|
|
Субботний религиозно-философский семинар с Эдгаром Лейтаном № 14
Реальность и виртуальность в аспекте телесности
| |
Если дьявол внушает, что нечто слишком ужасно для глаз — взгляните. Если он говорит, что нечто слишком страшно для слуха — выслушайте…
Г. К. Честертон, Лиловый парик |
Тезис об «информационном обществе», структуры и стратегии которого всё больше определяются интернетом, давно можно отнести к разряду трюизмов. Пространство, создающееся виртуальной мировой паутиной, стало повседневной реальностью. Об этом так много всего написано и опубликовано, в том же интернете (неплохая тут ирония сокрыта, не правда ли?), что, казалось бы, о чём ещё писать?
Так же, как некогда людям положено было разделяться в своих предпочтениях на «физиков» или «лириков», теперь мерилом групповой принадлежности по предпочтениям является отношения к интернету. Встречаются и удивительные гибриды: один мой знакомый, страстно ненавидящий интернет и ругающий его на чём свет стоит, заказывает билеты на самолёт не иначе, как при его посредстве, пользуясь ещё одним «дьяволовым» изобретением — кредитной карточкой. Потому что «дёшево и практично».
Принято проводить параллель между всё большим распространением интернета и модой на рассматривавшийся в одном из наших прошлых семинаров так называемый постмодернизм. Так же, как интернет всё менее роскошь, а просто техническое средство современной идеологии глобализма, так и постмодернизм всё менее «дискурс», а тем более дискурс философский. Постмодернизм давно стал для многих своего рода символом веры, идеологией, квази-религией после оплаканной в Западной цивилизации «смерти Бога».
Безусловно, я признаю за интернетом его многочисленные достоинства, вроде возможности быстрого обмена информацией или почти мгновенной связи с людьми, бывшими дотоле по отдалённости малодоступными. Сам пользуюсь. Речь сейчас не об этом. Мне бы хотелось рассмотреть несколько отдельных аспектов, представляющихся мне лично малопривлекательными, а порою и просто пугающими. Знаками последовательного исчезнования того, что всё ещё принято подразумевать, когда произносишь обобщающее «Человек».
Одним из свойств виртуального пространства является его внетелесный характер. Говоря упрощённо, вся мировая топография, с её просторами, далями, высотами, глубинами и прочей атрибутикой, ужалась до двухмерной картинки на мониторе. Всё великолепие и вся многомерность тварного мира (это говоря языком с использованием традиционных метафор), которую человек может не только видеть, но и осязать, обонять и тому подобное, редуцируется и в отношении чувственного опыта. Осталось немного зрения и ещё меньше слуха, да и те урезаны. Куда уж остальным чувствам!
Одно из качеств телесности — это её пространственная протяжённость. В соответствии с положениями христианской антропологии, тело есть также инструмент общения, встречи с Другим, а в своём аксиологическом пределе — место встречи с Богом, локус боговоплощения, «место», выбранное самим Господом, чтобы стать человеком. Недаром телесность имеет в традиционных духовных практиках сакральный, священный характер.
В любой религии молитва телесна, подразумевая неразрывную связь между структурами физическими и духовными. Библия вообще не знала привнесённого в христианство и иудаизм позднейшей цивилизацией эллинизма платоновского разделения на дух, душу и тело. Библейский опыт человека предполагает целостное предстояние Богу. Воздетые ли это к небу руки, земной ли поклон, простирание крестом, становление на колени: тело всегда участвует в движении духа. Как тут не вспомнить Лескова: «Тело — первейший у человека инструмент, ты опускаешься на колени, а душа — порх на небо!..» (цитирую по памяти).
Даже покинув пределы традиционного распространения христианства и отправившись в далёкую Индию, везде находим всё ту же сакрализацию тела. В сложнейших позах хатха-йоги, в буддийской иконографии с её бесчисленными жестами-мудрами, в приравнивании тела к микрокосму в традициях тантры... Некоторые храмы суть «истинносущие» тела божеств индуистского пантеона, а сама Индия сплошь покрыта паломническими путями, связывающими сакральные тиртхи и образующими как бы артерии на священном теле божественной Матери-Индии. Которые буквально вымеряются ногами, а порой и телами благочестивых паломников.
Омовения в исламском ритуале также призваны к тому, чтобы сделать телесность достойным сосудом общения с Божественным Иным. Словом, везде в традиционных культурах, религиях и культах мы видим, несмотря на двойственное отношение к «биологическим» телесным отправлениям, что само тело признаётся если и не УЖЕ божественным, то достойным почитания, как образ Божества, потенциально призванный к высшей аксиологической цели, обожению всего человека.
Да что тут религии! Даже акт зачатия новой человеческой жизни во все времена, кроме разве что самых «постмодернистских», трудно было себе представить без телесного соития. Теперь такое, кажется, не только стало теоретически возможной, но даже вполне рутинной процедурой. Кто-то приобретает детей «из пробирки», платя за это большие деньги, в то время как вполне реальные дети вырастают (если и...) безо всяких родителей в детских домах. Или убиваются уже в утробах потенциальных матерей. Право на аборт как «неотъемлемое право человека»! Мда-с...
Деконструировав, развоплотив «идею Бога», убрав его в лучшем случае куда-то там на метафизические задворки Небес с их «властным дискурсом небесной иерархии», постмодернизм сделал очередной шаг к развоплощению и, в пределе, к расчеловечиванию Человека. И столь же «безопасный», сколь и стерильно-бесплодный виртуальный секс по интернету тут вовсе не причина, а просто симптом, добавляющий свой яркий камушек в общую мозаику целого комплекса явлений.
Приписываемый интернетовскому «общению» игровой характер, мало места, да и времени оставляющий для сколько-нибудь серьёзного разговора на какую бы то ни было тему, имеет своим пределом простой бесплодно-злобный «стёб». Постулируемая вседозволенность «права на выражение собственного мнения» вырождается в своём пределе в столь нередкое хамское облаивание в чём-то не согласного со мной виртуального собеседника. А анонимный докетизм всяких картинок-«аватаров» (вот ещё одно словечко, стянутое у той же религиозной Индии) помогает трусливому виртуалу избегать ответственности за свои слова. Ибо какая же ответственность у тени от монитора, какое мужество у набора ходячих «мнений»?
Интернет, на мой взгляд, замечателен как некий промежуточный, рабочий этап, инструмент завязывания знакомства с интересным тебе собеседником, которого бы ты без этой технической помощи, возможно, никогда не узнал. И в этом его аксиологическое достоинство и место в ценностной иерархии. Всякое же действительное общение ждёт своего конкретного воплощения в живой встрече Другого как друга, со всеми его противоречиями, трудностями и сбоями понимания. Реальная же встреча должна непременно происходить в телесности, которая «тепла, человечна, и со всячинкой»...
28.02.2009
Теги: Интернет
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
