|
|
Субботний религиозно-философский семинар с Эдгаром Лейтаном № 8
О Священных Писаниях и священных языках
| |
Нет и не может быть ограничения на количество языков, способных выразить Богооткровенную истину. Но язык, действительно её выразивший, тем самым становится священным.
А. Камчатнов, Сакральный славянский язык в Церкви и культуре |
Часто ли мы задаём себе вопрос, говоря о «священных писаниях» разных религий, что, собственно, подразумевается под этим словосочетанием? Чтобы показать свою образованность, наш современник назовёт, не колеблясь, в одном ряду Библию с Кораном, добавит сюда «Веды», а уж совсем отягощённый знаниями, пожалуй, что и древнеиранскую Авесту, и какую-нибудь буддийскую Трипитаку. Иной, чтобы уточнить своё понимание слова «писание», дополнит, пожалуй, словами «священные книги». И редко кто из рассуждающих на данную тему задумается над более глубоким значением этих слов. Правомочно ли их применение ко всему перечисленному ряду, на одном дыхании?
Слово «священный» в применении к религиям не удивляет. Священное или, иначе говоря, «сакральное» в своих разнообразных обличьях, является действующим лицом ныне живых или уже исчезнувших религий. Это, пожалуй, основной словосимвол, отделяющий «религию» от того, что ею не является. Чем же является «религия» сама по себе, это уже отдельная тема.
Священное в религиях выступает знаковым маркером в паре со своей противоположностью, профанным или мирским. Имеется профанное пространство улицы или площади, и священное пространство храма. И так далее. Раз имеются обычные, «мирские» книжки, мы понимаем, что должны быть Книги, для конкретных религий священные. Их мы и называем для упрощения Священными Писаниями. Но не всё так просто, каким кажется на первый взгляд. Попробуем вглядеться пристальнее.
На вопрос, что дословно означает «Библия», каждый, наверное, поторопится сказать, что «книга». На самом же деле — «книжки», даже не «книги». То есть это целая антология, библиотека. На вопрос о языке оригинала в случае Библии человек образованный, конечно, не скажет, что это «церковнославянский», а тем более «русский», а — еврейский для Ветхого Завета и греческий для Нового. И уж совсем редко кто добавит, что для некоторых книг Ветхого Завета это ещё и арамейский или, как его называли в старину, халдейский.
Понятия «язык оригинала» и «священный язык» могут в разные эпохи совпадать, но могут подчас и разниться. Причины здесь бывают самые разные.
Например, Библия, переведённая и исправленная в 4-м веке христианской эры святым мужем и учёным многознатцем Иеронимом Стридонским и известная как Вульгата («всеобщая», то есть предназначенная для всех), переводилась на простой латинский язык, бывший к тому времени всеобщим разговорным для многих из населяющих Римскую империю народов. С течением времени, в Средневековье, когда на латыни в повседневности уже не говорил никто, кроме школяров, церковных деятелей и учёных университетских мужей, латинское Священное Писание продолжало исправно исполнять свои задачи в Церкви. Так, постепенно и незаметно, общепонятный разговорный язык превратился в язык сакральный, понятный в лучшем случае высокообразованной элите.
Греческий текст раннего перевода Ветхого Завета, так называемая Септуагинта (традиционно понимаемая, вслед за Филоном Александрийским, как перевод «семидесяти иудейских толковников»), позже лёгшая в основу церковнослявянских изводов Библии, а также текст новозаветного греческого оригинала, написанного на развившемся из классического греческого т. н. «койне», равно подразумевали первоначально общепонятность грекоязычных библейских текстов. Для этого еврейская Библия, собственно, и переводилась в Александрии где-то веке в 3-м до Р.Х. на греческий. Переводы на славянский также были переводами на язык, в своё время для всех понятный.
Примеры можно продолжить.
Итак, что же мы наблюдаем? С дальнейшим развитием в течение времени ощущения «священности» важных религиозных текстов происходит их одновременное всё большее обособление от «несвященного», в том числе и в языковом плане. «Понятность» заменяется мистическим ореолом туманности или даже полной непонятности. Схематично это можно выразить формулой: «чем туманнее, тем священнее». Чем менее я понимаю смыслы читаемого (или рецитируемого, распеваемого текста), тем более благоговейное моё к нему отношение. Мне лично приходилось встречать многих римских католиков, с тем большим остервенением защищающих латынь в качестве «языка Церкви», чем меньше они эту латынь знали. То же можно отнести и к нынешним однобоким апологиям церковнославянского языка как «языка Православия». У покойного академика С. С. Аверинцева, прекрасно знавшего и церковнославянский, и греческий с латынью, и еврейский, было к данной теме более дифференцированное отношение.
Разобрав кратко на примере христианский Священных Писаний семиотический переход от общепонятного языка к языку малопонятному, но неприкосновенно-сакральному, кинем быстрый взгляд с сторону нехристианских религий. Там положение ещё сложнее. В некоторых случаях понятие «священных писаний» вообще теряет смысл. Высокоавторитетные древнеиндийские Веды — это не «писания» или «книги», а именно устные тексты. Их не «читают» в нашем смысле «глазами», а поют или распевно рецитируют во время ритуалов.
Как это ни странно звучит для большинства, Коран также первоначально означал не «Книгу», но — «рецитацию». Слово Аллаха реализуется для верующего мусульманина не путём беззвучного прочтения Корана, а как ритуальный акт обязательного его ритмически-мелодичного распева вслух.
Для сравнения: наше «приватное» чтение Библии дома — явление тоже исторически довольно новое. Многие века было почти немыслимо просто «чтение» или даже слушание Библии вне богослужебного, молитвенного контекста Литургии или иных ритуалов. По крайней мере, для большинства верующих.
Подведём итоги. Понятие сакрального присуще любой религии в её конкретно-исторических проявлениях. В частности, это выражается в «священных языках», связанных со «священными текстами». Даже в христианстве понятие «священных языков» нередко изменялось. В случае же других религий часто вообще неправомерно рассуждать о «священных писаниях». Следует говорить о «текстах», неразрывно связанных с соответствующим Преданием и живущих только в контексте ритуальной практики.
17.01.2009
|
Ваш отзыв автору
|
|
|
