|
|
Чай по четвергам с Шумаковым № 80
Английские чайные раз
Буквально пару дней назад сразу по нескольким каналам до меня добрались бодрые и полные оптимизма сообщения о том, лондонцы вновь начали проявлять интерес к традиционным английским чайным и традиционному английскому чаю. Я ничего не могу сказать о лондонцах — но немного знаком с английскими чайными, очень их люблю, с удовольствием вспоминаю и хочу о них сегодня рассказать.
Для того, чтобы этот рассказ этот получился всесторонним и для того, чтобы в нем появилась интрига, я сначала должен раскрыть главную английскую чайную тайну. Она состоит в том, что подавляющее большинство жителей Великобритании в чае ничего не смыслит. И «не смыслит» — это ещё достаточно мягкая формулировка. Повседневный английский чай просто отвратителен — англичане пьют (причем пьют очень много — примерно в три раза больше русских) его не столько для удовольствия, сколько машинально, как привычный бодрящий напиток, богатый кофеином и обильно сдобренный сахаром и сливками.
Но эта ошеломляюще убогая массовая чайная культура не мешает английским чайным быть удивительно приятными местами — несмотря на то, что чай в них иногда подается тот же самый, что продается в супермаркетах, да и заваривают его часто кое-как.
* * *
Мое знакомство с английскими чайными началось в Кембридже, с небольшого и чисто студенческого заведения, окруженного колледжами, разномастными студентами и профессорами, несчастными водяными курочками* и прочей академической атмосферой.
Называлось это заведение The Little Tea Room. Две комнаты, его составляющие, действительно были маленькими — и достаточно тесными. Впрочем, теснота эта компенсировалась тяжелыми столами и стульями, которые нельзя было сдвинуть, случайно задев — так что посетители и официанты по этому заведению перемещались, не мешая друг другу. Переместились и мы — заняли столик, заказали чай (там был сплошной Twinings, мы взяли Лапсанг Сушонг) и легкие закуски — и стали ждать, с любопытством озираясь. Я наозирался достаточно быстро — за соседним столиком сидел молодой человек арабской внешности с тремя книжками и чашкой чая. Одну книжку он читал — и я не разглядел её названия. Но рассмотрел названия двух других, лежавших рядом со смуглым и одновременно бледным юношей на столе: «History of Russian Revolution» и «Vladimir Lenin».
Впитанная с детскими книжками готовность к конспирации меня не подвела — я сразу сделал вид, что незнаком с этим совершенно незнакомым мне человеком и стал изучать классическую английскую сине-белую посуду, расставленную по пристенным шкафам чайной. А тут и чай принесли. В двух чайниках — большом и маленьком.
Я сразу захотел узнать, чем большой чайник отличается от маленького (чай-то мы заказали одинаковый) — и приподнял крышку чайника. В чайнике плавал не только чайный пакетик — в нем плавал и ярлычок этого чайного пакетика. На котором просто и без напряжения можно было прочесть названия чая: Twinings Lapsang Souchong.
Этот плавающий в чае ярлычок я, наверное, всегда теперь буду воспринимать, как вершину чайного сервиса. Хочешь узнать, что за чай тебе подали? Пожалуйста! Загляни внутрь чайника — там все написано.
(Кстати, вот вам простой совет — если вы не хотите в непроверенной кафешке пить непонятный чай — заказывайте Лапсанг Сушонг. Его благородную копченость испортить невозможно).
Столь необычный подход к приготовлению чая в первой в моей жизни английской чайной раз и навсегда вправил мне мозги в нужную сторону — я понял, что ожидать хорошего чая в этих заведениях не нужно. Нужно получать удовольствие другими способами.
Этот принцип позволил мне испытать в английских чайных массу положительных эмоций. А когда ещё и чай оказывался хорошим, то все становилось просто замечательно. Впрочем, это было уже не в Кембридже. А в Кембридже был чай с ярлычками, был революционный арабский студент и были просто фантастические своей простотой и вкусностью чайные закуски — источник самого главного наслаждения в английских чайных.
Поджаренный белый хлеб с соленым маслом и мягкие вафли с кленовым сиропом. Просто, как швабра. И вкусно, как не знаю что. И очень уместно к чаю — даже к самому простому.
Набор закусок к чаю в тех английских чайных, в которых мне довелось побывать, был примерно одинаковым. Вафли и поджаренные хлебцы, сконсы (классическая и очень невкусная выпечка — пока её джемом не намажешь), сэндвичи с огурцом и сыром, что-нибудь имбирное и что-нибудь бисквитно-кремовое. Вафли, сконсы, сэндвичи и хлебцы везде одинаковые, имбирная и бисквитно-кремовая выпечка — везде разная и с очень большими вариациями. Так что в любой английской чайной можно с одинаковым удовольствием запивать чаем как совершенно привычные, так и достаточно необычные штуки. Это приятно.
Следующей чайной, которую я посетил после Маленькой Кембриджской, оказалась чайная в Оранжерее Кенсингтонского дворца — заведение совершенно противоположное кембриджскому по всем параметрам. Во-первых, оно расположено в Кенсингтонском парке (это уже Лондон), рядом с Кенсингтонским дворцом, бывшем не так давно резиденцией принцессы Дианы и потому являющимся достаточно популярным туристическим местом. Во-вторых, оранжерея (настоящая оранжерея — только в прошлом), в которой расположена чайная, огромна — и поэтому чайная, несмотря на большое количество столиков, очень просторная. А ещё в оранжерее большие окна, и, пока не стемнеет, освещение в ней такое же, как на улице — в сумерках это волшебно. В-третьих, Оранжерея Кенсингтонского дворца — это чайная с претензией (в отличие от совершенно студенческой кембриджской). Ну и, наконец (уже безотносительно Кембриджа), Кенсингтонский парк — последний в цепочке лондонских парков, которые можно пройти пешком, путешествуя из центра города в сторону Ноттинг-Хилла. И перед возвращением из парков в город посидеть в чайной и выпить чаю очень приятно.
В Оранжерее подают не только пакетированный, но и листовой чай — но чай достаточно обычный. За исключением одного — с лепестками цветков апельсина. Такой чай часто называют фирменным чаем британской королевской семьи — но ни подтвердить, ни опровергнуть этого я не могу, с королевской семьей чай не пил. Однако независимо от «корелевскости», чай этот очень вкусный — и он принципиально отличается от тех апельсиновых чаев, которые ароматизируются маслом, корочками или вовсе какой-либо химией. Апельсиновый аромат в этом чае очень нежный, почти незаметный — он даже не столько «прибавляется» к аромату чая, сколько смягчает его. И вкус чая меняется по такому же принципу — чайная терпкость немного уходит, а на её месте появляется очаровательная, чуть маслянистая и едва заметная сладость.
Так вот, в Оранжерее много достоинств. И подача чай там очень красивая (все эти молочники, разноцветный сахар, живые цветы — и все, по возможности, белое и синее), и английских пенсионеров много (именно они, кстати, а не интерьер и чай, создают настоящую атмосферу английской чайной), и кондитерские изделия очень вкусные… Но вот этот чай с лепестками апельсинов — это, конечно, главное.
И ещё — в Оранжерею нужно приходить надолго. На час, на полтора, на два (чайная — это не ресторан, для чайной час — это много). Потому что настоящее удовольствие в ней начинаешь получать тогда, когда из окружающего тебя внешнего мира и переполняющего тебя мира внутреннего уходит вся суета. Тогда и чай становится вкуснее, и старушки сильнее сморщиваются, и официанты улыбаются приветливее, и сумерки опускаются гораздо загадочнее…
Я фотографировал и кембриджскую, и кенсингтонскую чайные — но фотографии получились не очень хорошими. Тем не менее, здесь Кембридж, а здесь — Кенсингтон. Ещё о двух характерных английских чайных я расскажу в следующий четверг. Если, конечно, на меня опять ничего не накатит, как накатили девственницы, когда я начал писать о чайниках.
* Водяные курочки (настоящего названия этих птиц я не знаю) — это такие ошибки Матери Природы. Летать они не могут, но должны плавать — поэтому между пальцев ног у них растет жесткая щетина, которая, по идее, должна превращать сухопутные ноги во вполне водоплавающие ласты. Но не превращает, потому что недостаточно густая и недостаточно жесткая. И плавают эти птицы плохо. Однако, не особенно помогая плавать, ходить по земле эта щетина курицам уже мешает — и ходят они тоже плохо. И не летают, как я уже говорил… Жалкие создания.
17.11.2005
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
