|
|
Воскресные сказки с Дмитрием Дейчем № 102
Игрушки: конармия
О том, кто я такой, прежде меня самого прознал Чуня. Евреи не играют в футбол, — сказал он, отбирая у меня мяч.
Сам ты еврей!
Твой папа еврей, — невозмутимо продолжал Чуня.
Твоя тётя еврейка, — ответил я, пытаясь справиться с неожиданным приступом тоски и отчаяния.
Я точно знаю, — сказал Чуня, — и теперь все во дворе узнают, что твой папа еврей. А значит и ты — еврей. И дети твои будут евреями. И в паспорте у тебя будет написано: «еврей». Так что — бойся, тебе пиздец.
В каком смысле «пиздец»? — осторожно спросил я.
Теперь тебя все бить будут. Я буду. И Мишка Сапего. И Карась. И Цыпа. И даже Светка Зеленовская. Понял?
Ты — еврей? — спросил я дедушку.
Дедушка равнодушно кивнул, продолжая чистить картошку: да, мол, еврей. А в чём дело?
А я — нет! — сообщил я.
И ты еврей, — сказал дедушка, ни на секунду не отвлекаясь от своего занятия.
И папа еврей? — спросил я с ужасом.
И папа, — спокойно ответил дедушка.
И мама? И бабушка?
Все евреи.
И тётя Аня? — не сдавался я.
И тётя Аня.
И дядя Коля?
Нет, — сказал дедушка, — дядя Коля — не еврей.
А почему тётя Аня — да, а дядя Коля — нет?
Дядя Коля — наш сосед. — пояснил дедушка, — а тётя Аня — сестра твоей бабушки.
Врёшь ты всё! — прошептал я и выскочил за дверь.
Тётя Тоня, я — еврей? — спросил я пожилую продавщицу в овощном магазине, которая всегда меня баловала и старалась при случае угостить-то яблочком, то пряничком.
Тётя Тоня подняла брови домиком. Впервые в жизни я видел её растерянной. А ведь она была из тех, кто за словом, как говорится, в карман не полезет. Амммм, — затянула она, — уммм…
Да или нет? — закричал я.
Ты еврей, — сказала вторая продавщица, молчаливая строгая тётя Люда. — Ты еврей и должен гордиться этим.
Меня же бить будут, тётя Люда!
Вот и хорошо, — сказала тётя Люда, — Тебя бьют, а ты гордись.
Шо ж ты городишь? — заверещала тётя Тоня, — Людмила, зла на тебя нету. Шо ж ты дитё стращаешь? Димочка, какой ты еврей? Не слушай никого. А если кто обижать будет по национальному… эмммм… признаку, мне скажи. Я Илюшу пришлю, он им покажет.
Илюша был вечно пьяненьким мужем тёти Тони. Что именно он способен показать обидчикам я представлял с трудом, и все до единого предположения были, мягко говоря, неприличными.
Кирюха, я — еврей, — сказал я лучшему другу.
Тот помолчал немного и вдруг отвернулся. Приглядевшись, я понял, что он тихонько смеётся. Вот ведь гад! Не пожалев силы, я ткнул его в бок кулаком.
Дурак, — засмеялся он в голос, — думаешь, почему наш район «еврейским кварталом» называют? Тут евреев больше, чем грязи. Каждый второй — еврей.
И ты… тоже?
И я, — подтвердил Кирюха, — и Чуня. И Мишка Сапего. И Карась. И Цыпа. И даже Светка Зеленовская.
Вечером того же дня дедушка вручил мне красивый трофейный ящичек из нержавеющей стали, перевязаный красной лентой. Там было всего два предмета — малоформатное издание «Конармии» Бабеля (книжку бабушка тут же прибрала под тем предлогом, что мне, мол, такое читать рановато) и набор плоских солдатиков в картонной коробке с надписью
7 штук КОМПЛЕКТ
КОНАРМИЯ
для детей 7–12 лет
Пришло время обновить личный состав. — сказал дедушка. — Принимай пополнение! А то всё у тебя пираты, ковбои, викинги, доисторические римляне, рыцари… какие-то — хрен поймёшь — неандертальцы, индейцы… не наши, не русские…
А эти-то чьи?
Эти-то?.. — задумался дедушка, внимательно разглядывая машущих шашками всадников в будёновках, пулемётчиков в тачанках и бравого командира в фуражке, с наганом. — Эти — свои, наши…
Еврейцы?.. — осторожно предположил я.
19.12.2010
Теги: сказки
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
