мир тогда был несравненно более просвещенным и утонченным, чем европейский: если самое крупное европейское книжное собрание едва ли насчитывало тысячу книг, в Кордове, столице халифата, библиотека могла похвастаться почти полумиллионом рукописей. Герберт изучил — хотя и из вторых рук — арабские достижения в области астрономии и математики; в частности, он усвоил арабско-индийские цифры, и впоследствии поражал современников вычислениями в уме. Если вы попробуете в уме производить арифметические действия с римскими цифрами, то поймете, почему фокусы Герберта казались чудом и магией.
В Испании Герберт познакомился с абаком — прообразом счетов, первой вычислительной машиной в мире — и впоследствии написал об этом инструменте трактат. Он писал также о сложных астрономических инструментах, включая астролябию; о геометрии — пытаясь заполнить пробелы, вызванные плохим знакомством тогдашних европейцев с трудами Евклида; о музыке — судя по всему, он сконструировал «монохорд», инструмент с одной струной в пифагорейском духе, и по нему изучал соотношения длины струн и высоты звуков, то есть закладывал основы акустики; ему приписывается также создание первого гидравлического органа, в котором нагнетание воздуха в трубы совершалось при помощи механизма, а не выбивающегося из сил церковного служки.
Отправившись паломником в Рим вместе со своим барселонским патроном, Герберт произвел благоприятное впечатление на императора Священной римской империи Оттона I и дал уговорить себя поработать наставником юного принца, будущего Оттона II. Однако после нескольких лет Герберт почувствовал, что ему самому нужно еще набраться знаний и с разрешения императора отправился получать дополнительное образование в одну из самых знаменитых соборных школ Европы — в город Реймс во Франции.
В Реймсе Герберт задержался надолго (его нередко называют Гербертом Реймсским); именно там он строил орган и устраивал гигантский абак в одной из пристроек кафедрального собора. Он собирал там списки ученых книг со всей Европы, предлагал соседнему архиепископу обменять собственноручно изготовленную модель небесной сферы на полный экземпляр античной поэмы и обращался к медлительным переписчикам по-цицероновски — quousque tandem — то есть «доколе?!» Преподавая в реймсской школе риторику, он советовал ученикам не выпячивать красоты стиля, а скрадывать их, что шло вразрез с тогдашними вкусами, колеблющимися между варварской примитивностью и ученой цветистостью; но главная его заслуга на этом поприще — перенос центра тяжести обучения с грамматики на диалектику. Из этого впоследствии выросла вся традиция европейской схоластики.
О диалектических способностях Герберта рассказывают легенды — впрочем, более достоверные, чем другие истории про его жизнь. Слава реймсского ученого гремела по всей Европе; лучший германский диалектик, Отрих, бросил ему вызов, и философы сошлись на открытый диспут (тема была самая абстрактная — «о классификации наук») в городе Равенне. Диспут продолжался целые сутки, пока слушатели — Оттон II и его двор — не изнемогли окончательно, и император волевым решением прекратил дискуссию.
Церковная карьера Герберта шла успешно, и на рубеже тысячелетий, в 999 году, он был избран Папой, став первым французом на престоле Святого Петра. Он принял имя Сильвестр II, в память о первом Сильвестре — советнике императора Константина. Папство его было беспокойным — в том числе из-за массовых волнений, которые заставили и его самого, и его воспитанника, императора Оттона III, бежать в Равенну. Оттон трижды пытался вернуть себе мятежный вечный город, но умер во время третьей экспедиции. А папа Сильвестр II все-таки туда вернулся — но ненадолго пережил своего покровителя и умер в мае 1003 года.
Так почему же все-таки чернокнижник? А потому что ученость, в том числе восточная, сделала Герберта популярным персонажем легенд. По одной из них, он получил свое папство, играя в кости с сатаной. По другой, в Испании Герберт был учеником могущественного исламского чародея — и решил украсть книгу, в которой волхв хранил все свои секреты. Чародей заподозрил неладное, но хитрый Герберт соблазнил дочку своего учителя, которая, без ума от любви, опоила отца, достала ключ от потайного сундука и вручила хитрецу магическую книгу.
Герберт тут же сбежал, прихватив книгу с собой. Проснувшись от своего тяжелого сна, чародей обнаружил пропажу и пустился в погоню. У него, надо сказать, был конь, который мог скакать быстрее ветра, и пес, который мог учуять все, что находилось над землей, под землей, над водой и под водой.
Возле местечка Марторель Герберт обнаружил погоню. Он добежал до моста и залез под него, повиснув на нем снизу, как на турнике. Так он оказался ни над землей, ни под землей — ни над водой, ни под водой. Поскольку чутье пса было ограничено указанными рамками, он потерял след, и чародею пришлось вернуться ни с чем, а Герберт благополучно увез книгу заклинаний с собой.
По еще одной легенде, у Герберта была говорящая голова, которую ему вручили так называемые «Девять неизвестных» — мистическое и всемогущее тайное общество родом из Индии (о существовании которого поговаривают до сих пор). Она умела отвечать на общие вопросы (то есть требующие ответа «да» или «нет»). Посоветовавшись с головой, Герберт выяснил, что он умрет, отслужив мессу в Иерусалиме — поэтому он отложил уже запланированное паломничество в Святую землю. Но однажды после мессы, отслуженной в одной из римских церквей, ему стало плохо — и тогда выяснилось, что эта церквушка посвящена Св. Марии Иерусалимской, а в народе называется просто «Иерусалим». Поскольку у Герберта был договор с дьяволом, он попросил своих кардиналов разрезать его тело на куски и разбросать по римским колодцам, надеясь, что бессмертную душу он как-нибудь отвоюет у Сатаны самостоятельно.
Легенды окутывают и посмертную судьбу Сильвестра II. Он похоронен в римской церкви Св. Иоанна на Латеранском холме, и на его мраморном надгробии написаны дурные латинские стихи, начинающиеся со слов —
ISTE LOCVS MVNDI SILVESTRI MEMBRA SEPVLTI VENTVRO DOMINO CONFERET AD SONITVM
То есть «Здесь покоятся бренные члены Сильвестра, который встанет по звуку при приходе Господа». То есть: папа Сильвестр II восстанет из мертвых, когда Господь придет во славе своей, под звуки трубы Судного дня. Но народная молва перетолковала эти слова по-своему: грядущий Господь был переосмыслен как новый папа, а звуки — как грохот костей. Отсюда легенда: перед смертью очередного папы в гробнице Сильвестра II что-то тихонько громыхает.
Но почему же рукописи этого разностороннего человека, если верить Воланду, обнаружились в московской государственной библиотеке? Что ж, и этому есть объяснение. Именно на рубеже первого и второго тысячелетий восточноевропейцы впервые появляются на сцене христианского мира. Папа Сильвестр II в этом их дебюте активно участвовал: он благословил Стефана I на венгерский престол и организовал первую архиепископскую епархию на территории Польши, хотя и воспротивился идее Оттона III сделать Болеслава Храброго полноценным королем. С Владимиром Святославичем — тем, который «Красное Солнышко» и креститель Руси — он тоже общался. Так что легенда у иностранного консультанта была довольно правдоподобная.
20.04.2006
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
