Посмертная перевербовка

Не смотреть телевизор регулярно вредно и даже опасно. Почти так же, как не болеть гриппом хотя бы раз в году. Организм, избалованный продолжительным благоденствием без кашля, насморка и температуры под 40, расслабляется. Он утрачивает навыки сопротивления, прекращает обновлять «антивирусную базу» и, рано или поздно, бывает настигнут особо коварной мутацией ОРВИ, справиться с которой уже не может без ударных доз антибиотиков и прочих радикальных средств. Точно также и мозг, надолго выпустивший из сферы внимания кипение мутного киселя коллективных мифов, который заменяет нашей «культурной элите» мировоззрение, подвергается большому риску. Однажды столкнувшись с этой мыслеподобной субстанцией после долгого перерыва, можно с непривычки заработать серьезные нарушения высшей нервной деятельности. Поэтому, как разумный пользователь организма, смиряясь с недельным недомоганием, ежегодно вводит себе небольшую дозу вакцины, так и предусмотрительный обладатель мозга должен ежедневно в обязательном порядке просматривать телепередачи не менее 15 минут. Просто для профилактики.

Но я никогда не отличался благоразумием, не делал прививок и порой позволял себе длительные погружения в эмуляцию до-телевизионной эры, за что и был на днях примерно наказан. Стоило ненадолго попасть в поле действия работающего «ящика» как я пропустил чудовищный удар по серому веществу, вызвавший серьезную дисфункцию сознания и утрату чувства реальности. Возможно, мою беспечность немного извиняет тот факт, что сразивший меня «мозговирус» был облечен в безобидную форму передачи о жизни и творчестве замечательного актера Владимира Этуша и поначалу не внушал опасений. Рассказывали о его службе в военной разведке во время Великой Отечественной, о том как, будучи комиссован по ранению, он решил попробовать себя на сцене. Но едва от беглого пересказа перипетий фронтовой судьбы молодого военного переводчика Володи Этуша повествование перешло к всенародно любимому фильму «Кавказская пленница», от благопристойного юбилейного панегирика не осталось и следа. Видимо, полагая мало впечатляющими жизненные пути Этуша и Гайдая, сумевших не имея «пап и мам» в богемной среде подняться из провинциальных актеров до уровня больших звезд, авторы фильма «пришили им политику». И поведали мне, что на самом деле образ товарища Саахова в этом фильме есть ни больше, ни меньше, как пародия на Иосифа Сталина, под «Кавказской пленницей» подразумевалась вся Россия, оказавшаяся во власти жестокого горца, а безобидная шутка про «путевку в Сибирь» как единственно интересный туризм для жителя курортной зоны, на самом деле имела уж и вовсе зловещее звучание. Вот так! «А мужики-то не знают!…» На долю секунды в голову прокралась предательская мыслишка: «А вдруг?». То есть вот, параноидальная советская цензура ни сном, ни духом, товарищ Фурцева, усиленно лоббирующая фильм в бюрократических инстанциях ни о чем не догадывается и даже убежденные сталинисты не усматривают покушения на светлый образ любимого вождя, а фронтовики Этуш с Гайдаем взяли, да и показали большую фигу уж тринадцать лет как почившему Верховному Главнокомандующему, с именем которого их товарищи поднимались в свои последние атаки. И ехидно посмеялись изысканной масонской шутке, понятной лишь адептам четвертого уровня посвящения. И от этой картинки возникло чувство, нет, не омерзения, скорее гадливости. Как будто кто-то рассказал, что любимая первая учительница подрабатывает на пенсии, поставляя детишек в публичные дома для педофилов, а старичок-профессор, с которым вежливо раскланиваешься в подъезде — на самом деле глава наркокартеля и серийный убийца. Вроде понимаешь, что бред собачий, а осадочек остается.

Из оцепенения меня вывело только резюме, которым искусствоведы от ТВ завершили рассказ о фильме. Звучало оно примерно так: «Картина Гайдая сделала для развенчания культа личности даже больше, чем 20—й Съезд партии»! Сразу представились толпы прозревших зрителей, прямо из кинозала отправляющиеся на баррикады, ветераны, бредущие к кремлевской стене выбрасывать медали с профилем Генералиссимуса и юная Лерочка Новодворская, во время сеанса поклявшаяся бороться с кровавым режимом не щадя сил, жизни и здравого смысла. Звучит «Варшавянка», поцелуй в диафрагму, камера стоп. Порадовавшись этому маразму в голливудском стиле, я почувствовал себя лучше. Но все ж, подумал я, сейчас, слава богу, не поздние 80—е и не начало 90—х, когда потоки разоблачительных измышлений и откровенных мистификаций вроде знаменитой «грибной теории» запускались в оборот и передавались из уст в уста просто из информационного мазохизма и жажды дешевых лавров правдоруба. Должны же эти откровения на что-то опираться? Забросил в «найдется все» сочетание «Саахов—Сталин» и среди потоков форумных наездов на нынешнего грузинского президента отыскал упоминание прецедента такой «революционной» трактовки фильма. Оказывается, схожесть образов Сталина и Саахова была «обнаружена» около года назад авторами похожего телефильма о «Кавказской пленнице». И вот, не прошло и года, как в вареве псевдо-идей и обрывочных знаний, которое представляет собой коллективное бессознательное тележурналистской братии, предположение выкристаллизовалось в уверенность и даже неоспоримую истину. Пройдет ещё лет десять-пятнадцать, «хвосты» окончательно потеряются в прошлом, современники и участники событий повымрут или впадут в маразм, и, пожалуйста — хорошая, но стопроцентно советская кинокомедия станет для потомков и историков символом сопротивления интеллигенции большевицкому игу.

В конце концов, чему удивляться? Количество непримиримых борцов с советской властью среди творческой интеллигенции доперестроечных времен постоянно растет, превысив даже число посмертных «друзей Высоцкого». И странно становится, как эта власть, столь единодушно разрушавшаяся столькими талантливыми саботажниками, продержалась семь десятилетий. Уже и балеринка, некогда не брезговавшая званием народной артистки СССР, отказывается встать при исполнении его обновленного гимна. И процветавший при советах сын автора этого самого гимна, тонко чувствуя политическую конъюнктуру, успел сначала умертвить, а потом воскресить героев своего оскароносного фильма. Так почему бы молодой поросли «культурной элиты» не записать в антисоветчики ещё и Гайдая, раз уж уважать его просто как режиссера замечательных фильмов, доставлявших радость миллионам людей, они не могут. Поражает другое. То, что приписывая Гайдаю подленький плевок на могилу прежнего правителя, который, как ни оценивай его личность и политику, годится в герои трагедии, но никак не фарса, наши новые «властители дум» считают, что характеризуют Леонида Иовича как человека с «высокой гражданской позицией». То есть им такое мелкое фиглярство на счет прежних кумиров или тиранов, переставших быть опасными, представляется не только естественным, но и похвальным. Есть повод задуматься и ещё поменять свое отношение к нерушимости конституционных принципов нынешним вождям. А то ведь наша «четвертая власть» смешает их с дерьмом уже на следующий день после отставки.

Радует только, что нынешние разоблачители ленивы, безграмотны и не способны к длительным умственным нагрузкам. Им не хватает усидчивости даже осмыслить собственные «озарения». А ведь если развить предложенную ими трактовку «Кавказской пленницы», открываются такие непаханые черноземы, что хватит на прокорм ещё не одному поколению телетрепачей. Продолжив расстановку пар образов можно, например, представить выведение образа благородного растяпы Шурика как попытку обелить в народном сознании Хрущева, сначала обманом вовлеченного коварным горцем в преступную деятельность, но после осознавшего и искупившего вину освобождением пленницы. Показателен и способ освобождения — нейтрализация подручных Саахова—Сталина под видом рутинных медицинских мероприятий. Уж нет ли тут намека на «дело врачей», а то и на отравление самого «отца народов» о котором не перестают твердить его почитатели? Чувствуете, как сразу заиграл сюжетец? Это уже не мелкая пародия на давно остывшего диктатора, а прямое разоблачение действующей преступной клики! А ещё можно записать Гайдая с Этушем в несгибаемые русские националисты, раз из всех черт Сталина они высмеяли и обыграли только его кавказскую внешность и происхождение.

А там ещё и сцена с психушкой есть, которую иначе как гениальным прозрением судеб диссидентов 70—х не назовешь! Да и стоит ли ограничиваться только одним фильмом? Можно же и в других найти тайные смыслы и пропагандистские закладки. Вот образ управдома Бунши из «Ивана Васильевича…», случайно вознесенного на трон и разбрасывающегося волостями, чем не пародия на того же Хрущева дарящего одним Порт-Артур, другим Крым? А чего же стесняться? Раз уж, по мнению авторов фильма, Гайдай мог мелко высмеивать покойного Сталина, то над отправленным на пенсию Никитой ему потешиться сам бог велел! Да ещё и при поддержке прозорливого Булгакова, предсказавшего все это тридцатью годами ранее. Да и к чему ограничиваться одним Гайдаем? Мало ли у нас было всяких художественных произведений, поискать, так найдешь такое, что главлитовским церберам и не снилось.

А ведь скоро от голода на сенсации начнут искать и не перед чем не остановятся. Это при большевиках литературоведы, которым поручено было шлифовать образ Пушкина как глашатая революции, постеснялись выкапывать коммунистические идеи в его любовной лирике и детских сказках. Ну, так те исследователи работали кто за страх, кто за совесть. А нынешние за деньги и за рейтинг, за возможность прозвучать в новостях, не погнушаются даже в «Спящей царевне» усмотреть некрофильские мотивы. И одернуть их будет некому. Наоборот, стаи падальщиков от журналистики любое такое «откровение», каждый новый «мозговирус» подхватят, и понесут передавать дальше воздушно-капельным, то есть простите, эфирно-печатным путем.

Порою мне кажется, что я сплю. Что заснул я в блаженной памяти 85 году на знойном сочинском пляже, объевшись сочной южной черешни и не то от переедания, не то от жаркого солнца, приснился мне кошмар. И кошмар этот длиться вот уже два десятка лет. Мне кажется, что вот ещё чуть-чуть, и я проснусь. Проснусь в том мире, где «Кавказская пленница» всего лишь очень веселая комедия, где главы наркокартелей бывают только в новостях и фильмах «про западную жизнь», а наши нынешние модные журналисты ещё тихо пописывают статейки о «битве за урожай» для районных газеток. Но я мучительно боюсь просыпаться. Я боюсь, открыв глаза, увидеть мир, в котором сцена ухода посуды из стихотворения «Федорино горе» признана манифестом белой эмиграции под девизом «Прощай немытая Россия!», «Тараканище» объявлено антисталинской прокламацией и призывом к вооруженному восстанию, а сцена суда в финале «Пленницы» со стоящим в окружении сообщников Сааховым — пророчеством по поводу неизбежного конца, ожидающего врага демократии и цивилизации Саддама Хуссейна (тоже похож кстати).