Федор, сын Ивана

Хотя Шакипеш и ученый кот, то есть существо интеллигентное, но даже ученому коту иногда хочется крепко выругаться.

Вот намедни увидел я по телевизору учебно-просветительскую историческую передачу про эпоху Бориса Годунова. Не моргнув глазом телевизионный диктор-просветитель поведал о том, что у царя Ивана Грозного не осталось наследников: старшего, Ивана, сам убил, а младшего, Дмитрия, зарезали в Угличе. Потому и наследовал ему царь из другой династии, Борис Годунов.

Ну что тут сказать, я ещё могу понять, когда исторических персонажей изымают из истории ради текущих политических резонов, но чтобы вот так, по невежеству… и публично…

Умей диктор-просветитель читать, он мог бы узнать из какой-нибудь энциклопедии, что кроме Ивана и Дмитрия и грозного царя был ещё один сын, Федор Иоаннович, который и наследовал своему папе и царствовал целых пять лет, пока его не сменил Годунов.

Нет, не зря телевизор зомбоящиком называют.

Не смотрите, дети телевизор, зомби станете.

Меж тем, Федор Иоаннович был личностью весьма интересной. В современных книгах его рисуют существом недалеким, болезненным и слабохарактерным. А меж тем, за эти короткие пять лет этот слабохарактерный и недалекий царь провел столько реформ, сколько не было их за всю последующую историю до современных времен.

Вся государственная структура Руси была радикально перестроена. Настолько радикально, что мы до сих пор, несмотря на демократию и капитализм пользуемся теми принципами государственного управления, что были введены Федором Иоанновичем. Разбуди любого современного историка посреди ночи, он спросонок заучено отбарабанит любой вопрос по структуре российского государства, со времен Федор Иоанновича до наших дней. А вот что было до Федор Иоанновича не отбарабанит, и даже не промямлит. Потому как сам не знает. Может только догадываться на основании тех редких крупиц информации, что просочились из трудов Олеария и Герберштейна.

Говорят, что все эти реформы за слабостью царя проводились Годуновым, который и был фактическим правителем. Только вот непонятно тогда, почему Годунов, когда сам стал царем, первым делом стал от этих реформ отказываться. Не успел только.

Ох, сдается мне, хоть и был царь Федор слаб здоровьем, но отнюдь не глуп.

Как бы там ни было, самым громким делом правления Федора Иоанновича было уничтожение местнических книг.

Как? Вы не знаете, что такое местнические книги? Тогда располагайтесь поудобнее и слушайте.

Это сейчас во всех монархических странах есть правящая династия, и сын (а кое-где и дочь) наследует трон от отца. В древней Руси было не так. Власть принадлежала «правящей семье», потомкам одного исторического персонажа по имени Рюрик. Все эти русские князья был друг другу семиюродными братьями, дядьями, и племянниками. И освободившиеся княжеские престолы передавались не от отца к сыну, а по старшинству рода. А это старшинство определялось совокупностью сложных правил и его не всегда можно было определить четко. Вот помер, к примеру, князь, а у него остались старший брат и сын. Кто из них «старше»? Сын «старший» в роду умершего князя, а брат «старший» в роду деда. Если изучить все русские междоусобицы, то окажется, что почти все они и есть свары между «братьями» и «сыновьями». Такая система наследования называлась «лествичной», от старорусского «лествица» — лестница.

И за право занять ту или иную ступеньку этой лестницы члены семьи готовы были положить жизнь, в буквальном смысле этого слова. Из одного исторического фильма в другой, из одной исторической книги в другую, кочует один и тот же комический эпизод: собираются бояре, и ну лаяться, кто выше кого сидеть должен на пиру, предков своих перечисляют, за бороды друг друга таскают, посохами молотят, потеха, да и только.

А на самом деле не потеха, а дело серьезное. Сидеть ниже или выше кого-то было не делом престижа. Сев на пиру ниже кого-то боярин тем самым признавал, что занимает более низкую ступеньку на пресловутой «лествице», и тем самым лишал и себя и своих потомков права занимать тот или иной престол, получить ту или иную должность, заключить нужный брак. И самое страшное, не только лишал, но и напрочь отсекал любую возможность для себя или своих потомков подняться на ступеньку выше в будущем. Именно поэтому бились князья за места на лестнице буквально насмерть.

Хоть сам погибну, да за детьми право сохраню!

Ко времени Федора Иоанновича количество потомков Рюрика превысило все разумные пределы. И чтобы избежать окончательной путаницы велись местнические книги, в которых было расписано место на родовой лестнице буквально для каждого члена семьи, включая не только живущих, но ещё и не родившихся.

Вот эти самые книги Федор Иоаннович и сжег. Вместе со всеми другими документами, регламентирующими структуру государства. Официальное объяснение, чтобы, дескать бояре не грызлись между собой. А на самом деле, потому что старая система госуправления была ликвидирована. И какой она была, вам сейчас не скажет ответственно ни один историк.

Бояре же продолжали сами вести свои записи по лествице, да спорить о родовых местах вплоть до девятнадцатого века. Только вот официальной силы эти места уже не имели.

К чему я это вспомнил?

Да все к тому же, о чем говорил в прошлой колонке о смутном времени. Неужто вы всерьез поверите, что все эти именитые князья-рюриковичи готовые умереть ради места на родовой лествице, вдруг все как один враз и добровольно отказались от этих мест «сев ниже» безродного расстриги Гришки Отрепьева?

Такого не могло быть в принципе, как не было никакого Гришки Отрепьева, как и не было никакого Лжедмитрия, чей род прервался, не начавшись.

Не было этого…

А был законный царь Дмитрий, без позорной приставки «лже», чей род вовсе не прервался, а сидел на русском престоле вплоть до XX века.

18.09.2008

Теги: история России Федор Иоаннович