|
|
История слов по понедельникам с Максимом Руссо № 64
Елисейские поля
В гомеровской «Одиссее» морской бог Протей предсказывает судьбу Менелая:
Но для тебя, Менелай, приготовили боги иное:
В конепитательном Аргосе ты не подвергнешься смерти.
Будешь ты послан богами в поля Елисейские, к самым
Крайним пределам земли, где живет Радамант русокудрый.
В этих местах человека легчайшая жизнь ожидает.
Нет ни дождя там, ни снега, ни бурь не бывает жестоких.
Вечно там Океан бодрящим дыханьем Зефира
Веет с дующим свистом, чтоб людям прохладу доставить.
Это одно из самых ранних упоминаний в античной литературе Елисейских полей — Ἠλύσια πεδία — блаженного края на дальнем западе, где живут, не зная забот, доблестные герои. Живший во II веке н. э. Лукиан упоминает также название «Элисейские луга» — Ἠλύσιος λειμών. Откуда взялось такое название у греческого края посмертного блаженства?
Античные авторы предполагали, что Ἠλύσιος связано с формами глагола ἔρχομαι ‘приходить, прибывать куда-либо’, среди которых было ἐλεύσομαι ‘я приду’, получая для Ἠλύσια πεδία значение вроде «поля прибытия». Однако этому препятствует тот факт, что у первый гласный краткий, а у Ἠλύσιος — долгий. Связывают это слово с редкими словами ἐνηλύσιος, ἐνηλύσια ‘пораженный молнией’, ἠλύσια ‘место, куда попала молния’. Другие авторы считают его заимствованным египетским названием иного мира — ialu или iaru ‘поля тростника’.
Есть и еще одна версия. Мир мертвых в представлении древних индоевропейских народов часто мыслился как пастбище. В «Ригведе», в единственном гимне в честь бога царства мертвых Ямы, говорится:
Яма первым нашел для нас выход —
Это пастбище назад не отобрать.
Куда (некогда) прошли наши древние отцы,
Туда (все) рожденные (последуют) по своим путям
(X, 14, 2. Перевод Т. Я Елизаренковой)
У другого индоевропейского народа — хеттов — сохранилось описание царского погребального обряда, в который входила такая молитва:
О бог Солнца! Сделай ему пастбище на право и на благо!
Пусть никто у него не отнимает, не оспаривает,
И пусть ему на этом пастбище быков, овец, лошадей и мулов пасут!
Хеттское слово ṷellu- ‘луг, пастбище’ в этом и некоторых других случаях обозначает пастбище в царстве умерших. Именно это слово и может восходить к тому же корню праязыка, что и греческое Ἠλύσιος. Историческая фонетика вполне допускает родство этих слов. Индоевропейский звук *v в греческом сперва обозначался особой буквой «дигамма» (Ϝ), но оень рано, уже к VIII веку до н. э. исчез. В результате мы можем представить развитие этого корня в греческом так: * ṷēlu- → *vēlu- (Ϝηλυ-) → ēlu- (ηλυ-).
Находятся родственные слова и в языках других ветвей индоевропейской семьи. Во многих случаях они получили значения ‘смерть’, ‘мертвый’: лувийское u(ṷa)lant- ‘мертвый’, тохарское, А walu ‘мертвый’, wāl— ‘умирать’, wlalune ‘смерть’. В германских языках этот же корень мы находим в широко известных словах val-kyria валькирия ‘дева, подбирающая павших в битве’ и val-hǫll Вальхалла ‘чертог мертвых’.
В балтийских языках находим литовское vėlinės ‘поминовение мертвых’ и латышское Veļu laiks ‘обряд поминовения мертвых’, сохранилось упоминание литовского бога мертвых Veliounà. Польский историк Ян Ласицкий (1534 — после 1599), собиравший сведения о литовских языческих божествах, писал: «Виелона, бог душ, которому приносят жертвы, чтобы он мертвых пас» (Vielona Deus animarum, cui tum oblatio offertur, cum mortui pascuntur).
На основе всех этих слов лингвисты выделяют индоевропейский корень *ṷēlu- со значениями ‘пастбище’ и ‘мир мертвых’. Бескрайними лугами, на которых пасутся тучные стада, представлялся скотоводу-индоевропейцу мир иной.
Литовского Виелону (а с ним и все слова, восходящие к индоевропейскому *ṷēlu-) сближают со славянским богом Велесом (Волосом). Известные лингвисты В. В. Иванов и В. Н. Топоров используют это сближение в качестве одного из подтверждений реконструированного ими «Основного индоевропейского мифа» — сюжета о борьбе бога-громовержца со змееобразным богом подземного царства. Однако нельзя быть увереным, что имя Велеса точно восходит к тому же корню. Фукции Велеса по скудным упоминаниям о нем в источника неясны. Его называли «скотим богом», покровителем домашнего скота, но был ли он правителем пастбищ в мире мертвых — гипотеза, которую еще нельзя назвать подтвержденной. Впрочем, тут мы вступаем в область полемики различных исследователей вокруг гипотезы «Основного мифа», а ей можно посвятить отдельный рассказ.
Мы же, гуляя по парижской Champs-Élysées, теперь можем вспомнить о том, какая долгая история стоит за этим названием.
18.10.2010
Теги: греческий язык
история слов
мифология
семантические переходы
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
