Возвращение. Часть 2

Однажды во время воскресных игр прибегает Витек, двоюродный братик, сын сестры деда тети Дуси, и кричит: «Шурка, Нинка, бяжите домой, ваш папаня из тюрьмы приехал!»

— Будет брехать-то, ты просто поиграть с нами захотел.

— Да глядите, сколько народу на вашей улице, в вашу избу не пройдешь, маманя моя тоже к вам побежала.

Сестры выбежали на свою улицу и видят: вдалеке возле их избы действительно много народу, пустились бежать. Первая бежала Шура, за ней Нина, а Раечка отстала, так как была совсем маленькой, но ее подхватил на руки дядя Костя, муж тети Дуси. Подбегают к толпе и просят пропустить их в избу. (Так и говорили все — не дом, а изба.) Дед поочередно поднимает на руки дочек, целует, а по щекам его текут слезы. Рядом плачут бабушка моя, прабабушка и прадедушка, дети испугались их слез и тоже давай реветь, взрослые стали их успокаивать, объяснять, что плачут от радости.

А люди подходят к избе, но все стоят молча, только кивают головами или разводят руками. Это означало крайнее удивление, что Санек вернулся живой, никто на это не надеялся. Означало и радость за домочадцев его и за него самого, но все молчали. Никто ни о чем его не спрашивал, никто не выражал сочувствия и радости. И сам герой события не спрашивал, как дела в колхозе. Все боялись! Боялись — мало ли, кто рядом, боялись друг друга. Спросишь что-нибудь, а на следующий день окажешься «пособником врага народа». Это было жуткое и незабываемое зрелище — молчащая толпа.

На следующий день было застолье, угощенье соответствовало голодному времени — свекла, томленная в чугунке, рыбка из речки, запеченная в печи, сладкие лепешки из ржаных отрубей с патокой. Застолье продолжалось на следующий день и еще на следующий — приезжали родные и знакомые из ближних и дальних деревень поглядеть на чудо — возвращение Саньки. За столами так же — ни слова о делах и событиях, только новости семейные — кто женился, кто родился.

И только два человека не пришли поглядеть на вернувшегося. Это тесть деда Лустин Павел Андреевич и его друг, они делали вид, что не знают, что Санек вернулся, боялись, что будут их спрашивать, что вслух заговорят об их роли в освобождении. Не пришли те, кто спас моего деда от смерти во второй раз.