|
|
Перемены истории с Виктором Сонькиным № 22
О римских царях, которые не цари, Черном камне, который не камень, и Курциевом озере, которое не озеро
Urbem Romam a principio reges habuere — «Городом Римом вначале владели цари» — так начинает свои «Анналы» историк «серебряного» латинского века Тацит (1,1). Этот простой факт был для римлян одновременно непреложным и легендарным. С одной стороны, история римских царей была общеизвестна: их было семеро, и правили они от основания города (которое традиция относила к 753 г. до н.э. по нашему летоисчислению — у римских историков были на этот счет разногласия, но незначительные) до 509 г. до н.э., когда аристократы под предводительством Луция Юния Брута изгнали из города последнего царя и установили республиканское правление. С 509 г. в республиканских архивах хранились списки консулов и других выборных должностных лиц (магистратов), и эти списки (fasti consulares) в более или менее сохранном виде дошли до исторических времен. Историки склонны считать их подлинными: среди раннереспубликанских магистратов очень много имен, больше ни из каких источников не известных. Если бы списки подправлялись каким-нибудь позднейшим Министерством правды, сильные мира сего вряд ли удержались бы от соблазна включить туда своих предполагаемых предков. А архивы царского Рима, если они когда-либо существовали, вероятно, погибли в огне во время галльского нашествия в 390-х гг. до н.э.
Первым римским царем был сам Ромул. Ему пришлось оспаривать власть над вновь основанным городом у брата-близнеца Рема: годами и славой они были равны. Договорились наблюдать птиц каждый на заранее оговоренном участке неба: кому боги пошлют более убедительное знамение, тому и править. В секторе Рема птицы появились раньше, в секторе Ромула их оказалось вдвое больше. Каждый приписывал победу себе; в завязавшейся потасовке Ромул убил брата и стал править единолично. Людей в Риме было мало; чтобы набрать население, Ромул пошел на хитрость, обычную для молодых амбициозных государств — открыл убежище, куда призвал всех обделенных, преследуемых и недовольных судьбой. Буйного люда из окрестных земель набежало немало. Тут выяснилось, что надо как-то выправлять демографическую ситуацию: по понятым причинам в юном городе мужчин оказалось в разы больше чем женщин. Ромул отправил к соседям посольства и попросил их дочерей римлянам в жены, но на латинских разбойников и головорезов смотрели с опаской и издевательски предлагали открыть убежище и для женщин тоже. Тогда Ромул созвал окрестные племена на спортивные игры; гости, движимые любопытством, пришли; соседи-сабиняне явились в полном составе, с женщинами и малыми детьми. Тут-то по условленному знаку римские юноши похватали себе сабинских невест. Сабиняне обиделись и пошли на римлян войной, но когда сражение было в самом разгаре, сабинянки, успевшие привыкнуть к мужьям, «бросились прямо под копья и стрелы наперерез бойцам, чтобы разнять два строя» (Т. Ливий, 1, 13, 1). Тогда римляне и сабиняне помирились, Ромул и сабинский вождь Тит Таций стали править вместе, и уже в их правление Рим проявил свой империалистский характер, успешно подчинив себе некоторые окрестные города.
Следующий царь, Нума Помпилий, был благочестив и мудр. По легенде, он был учеником Пифагора, но когда античные историки стали прикидывать даты, они поняли, что расхождение в двести лет никак не залатаешь (да и на каком языке бы они говорили? — недоумевает Тит Ливий). Нуме приписывали основание почти всех религиозных установлений государства — жреческих коллегий (в том числе весталок) и календаря. Следующий царь, Тулл Гостилий, был, по контрасту, жесток и воинствен. В его правление Рим пошел войной на собственную метрополию — город Альба Лонгу. Как было принято в героические времена, дело постановили решить единоборством — трое братьев Горациев против троих братьев Куриациев (Горации выступали за Рим, Куриации за Альбу — хотя некоторые историки считали, что наоборот). После тяжелой схватки в живых остался только один из Горациев; триумфально вернувшись в город, он походя заколол собственную сестру, которая имела неосторожность оплакивать жениха-Куриация. Альба Лонга подпала под власть Рима и была уничтожена. Вопрос о том, где находился этот город, был предметом жарких дебатов по крайней мере с XVI века. Если он существовал — то в Альбанских холмах, на вулканическом нагорье в 20 километрах к юго-востоку от Рима. Точное место пока никто с уверенностью не определил.
Следующий царь, Анк Марций, был сабинянин по происхождению; при нем в Риме построили первый мост (т. н. Свайный, или Sublicius) возле Бычьего форума, у подножия холма Авентина (это с него весталки швыряли в Тибр тростниковые фигурки людей в ходе малопонятного ритуала Аргеи). Мост не сохранился, но по некоторым данным его последние остатки были разобраны только в XIX веке. Марций расширил римские владения до самого Тирренского моря и основал в устье Тибра порт Остию. Наследовавший ему Тарквиний Приск («Старший») был иммигрант-этруск; он учредил в Риме игры и развлечения, увеличил количество сенаторов, усилил кавалерию и успешно боролся с внешними врагами — в том числе, по свидетельству одного из историков, с собственными соплеменниками.
Самым загадочным царем был Сервий Туллий. Кто он был родом, откуда взялся — глубокая тайна (мы к ней вернемся). При нем римское общество было радикальным образом реорганизовано. Английское слово census означает «перепись населения», русское «ценз» — границу, проведенную по определенной социальной характеристике (имущественный, возрастной, образовательный ценз). Это потому, что латинское census сочетает в себе оба понятия; и впервые эта основополагающая для Рима процедура была проведена Сервием. По сути дела, реформа Сервия сформировала само понятие римского гражданства. Столь же коренному преобразованию подверглась и армия.
Последнего римского царя звали Тарквиний Гордый. Сын первого Тарквиния и зять Сервия, он захватил трон силой, убив тестя. При нем Рим вел успешные войны и утвердился как главный оплот военной и политической мощи в центральной Италии; при нем же развернулось масштабное храмовое строительство, венцом которого стал гигантский храм Юпитера Капитолийского — который, как нельзя кстати, Тарквиний построил, но не успел освятить, так что его освящение ознаменовало начало республиканских времен. Тарквиний поплатился за буйный семейный нрав: его сын Секст обесчестил добродетельную Лукрецию, жену одного из своих родственников; Лукреция рассказала об этом на общесемейном сборе и закололась; тут-то у одного из присутствующих, а именно у Л. Юния Брута, и лопнуло терпение.
Все описанное выше — неправда. Во всяком случае, практически ничто не могло происходить так, как это описывает римская традиция. Ромул — почти наверняка мифический персонаж, имя, выдуманное как обратная этимология от названия города. История про страх царя за свой трон, чудесное спасение наследников через волчицу и последующее исполнение пророчества настолько архетипична, что тут и обсуждать нечего — мало у какого народа нет подобного мифа. С другой стороны, легенда эта очень древняя. В Капитолийском музее стоит знаменитая волчица (ее копию можно видеть в Римском зале московского Музея изобразительных искусств имени Пушкина). Эта этрусская статуя очень древняя; она отлита не позже V в. до н.э. (кроме детишек, которых добавили в средние века). Можно не сомневаться в том, что уже в архаическую эпоху легенда о Ромуле и Реме имела хождение.
Едва ли не главная проблема с римскими царями — соотношение их числа (подозрительного даже самого по себе: уж слишком магическое) и традиционных лет их правления. Семь царей, правивших в совокупности 244 года (в среднем по 35 лет на каждого!) — такой династии долгожителей в истории никогда не было, и о достоверности этих данных не может быть и речи. Многие исследователи, особенно когда в XIX веке скептицизм был в моде, сомневались даже в существовании царской власти в Риме и относили все, что известно про царей из традиции, в область недостоверных преданий. К тому же по новоевропейским понятиям, монархия — дело наследственное; даже сейчас в самых что ни на есть демократических странах королей и королев не выбирают, а ничем не примечательные подростки становятся героями светской хроники только за то, что когда-то им достанется трон. Но римская монархия была устроена по-иному: царей выбирали, причем прямым всенародным голосованием. (Эту династическую неопределенность унаследовали много веков спустя римские императоры, нередко с катастрофическими последствиями для своих близких и для государства.) Назначением, конечно, заведовал Сенат — совет старейшин (от senex, «старый»), но народное собрание, хотя бы в теории, могло предложенную кандидатуру отвергнуть, причем на это у него было два шанса — сначала во время подтверждения предложенной кандидатуры, потом во время облечения нового царя силовыми полномочиями (слово, обозначающее эти полномочия — imperium — как многие римские понятия, не переводится нацело ни на один современный язык). Пока царь не был выбран по всей процедуре, включая божественные знамения, все властные функции выполнял «междуцарь», interrex из числа сенаторов. Он занимал эту должность пять дней, после чего передавал следующему сенатору — до тех пор, пока новый царь не был избран. Ни один римский царь из числа легендарной семерки не был патрицием — аристократом из числа тех, чьи потомки потом составили славу Рима. Некоторые были явными аутсайдерами — отец и сын Тарквинии из Этрурии, Сервий Туллий вообще неизвестно откуда. Некоторые ученые высказывали мнение о том, что наследование царской власти передвалось по женской линии (подобно тому, как женитьба на правильной девушке была залогом успешной карьеры для будущего египетского фараона), но это предположение слабо подкрепляется данными источников.
«Дракон был выдуман, святой Георгий тоже; но, может, девушка жила на свете все же?» — вопрошал поэт. Легенды, окружающие имена римских царей, в основном относятся к сказочной сфере, но приписываемые им установления, завоевания, постройки — они существовали на самом деле.
Когда археологи начали раскапывать римский Форум, они установили, что эта площадь, центр жизни города и империи, где происходило буквально все, от торговли до произнесения политических речей, расположен на территории бывшего кладбища. Почти наверняка римляне исторических времен об этом не знали: кладбища были особыми, отчасти табуированными местами, и всегда располагались за городской чертой (pomerium). Доримское кладбище существовало довольно долго и за время своего существования продвинулось довольно далеко от Палатина к Эксвилину — видимо, от поселения, к которому оно относилось, наружу. Захоронения были двух типов — такие, где люди были закопаны целиком (ингумация) и такие, где останки сжигались и складывались в керамическую урну (кремация). У многих этот факт вызвал блеск в глазах: вот оно, живое подтверждение того, что римский народ сформировался на базе двух разных этнических элементов (т.е. латинян и сабинян). Сейчас мало кто разделяет этот этнографический энтузиазм: ингумация и кремация прекрасно сосуществуют в рамках одной культуры, и похоронный обряд не обязательно жестко связан с прочими различиями в культуре, языке или расе. Римляне исторических времен в основном сжигали своих мертвецов, но детей и бедняков продолжали закапывать, не сжигая; этой практики, которая считалась более древней, из снобизма придерживались в некоторых аристократических семьях. К этому времени воспоминание о кладбище в самом центре города полностью изгладилось из народной памяти, а Форум разросся многочисленными постройками.
Разглядеть их сейчас не так-то легко. Римский Форум в его нынешнем виде производит такое впечатление, как будто в него только что попала бомба. И даже эти руины относятся к довольно поздним императорским временам. Форум много раз горел, много раз перестраивался, зарастал травой, служил натурой для художников, изображавших стада коров среди живописно заросших развалин. Культурный слой города поднимался, погребая древнеримские руины все глубже. Ну и, конечно, едва ли не самые страшные раны ему нанесли папские архитекторы XV — XVI века, которые, возрождая славу Рима, одновременно обдирали мрамор со всего, до чего могли дотянуться. Только в XIX веке (а всерьез — только в самом его конце) Форум стал местом тщательных раскопок и превратился в важную достопримечательность. Бедекер 1909 года уже описывает примерно ту картину, которая открывается путешественнику и сегодня.
Если встать возле одиноко торчащей посреди Форума колонны Фоки — самого позднего памятника на Форуме (608 г. н.э.), посвященного византийскому императору-узурпатору, который всего через два года встретил бесславный конец — вы окажетесь возле самого древнего фрагмента площади, Комиция, места народных собраний. В этом месте в 1899 году археологи обнаружили обломки черного мрамора, а под ними — несколько памятников разного времени: U-образный алтарь, небольшой пьедестал, продолговатый кусок вулканической породы (туфа), куски керамики, архаические культовые статуэтки. Никакой хронологической последовательности проследить не удалось: старинные и недавние артефакты торопливо покромсали и погребли под черными плитами в I в. до н.э., когда Форум и Комиций подверглись очередному капитальному ремонту. Стало понятно, что был найден так называемый Lapis niger in Comitio, «черный камень в Комиции», обозначающий дурное, табуированное место. Сейчас он выглядит как неприметный квадратный кусок полуразвалившейся кладки (которую трудно назвать по-настоящему черной), огороженный металлическим парапетом с трех сторон, и камнем — еще с одной. Реконструкцию алтаря можно увидеть в музее Терм Диоклетиана.
Сами римляне считали, что это место — могила, но точно не знали чья. Одни говорили — Ромула; это вроде бы противоречило легенде об обожествлении Ромула, взятого на небо к бессмертным богам, но, с другой стороны, античное сознание легко справлялось с такими парадоксами: на Крите показывали пещеру, где родился Зевс-ребенок, и чтили могилу, где похоронен Зевс-покойник, а на резонное соображение о бессмертии Зевса многозначительно отвечали «Не умирает только тот, кто не рождался». По другой версии, Черным камнем была отмечена могила пастуха Фаустула, приемного отца Ромула и Рема, который не мог видеть, как его воспитанники ссорятся, и сам бросился в драку, чтобы найти быструю смерть. А, может быть, это была могила старого Гостилия, деда третьего римского царя. Наконец, это мог быть упоминаемый в источниках Вулканал, святилище подземного бога-кузнеца. Об этом, помимо прочего, свидетельствует черепок греческой чернофигурной вазы, найденный среди прочих предметов и мусора в яме «черного камня» — на ней изображен бог Гефест на осле. Это популярный сюжет античного искусства: Зевс, отец Гефеста, разозлился на сына и сбросил его с Олимпа на землю; Гефест падал целый день, рухнул на остров Лемнос (отчего навсегда остался хромым) и девять лет жил на попечении местных нимф. Потом спохватившиеся родители стали звать его назад, но он отказывался; привести его удалось Дионису, который напоил хромого кузнеца, погрузил на осла и с триумфом доставил обратно на Олимп. Значит, в те древние времена, к которым относится ваза, римляне уже отождествляли своего Вулкана с греческим Гефестом. А никакого захоронения на месте Черного камня археологи не нашли.
К культу Вулкана мог приложить руку царь Сервий Туллий. Происхождения он был совершенно непонятного: то ли раб в доме Тарквиния Приска, то ли его незаконнорожденный сын, то ли божественный ребенок, родившийся от царской рабыни и фаллоса, который вылез из дворцового очага (и этот-то фаллос принадлежал богу Вулкану). Вообще, приписывание божественного происхождения харизматическим лидерам из простонародья — это прием, равно популярный в Средиземноморье и на Ближнем Востоке. А в I в. н.э. ученый император Клавдий, выступая перед Сенатом, сообщил еще одну версию, сославшись на анонимные этрусские источники: Сервий был-де этрусским вождем по имени Мастарна — он пришел в Рим, захватил трон, сменил имя и приступил к великим реформам.
Самой интересной находкой в святилище оказался неприметный кусок туфа. На нем была высечена надпись, и эта надпись была на латинском языке — только очень-очень древнем. Греческий историк Дионисий Галикарнасский сообщал, что Ромул посвятил свою статую Гефесту (т.е. Вулкану) и в честь этого сделал надпись «греческими буквами» (т.е. архаическим шрифтом; действительно, буква r на этой надписи выглядит как Р, а не как R). Мы возвращаемся к истории с драконом и девушкой: даже если Ромула не было, это не значит, что Дионисий соврал; наоборот, вполне возможно, наша надпись — это именно то, о чем он пишет.
Надпись сохранилась частично. Использовался очень архаичный метод написания — не слева направо и не сверху вниз, а сначала в одном направлении, потом в противоположном (в данном случае — сверху вниз и снизу вверх). Такой способ называется бустрофедон, «поворот быка» (имеется в виду — на пахотном поле). Надежно удалось разобрать, в сущности, только три слова: kalatorem, iouxmenta и recei. Первое означает должностное лицо, нечто вроде герольда; второе относится к подъяремным животным; третье же — это архаическая форма слова rex, «царь». В 1899 году это произвело фурор, потому что вроде бы доказывало реальность царской эпохи, в которой многие сомневались. В исторические времена, при Цицероне, жрец, называющийся rex sacrorum («священноцарь») — сохранивший религиозные функции, ранее принадлежавшие царям — выполнял на этом месте какие-то ритуалы, смысл которых уже никому не был понятен; так, в частности, завершив процедуру, он уходил столь поспешно, будто за ним гнались. Осторожные ученые считают, что надпись черного камня (надо отметить, что черный камень — это не сам блок туфа, а скорее черная мраморная плитка, когда-то покрывавшая это место) описывает какие-то действия, которые царь (или жрец) и его помощник выполняют с участием подъяремных животных. Менее осторожные лихо переводят надпись, включая ее недостающие части — например, в том духе, что никто не смеет ступить на это священное место, а кто ступит, сам виноват, и пусть его забодают подъяремные животные. Надпись Черного камня — один из самых ранних дошедших до нас текстов на латинском языке. (Еще недавно первенство принадлежало так называемой Пренестинской фибуле, но сейчас большинство ученых считает, что это умелая подделка.)
Если от Черного камня посмотреть на колонну Фоки, то слева от нее можно увидеть углубление в уровне площади под жутковатой приземистой металлической крышей. Это — Курциево озеро, еще один древнейший и едва ли не самый загадочный памятник римского Форума.
В городе Твери есть улица под названием «Набережная Иртыша» — пыльная и сухая. В буквальном смысле «где дом, где вода». Так же и Курциево озеро — никакое не озеро. Овидий поучительно писал (Фасты, VI, 401—401, пер. Ф. Петровского):
Место, где площади тут, занимали сырые болота,
А при разливе реки ров наполнялся водой,
Озеро Курция впрямь когда-то озером было,
Ныне же там алтари стали на твердой земле.
Доля истины в этом есть: Рим стоит среди заболоченных почв, и только массированные инженерные усилия времен Тарквиниев превратили в пригодное для жилья место не только вершины холмов, но и промежутки между ними. Форум расположен как раз в таком промежутке между Палатином и Капитолием; пока «великая канализационная труба» (Cloaca maxima) не была проведена, алтарям там стать было негде. Но чтобы среди болот было озеро — к тому же привязанное к такому крошечному пятачку земли — это, пожалуй, поэтическое преувеличение.
У самих римлян было как минимум три объяснения тому, что такое Курциево озеро: одно прозаическое, одно легендарное и одно фантастическое.
Прозаическое объяснение заключалось в том, что в 445 г. до н.э. в это место ударила молния, и тогдашний консул Гай Курций Филон велел построить вокруг участка парапет (Варрон, «О латинском языке», V, 150). Если и было в этом что-то удивительное — так это удар молнии в ровное место.
Вторая история относилась ко временам войны между римлянами и сабинянами. На месте форума разыгралось сражение; сабинский строй уже теснил римлян к самому Палатину, впереди на коне скакал один из сабинских вождей Меттий Курций. Ромулу с горсткой самых дерзких юношей удалось обратить его в бегство, лошадь под Курцием понесла и увязла в болоте; пока сабиняне переживали за товарища и помогали ему выбраться из трясины, римляне перегруппировались и добились преимущества. Курций спасся, бой продолжался — тут-то на будущий форум и выбежали сабинянки, решившие мирный исход сражения (Ливий, I, 12, 10).
Третью историю тоже рассказал Ливий (VII, 6). В 362 г. до н.э. посредине форума — то ли от землетрясения, то ли от иных причин — случился провал грунта. (Инженерам-строителям такие случаи хорошо известны, и склонность почвы к проседанию — важное соображение при выборе строительной площадки. За последние годы только в Москве такие провалы случались неоднократно.) Засыпать его не удавалось; наконец, жрецы возвестили, что в провал надо бросить то, в чем заключается главная сила римского народа — и тогда государство будет стоять вечно. Пока сенаторы недоумевали, молодой воин Марк Курций с укоризной спросил у народа — а есть ли у нас что-то сильнее оружия и доблести? С этими словами, в полном парадном вооружении, верхом на коне, он бросился в провал, а мужчины и женщины кидали ему вслед приношения и плоды.
Интересно, что довольно скептический Ливий склоняется именно к этой версии (как более поздней), а не к истории про Меттия Курция и болото. Между прочим, сабинское слово медисс означает «вождь» — так что, возможно, по крайней мере имя сабинского воина не придумано. Но легенда про таинственный провал и спасение через доблесть римлянам нравилась больше. Во времена императора Августа на форуме воздвигли небольшой монумент с рельефом, изображающим Марка Курция на коне, готового прыгнуть в провал. Август вообще, видимо, питал слабость к этому месту: «Люди всех сословий по обету ежегодно бросали в Курциево озеро монетку за его здоровье» (Светоний, Божественный Август, 57, пер. М. Гаспарова).
В «год четырех императоров», в 69 г. н.э., возле Курциева озера был убит первый из четырех — Гальба. Он вышел на форум, уверенный, что его схватка за престол с Отоном завершилась благополучно, но это были ложные слухи, нарочно распущенные, чтобы выманить его из дворца. Собственные легионеры обратились против Гальбы — его были готовы защищать только рекруты из Германии, но они плохо ориентировались в Риме, заплутали и прибежали на форум, когда было уже слишком поздно, и император в луже крови лежал возле Курциева озера. Солдат, отрубивший Гальбе голову, не смог поднять ее за волосы, чтобы триумфально отнести Отону — Гальба был лыс; пришлось сунуть мертвецу руку в рот и нести, держа за челюсть (Светоний, Гальба, 18—20).
Чтоб не заканчивать на столь мрачной ноте, процитируем веселого драматурга Плавта. Его пьесы — одни из первых текстов на латинском языке (рубеж III—II вв. до н.э.), которые дошли до нас полностью, а не в виде отрывков. В комедии «Куркулион» (467—484, пер. А. Артюшкова) Плавт так описал тогдашний римский форум:
Где какого человека легче отыскать скажу,
Чтобы не потратить даром труд, когда найти хотят
Без порока ли, с пороком, честного ль, бесчестного ль.
Вероломный ли вам нужен — вас я шлю к Комицию,
Хвастуна, лгуна хотите — храм богини всех клоак;
А мотов-мужей богатых сыщешь под басиликой,
Потаскушки отставные там же и дельцы-крючки;
Вскладчину кутить кто любит, — те у Рынка нижнего,
А на среднем, у Канала, — там приют для франтиков,
Болтуны, нахалы, злые — тех найдешь над Озером:
Ни за что наносят нагло оскорбленье всякому,
Что о них дурного скажут, это безразлично им.
А под Старыми Рядами под процент дают, берут;
Кто за храмом Кастора, тем бойся верить с первых слов.
На Этрусской улице там люди продают себя.
На Велабре хлебники ли, мясники ль, гадатели
Или поднадуют, или сами попадутся в сеть.
Традиция собираться и сплетничать возле воды, пусть даже и пересохшей, сохранилась от римских времен, прошла стадию средневековых колодцев и мостков и добралась до наших дней: традиционным местом сплетен в современном офисе является пространство вокруг бачка с охлажденной питьевой водой (по-английски называемого более емким словом watercooler).
А мы в следующий раз поговорим о том, что еще происходило в разные времена на Форуме.
22.05.2008
Теги: история
Курциево озеро
Рим
Форум
черный камень
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
