Вот такой рассеянный

Из художественной литературы нам известно, что пророчества, во-первых, всегда сбываются, а во-вторых, сбываются обычно совсем не так, как это виделось изначально их получателями. То Вещему Олегу вдруг некстати захочется убедиться, что конь, от которого ему суждена смерть, давно обглодан волками, и понять, что же теперь делать с внезапно свалившимся на него бессмертием, а тут, глядишь, некстати вылезет погреться на солнышке, облюбовавшая себе череп княжеского боевого друга в качестве жилища, змеюка. То вдруг средневековые акушерки проявят чудеса мастерства и дадут возможность появиться на свет, не будучи рожденным матерью, настырному молодому человеку, которому очень захочется поквитаться с Макбетом за напраслину, которую на него возвел неизвестно кто, прикрывшись псевдонимом владельца театра «Глобус». А уж с Эдипом и вовсе некрасиво все вышло.

В общем, как ты ни крутись, а от судьбы не уйдешь. А поскольку пророки, они, в отличие от кандидатов на ответственные посты, обещают в основном всякие не очень приятные штуки, у меня лично все эти пророчества вызывают не очень хорошие эмоции, особенно те, которые мне доводится слышать лично.

Правда, я не царь, не полководец и даже не странствующий рыцарь, на худой конец, а потому пророки редко выбирают меня в качестве слушателя для своих откровений. Но и на старуху бывает проруха.

Когда-то в школьные годы я, как и многие советские подростки, активно занимался спортом и посещал различные кружки, призванные воспитать из меня гармонично развитую личность. Но с танцами как-то не заладилось, в театральном кружке я по большей части играл вторые роли, и видимо от озлобления я всерьез сконцентрировал свои усилия на боксе, в чем на юношеско-любительском уровне весьма преуспел.

И вот как-то во время подготовки к очередным соревнованиям один маститый тренер, видимо, устав нам рассказывать о том, как важны для настоящего спортсмена упорный труд и внутренний стержень, решил поделиться с нами воспоминаниями о том, как он, будучи членом российской сборной, ездил по разным странам и о том, как тренируются и какого мастерства достигают американские профессиональные боксеры. В те времена в кругу моих знакомых, людей, которые видели заграничную жизнь не из окна туристического автобуса под чутким надзором специально обученных товарищей, а более подробно, было немного, потому рассказ его вызвал у меня живейший интерес. Не говорю уж о моих товарищей по команде, большинство из которых даже поездку в столицу нашей Родины считали дальним путешествием.

Рассказ был красочным и изобиловал всяческими яркими подробностями, но за давностью лет в моей памяти сохранилось только резюме, что мол, они, профессионалы, настолько круты и настолько западная боксерская школа нас обогнала, что никогда никому из наших боксеров не победить даже самого завалящего негра, развлекающего своим искусством публику в каком-нибудь Лас-Вегасе или даже заштатном Чикаго.

Как-то охладел я после этого к боксу. Как-то уж очень обидным мне показалось, что все наши достижения, обходящиеся немалым потом, а порой и кровью, на самом деле выеденного яйца не стоят. Ведь, если даже заслуженный ветеран любительского ринга, защищавший честь страны на многих соревнованиях, и не безуспешно, всю жизнь получавший именно за это, а не за ту работу, на которой он числился, вполне неплохую по советским меркам зарплату, признает себя пигмеем перед лицом просвещенного Запада, то чего уж мне то напрягаться. Не то чтобы я всерьез подумывал о том, чтобы связать свою жизнь со спортом, в свои четырнадцать-пятнадцать я подумывал больше о карьере военного, но до того момента мне казалось, что занятия мои могут иметь какую никакую практическую пользу. И уж если придется защищать Родину, думал я, то в рукопашной я проклятым американским империалистам спуску не дам. А тут вдруг выяснилось, что, сколько ни тренируйся, а империалисты все равно тобой полы вытрут.

Это пророчество я и вспомнил на днях, когда СМИ стали муссировать тему предстоявшего ещё боя за звание чемпиона мира Олега Маскаева. Вот, думал я, встретить бы сейчас того тренера, если жив ещё, и спросить его, так ли уж круты эти американские негры и годятся ли на что-нибудь наши боксеры, раз уже три чемпионских пояса носят супертяжи, рожденные в СССР.

Но потом я понял, что пророчество того заслуженного мастера спорта СССР, прививавшего нам мироощущение людей второго сорта, все-таки сбылось. Ведь ни один наш, так и не стал чемпионом мира среди профессионалов. Чемпионами стали граждане независимых Украины и Белоруссии, и даже Валуев предпочел российскому гражданству немецкое. А потом и Маскаев, ещё до боя за титул отрекся от России, успокаивая американскую публику, что мол, зря вас журналисты пугают, что Америка теряет последний чемпионский пояс, что, мол вот мой орластый-клювастый американский паспорт, и вообще, мол, я ваш, буржуинский. 

После этого, я за матчем его решил не следить — какое мне дело до их внутренних американских разборок. Но осадочек остался. Вон евреи две тысячи лет мотались по миру, всюду устраивали как-то свою жизнь и порой весьма успешно. А все равно, даже те, чьи предки отродясь на землю Израиля не ступали, а мирно возделывали плодородные прикаспийские земли, где-то в голове мысль о том, что есть у них настоящая Родина, хранили и если уж не делом, то словом патриотические настроения всегда готовы были поддержать. А у нас то всего прошло полтора десятка лет после развала страны, а уже прах отряхнут не только у тех, кто выехал, но даже у тех, кто ещё чемоданы не начинал упаковывать. Как отрезало.

Когда-то я обдумывал сюжет для фантастического романа-боевика о далеком будущем, герой которого принадлежит к некоему народу-парии, скитающемуся среди звезд и всюду нелюбимому и угнетаемому. По плану герой должен был выяснить, что народ его, это остатки русских, некогда потерявших отечество, собрать в боях и приключениях горстку тех, кто ещё остался от разбросанной нации и вернуться на всеми покинутую и опустошенную Землю, чтобы начать все с начала. 

Теперь мне все чаще кажется, что не через сотни и миллионы лет, а уже при нашей жизни собирать будет некого. Мы оказались гораздо более легко адаптирующимися, чем евреи и готовы расстаться с идентичностью даже среди отеческих могил.

Рассеяние нации, оно же не обязательно должно иметь территориальное выражение. Достаточно просто забыть, где твой дом.