Вано Окал

ОДНО НАЗВАНИЕ

пьеса в 4-х актах
по мотивам романа сашЫ малюковА и ромадановА
=маргаритА и мастеР=

Действуюшие лица:

Маргарита - не очень красивая, но сексуально привлекательная женщина

Мастер - плотно сбитый мужчина с честным одухотворенным лицом

Сержант - вялый мужчина с обвисшими усами, сорока с лишним лет

Профессор Преображенский - брюшко, обязательное наличие дефектов зрения и растительности на лице

Иешуа - высокий длинноволосый симпатичный парень с бородкой

Антонина - женщина лет 40 с развитой грудью и задом

Маргарита II - пухленькая блондинистая хохотушка с губками бантиком

Магистр - маленького роста юркий человечек, с глазками маслинами

Муж Маргариты - моложавый мужчина с безвольным лицом и пухлыми губами

Софа - толстая усатая чернявая девка

Бывший регент - микромужик ублюдочного вида

Акт 1-й

Кабинет. Идеально чисто. На стене портрет Сент-Экзюпери в военной форме, в золоченой рамке. Гладко выбритый Мастер сидит за столом, не курит, методично рвет бумагу. Входит Маргарита.

Маргарита. Извините, я в званиях не разбираюсь...

Мастер. Да ничего девушка, садитесь, зачем оно вам в званиях разбираться.

Маргарита. Ну как же, иногда очень даже к месту.

Мастер. Так что у вас?

Маргарита. Знаете, я так сразу не могу, я можно посижу чуть-чуть. Меня зовут К. Давайте я сразу о деле. Сегодня утром я поняла, что сделала что-то плохое.

Мастер. ? (немой вопрос в глазах)

Маргарита. Знаешь, а не мог бы ты глянуть, у Вас на меня досье нет? Там наверняка должно быть о том, что я натворила.

Мастер выдерживает длительную паузу, в течение которой за сценой слышен ход его мыслей.

Мысли Мастера. Странная девушка, очень странная. То "так сразу не могу", то "сразу о деле". И тут же на "ты" перешла... Сумасшедшая, может? Да нет, не похоже, насмотрелся я этих истеричек: нос острый, щеки пухлые, груди болтаются и зад оттопырен. Это я вам как специалист говорю, я преступников и психов по внешнему виду распознаю. Да у нас и пособие такое есть в конторе: "Характерные портреты убийц, воров, мошенников и умалишенных". Очень удобная штука, ее бы надо и в судах ввести: глянул на физиомордию подсудимого, с книжкой сличил, и готово, ничего доказывать не надо... Опять же - гуманизм. Скажем, судят человека за воровство, а по портрету он - маньяк-убийца. Так что, пятьдесят жмуриков на него вешать? Нет уж, врешь, судят-то его за воровство, а вот когда его на мокром возьмут, тогда уж не отвертится. А покуда гуляй, парень, раз на морде написано, что не брал чужого. Нет, не похожа девка эта на дурную: нос прямой, без вздернутости, щеки чуть впалые, но без ямочек (терпеть не могу эти выбоины!), глаза не на переносице, а весьма аккуратно так расставлены, разрез симметричный, цвет ровный, хороший такой цвет, светло-карий, без мазутных разводов, ресницы чуть длиннее нормы, но видно, из-за туши так кажется, намазаны опять-таки ровно, без гуталинных комьев, усов под носом не наблюдается, губы в меру пухлые, рот великоват малость, но не до ушей, а впрочем, и не великоват вовсе, как раз в аккурат... Хотя знаю, грешен - люблю большой рот. Не знаю почему, пытался найти какие-то истоки, не смог, даже нa Гуимплена никогда не думал, что он урод, более того, он мне всегда казался нормальным в меру симпотным мужиком.

Во время монолога Мастера Маргарита как бы к чему-то прислушивается, но ничего не может разобрать.

Маргарита (не выдерживая паузы). Что-то не так?

Мастер. Даже слишком так.

Маргарита. Не понимаю...

Мастер. Я тебе прямо скажу, милая моя. Слишком у тебя лицо правильное, вот что я скажу тебе.

Маргарита (с вызовом). Что же в этом плохого?

Мастер (потирая шею). Плохого действительно мало. Подозрительно только очень. Так что, вы говорите, за вами числится?

Маргарита (интимно). Вот это я и хотела у Вас узнать.

Мастер. Так как зовут тебя, говоришь?

Маргарита горделиво молчит, показывая всем видом, что два раза повторять не привыкла.

Мастер. Ладно, смотрим на "К".

Маргарита (нетерпеливо). Что там?

Мастер. Однако...

Маргарита (бледнея). - Что???

Мастер. Кровосмешение, однако, вырисовывается, гражданочка дорогая.

Маргарита (переходит на крик). Этого не может быть! У меня... у меня... у меня детей нет!

Мастер. А родитель у вас имеется какой-никакой?

Маргарита (вскакивает и бежит к двери). Как вы смеете!

Мастер. Куда же вы? Там заперто. У меня дверь, знаете ли, сама запирается,а чтобы отпереть, ключик нужен.

Маргарита четыре раза дергает дверь и застывает в недоумении.

Мастер. Да вы сядьте, успокойтесь, чего вы вдруг в панику ударились? Это я... кхе... ошибся я малость. В папочку по преступлениям глянул, ошибка вышла, сори, как гритс-ся.

Маргарита (негодует). Что все это значит?!

Мастер (повышая голос). Нет, это вы, гражданка "К", доложите мне, что это все значит. Врываетесь, понимаете, в кабинет, называетесь кличкой из одной буквы, тыкаете "лицу при исполнении"! Имя? Фамилия?

Маргарита (отвечает почти машинально). Анна К.

Мастер (расслабляет узел на галстуке). К, значит? Очень приятно, В.

Маргарита (слабо улыбаясь). Оставьте. Я просто не помню, как меня зовут.

Мастер (с усмешкой). А что вы помните? Год рождения, например?

Маргарита (кокетничая). Зачем вам год? Я вам лучше про свое детство расскажу...

Мастер машет руками в знак протеста.

Маргарита (не обращая внимания на Мастера). Я и любила, и ненавидела своих мамочку и папочку с ранних лет. Почему они водили меня за ручку в школу аж до 4-го класса, почему ходили к родителям Сережи из 8-го Б, когда он меня намазал снегом и я слегла с гаймаритом, почему они приходили за мной, когда были вечеринки в последних классах, хотя многие мои подружки оставались и даже целовались в темных углах, а потом они выспрашивали меня, как все было, не напились ли наши мальчики, как оделись Ольга Стращенко да Тонька Клопченко, и еще сотню вопросов, цель которых была одна, да они и не гнушались спросить напрямую: "Ты в кого-то влюблена?" Причем действовали иезуитски - ничего плохого во влюбленности они не видели, даже наоборот, намекали, что пора, но ведь если сказать, что влюблена, пришлось бы рассказывать в кого, почему, с какой поры, сказала ли ему, надолго ли и тому подобное. После этого не только влюбляться, но и думать об этом становилось тошно. В общем, итогом всей их непомерной заботы стало то, что однажды со мной случилось душевное помешательство на почве сексуальной неудовлетворенности. Я стала днями мучаться вопросом: как можно зимой отличить по пару изо рта, человек курит или это у него от мороза балый дым изо рта валит. Днями думала, не поверите. Днями. Сидела на уроках и думала, засыпала и думала. Есть перестала. Родители с бабушкой всех подруг допросили, в кого это я так, те лишь плечами разводили. Я вас еще не утомила своим рассказом?

Мастер. Ой, что вы, что вы, отнюдь. А можно я вам тоже вопросик задам?

Маргарита. Сделайте милость.

Мастер. Какого сучьего сука Вы мне все это рассказываете, a? Мне, конечно, безумно интересно, но все же, зачем!?

Маргарита. Вы меня хотите?

Мастер (удивлен, но старается не подавать вида). ?

Маргарита. Я имею в виду, Вы хотите со мной интимной близости?

Мастер. Сейчас и здесь, в служебном кабинете?

Маргарита (визжит). Да, сейчас, здесь, тут, прямо тут!!!

Мастер. Рот закрой, Тоже мне, сирена голосистая. У меня тут один орал, так орал... Студент, с филфака, помнится. Федор... На "Р" как-то... Михалычев!

Маргарита (раздраженно). Почему на "Р"?!

Мастер. Не знаю, так чего-то на ум пришло... Ну вот, поселился он у двух старушек-сестричек. Как-то со степухи умудрялся им платить, а однажды, как бабушки на следствии показали, они ему говорят: "Давай ты нахалявку у нас поживешь, а взамен это... "того" нас, мы уже старенькие, хоть перед смертью надышаться. А студентик - кремень попался, нет и все, как отрезал. Надо же, "девочка-целочка" отыскался! Бабушки его связали, и не пытали совсем, а аккуратно так топориком четвертовали, но на степуху его ничего даже купить не успели. А орал он мне на ухо, потому что бабушки не магнитофончик его крики записали "на память". А потом как прокрутили - испугались вдруг, грех все же... И сразу к нам.

Маргарита (брезгливо морщится). К чему это вы?

Мастер. Да к тому, дорогая моя, что я тебя здесь запер не для того, чтоб твою волосяницу чесать, а чтоб ты мне всю правду выложила, отчего ты вдруг социально опасным элементом заделалась. Про честь офицерского мундира слыхала когда-нибудь? (делает паузу, сверлит Маргариту глазами) Имя, фамилия?

Маргарита (неуверенно). Анна К.

Мастер. Все это очень даже замечательно, а вот ответьте мне на такой маленький вопрос: документы у вас имеются?

Маргарита (пренебрежительно передразнивает). Документы?

Мастер (не повышая голоса). Паспорт есть при себе?

Маргарита (роется в сумочке). Подождите, я посмотрю, (громыхая какими-то флакончиками). Нету...

Мастер. Вот видите! Как же я вам без документа поверить могу, гражданка К?

Маргарита (возмущенно). Почему "гражданка"?!

Мастер. Да нет, тамбовский люпус здесь ни при чем, просто "товарищи" из употребления вышли. Как же мне величать вас теперь? Графиней К?

Маргарита (смущенно). Ну что вы...

Мастер. И правильно делаете, что от "Графини" отказываетесь! За Графиней хвост из девяти краж со взломом тянется. Впрочем, мы ее и без вас возьмем - у нас на нее... кх... Но это вас не касается. Вы мне вот что скажите: алиби у вас есть хоть плохонькое какое?

Маргарита (оживляясь). А на какое число?

Мастер (удивленно). Откуда ж я знаю, на какое?! Вы ж мне не говорите, что и когда вы натворили. Когда вы там разбой свой учудили?

Маргарита. Кажется, сегодня ночью, (задумывается, трет виски), - а что именно - не помню. Начинаю вспоминать - в голове шум поднимается, перед глазами темнеет, стук громкий, потом вспышка яркая и боль в ушах. И затылок ломит - сил нет. У вас анестетика нет никакого?

Мастер (вытаскивает из верхнего ящика стола коробочку, протягивает). Держи.

Маргарита. Спасибо (глотает таблетку), а что это они у вас в коробочке для спичек?

Мастер. Да это я у наркоманов отобрал - здорово с похмелья помогает.

Маргарита (задумчиво и безучастно). А...

Мастер. Постарайтесь восстановить всю цепочку с конца. Вот вы сидите передо мной, вот вы входите в мой кабинет, вот вы едете на метро, вот вы выходите из дома... А дальше что?

Маргарита. До этого? Говорю мужу, что пойду погулять... принимаю решение идти к тебе... меня неожиданно охватывает чувство, что я совершила что-то ужасное и непоправимое... просыпаюсь около полудня в прекрасном настроении... крепко сплю... укладываюсь в постель... говорю мужу, что засиделась у подруги... муж бесится... прихожу домой среди ночи... жутко болит голова... Опять голова жутко болит! Можно еще таблеточку?

Мастер. Нельзя (прячет коробок в стол), а то привычка появится. А от какой подруги вы пришли домой? Как фамилия? Адрес?

Маргарита (неожиданно по-детски плачет, хватаясь за голову). Не помню...

Мастер (сочуственно). Тяжелый случай, придется вас задержать до выяснения обстоятельств.

Маргарита (переставая реветь). За что?

Мастер. Если было бы за что, то арестовал бы, а так просто задерживаю.

Маргарита. А мужу можно позвонить?

Мастер (подвигает телефон). Это ваше право.

Маргарита (в телефон). Игоречек, милый, не волнуйся, я у мамы, она немножко нездорова, я, возможно, у нее заночую. Ты только не звони - она спит сейчас. Я тебе сама звонить буду. На ужин биточки разогрей в синей кастрюльке. Все. Целую.

Мастер (протягивая ручку и лист бумаги). Телефончик запишите мне.

Маргарита (записывая телефон). И на сколько вы меня задерживаете?

Мастер. Если даже ничего не прояснится, через трое суток выпущу, будьте спокойны. Все по закону. А если память раньше прорежется - зовите, поговорим.

Мастер (нажимает кнопку на коммутаторе). Зайдешь сейчас.

Входит сержант.

Мастер (протягивая листок с телефонным номером). Проводи госпожу... хм, К. Выбери самую чистую одиночную камеру, чтоб урки не обижали. Потом установишь личность по номеру телефона, вопросов нет?

Сержант (бодро). Из одиночных только камера смертников свободна. Час назад освободилась.

Мастер (сурово). Обращайся с ней по высшему разряду, как с моим гостем. Ясно?

Сержант (фамильярно, подмигивая Мастеру). Будет сделано.

Мастер (зыркает глазами на Сержанта и поворачивается к Маргарите). Да, чуть не забыл, cумочку дайте сюда.

Мастер вытряхивает сумочку на стол, достает лист бумаги и начинает составлять опись, одновременно пишет и говорит вслух.

Мастер. Опись содержимого сумочки гражданки, назвавшейся Анной К. (личность проверяется) Раз. Сама сумочка: черезплечная, средних размеров, из черной кожи, с застежкой из желтого металла. Два. Косметические принадлежности: тюбик с помадой, пузырек духов "Палома Пикассо", флакончик с красным лаком для ногтей, пудреница, тушь для ресниц, банка без этикетки с полупрозрачным желе..." Что у вас в баночке?

Маргарита (пожимая плечиком). Крем.

Мастер. Три. Ножик перочинный, красный с белым крестом. Лезвие длиной семь сантиметров. Набор инструментов: пилка, ножницы, шило, открывалка, штопор... Для чего вам нож?

Маргарита (устало зевая). Так, на всякий случай.

Мастер. Четыре. Бинокль миниатюрный... А бинокль зачем?

Маргарита (удивленно). Так он ведь театральный

Мастер. Десятикратный - театральный?!

Маргарита (отмахивается). Я в этом не разбираюсь.

Мастер. Пять. Зажигалка газовая... Вы курите?

Маргарита. Нет, на хлеб намазываю. Угостите даму, кстати.

Мастер протягивает початую пачку сигарет. Пачка светится белизной и отличается отсутствием опознавательных знаков. Сержант подносит огонь, Маргарита затягивается и закашливается. Ловит на себе оценивающий взгляд Мастера.

Маргарита. Как вы курите эту гадость!

Мастер. Шесть. Расписание движения электропоездов Ярославского направления... Вы живете за городом?

Маргарита. Это с лета еще валяется - я на дачу ездила.

Мастер. Семь. Затычки для ушей... А это вам зачем?

Маргарита. Беруши? В уши вставлять, естественно.

Мастер. Хм... ну ладно. Опись составлена в присутствии гр-ки К. и дежурного по смене". Распишитесь.

Сначала расписывается Маргарита (буквой "К" с ломанным хвостиком) , за ней сержант.

Мастер. Идите. Я здесь всю ночь дежурить буду. Захотите рассказать что-то по делу - попросите проводить ко мне.

Маргарита. Нет, подождите, я как раз по делу хотела сказать, а вы меня сбили, я же построила наш разговор заранее.

Мастер (взмахом руки прогоняет Сержанта, вздыхает). Куда я тебя сбил? Вот америкозы сбили нашего дельтапланериста около Белого дома, вот того таки да сбили, он уже горящий свой дельтаплан направил на статую Свободы, хотел хоть этим нагадить, паршивец, НАТО ему на грудь копыто, видете ли, водрузило, это из его телеконференции, да ты видала, наверное. Нас потом ругали, а что мы, за каждым идиотом должны следить?

Маргарита. Вы эту историю только что придумали, да? Белый дом же, вроде, в Вашингтоне, а статуя Свободы - в Нью-Йорке.

Мастер (почесывая макушку). Да... Так это что получается, штатники придумали всю эту историю? Провокейшн получается...

Маргарита. Дайте я скажу про себя, все же. Я сейчас, только с мыслями соберусь. A вы поняли, почему я вас спрашивала об интимной близости?

Маргарита приготавливается рассказывать историю, но тут замечает, что Мастер демонстративно засыпает, поудобнее устроившись в кресле.

Маргарита (щелкает пальцами у носа Мастера). Ау-у, ми-и-лый!

Мастер (откидывает руку Маргариты и залпом осушает непроницаемый гжельский графин, полный пива. Заедает чесночинкой, дабы отбить запах). Да, я вас слушаю.

Маргарита (нараспев). Я же не предлагала вам себя, я просто интересовалась, хотите ли вы меня, это вполне нормальный вопрос в цивилизованном обществе.

Мастер. Гмн, хочу ли я? (шепчет доверительно) Тут у нас ЧП на днях было...

Маргарита. Подождите, дайте я вам про ЧП. У меня друг есть, просто друг, мы с ним ничего-никогда. Я конечно подозреваю, что он в меня влюблен, но ни-ни. Так вот он подрабатывал в зоопарке. Там директриса держала свиней своих, а кормила их едой звериной, ну я имею в виду той, что для зверей полагалась. Две свинки и один свин у нее были.

Мастер. Какие свины, о чем вы?

Маргарита. Ну, две девочки и мальчик. Так они здоровенные такие выросли, их весь персонал не любил за то, что они директриссины, и старался не кормить, когда она не видела, так они сломали ограду и задрали волка. Все потом думали, что волк сбежал с голоду, а потом мой друг в свиных фекалиях нашел белый клык, и все стало на свои места.

Мастер (злится). Да ну вас со своим дерьмом свинячьим! Я вегетарианец, между прочим. (нажимает кнопку коммутатора, орет в трубку). Забирай эту К. Веди в "одиночку"!

Маргарита обиженно поджимает губы. Сержант выводит ее. Мастер углубляется в бумаги. Читает один лист и сосредоточенно рвет. Читает второй - рвет. И так далее...

На столе звонит телефон. Мастер снимает трубку.

Мастер. Алло... Желает видеть? Веди... Ты что, сержант, с дуба рухнул?! Хотя ладно, засиделся я в кабинете. Скажи, сейчас буду. Личность выяснил ее по номеру телефона? В справочнике не имеется? Ты чо, оборхесел? Обзвони все АТС! Все тебе указания давать. Я что тебе твоя невеста, чтобы все давать? Номера не будет - тебя тут не будет, еще вопросы есть?

Мастер встает, потягивается и выходит из кабинета.

Сцена поворачивается. Появляется камера смертников. Маргарита в задумчивости сидит на нарах, опершись спиной о стену и по-домашнему поджав ноги. Входит Мастер.

Мастер. Ну что, как с памятью?

Маргарита. Меня как сержант в камеру завел, я сразу вспомнила. Вспомнила начало прошлого вечера: меня какой-то мужчина к себе привел...

Мастер. А дальше что?

Маргарита. Дальше... Дальше он взял меня за волосы, откинул голову и поцеловал...

Мастер. Ну и..?

Маргарита. Я пыталась вспомнить, но не смогла. Так просто ничего не получается, понимаете? Нужно реконструировать события.

Мастер. Каким манером?

Маргарита. Вам нужно сделать то же, что сделал он, тогда я вспомню продолжение. Я уверена.

Мастер. Гм... Ну, раз для дела...

Маргарита встает и подходит к Мастеру вплотную. Мастер берет в кулак ее длинные шелковистые волосы, наматывает их на руку и откидывает ей голову - она чуть слышно вскрикивает и улыбается выжидающе слегка приоткрытыми губами. Мастер впивается в ее губы. .

Мастер (с трудом переводя дыхание). Ну?!

Маргарита. Он приказал мне раздеться...

Мастер. Раздевайся!

Маргарита неторопливо, как в полусне, сбрасывает кофточку, стягивает юбку, снимает лифчик и вылезает из трусиков.

Мастер (хриплым басом). И что?

Маргарита. Он разделся.

Мастер (сбрасывая мундир). Разделся.

Маргарита. Лег на меня...

Мастер. Лег.

Маргарита. Подложил левую руку мне под голову.

Мастер. Подложил.

Маргарита. Правой стал массировать клитор.

Мастер. Стал.

Маргарита. Поцеловал меня в ухо и жарко в него задышал.

Мастер. Задышал.

Маргарита. Коленку левой ноги довел до уровня моего предплечья.

Мастер. Довел.

Маргарита. Пальцами левой ноги стал гладить меня по ноге все выше и выше.

Мастер. Все выше и выше.

Маргарита. Левую руку переместил мне на грудь.

Мастер. Переместил... Тебе не холодно?

Маргарита. Не отвлекай... Стал щекотать волосами на груди соски.

Мастер. Тут это, у меня нечем щекотать...

Маргарита. Найди что-нибудь.

Мастер. Нашел.

Маргарита. Засунул мне пальцы левой руки в промежность.

Мастер. Засунул.

Маргарита. Пошевелил ими.

Мастер. Пошевелил.

Маргарита. Попросил меня ругаться матом.

Мастер. Ругайся матом!

Маргарита (спокойным голосом). Я этого не люблю... Укусил в шею.

Мастер. Да как я укушу, у меня голова в полуметре?

Маргарита. Укусил в шею.

Мастер. Укусил.

Маргарита. Ой, мне же больно! Закинул мои ноги себе на плечи.

Мастер. Закинул.

Маргарита. Положил свои ноги рядом с моей головой.

Мастер. Положил.

Маргарита. Спросил, хорошо ли мне.

Мастер. Спросил.

Маргарита (требовательно). Спросил!

Мастер. Тебе хорошо?

Маргарита. Очень. Накрыл обеими руками мне обе груди.

Мастер. Накрыл.

Маргарита. Сел по-турецки.

Мастер. Это как?

Маргарита. Сел по турецки.

Мастер. Сел. По-турецки сел.

Маргарита. Просунул мне колено между ног...

Мастер. Просунул.

Маргарита. Теперь второе...

Мастер. Просунул второе.

Маргарита. Уперся в лобок...

Мастер. Уперся.

Маргарита. Вошел в меня...

Мастер. Вошел.

Маргарита. Глубже... Нет, не так глубоко, не сразу... Постепенно... Еще глубже... Еще... Еще на сантиметр... Теперь обратно... Теперь вперед и до конца... Обратно... Вперед... Быстрее... Еще быстрее... Еще... Еще... Е-ще... А-а... О-о... а-а... Так, да! Давай! Давай!!! Сильнее! А-а-а!!!

Мастер (кричит в экстазе). Ой, витту!

Маргарита и Мастер постепенно затихают. Маргарита первой приходит в себя.

Маргарита (спокойным голосом). Он меня ущипнул за сосок.

Мастер (задумчиво). За грудь?

Маргарита. За сосок он меня ущипнул! Я так ничего не вспомню, ты все делаешь неправильно, у тебя женщины до меня были, вообще?

Мастер. Не сомневайся.

Маргарита. А что это за "витту", про которую ты кричал?

Мастер. Это мое любимое финское матерное слово, меня ему армейский приятель научил. Он хоть и лезгин, но родился и вырос в Та-алли-инне-е и свободно ругался на многих языках, включая финский. А мне оно понравилось, я частенько загибаю, даже на работе - "иди в витту", "накройся виттой"...

Маргарита. Ты такой горячий... Просто бешеный какой-то! Зверь, а не мужчина. Я думала, ты меня на две половинки разорвешь!

Мастер. А говорила, что ничего не умею.

Маргарита. Это я тебя специально подзадоривала.

Мастер. Но ты, по-моему, совершенно спокойно лежала.

Маргарита (округляя глаза) Я?! Да я за этот час кончила энное число раз!!!

Мастер (с удивлением). За час?!

Маргарита. Ну да! А ты думал, пять минут прошло?! Дурачок ты...

Мастер (после паузы). Теперь-то ты все вспомнила?

Маргарита (виновато улыбаясь). Пока нет. Помню, стало стыдно. И сейчас стыдно... Перед мужем стыдно. Ой, как стыдно! У меня щеки горят, попробуй.

Мастер. Как кипящий чайник.

Маргарита. Мне так стыдно, что не знаю, куда деваться. Хочется что-то сделать.

Мастер. Что именно?

Маргарита. Сейчас скажу, подожди минутку, давай поговорим немного. Тебя как зовут?

Мастер. Мастер. Михал Степаныч - М.С. "Эм-эс" - мастер спорта. Вот меня Мастером и прозвали. Мне нравится.

Маргарита. Мастер... (повторяет с интонацией Мастера, но встревоженно)

Неожиданно Маргарита резко вздрагивает, как будто вспоминает что-то страшное.

Мастер (хватает ее сзади за шею и заглядывает ей в упор в глаза). Говори!

Маргарита. Трамвай.

Мастер. Номер!

Маргарита. Аннушка.

Мастер. Номер, дура, говори!

Маргарита. Это номер такой (смотрит на Мастера с сожалением). Прости меня, что я такая недотепа. Мне стыдно, что ты со мной так мучаешься...

Мастер. Не такой уж я идиот, как это принято считать среди местных гуманитариев. Ну, правильно: Мастер, "Мастер и Маргарита", Чистые пруды, трамвай... Не так все и сложно.

Маргарита (задумчиво). Мне кажется, что в прошлой жизни я была трамваем. Ты хочешь быть моим вагоновожатым?

Мастер (нарочито грубо). Кончай этот базар, или я тебя застрелю при попытке к бегству!

Маргарита (нежно прислоняется щекой к плечу Мастера). Ты такой добрый... Зачем ты хочешь казаться злым? Ты считаешь, что добрые всегда несчастны?

Мастер (после долгого раздумия). Я - офицер. Если бы не такие, как я, вопрос о счастье для разных там "добреньких" не стоял бы. Их просто бы не было. Их бы съели более зубастые. Их бы просто физически уничтожили. Как класс. Как вид. Как понятие. Ты знаешь, на чьи деньги существовал Булгаков в последние годы жизни?

Маргарита. На деньги жены?

Мастер. А жена откуда деньги брала? То-то! Ее средствами бывший муж обеспечивал, офицер в большом звании, между прочим.

Маргарита (шепотом). Я люблю тебя.

Мастер молчит.

Маргарита. Почему ты молчишь? Ты меня любишь? Скажи "да", и я тебе открою свой маленький секрет.

Мастер (усмехаясь). Женщины - как следователи. Главное, любой ценой вырвать признание и в протокол занести.

Маргарита (хватая Мастера за кудри). Говори, подлец, хуже будет!

Мастер. Да.

Маргарита (чмокает Мастера в щеку). Умница! А теперь я тебе скажу: я вспомнила, что была вчера на Чистых прудах. Это пока все.

Мастер. Уже след. А что ты хотела пять минут назад сделать?

Маргарита. Я хотела пописять!

Мастер (деликатно отворачиваясь к стене). Ну, сходи. Параша в углу.

Маргарита. Нет, я должна выйти и поискать туалет. Это важно.

Мастер. Замучался я с тобой. Ладно, одевайся.

Пока они одеваются, сцена поворачивается. Появляется коридор, в конце которого стоит ухмыляющийся часовой. Мастер и Маргарита выходят в коридор. Мастер многозначительно показывает часовому кулак за спиной Анны. Анна шагает как во сне, с полуприкрытыми глазами. Неожиданно она останавливается возле одной из дверей.

Мастер. Это не туалет.

Маргарита. Я знаю. Там было то же самое: я попала не туда.

Мастер. И что ты нашла за дверью?

Маргарита. Оружие. Много оружия. Разное...

Мастер (потрясенно). Подпольный склад?! Где? Пока не вспомнишь, где - не выпущу!

Маргарита. Давай будем все делать по порядку. Открой дверь.

Мастер. Только без шуток. Это склад конфискованного оружия, а не зал игральных автоматов.

Мастер достает пистолет, отпирает дверь и пропускает вперед Маргариту, наставив ей на спину дуло.

Сцена поворачивается - появляется комната c широким столом, заваленным пистолетами, ножами, кастетами, автоматами и гранатами с прикрепленными к ним бирками. Маргарита подходит к столу и, секунду поколебавшись, берет со стола ручную фугасную гранату и легким изящным движением кисти опускает ее в карман кителя Мастера.

Мастер. Ты что?!

Маргарита. Возьмем с собой на Чистые пруды.

Мастер. Неужели, ты думаешь, что я повезу тебя прямо сейчас на Чистые пруды?! Хотя, "вай нот", как говорят американцы. Не так уж и плохо самолично раскрыть крупное преступление. Засиделся я что-то на одной ступеньке служебной лестницы...

Маргарита прицепляет на пояс Мастеру шитый причудливыми псевдо-индейскими узорами кожаный чехол с длинным широким тесаком, типа "Рэмбо".

Маргарита (улыбаясь). Тебе идет. А веревки нет, случайно? У меня была веревка...

Мастер. В кабинете в столе есть катушка с толстой леской.

Маргарита. Тогда пошли. Мне все равно сумочку забрать надо. А тебе - переодеться.

Мастер. Зачем?

Маргарита закатывает в потолок глазки, типа "глупенький какой".

Маргарита. Чтобы звезды на погонах в темноте не светились. Пойдем уже, горе ты мое!

Сцена поворачивается - Маргарита и Мастер заходят в кабинет Мастера, берут там что-то и уходят. Какое-то время кабинет пустует. Затем в него заходит Сержант. Он подходит к столу и начинает воровато просматривать бумаги Мастера. Замечает сумочку Маргариты. Берет ее и роется в ней.

Сержант. О, а сумочка этой придурошной так и валяется. Что там у нее, наверное гандоны, по морде видно, что отпетая подзаборщица: щеки впалые, синяки под глазами и пасть от уха до уха. И чего ты, Мастер, на нее запал так? Тоже, нашел королеву красоты... одиночной камеры. Банка с кремом какая-то... Пахнет из нее странно, пасту гоя напоминает. У меня бабушка по материнской линии еврейка (а ты и не знал, не докопался, ебламбеюшка), она все пока жива была сокрушалась, что в семье одни гои, я у нее узнал, что это не евреи то бишь, а вот почему пастой гои начищают бляхи и вообще всякую медь, узнать не успел, померла бабка. А что бы мне не начистить все, как на параде буду (достает из голенища сапога щеточку и начищает бляху и пуговицы). Эка блестит, правда запах странный у пасты, а может я подзабывать стал, старею. Эх, как сверкает-то, пуговицы, как из военторга, а может по ботинкам пройтись, ни фига у нее не убудет, пускай своего любовничка спрашивает, может, он попер. Да и рожу заодно намажу, чтоб прыщами не шла. Халява на все годлява! Что у нас там еще в сумочке имеется? Зажигалка фирменная, однако, надо тоже на дармовщинку попользоваться, свой газ поэкономить.

Сержант достает сигарету, чиркает зажигалкой. Сверкает вспышка, раздается взрыв. Занавес.

Конец первого акта

Акт 2-й

Маргарита и Мастер стоят перед окном небольшого одноэтажного домика, типа городской усадьбы конца прошлого века. Маргарита заглядывает в окно, Мастер смотрит ей через плечо. Над ними медленно и молча пролетает бледный сержант.

Мастер. Это и есть... логово?

Маргарита. Дурачок, это домик Мастера. Твой домик...

Мастер вместо ответа достает пистолет и снимает его с предохранителя.

Маргарита. Мой храбрый рыцарь дрожит от страха?

Мастер. Нормальные герои всегда стреляют первыми.

Маргарита опять заглядывает в окно.

Мастер. Что там происходит?

Маргарита. Ума не приложу. На полу сидит человек двадцать. Перед каждым из них - бутылка водки, и они с задумчивым видом отхлебывают из стаканов. Кажется, я этих людей уже видела в таких же позах, но они были более возбужденными.

Мастер. Пойдем, я их опять возбужу.

Маргарита звонит в дверь - им открывает апатичная женщина в черном вечернем платье с блестками. Ее набухшие веки обведены красной каемкой воспаления, взгляд - остекленелый.

Женщина (равнодушным тоном). Здравствуй, Маргарита. Заходи.

Маргарита (указывая на Мастера). Это наш человек.

Женщина ничего не отвечает.

Мастер. Почему они называют тебя Маргаритой?

Маргарита. Потому что ты - Мастер

Маргарита доверительно проводит тыльной стороной ладони по щеке Мастера.

Мастер. Откуда им это известно?!

Маргарита (задумываясь). Да, действительно...

На полу лежит человек двадцать. Никто не удивляется приходу гостей. Многие дремлют. В дальнем конце на кресле восседает интеллигентного вида человек (Магистр) в строгом черном костюме и белоснежной рубашке с жестким крахмальным воротником, при галстуке. Его худощавое лицо с внимательными подвижными глазами украшает аккуратная бородка клинышком.

Магистр (Мастеру). Присаживайтесь. Кто вы?

Мастер. Мастер. А вы?

Магистр. Я - Магистр.

Мастер. Коллеги, значит. Вы уж извините, я к вам приобщиться хочу, но до конца не понял всей важности момента...

Магистр. Что ж, я вам поясню. Что может быть важнее конца света?!

Мастер. Логично. Но почему именно сейчас?

Магистр. На этот вопрос нельзя дать короткий ответ. Впрочем... у нас еще, кажется, есть время. Вы хорошо знакомы с Библией?

Мастер. Не очень.

Магистр. Тогда придется начать издалека. Позвольте приступить к этому вопросу с истории о непорочном зачатии, как оно описывается в Библии. Собственно говоря, случай с Девой Марией был не первый. Такой же случай произошел за полгода до того с ее сестрой Елисаветой. Разница только в том, что Елисавета не была девственницей, поэтому непорочность ее зачатия можно, конечно, при желании поставить под вопрос. Муж Елисаветы Захарий был священником в Иерусалиме. Оба они были в преклонном возрасте, и у них не было детей по случаю бесплодия Елисаветы. Однажды во время храмовой службы Захарию пригрезился ангел Гавриил, который сообщил ему, что его жена родит сына, которого назовут Иоанном. Он будет "велик перед Господом" и "Духа Святого исполнится еще от чрева матери своей". Захарий усомнился в способности своей "неплодной и в летах преклонных" жены родить ему сына, за что был тут же лишен дара речи вплоть до момента рождения ребенка. А Елисавета действительно "зачала и таилась пять месяцев". На шестой месяц все тот же Гавриил объявился в Назарете и поведал Марии, невесте плотника Иосифа, что она "зачнет во чреве, родит сына и назовет его Иисус". "Он будет велик и наречется сыном Всевышнего". Нетрудно вообразить, как смутилась девушка, узнав об этом. Что она теперь скажет своему жениху? Как он поверит ей?! Она была так напугана, что сбежала из Назарета к своей сестре в Иерусалим. Можете себе представить ее удивление, когда она застала свою "неплодную" сестру в таком же интересном положении! Хотя, нужно заметить, Лука утверждает, что Мария заранее знала о случившемся с Елисаветой от Гавриила... Но откуда это известно Луке?! Вы наверно заметили, что один и тот же ангел все время поставлял всем информацию? Заметили?

Мастер. Все это напоминает детективную историю. Детективы я люблю, но причем здесь конец света? Да и ангел ваш, как там его, Гаврик, как Зоркий Глаз, одни доносы и строчил всем, куда не попадя.

Магистр. Подождите, не торопитесь... Ну так вот, Мария пробыла с сестрой "около трех месяцев и возвратилась в дом". Кстати, о детективах: интересно то, что Мария оставила Елисавету как раз накануне родов. Спрашивается, почему?

Мастер. Может, не дождалась просто? Я, например, по рассказам своей матери не через девять месяцев, а через год родился.

Магистр (в изумлении). Вы?! Впрочем, почему бы и нет? Как бы то ни было, у Елисаветы родился сын. Меж тем, Иосиф узнал от Марии, что она беременна, хотя и считается девственницей. Разумеется, поначалу он не поверил в ее объяснения, но не хотел ее позорить и решил "отпустить", то есть просто прогнать без лишнего шума. Однако во сне ему явился ангел, который подтвердил историю, рассказанную Марией. Угадайте, как звали ангела? В итоге Иосиф женился на Марии и не спал с ней до рождения сына. Во время переписи населения они отправились в Вифлеем, где и родился Иисус. Здесь надо отметить, что оба ребенка оказались незаурядными людьми. Иоанн вырос в пустыне. Он крестил в Иордании народ водой - смывал с людей грехи, попросту говоря. Многие считали, что он и есть Христос (Спаситель), но он скромно отвечал, что за ним идет "сильнейший", который будет "крестить не водой, но огнем". Неизвестно, встречались ли двоюродные братья в детстве и юности, но зато точно известно, что когда им было по тридцать лет, младший принял крещение от старшего. То, что произошло дальше, вам должно быть хорошо известно. Жизнь этих двух людей закончилась трагически: одному отрезали голову, а другого распяли на кресте.

Мастер. И что из этого следует? - демонстративно зевнул я.

Магистр. Сейчас вы поймете. Несколько лет назад я создал инициативную группу из историков, теологов и ученых с единственной целью: рассмотреть эволюцию нашего мира в целом, объединив познания о нем в различных областях, до сей поры чуть ли не взаимоисключающих, таких, как, скажем, религия и наука. На конечном этапе этого эклектического исследования мы привлекли к работе философов, которые, исходя из представленных им материалов, выдали следующую модель мироздания. В мире существуют три элемента, которые включают в себя абсолютно все, что есть в реальной жизни и в нашем воображении. Условно мы назвали их Демиург, Высший Разум и Субстанция. Демиург - это созидающее начало, работающее над Субстанцией. В понятие Субстанции мы включили все, что наполняет нашу Вселенную содержанием: материю, пространство, время, сознание, человеческую историю и культуру, религию, наконец. По поводу религии были некоторые сомнения, но один философ привел такой неоспоримый аргумент: если бы религия была не субстанцией, а исходным элементом, в мире бы не существовало такого политеизма, какой мы наблюдаем сейчас; существовал бы единый бог для всех времен и народов. Субстанция - исходный материал для Демиурга. Все, что он ни создает, построено из уже существующих компонентов. Его работа носит экспериментальный характер, он действует вслепую, методом проб и ошибок, а создав что-то, тут же начинает испытывать свое творение на прочность. Высший разум, напротив, ничего не создает. Его задача - ограничивать Демиурга в его творчестве, следя за тем, чтобы тот не создавал ничего фатального для существования самой Субстанции. Все так называемые законы природы - результат деятельности Высшего Разума. Если вдуматься, то все эти законы носят ограничительный характер, начиная от житейского "выше головы не прыгнешь" и заканчивая предельной скоростью распространения света. Он неутомимо ставит стигмы на творения Демиурга: благодаря ему мы знаем, что хорошо и что плохо, отличаем добро от зла, имеем понятие о том, что возвышенно и что низменно. Именно он решает, какое клеймо поставить на очередной "шедевр" Демиурга: "от Бога" или "от Сатаны". И он же устанавливает табу на некоторые эксперименты Демиурга с людьми, например, на инцест. То есть инцест, конечно, случается, но как редкое явление, получившее специальную санкцию на существование. Или возьмите бифаллосных мужчин: почему бы не иметь каждому два члена - второй, так сказать, про запас? Однако такие индивиды - довольно редкие экземпляры, рождающиеся в пропорции один на сто тысяч. Почему? Да потому, что Высший Разум просчитывает все возможные последствия их распространения как нового вида на сотни и тысячи лет вперед, учитывая при этом не только биологические, но и социальные и культурные аспекты эволюции человека.

Мастер. Насчет двух членов... стоит подумать. Но причем здесь непорочное зачатие? Нельзя ли покороче?

Магистр. Так вот, в случае с непорочным зачатием мы, по-видимому, имеем дело с экспериментом Демиурга в области генетики. Вероятно, почва для этого эксперимента готовилась на протяжении тысячелетий, пока в одном из колен экспериментального рода не был достигнут удивительный результат, который я бы назвал инверсионным клонированием: у двух сестер безо всякого оплодотворения яйцеклетки развились в утробе дети противоположного им пола. Судя по всему, Высший Разум не может предвидеть результат экспериментов Демиурга, он лишь способен просчитать его последствия и решить, достоин ли этот результат существования. В данном случае Демиург создал нечто такое, что повергло Высший Разум в большое смятение. На Земле появилось сразу два сверхчеловека, грозящих попрать его ограничения - природные законы. Первому Высший Разум так и не дал развернуться в полную силу, уничтожив его в самый расцвет славы, а второй явил миру так называемые "чудеса" - превращение воды в вино, излечение безнадежно больных и даже воскрешение мертвых. Только представьте, что бы началось на Земле, если бы было положено начало новому биологическому виду и все люди-сверхчеловеки стали обладать такими способностями. По поводу этого сверхчеловека по имени Иисус у Высшего Разума произошел крупный конфликт с Демиургом. Именно этот конфликт и лег в основу христианства. По Библии, умирая, Христос воскликнул: "Отец, зачем ты меня предал?!" Несомненно, казнь Христа была трудным решением для Высшего Разума, но тем не менее он сделал ее показательной, увековечив в Новом Завете в назидание Демиургу. В результате родилась новая религия, проповедовавшая примат любви над разумом - над Высшим Разумом, если угодно! На многие века Демиург превратился для значительной части землян в доброго творца (хотя ему неведомы понятия добра и зла), а Высший Разум - в злого гения-рационалиста, нашедшего свое олицетворение в образе Понтия Пилата. И тем не менее, христианская любовь - это не что иное, как раскаяние Высшего Разума в уничтожении такого совершенного творения Демиурга, каким был Иисус Христос.

Мастер (зевая). До конца света далеко еще?

Магистр. Уже близко. Так вот, когда Высший Разум уничтожил это превосходное творение, Демиургу ничего не оставалось делать, как перейти от созидания к разрушению. Вся последующая история человечества - это история войн на полное уничтожение, геноцида, пандемий, разрушения окружающей среды, девальвации общечеловеческих ценностей и морального разложения. Сразу после казни Христа Демиург стал работать над проектом "Конец света", о чем и возвестил устами Иоанна-проповедника в Апокалипсисе. И надо отметить, он в этом значительно преуспел, создав руками физиков сверхразрушительное ядерное оружие, общего потенциала которого достаточно для того, чтобы десятикратно уничтожить все живое на Земле. Лишь отчаянное вмешательство Высшего Разума спасало мир от ядерной катастрофы, на пороге которой он неоднократно оказывался. Но Демиург неутомим: он нашел способ сделать так, чтобы Высший Разум сам уничтожил все живое как результат неудачного эксперимента.

Мастер. Это интересно.

Магистр. Вспомните Апокалипсис... Нет, вы не читали, но я все же задам риторический вопрос: кто открывает Книгу за семью печатями, после чего и начинается конец света? Вот вам ответ: открывает ее Агнец.

Мастер. А, ну да. Ну-ну...

Магистр. А теперь вспомните недавний эксперимент с клонированием, впервые давший положительный результат. Какое первое животное, полученное методом клонирования? Овца...

Мастер. Ну, овца, так что теперь, овец резать, а потом их на иконах малевать, как невинно убиенных? Вы мне лучше скажите, чего вы тут собрались в баранье стадо, сидите водку хлещете. Который день конца света ждете?

Магистр. Мы вступили в контакт с Высшим Разумом. Он известил нас о том, что спасет наши души от уничтожения, прислав за ними Всадника на Бледном коне.

Мастер. Помирать собрались, что ли? А не страшно?

Магистр. Мы готовы.

Мастер. А можно, я сначала один эсперимент проведу, по типу Демиурга?

Магистр. Как вам угодно.

Мастер поднимается с пола. Маргарита, почуяв неладное, пытается удержать его за полу пиджака, но он отмахивается и подходит вплотную к Магистру. Те, кто еще не спит, оживляются и с интересом разглядывают Мастера, будто впервые увидели. Магистр тоже с интересом смотрит на него в упор. Мастер делает резкое движение рукой снизу вверх, махнув ладонью перед его лицом. Магистр инстинктивно отдергивается.

Мастер. Что же ты, умереть не боишься, а в лоб получить - очко играет!? А саечку за испуг? (с этими словами Мастер бьет Магистру крюком с правой в челюсть) И не таким чертям рога обламывали!

Магистр валится на пол, а Мастер, быстро растерев отбитую руку, вынимает из-за пазухи пистолет.

Мастер. Ну что, кто еще умереть не боится? Может, ты? (наставляет дуло на дрожащего от страха старичка в очках, профессорского вида. Старичок затравленно поднимает руки вверх) В общем так, господа-придурки, конец света отменяется. Собирайте монатки и расходитесь по домам, пока...

С пола встает один из сектантов и бьет его сзади по голове бутылкой. Мастер падает. Гаснет свет. В темноте сцена поворачивается, и когда свет зажигается, появляется кухня той же квартиры. На полу лежит Мастер со связанными за спиной руками. Из него вырывается стон, он приподнимается и садится. В форточке в боковой стене появляется голова Маргариты.

Маргарита. Иди сюда!

Мастер встает и подошел к окну - Маргарита обнимает его за шею, вылезает из форточки и тут же крепко присасывается к его губам.

Маргарита (нехотя отрывая губы). Are you O'kay?

Мастер. Развязывай!

Маргарита. Подожди, какой ты прыткий!

Маргарита вынимает из кармана плаща гранату и леску.

Мастер. Откуда это у тебя?!

Маргарита. Из твоего кармана. Они все вытащили, и пистолет, и нож тоже, а я их убедила, что это надо выбросить в пруд, они меня послали. Дальше я нашла лестницу, и вот я здесь...

Маргарита привязывает к кольцу гранаты леску.

Мастер. А это зачем? Прекрати!

Маргарита. Это очень достойные люди, мне их жаль. (приматывает леской гранату к батарее) Мы должны им помочь... И не спорь!

Мастер. Развяжи меня сейчас же!

Маргарита. Нет. (привязывает другой конец лески к дверной ручке) Они этого ждут... Все готово. А теперь, как говорят у вас, рвем когти.

Маргарита раскрывает окно и подставляет к нему стул, чтобы Мастеру удобнее было влезть на подоконник.

Мастер (встает на стул) Я тебя официально предупреждаю: ты за это ответишь!

Мастер выпрыгивает в окно. Маргарита вслед за ним встает на подоконник.

Маргарита. Лови!

Мастер. Какой частью тела?!

Маргарита. Извини, я забыла

Маргарита, смеясь, спускается по лестнице на землю. Они выбегают со сцены. За сценой слышится звон и стук колес трамвая. На сцене - вспышка и грохот (взрывается дом). За сценой - шум сходящего с рельс и переворачивающегося трамвая. Из-за кулис доносятся удаляющиеся голоса Мастера и Маргариты.

Мастер. "Аннушка"... Но почему так рвануло?! Что ты туда еще подложила? За трамвай меня точно под трибунал!

Маргарита. Ничего... Ничего... А ты боялся. Конь ты мой бледный!

На сцене зажигается свет. Темный подъезд. Мастер и Маргарита целуются.

Маргарита (сквозь поцелуи). Нас ничто не сможет разлучить.

Мастер (сквозь поцелуи). Не отвлекай меня.

Маргарита внезапно высвобождается из объятий Мастера).

Маргарита. Ты сказки любишь?

Мастер. Когда-то любил, народные латышские сказки перечитывал раза три.

Маргарита. Хочешь расскажу?

Мастер. Давай.

Маргарита. Значит, слушай. Это будет современная сказка. Жили мальчик и девочка. Познакомились они по объявлению в газете. Мальчик и его друг грезили заиметь заграничную подругу, прослышав об их немеренной сексуальности. Недолго думая, они открыли первый попавшийся музыкальный журнал, написали по всем адресам, которые в нем обнаружили, при этом норовя по имени вычислить пол адресата. Письма они забабахали под копирку, с клише типа "У нас совпали музыкальные пристрастия, ребята действительно играют обалденные вещи, особенно мне нравятся их ранние концерты". Как ты наверное догадался, название музыкального коллектива они на всякий пожарный не указывали. Пришло всего одно письмо в ответ. Представляешь? Они послали 27, а получили лишь одно в ответ, да и к тому же от девчонки, которая жила в соседнем городе, но зато на шести листах. История умалчивает, как девчонка получила их письмо иностранке, но переписка нежданно-негаданно завязалась между мальчиком по имени Кайдо или по-простому Кай, и девочкой Геральдиной, по-нашенски Гердой. Они долго смеялись, что все как в сказке Андерсена. Тогда-то они и придумали друг другу прозвища - Мальчиш Кибальчиш и Дюймовочкa. И стали они писать друг другу. В день по письму. Вскоре в их жизнь ворвалось время, они поступили в разные институты, так и не увидев друг друга ни разу. Учиться стали на программистов и посылали в день друг другу по десять, а то и по 20 электронных писем. И однажды электронные письма начали сталкиваться. Они сталкивались, так как шли в одно и то же время и в лоб друг другу. Послания сталкивались и разлетались. Мальчиш и Дюймовочка сразу поняли, что дело в сети, и послали друг другу по факсу, которые по трагической случайности столкнулись, как и электронные письма. Тогда они решили позвонить друг другу, но разговор им дали в одну секунду, и у обоих оказалось занято. Тогда они купили билеты на самолет и полетели друг к другу, но в самолетах же окошечки ма-а-аленькие, они пролетая рядом не заметили друг друга.

Мастер (почти машинально) Они же в соседних городах жили.

Маргарита. Глупенький, жили в соседних, а учились в разных краях страны, родинка то у нас ого-го, гляди, какая большая.

Мастер (засовывая руку в декольте Маргариты). Большая, но дурная.

Маргарита. Так вот, соседи сказали Дюймовочке, что Мальчиш уехала куда-то, а одногруппники Дюймовочки вообще учудили, сообщили с видом людей, познавших радость бытия, что он сорвался и не иначе, как к женщине. Да и на обратном пути иллюминаторы в самолете были маленькие и запотелые, и опять они не увидели друг друга... Да ну тебя, ты меня не слушаешь!

Мастер (притворно канючит). Ну расскажи, расскажи, мне ведь интересно, чем все закончилось.

Маргарита. Нет, сказка вьется, если ее хотят слушать, а когда перестают хотеть, сказка заканчивается, и закончить ее можно на любом месте, хоть на том, что Илья Муромец тридцать лет пролежал без дела. Никакого Соловья-Разбойника не порешил, а просто показал великолепный результат, достойный "Книги рекордов Гиннеса". Тридцать лет без движения, на печи, здоровый мужик, все вы мужики такие, лишь бы на печи лежать. Убери от меня руки, не трогай меня, я сказала, прекрати меня сейчас же лапать!!!

Отработанным движением Мастер заламывает Маргарите руку и, нагнув ее, требует: "Моли о пощаде!"

Маргарита. Прекрати сейчас же, дурачок! Прекрати, я тебе не игрушка, хотя постой, подожди, я серьезно. Дай дело скажу. Мне кажется, мы не случайно в этот подъезд зашли. У меня такое чувство, что я была уже здесь. На втором этаже.

Мастер (продолжая удерживать Маргариту в наклонном положении). Неужели?

Маргарита. Давай проверим. Вот эта дверь мне что-то напоминает. Вдруг, меня там узнают?

Мастер (согляшаясь отпускает руку). Пытка - не попытка.

Маргарита (целует Мастера нос). Какой ты еще мальчишка!

Маргарита и Мастер подходят к двери и звонят. Никто не отвечает. Звонят повторно. Наконец, за дверью слышится шмыгание тапочек по паркету.

Преображенский (заспанным голосом из-за двери). Кто?

Маргарита (не очень уверенно). Это я.

Дверь немедленно отворяется. Маргарита и Мастер заходят внутрь. Сцена поворачивается. Перед ними стоит опрятного вида старичок в шелковом халате. На носу у него прочно сидит старомодное пенсне. Oбстановка в хоромах: добротная мебель 50-х годов, кучи каких-то кубков, грамот, медалек... Складывается впечатление, что хозяин квартиры если не олимпиец, то вполне заслуженный спортсмен.

Преображенский. А, это вы, Зиночка, заходите.

Маргарита в недоумении смотрит на Мастера, словно ища поддержки: кажется, она и сама не ожидала, что ее здесь назовут Зиночкой).

Маргарита. Извините, что в неурочный час, мы промокли совсем на улице, решили зайти на минутку.

Преображенский. Сейчас я вас чайком напою с брусничным вареньем. (напевает вполголоса) "Гренада, Гренада, Гренада моя..." (обращается к Мастеру) Чему Вы так удивляетесь? Я врач, доктор, профессор Преображенский, а все эти кубки от моей бывшей жены, светлая ей память... будь она трижды проклята!

Маргарита и Мастер садятся за стол, накрытый кружевной скатеркой. Профессор бегает вокруг с чашками и банками с вареньем).

Мастер (без особой скорби). А что, ваша жена... вас покинула?

Преображенский. Такая помрет, дождетесь, она морж, в реке всю зиму плавает, в марафонах молодых парней делает. Кинула она меня, стар стал, не нужен никому... Вы садитесь, я уже все приготовил, наливочку будете, или водочки?

Маргарита и Мастер хором. Водочки.

Преображенский. Вас как величать?

Мастер. Михаил. Михаил Степанович.

Преображенский. Очень приятно. Ну и что вы обо всем этом думаете?

Мастер. О чем, соб-сно?

Преображенский. О том, что сотворили со страной эти демократы, чтоб им пусто было! Я при социализьме был врачом, ко мне даже первый секретарь обкома партии возил детей лечиться, а сейчас в больнице развал, больные должны сами лекарства приносить, ужа-а-ассс! Нет, новая власть не для меня. Не скажу, что я обожал коммунистов, но тут полнейший беспредел. И я думал, ну наворуются и надоест, так ведь нет, они старых "новых" сгоняют, новые "новые" вваливаются и опять воровать, воровать и воровать, канальи!

Марагрита и Мастер переглядываются, типа, "спорить бесполезно").

Преображенский. И главное, не видно конца и края, потому что ни революции, ни мало-мальской гражданской войны не будет! Это я вам как врач заявляю.

Мастер (устало). Почему не будет? Будет...

Преображенский. Налейте себе и за дамой поухаживайте, феминизьм у нас еще вроде до таких широт не шагнул. Так вот, вы спросите, почему "как врач"? Отвечаю: я установил полную зависимость между размером женской груди и гибелью империй. Вы наверняка знаете о том, что когда рождается больше мальчиков, чем девочек, то быть войне? Знаете? Не притворяйтесь, ведь знаете!

Марагрита. Знаю.

Преображенский (победоносно восклицает). Вот видите, Мишенька, Зиночка знает! Так вот, когда в моде полногрудые женщины - символ материнства - быть войне. Вспомните секс-символы, так их сейчас кличут, 20-40-х годов, это же женщины с грудью шире плеч. А вот когда в моде плоскогрудые доски, быть развалу империи. Посмотрите на этих телевизионных вертихвосток, их же от мужчины мать родная не отличит.

Мастер. А Венера, эта, Милосская, она что, символ гибели Римской империи?

Преображенский. Причем тут Рим? Где Рим и где Милосс. Впрочем, как угодно... Вы в Париже, батенька, были? В Лувре не бывали, часом? А мне довелось! У нее груди нет как таковой! Сравните ее с бюстом Инессы Арманд, или Мерилин Монро времен холодной войны!

Мастер. Вы, наверное, сексопатолог.

Преображенский. Ошибаетесь, молодой человек. Я педиатр, детишек врачую, Айболит недорезаный. А вообще в детстве мечтал быть гинекологом. Но потом подумал, видеть все ваши женские прелести (кивает на Маргариту) каждый день, так ведь и в импотенты не долго попасть, а вот прожив жизнь, я так и не нашел той одной единственной, так что иной раз жалею, хоть бы насмотрелся.

Маргарита (крайне заинтересованно). А как вы мою грудь оцениваете?

Преображенский. Эх, матушка, без детального, кропотливого анализа, да еще при вашем кавалере, простите покорнейше, не могу!

Маргарита. А давайте выйдем, у вас же тут хоромы, как бы не заблудиться.

Преображенский. Отчего же, давайте, ваш муженек, я надеюсь, не против будет?

Маргарита (поднимаясь из-за стола). Не против, не против, он у меня современный.

Маргарита и Преображенский выходят, шушукаясь, и плотно закрывают за собой дверь. Мастер сидит, меланхолично похлебывая водку и запивая ее чаем. Через минуту неожиданно в стене открывается потайная дверь и из нее выходит в комнату профессор в зеленом хирургическом халате и в резиновых перчатках. Вид у него очень деловой и важный.

Преображенский. Ну что, готовы? Пойдемте, будете мне ассистировать.

Преображенский и Мастер проходят в секретную дверцу. Сцена поворачивается. При ярком свете огромной лампы под потолком виден металлический стол посреди комнаты. На столе лежит, привязанная ремнями, обнаженная Анна. Рот ее заклеен широким пластырем. Кажется, она плакала: глаза красные и влажные.

Преображенский (похлопывая Мастера по щеке). Обожаю послушных людей. Как вы себя чувствуете?

Мастер. Уже хорошо.

Преображенский. Блаженны нищие духом! Все наши болезни, физические и душевные - от стрессов, а стрессы, как известно... от чего?

Мастер (с готовностью).- От переживаний.

Преображенский (потрепывая Мастера по вихрам). Молодчинка! Американцы это давно уже поняли, поэтому они и не болеют. У меня вот двоюродная сестра в Балтиморе: у нее муж совсем состарился, дряхлый такой старикашка стал (он ее на тринадцать лет старше), ворчал целый день, все жаловался не по делу. Так она его в дом престарелых сдала, и ей спокойней, и ему там среди подобных веселее. А сама попугайчика завела, назвала Джорджем, как мужа. И очень прекрасно себя чувствует. Приходит домой: "Honey, I'm home!" - а Жоржик ей в ответ: "Hello, sweet-heart!" Главное не горевать, не переживать и не убиваться, тогда жить будете долго и припеваюче, верьте мне, я старше, а значит мудрей.

Мастер. Чем я могу помочь вам?

Преображенский. Видите ли, я всегда был гуманистом, но в наш жестокий демократический век невозможно оставаться простофилей, как при коммунизме. Как это ни прескорбно, человеческая жизнь потеряла свою абсолютную ценность, а взамен приобрела цену, сопоставимую с ценой продуктов питания или средств передвижения. Поэтому и убийств сейчас так много. Людей, знаете ли, стали убивать из-за квартир, из-за машин, из-за турпутевки... А что делать? Сопротивляться нашему жестокому времени? И бесполезно, и вредно для организма. Но я открыл способ, как сохранить человеку жизнь, утилизировав его тело. Хотите знать?

Мастер (робко).- Конечно, мне ли не хотеть.

Преображенский. Вы знаете, почему обесценилась человеческая жизнь? Потому что человека нельзя продать! Те народы, у которых есть рабство, очень даже ценят людей. Они знают людям цену. А у нас, у русских? "Грош тебе цена!" - вот наше с вами расхожее выражение. А тем временем, собак на рынке покупают по безумно дорогим ценам. Улавливаете?

Мастер. Готов признаться, что не улавливаю.

Преображенский. Ну вот посмотрите на эту женщину. Какой с нее прок, кроме удовлетворения низменных потребностей? Работать она вряд ли умеет, домашним хозяйством наверняка заниматься не хочет, а внимания к себе требует как царствующая особа, не иначе. А вот представьте, не лучше ли было ей самой и окружающим, если бы она была, скажем, гончей борзой? Да и ей самой это бы наверняка больше нравилось: погоня, азарт, ощущение скорой добычи... Что может сравниться с этим в ее настоящей жизни? Серые семейные будни? Пьяные дискотеки? Охота за обновками по магазинам? Теперь понимаете?

Мастер. Не до конца.

Преображенский. Ладно, не буду вас мучить философией. Я изобрел способ, как превращать людей в собак. С последующей продажей в надежные руки: мне все же не безразлична судьба моих пациентов. Технические детали вам знать не обязательно, но суть заключается в воздействии на подгрудную железу. Вы готовы мне помогать?

Мастер (радостно).- Конечно, док.

Преображенский. Тогда подайте мне шприц - он как раз прокипятился и остыл, пока я развлекал вас разговорами.

Мастер подает профессору шприц из железного корытца. Профессор втягивает в него жидкость из небольшой баночки.

Преображенский. Маленький обезболивающий укольчик, (вонзает шприц в левую грудь Маргариты). Теперь возьмите со столика скальпель и подайте мне. Нет, не этот, тот, что побольше. Давайте, давайте.

Мастер (резко обернувшись, отрывистым движением руки втыкает скальпель в печень профессора). На!

Преображенский (удивленно). Маму зачем?

Мастер. Козлина ты профессорская, дозу надо было правильно рассчитывать! (взяв другой скальпель, перерезает ремни и освобождает Анну).

Маргарита (разлепляет себе рот и кричит). Какой же ты гад!

Мастер. Конечно, гад, он же мне в чай какой-то гадости подсыпал. Хорошо, водка частично нейтрализовала... Ты меня сегодня не иначе как ухайдокать своими друзьями решила. У тебя дружки - один другого краше.

Маргарита. Вот такая у меня дерьмовая жизнь повсюду!

Мастер (хохотнув). Нет, девочка, это еще не дерьмовая, я точно знаю что значит дерьмовая жизнь. Где-то на третьем курсе мы пошли в поход за город. Я пошел с тогдашней подругой, а все мои друзья-собутыльники увязались за компанию. Сели мы на электричку, выехали за город, разложили еду-питье, стали костер разводить, и конечно сразу же повалил дождь. Мы второпях что-то выпили, я разругался с подругой, да и вообще под дождем на ветру сидеть радость невеликая. Я собрал рюкзак, как и все, потом снял его, помог надеть рюкзак подружке. И пошли мы обратно к станции. Иду и чуствую от кого-то несет дерьмом. Я не так, чтобы очень брезглив, но не любитель острых ощущений. На половине пути я решил присесть, как будто завязать шнурки: отстав от группы, я надеялся избавится от тошнотворной вони. Не помогло. Жизнь не мила, когда все вокруг пахнет дерьмом: и трава, и небо, и листочки, и дождик, все воняет дерьмом. Электричка опоздала на час, и все это время я приглядывался к друзьям, пытаясь выяснить, от кого исходит вонизм. (Мою племянницу учила бабушка, что говорить: Здесь воняет! - нехорошо, надо говорить: Здесь плохо пахнет! В ответ девочка упрямо повторяла: "Здесь плохо воняет!"). Уже дома я понял, что ввиду врожденной невнимательности поставил рюкзак на чью-то кучу, но ощущение безысходности запомнилось, и фраза "жизнь-дерьмо" для меня не пустой звук. Сейчас же она приобрела новые краски. Мы конечно вляпались, особенно я, глубоко и по уши, обратной тропы не видно, и не видно даже намека на обратную тропу.

Маргарита. Одевайся давай, турист! Мне срочно нужна парочка вещей из моей сумочки.

Мастер. Я в вашем распоряжении, мадам!

Конец второго акта

Акт 3-й

На сцене - здание "конторы", в которой работает Мастер. Одно из окон - в черном обрамлении от дыма. Рама выгорела. Перед зданием в серой предрассветной полутьме копошатся на газоне курсанты с мешками, подбирая какой-то мусор. За сценой слышен шум подъезжающей машины и голоса.

Голос Мастера. Что такое?!

Голос Маргариты. Что?

Голос Мастера. Мой кабинет сгорел! Твоя работа?

Голос Маргариты. При чем здесь я??? Я же с тобой была...

Голос Мастера. Что ты туда подложила?

Голос Маргариты. Ничего... ты же видел. У меня ничего не было...

Голос Мастера. Черт бы тебя побрал! С тебя все началось! Пристрелить тебя мало!

Голос Маргариты. Ну, убей меня теперь - только не ругайся...

Голос Мастера. Не реветь! Сиди здесь и жди меня. Я там выясню обстановку. Дай я свяжу тебя, чтоб не смылась.

Голос Маргариты. Только запри все двери, а то мне страшно...

На сцене появляется Мастер. Он медленно, отворачивая лицо, проходит мимо курсантов, собирающих в пластиковые мешки улики. На какое-то мгновение он возле них задерживается, затем убыстряет шаг, поворачивается и возвращается за кулисы. Слышен его голос.

Голос Мастера. Черт! Я так и знал! Улизнула! Что теперь делать?! Возвращаться домой? Меня наверняка там уже ждут! Вот дожил! Дом потерял! И идти-то некуда: все друзья у меня - конторские, враз заложат, потом скажут "тебе же лучше сделать хотели". Что делать?! Ладно, поеду обратно в профессорскую квартиру: пока его хватятся, я хоть отоспаться успею... Ключей с собой, дурак, не прихватил: лишней улики побоялся, ну да ладно, что-нибудь придумаю...

Сцена поворачивается - появляется стена дома с окном на некотором возвышении. Мастер поднимается к окну по водосточной трубе. Он просовывается в открытую форточку и перегибается, упершись руками в подоконник. Неожиданно в комнате появляется крупная женщина (Антонина). Она с криком вцепляется в кудри Мастера, пытаясь приподнять его и вытолкнуть обратно в форточку. Извловчившись, Мастер обхватывает Антонину за торс и валится на нее. Антонина в панике яростно сопротивляется, царапаясь всеми десятью пальцами и отчаянно кусаясь...

Наконец, Мастер скручивает Антонине руки и связывает их за спиной поясом от ее халата, а рот затыкает подвернувшимся под руку кухонным полотенцем. Халатик Антонины задрался до груди, обнажая ничем не прикрытые мясистые бедра...

Мастер. Извините, ошибочка вышла. Дайте я вас прикрою. (опускает полу халата). Что ж вы это... нижним бельем пренебрегаете?

Антонина только мычит в ответ, глядя на Мастера изумленно.

Мастер. Я сотрудник уголовного розыска Парагазаормонов (намеренно произносит фамилию как можно невнятнее). В этом доме ожидается один особо опасный преступник, бежавший из колонии строгого режима, и мы на него ставим засаду (проносит перед носом Антонины свое служебное удостоверение, достаточно быстро, чтобы она не смогла его толком рассмотреть). Вы мне верите?

Антонина с готовностью кивает головой.

Мастер. Вот и прекрасно. Я извиняюсь за принятые к вам меры. Я ведь не видел, кто на меня нападает, а рот я вам заткнул, чтобы вы не вспугнули преступника.

Антонина обрадованно кивает в ответ.

Мастер. В вашей квартире больше никого нет?

Антонина отрицательно мотает головой.

Мастер. Вот и чудненько. Сейчас я вас развяжу, и вы будете оказывать мне содействие и помощь, договорились?

Мастер развязывает Антонину - она тут же вскакивает.

Антонина. Я буду жаловаться на вас!

Мастер. Это ваше право... но только после окончания операции. А теперь я вас попрошу об одном одолжении: я чертовски устал. Всю ночь преследовал преступника, а теперь вот засада... Я немного отдохну на диванчике, а вы прислушивайтесь. Услышите что-то подозрительное - сообщите.

Антонина. Это бог знает что! Подождите, я вам подушку принесу.

Не дожидаясь подушки, Мастер ложится на диван и тотчас засыпает. Входит Антонина и тормошит его за плечо. Мастер, не открывая глаз, засовывает ей руку под халат.

Антонина. Вы что?! Я вас по делу бужу, а вы с глупостями!

Мастер (открывает глаза). Пардон, обознался... По какому делу? (зевая, демонстративно почесывает между ног).

Антонина. В соседнюю квартиру уже три минуты какая-то дамочка звонит - я в глазок ее видела, растрепанная лахудра такая.

Мастер встает, подходит к двери и прикладывается к глазку.

Мастер. Идите на кухню. Это наш агент, мне нужно с ней переговорить. И не подслушивайте!

Антонина удаляется. Мастер открывает дверь, высовывается в нее и втаскивает в антонинину квартиру Маргариту. Вид у нее жалкий: волосы торчат в разные стороны, а под глазом фиолетовый синяк.

Маргарита. Ты сволочь! (набрасывается на Мастера с кулаками) Ты меня бросил связанную, и меня увезли бандиты! Хочешь знать, что они со мной сделали?!

Мастер. Зачем же ты открыла им дверь в машине?

Маргарита. Они облили ее бензином и сказали, что подожгут, если я не выйду! Они меня чуть до смерти не замучили, а потом они накурились травы и уснули, а я убежала...

Мастер (в ярости). Адрес! Адрес записала?!

Маргарита. Вот (протягивает Мастеру смятую бумажку).

Мастер. Ну, с-суки!!!

Мастер отводит Анну на кухню и зовет Антонину.

Мастер. Хозяйка! (входит Антонина) Эта женщина пострадала от бандитов. Окажите ей первую помощь. Врача вызывать пока не надо. Все. Я буду через час.

Мастер выходит. Сцена поворачивается - появляется дверь в другую квартиру. Мастер звонит в дверь. К двери с другой стороны подходит Муж Маргариты.

Муж Маргариты. Кто?

Мастер. Мосгоркастрат.

Муж Маргариты. Не понял...

Мастер. Санэпидемстанция.

Дверь приоткрывается на цепочке - Мастер мощно толкает ее плечом, цепочка слетает. Мастер толкает еще раз - хозяин квартиры валится на пол, получив дверью по лбу. Мастер вырубает его ударом ноги по горлу и врывается в комнату, чтобы разобраться с остальными, но никого больше нет... Мастер осматривает квартиру: типичное мещанское гнездо с коврами на стенах, с искусственной медвежьей шкурой на полу перед диваном, со зверевскими финтифлюшками в серванте и с люстрой из чешского стекла. Неожиданно Мастер замечает в серванте фотографию в рамке... Он берет фотографию, с удивлением рассматривает ее и бомочет: "Анна-Маргарита..."

Мастер перетаскивает хозяина квартиры на диван и поливает ему голову водой из чайника. Тот очухивается. Мастер рассматривает его. У него вид жалкого интеллигента: карие подслеповатые глаза, редкие волосы, мясистые безвольные губы. На вид - лет тридцать, но лицо наивно-детское.

Мастер. Кто это? (сует ему под нос фотографию).

Муж Маргариты. Я с женой.

Мастер. Где она сейчас?

Муж Маргариты. Не знаю. Вчера она ушла к маме, но у мамы ее нет... А вы кто?

Мастер. Я - наемный убийца. Она послала меня сюда, чтобы... (его разбирает дикий хохот) чтобы я убил тебя!

Муж Маргариты. Что с вами, у вас истерика?

Мастер. Неа, рыба-осмехун!!! (продолжает хохотать)

Муж Маргариты. К-какая рыба?

Мастер. Коньяк у тебя есть? Или что еще?

Муж Маргариты. Я не пью, но коньяк есть.

Муж Маргариты достает из серванта бутылку.

Мастер. Рюмахи не забудь. Я зато пью. (добавляет вполголоса) И жена твоя опрокидывает только дай.

Муж Маргариты наливает. Мастер опрокидывает рюмку.

Муж Маргариты. Так какая рыба, вы говорите?

Мастер. Да это еще со студенческих лет... Как-то раз загораем на пляже. Середина дня. Жарюка лютая. Детей даже нет на пляже - так палит. Тишина стоит - каждый плеск волны как гром. Вдруг появляется мужик с ластами, надевает маску, заходит в воду. Отплывает. Скука полная. Мы все напряженно раглядываем его действия. Давай наливай, заслушался, блин. Тот отплывает, потом возвращается, что-то поправляет и опять уплывает... Налил? Себе налей. Ну как знаешь... Мы сидим... Ты въехал, что тишина и жарюка? Так вдруг около буйка мужик выпрыгивает на метра полтора из воды, срывает маску и дико ржет. Потом гигантскими гребками подплывает к берегу и содрав ласты убегает, при этом истерически смеясь. Поехали... (выпивает) Мы сразу придумали, что это рыба-осмехун подлавливает аквалангистов, травит их анекдотами, и те от смеха тонут, а наш чудом уцелел, потому что с чуством юмора у него беда была. Теперь понял?

Муж Маргариты. Ага, а знаешь... Я не выпиваю, не курю, ей не изменяю, зарабатываю прилично, а она меня презирает, я ведь чувствую! Но не знаю, за что...

Мастер. Прибор у тебя нормально функционирует?

Муж Маргариты. Да, все в порядке... Только она не хочет.

Мастер усмехается, деликатно отвернувшись.

Мастер. Как фамилия?

Муж Маргариты. Лучше мне на самом деле умереть. Я и сам собирался, но все никак решиться не мог...

Мастер. Сначала фамилию скажи!

Муж Маргариты. К... (неожиданно обрывается и начинает реветь).

Мастер. Чего? Ты и не пил, вроде...

Муж Маргариты. А вы правда наемный убийца? (утирает салфеткой слезы).

Мастер. Да ну тебя... Такого, как ты, и убивать-то не стоит. Найди себе лучше другую бабу, может, и выйдет чего. Фамилию свою выкладывай, секретчик ты наш.

Муж Маргариты. Мне другая не нужна! (набрасывается на Мастера) Я Анну люблю! Где она?

Мастер. Угомонись (небрежно отпихивает его). Ты ж не пил, с чегой-то вдруг так завелся?

Мастер встает - муж в отчаянии хватает с журнального столика бутылку коньяка, разбивает ее об стену и наставляет на Мастера острое стекло.

Муж Маргариты. Я тебя не отпущу, пока ты мне не скажешь, где моя жена!

Мастер. Придурок... (спокойно идет на него). Цветочек убери, детка, а то будет третий прием "бо-бо".

Муж закрывает глаза и как носорог, опустив голову, бежит на Мастера, рогом выставив "розочку". Мастер пропускает его чуть правее себя и отрывисто насаживает на коленку, потом бьет в ухо локтем, и резко развернув его в воздухе, забирает из податливых рук остатки коньячной бутылки. Муж падает. Мастер склоняется над ним.

Мастер. Не дышит! Черт побери, я действительно убил его! Нет, не может быть... И правда не дышит!!!

Мастер стирает платком с фотографии и рюмки отпечатки пальцев и выходит из квартиры.

Сцена поворачивается. Появляется квартира Антонины. Раздается звонок. Антонина открывает - входит Мастер

Антонина (пьяным веселым голосом). А вот и Мастер! (бросается ему на шею).

Мастер. Вы что тут, упились, что ли?!

Антонина. Ты не свисти. Пойдем покормлю тебя. Мы тут с Анечкой оладьев напекли под водочку.

Мастер. С Анечкой?!

Антонина. Нет, с королевой Анной! Ну проходи уж на кухню, граф Гарсия - известный пироман!

Мастер заходит на кухню. Маргарита со счастливым видом поедает оладьи в сметане.

Маргарита (с набитым ртом). Ну как? Замофил?

Мастер (отмахиватся). Да иди ты! Лучше мне, бабы, водки налейте!

Антонина. Какие мы тебе бабы?! Мы мирно пашущие советские женщины!

Мастер (вырывает из рук Антонины запотевшую бутылку "Русской"). А с вами я и вовсе не знаком.

Антонина. Вот хам! Когда лапать меня лез, имени не спрашивал!

Маргарита. Он к тебе лез?!

Антонина. Конечно, за сиськи дергал, как телушку!

Мастер раскрывает рот, чтобы дать достойный ответ, но тотчас получает от Маргариты смачную звонкую оплеуху.

Мастер. Ты чо?

Маргарита ничего не отвечает. Она сидит строгая и бледная. Мастер с удивлением ее рассматривает, как первую женщину, давшую ему по роже.

Антонина. Да ладно вам, как дети! Давайте лучше за знакомство выпьем. Меня Тоней зовут.

Антонина разливает и все выпивают, молча и не чокаясь. В тишине закусывают солеными помидорами.

Антонина. Ой, кажется, милиционер родился!

Маргарита прыскает смехом, многозначительно глянув на Мастера.

Мастер (обращаясь к Маргарите). С хозяйкой мы познакомились, а вас как зовут, девушка? Фамилию я вашу уже знаю, впрочем (делает хитрое лицо).

Маргарита. Между прочим, это фамилия мужа. Так что она ни о чем не говорит.

Мастер. А имя?

Маргарита. И имя... Имен может быть тоже энное количество. В детстве меня, например, родители Анютой звали. Во дворе Нюсей и Анкой дразнили. А один придурок в институте Нюрой называл. Еще Нюша есть имячко такое...

Мастер. Ну и что?

Маргарита. Да то. Тебя как зовут, ты считаешь?

Мастер. Ну, Михаил.

Антонина. А может... ой! (закрывает, вспохватившись, рот рукой).

Мастер. Чего?!

Маргарита. А может, ты Мойша на самом деле? (подмигивает Антонине). Или Майкл?

Антонина. А может, Мигель?

Мастер. Да ну вас, девки! (разливает по очередной стопке). Не пойму, к чему вы клоните.

Маргарита. Да к тому... Никому ведь не придет в голову сказать "Архангел Мишка" или "Мойша косолапый"! Вот и получается, что имена эти разные.

Мастер. Ну и что?

Маргарита. А то, что раз у тебя имена все разные, значит, настоящего имени и вовсе нет!

Мастер. Хм... (задумывается).

Маргарита. А раз у человека настоящего имени нет, он может сам себе любое имя взять, какое понравится. Или ему другие новое имя дадут.

Мастер. Как это?

Маргарита. А вот так это. Кличку дадут. Тебя, например, Мастером назвали.

Мастер. Ну, назвали, и что с того...

Маргарита. А то! Это многое меняет, между прочим. Вот, например, сосед за стенкой этот несчастный. Жил себе спокойно. Преображенский и Преображенский... Мало ли Преображенских? Но он к тому же еще и профессор. Профессор Преображенский... Знакомо звучит?

Антонина. И точно! Я фильм смотрела...

Маргарита. Вот видите! Живет профессор Преображенский... Таких профессоров Преображенских, как он, тоже, наверное, не мало. Живет-поживает этот профессор Преображенский и ни о чем таком особо не помышляет, пока к нему не устраивается домработницей некая Зиночка...

Антонина. Уй! (всплескивает руками). А я-то думала, где я тебя видела?!

Маргарита. Ну и вот... Устраивается к нему на работу Зиночка, потом приносит с улицы бездомного щенка Шарика...

Мастер. Кажется, я начинаю врубаться!

Конец третьего акта

Акт 4-й

Темно. В комнате широкая кровать. Виднеются три пары ног. Играет увертюра рок-оперы "Иисус Христос - супер-стар". Просыпается Мастер. Рассталкивает Маргариту.

Маргарита (сладко потягиваясь). Что, пора?

Мастер. Куда пора? Слышишь, музыка играет?

Маргарита, ничего не ответив, проворно скакивает с кровати и быстро одевается).

Маргарита. Чего сидишь, как пень? Портки надевай!

Мастер. Зачем?

Маргарита. За тем, чтобы фужеры елдой со стола не сбивать как слон в фарфорнойлавке!

Мастер. Какие еще фужеры? (Мастер деловито натянул брюки).

Маргарита. На фуршет пойдем - нас позвали.

Мастер. Кто?

Маргарита (недовольно ворчит). Кто-то... Разговорчики в строю. А эту здесь оставим, пусть поспит бедная женщина ( заботливо накрывает Антонину одеялом).

Сцена медленно вертится. Маргарита и Мастер выходят на лестничную площадку и звонят в соседнюю дверь под номером 50. С той стороны двери щелкают замки, и на пороге предстает сам профессор Преображенский. Он одет теперь не в хирургическую робу, а во вполне изящный лазоревый халат и турецкие туфли с загнутыми носами).

Преображенский. Милости прошу (расшаркивается перед Марагритой и Мастером, театрально отставляя в сторону руку с бокалом мелкопузырчатого шампанского).

Мастер. Рад вас видеть в полном здравии.

Преображенский. Я, как всякий персонаж, неистребим.

Маргарита и Мастер проходят в гостиную. Сцена вертится. В комнате плечом к плечу толпится человек 50 народу. Одеты все довольно-таки пестро: один в белой мантии с красной подкладкой, другой - в кальсонах, третий - в голубом хитоне. А один упитанный мужик в сером летнем костюме отличается от остальных тем, что голова у него не на шее, как у всех, а в полусогнутой руке на уровне груди. Когда он говорит, окружающим приходится из вежливости наклоняться к этой его смешной голове. На лице его сверхестественно большие очки в черной роговой оправе, а на лысине - шляпа пирожком).

Маргарита (взвигнула от восторга). Ты его знаешь?

Мастер (морщась). Впервые вижу.

Маргарита. Ну как же - это ведь Берлиоз!

Мастер (нарочито завая). Композитор?

Маргарита. Да нет, ты ничего не понимаешь. Это тот самый, которому трамваем отрезало голову.

Мастер. А... не иначе как тем, что мы давече по-доброму подорвали.

Маргарита. Фу, какой ты скучный! Видишь, он рассказывает какой-то анекдот, а те трое, что ржут рядом с ним - Понтий Пилат, Иешуа и Воланд.

К Маргарите и Матеру подскакивает некто - то ли грудастая кошка, то ли усатая девка).

Софа. А имя мое Софа. Пить бум?

Мастер (почесывая у Софы за ухом). Водка холодная есть?

Софа (брезгливо отстраняясь). Фр-р-р, Водяры не держим-с. Могу предложить "Дон Пириньон", "Мартель" или "Мутон кадет" из коллекции барона Ротшильда.

Мастер. Ты мне, котяра, не трынди! Будто я не знаю, из каких коллекций кадеты-мудеты бывают. Если через триста секунд холодной водки не нарисуешь, займусть скотоложеством! Гнездит оно мне, понимаешь, не-е-е держим-с-с!

Софа ловко выпрыгивает в форточку. Мастер ловко цепляет рюмку и плескает в нее "Мартелем". К нему подваливает ублюдочного вида мужичок с жидкими усиками в разбитом пенсне и укороченных брючках).

Бывший регент. Разрешите представиться

Мастер. Кто такой?

Бывший регент. Ну как же, Бывший регент.

Мастер. А, тот самый. Забыл твою фамилию. Да ну и фиг с ней. Я с шестерками все равно не разговариваю.

Бывший регент (пятясь задом). Покорнейше прошу прощения.

Внезапно становится относительно тихо. Тот, которого Анна называла Иешуа, взоходит на трон, услужливо сделанный окружающими из перевернутого на бок цветного телевизора Рубин).

Иешуа (поднимает руку, провозглашает басом). Всем лечь - суд идет.

Все скоренько, как будто это ограбление сберкассы, строем лежатся на пол, но не на животы, а на спины).

Мастер. Экий голосина. Папа может плавать брассом, папа может спорить басом. Нам тоже прилечь?

Маргарита. Еще чего! Тебе к Нему, на телевизор, а я тут подожду.

Мастер спокойно проходит и садится на телевизор по левую длань от Иешуа. Последний лениво подвигается, высвобождая для Мастера место).

Иешуа (обращаясь к Мастеру). Тронулись?

Мастер. А як же!

Иешуа. Сего числа, сего года постанавляю. Слушается дело рабы божьей Маргариты в миру Анны.

Маргарита негромко плачет, растирая тушь по лицу).

Иешуа. Грешна ли ты дочь моя, мать твою?

Маргарита. Грешна, Ваше сиятельство, ох как грешна.

Иешуа. Будем попунктно или сразу все расскажешь?

Маргарита. Сразу, вашескоблродие, сразу-то оно и легче.

Иешуа. Ну сразу, так сразу. Прелюбодеянием занималась? С этим?

Иешуа тыкает Мастера пальцем в бок).

Маргарита. Угу, еще как занималась.

Иешуа. Ну что думаете, люди добрые?

Голоса с пола. Стенка, вышка.

Преображенский. Свидетеля какого-никакого было бы неплохо.

Иешуа. Введите свидетеля.

Двое здоровенных детин вволакивают вяло упирающуюся Антонину).

Иешуа. Расскажи-ка мне, Тонечка, где была.

Антонинa (залилась фальцетом). Я была девушкой юной, сама не припомню когда.

Преображенский. Антоша, ради бога увольте.

Антонинa. Так вот, в бытность мною девушкой, как-то случился со мною конфуз. Утречком просыпаюсь, а моя витту меня покинула.

Преображенский. Чего, извиняюсь?

Aнтонинa (кивает в сторону Мастера). У него спроси чего, и не чего, а кто! Села я перед зеркалом, растопырив ноги, глядь - между ними черная такая, противная дыра и из нее дует страшно, как из розетки. Я кинулась искать, и нашла мою горемыку-путешественницу. Я-то к ней никого не подпускала, а она шлюхачит около ресторана "Украина" и предлагается направо и налево, a ее высокие чины только и знай, что на больших машинах катають. Со мной даже знаться не желаить. Когда я пыталась уговорить ее вернуться взад, амбалы, типо этих, (пытается вырваться) мне чуть все кости не переломали, сказали: "Будешь клиентуру отбивать, забудешь название столицы нашей родины", - слыхали такое? Название я забуду! Да я это название с кровью матери!

Иешуа (подмигивая Мастеру). Ниче не напоминает?

Мастер. До противного похоже на мой давишний сон.

Иешуа. Действительно лед тронулся. Суд закончен, я выношу решение.

Все встают, при этом тщательно отряхивают коленки, будто лежали не на спинах).

Иешуа. Принимая во внимание былые заслуги (пошловато ухмыляется в козлиную бороденку) подсудимой, а также чистосердечное признание...

Вбегает муж Маргариты. Голова его перевязана пестрым поясом от халата так, что он походит на индейца племени апачи, вырывшего тамагавк войны.

Муж Маргариты. Стойте, стойте! (спокойно, как на сеансе аутототренинга) Я настоятельно требую смертной казни предавшей мя жене.

Иешуа. Слово мужа - закон. Подсудимая награждается смертной казнью путем запрыгивания под поезд.

Все вокруг радостно суетятся, наполняя стаканы. Берлиоз, стучит своей головой об пол на манер баскетбольного мяча, потом довольно сносно ведет и в высоком затяжном прыжке загняет свою отрезанную голову в богемскую вазочку с тюльпанами.

Иешуа (с трудом перекрикивая воцарившийся гвалт). Ваше последнее желание, мадам.

Воланд мягко сгоняет Мастера с телевизора.

Воланд. А ну-ка, гыть отседова! (обращаятся к Марагрите) Мариша, попроси у него денег, хоть погуляем напоследок по-человецки (зычно икает. потом неуклюже крестит рот)

Марагрита (кивая на Мастера). Пускай этот проводит меня к станции, вот мое последнее желание.

Сцена поворачивается. Пол едет, как эскалатор. По линии довольно быстро идут Маргарита и Мастер.

Мастер. Куда мы идем?

Марагрита. На электричку.

Мастер. Зачем?

Марагрита. Не спрашивай. Может, раскажешь чего?

Мастер. Ну слушай, (Мастер засовывает левую руку в карман брюк, правой тщательно приобнимает свою спутницу, a затем методично ускоряет шаг), когда я служил в армии...

Марагрита. У тебя что, в жизни только армия была, почему вы мужики лишь о ней всегда и вспоминаете?

Мастер. Не перебивай, а то обижусь. Это не совсем об армии, или вернее совсем не о ней. Так вот, служил я в армии, был у нас капитан по фамилии Мересьев. Знатный мужик, по нему все офицерские жены сохли. И не потому, что он был, там, красив безумно, или в постели гож, просто он был лудшим танцором и певцом в округе. У мужика славный баритон был, когда он пел хотелось плакать. Дамы, в общем, не сдерживали себя в этом деле, а нам приходилось крепиться. Так вот, как-то раз он пошел в лес по грибы, там упал в яму, сломал ногу. Стал ползти в сторону части, перепутал направление и мощными гребками уполз в чащу. Хватились его дня через три. Жена привыкла к его "пропажам", но потом все же стали искать, и не найдя порешили, что какая-то сердцеедка его все же охомутала. Даже рапорт наверх не стали подавать, мол когда найдется, тогда и намылим холку. Ты меня слушаешь?

Маргарита. Уже да.

Мастер. А он полз днями, занес какую-то заразу в рану, и когда дополз до избушки лесника, был уже в полном беспамятстве. Тот телеграфнул в центр. Набежали врачи, его скоренько в больницу, там как водится перепутали, что-то ни туда вкатали. Вобщем, чуть до смерти не залечили, но мужик здоровейский - выжил. Но не без потерь. Девки сказывали, что он потерял мужскую потенцию до нуля, и как следствие чуство ритма и слух. Какой там петь. На танцах в ритм не попадал ни в какую. Ну я, к слову, тоже танцор еще тот, но по этому поводу не комплексую, а он сильно переживал и допереживался до суиицида.

Маргарита. Извини я тебя перебью. Меня посетила светлая мысль. В больнице очень трудно выжить здоровому. Врачи знают болезни по симптомам, а когда симтомов нет, страшно пугаются и способны на любую глупость. Если здоровый попадает в руки врачей, то его шансы выжить падают с каждым днем, причем на Западе он может сгинуть в ускоренном темпе.

Мастер. Это еще почему?

Маргарита. Там за все отвечают компьютеры, которых обучили врачи. То есть идиотизм помноженный на скорость вычислительных машин. Прости, я тебя отвлекла, так чем там закончилось?

Мастер. Под поезд Мересьев с горя сиганул (держит паузу).

Маргарита (с неистребимой надеждой в голосе). Исход летальный?

Мастер. Да нет, все обошлось. Отрезало ему ноги выше колен и все, но главное к нему вернулся от шока слух и ритм. Он с радости стал заливаться с утра до вечера и соседи тихонько снесли его в дурдом, где он научился бить чечетку на протезах и вообще стал любимцем персонала. После этого к нему вернулась потенция и встала на место "крыша", он женился на ампутировавшей его хирургичке и наделал троих детей.

Маргарита (недоверчиво). Счастливый конец?

Мастер. Подожди, это еще не все: однажды он после долгого перерыва пошел в лес по грибы и там угодил ногой в капкан.

Маргарита. Ну и...

Мастер. Что "ну и"? Обычный человек помер бы от потери крови и голода, а этот отстегнул протез и домой на одной ноге прискакал!

Маргарита. Спасибо тебе, любимый, за такое жизнеутверждающее повествование.

После некоторой паузы.

Мастер. Да не верю я в бога, не верю, можешь ты это наконец понять, а? Ну разве это так трудно?

Маргарита. Да не верь, делов куча, но неужели так трудно объяснить, почему? Я, например, верю в нечто, что там наверху...

Мастер. А вот это я просто не перевариваю. Ну если веришь, то назови это богом, нечего придумывать дурь типа "там на небе голубоглазый седовласый дедушка", найди в себе хамство и назови его богом. А ты объяснить просишь, докладаю: религиозных я не люблю, так как они норовят меня напостой убедить верить в книжки, которые были написаны пару веков назад.

Маргарита. Каких пару, ты о чем?

Мастер. Ну я огульно выразился, больше, чем пару, конечно. Книжки славные, но они, как бы это, научно-популярные, то бишь для всех. Чтобы и идиот тупорылый в них въехал, и светоч профессор. Поэтому там истины опопсованы. Я не могу верить в то, что написано не мной, хрен знает когда, человеком, который меня в глаза не видел, не могу.

Маргарита. Ты еретик, выходит.

Мастер. Э, нет! Я и атеистов не жалую. От них тот же запах: верь мне, бога нет, верь мне! Теперь я должен верить им, а не книжке, какого знойного хрена, спрашивается?

Маргарита. Так что, ты человек без веры?

Мастер. У меня есть свой собственный свод канонов, которым я свято следую, они может и более строгие, нежели религиозные, но и не без изъянов. Я не задумываясь убью того, кто причинит боль моим близким!

Маргарита. Да, тут христианские причиндалы и рядом не валялись. ОН-то сказал, что худший твой враг - домашний твой!

Мастер. А что плохого, у меня жесткая градация людей: сначала мои родители, потом моя любовь, потом мои кореша, потом мои "покойные" подруги, потом знакомые, потом враги.

Маргарита. Значит, для тебя родители важнее любимой женщины, которая, в свою очередь, важнее друзей детства? Я правильно поняла?

Мастер. Абсолям!

Маргарита. А позволь поинтересоваться, почему?

Мастер. Позволяю. Родители всегда делали и будут делать мне лишь добро, даже если я неправ, они всегда уверены в моей правоте. Любимая женщина редко предает, когда она любимая, по крайней мере не так часто, как друзья детства, и после расставания она обычно остается более-менее лояльна, и чуства не остынут типа. Поэтому я экс-подруг ценю больше, чем знакомых. Друзья - самая опасная категория, они легко переходят в разряд врагов, при этом они так много знают о тебе, что бьют сильнее всех врагов вместе взятых. Я хоть и разговорчивый такой, никогда, слышишь, никогда, в беседе с друзьями не скажу чего-то, что мне потом может аукнуться.

Маргарита. Ужас какой, с кем я, какой-то бездушный рационалист.

Мастер. Что ты любимая, все мужчины романтики, и я не исключение. Только романтик может придумать жесткую систему, а потом еще в нее и верить.

Маргарита. Так что, Гитлер да Сталин - романтики с большой дороги?

Мастер. Во-первых, они не одного поля ягоды, а во-вторых, я говорил о людях, а не о животных.

Маргарита. Как не одного? Не вижу разницы.

Мастер. А я вижу, где-то вычитал: Сталин - восточное чудовище, но от него другого и ждать не приходилось, Гитлер же - представитель цивилизации, и поэтому более страшен. Когда чудовище умно, интеллигентено - оно на редкость отвратительно.

Маргарита. Так по-твоему Гитлер - умничка, а Сталин - придурок, у которого дебил-кредит с кретин-дебетом не сходится?

Мастер. Детка, не горячись! В политике не бывает придурков, дебилов с кредитами, как ты изволила выразиться. Все они ребята с головой, которым палец в рот не клади. Если идиот, то голова его не у него на плечах, а за спиной в виде советников, которых этот дурик устраивает. Не всегда деньги, но всегда мозги стоят за политиками. Нет, не было и не будет царя-дурака. Играть, косить под дурака они могут, а вот быть - вряд ли. И вообще, знаешь, что такое политическое убийство?

Маргарита. И?

Мастер. Это когда политик заболевает, то зачастую он находит в себе силы уйти от дел красиво. Он нанимает убийц и те его убивают, в зависимости от тяжести заболевания с различной стапенью успешности. Если просто приболел, то ранят, тогда есть отмазка - мол, я через раз дышу, ибо через вас, избиратели, пострадал. Ну, а если хана - то "покойся с миром по нитке". Распутин, Кеннеди, Столыпин, Кинг, Берия, семейство Ганди, Пальме - за примерами далеко ходить на надо.

Маргарита. А Берия тут причем, его, вроде, Хрущев того...

Мастер. Никого в политике не "того" - заболел, прикинули, что так красивее. Ему сказали, что из него героя слепят, а людям позднее объявили, что он Иуда. Кто после этого Иуда, выходит? Нет в этой жизни случайностей, с богом или без, все людских рученок дело!

Маргарита. Хм, а ведь ты прав. У моих родителей огромная библиотека. Я всегда старалась читать то, что они не читали, чтобы потом расспросов не было, как мне понравилось. Так как-то я прочла Метьюрена "Мельмот скиталец". Не читал?

Мастер. Отчего же, конечно читал... Ладно, шутю, не читал, не слыхал, не видывал, я родом из глухой таежной деревни, грамотности не обучен,

Маргарита. Прекрати, я пока не встречала людей, которые бы эту книжку читали. Это английский роман 16-го или 17-го века.

Мастер. Записываю, 16-17-го века. Что, парень два века писал книжку?

Маргарита. Ты меня не слушаешь, а зря. Позднее я прочла Хорхе Луис Борхеса. В предисловии, которых ты не читаешь, я нашла упоминание ученика Борхеса - Хулио Кортасара. А у Кортасара в "Игре в классики" во второй части главного героя завут Тревеллер, что по-английски значит "странник" или "скиталец", имя, которое Кортасар позаимствовал у Метьюрена, там так написано. Понял ты, башка, что круг замкнулся? Что кто-то ведет меня по жизни за ручку? Ты это хоть способен понять?

Мастер. Не кипятись, понял, отчего же мне не понять?

Маргарита. И с тобой так же. В юности я зачитывалась Булгаковым, и на тебе, у меня теперь свой Мастер появился - ты.

Мастер. Я тоже Булгакова люблю, это мой любимый писатель.

Маргарита. Только не надо! Он любимый писатель у всей нечитающей русскоговорящей части населения земного шара. Когда ты его в последний раз читал?

Мастер. Давненько, но...

Маргарита. Ага, в период появления вторичных половых признаков, когда от любого рассказика про любовь наступал оргазм, да?

Мастер. Ну, мальчики по-другому развиваются, не так, как вы, девочки.

Маргарита. Да какая разница - мальчики, девочки...

Мастер. Действительно, разницы никакой толком...

Затяжная пауза.

Мастер. Заточил Ян де Ган остру пуку, оседлал боевого пингвина и повел отряд на Москву. Окружили они город, разложили костры - и давай уговаривать москвичей сдаться. Те ни в какую. Ну раз такая непруха, поскакал Ян де Ган впереди колонны штурмовать вражескую обитель. Скачут они на боевых пингвинах, пуками над головой машут, а москвичи в них из рогаток со стен Кремля фигачут, да еще знаешь, что удумали: заворачивают младенцев в паклю, поджигают и кидают на воинов Ян де Гана сверху. Младенцы от нечеловеческих мучений начинают несносно орать, пугают боевых пингвинов, те сбрасывают с седел воинов Ян де Гана, в общем, шум, гам, неразбериха... Cкажи мне, почему у тебя спущенка засохшая на волосах?

Маргарита. У меня, где это?

Мастер. Да вот тут, с чего бы это, спрашивается?

Маргарита. Гмн, сама не знаю, может ветром нанесло, смотри уже и станцию видно.

Мастер. Ты не уходи от ответа, а то потеряешься.

Маргарита. Ну что ты привязался, ну спущенка, так спущенка, может и твоя со вчера.

Мастер. Нет уж, мою "со вчера" ты смыла, когда душ у Тоньки принимала.

Маргарита. Слушай, а ты ревнивец, как я посмотрю. У меня еще и муж есть.

Мастер. Ну и что, у меня тоже есть.

Маргарита. Как есть? У тебя жена есть?

Мастер. Шучу, нет у меня никакой жены. Это я как-то по улице шел, и на моих глазах южный гость приставал к блондинистой даме. Она, чтобы от него отвязаться, грозно заявила: "Мужчина, куда вы, у меня же муж есть!" На что тот спокойно ответил: "Ну и что? У мэня тожи..."

Маргарита. Ха-ха-ха! А я как-то шла по улице и своими ушами слышала, как один малыш, годиков трех от роду, сказал тому, что постарше: "Ты наглец и пошляк".

Мастер. Да, но ты ушла от ответа, откуда дровишки?

Маргарита. Не скажу, пускай это будет моей маленькой тайной. Ну что ты надулся? Хорошо, поверь мне, что ты узнаешь правду, и очень скоро.

Дорожка по которой шли Маргарита и Мастер останавливается. Они подходят к краю сцены. За их спинами снуют люди. Раздается звук подходящей электрички. Сверху по дуге летит Сержант. Толкает Марагриту. Марагрита стараясь устоять на ногах, пытается ухватиться за стоящего рядом Мастера, который в свою очередь выходит из равновесия, штопором начинает падать на нее. В ужасе, Марагрита прокидывает массивное тело мимо себя. Гул электрички переходит в скрип тормозов, перемешанный с истеричными женскими криками. Мастер падает в зал и закатывается под сцену. На сцену выпрыгивает, подобно футбольному мячу, голова мужчины. Марагрита снимает с плеч белый оренбургский платок, заворачиваета в него голову и начинает мило лыбиться, повторяя как молитву: "Главное всегда улыбаться, главное всегда улыбаться"... К ней подходит Иешуа, одетый в белые одежды без намека обуви на ногах. Смачно целует Марагриту, отрывисто хлопает ее по заднице, а затем парочка премедленно удалиляется. Сцена поворачивается.

Кабинет Мастера. Идеально чисто. На стене портрет Сент-Экзюпери в военной форме, в золоченой рамке. Гладко выбритый Сержант сидит за столом, не курит, методично рвет бумагу. Входит Маргарита II.

Маргарита II. Здравствуйте, господин старший капитан.

Сержант. О, да вы и в званиях рабираетесь.

Маргарита II. А как же, все-таки папа - кадровый военный.

Сержант. Так что у вас, позвольте поинтересоваться?

Маргарита II. Вот (выставляет грязную, потертую хозяйственную сумку на стол).

Сержант. И что там?

Маргарита II. Что-что, голова конечно, вашего предшественника.

Сержант. Мастера, что-ли?

Маргарита II. Не знаю я про мастера-швастера, а то, что он меня утомил своими домогательствами, вот это я знаю.

Сержант. Так, рассказывайте, гражданочка, как все у вас было. Да, а зовут вас как?

Маргарита II. К. меня зовут. Ка, Ка, чего тут непонятного, а вообще я Анна Керн. Но в подъезде на табличке хулиганье местное все время на "Хер" исправляли, пришлось мужу затереть стамеской все после "К", так с той поры ко мне и прицепилось.

Сержант. Ах, Керн значит, Анна, а по отчеству?

Маргарита II. Ой, пошто оно вам. Или у вас все тут на литературе шизанутые? Этот ваш мастер-фломастер узнал про Анна К. и решил, что я Анна Каренина, он же Михаил Вронский, вот, мол, и нашел он свою судьбу. И вечерами меня букетами цветов пугал, и мужу морду бил, спасу от него не было. Особенно страшно становилось, когда я на дачу ехать собиралась, он все думал, что я от любви под поезд сигану, и кидался меня от вагона оттаскивать. Стыдища. А потом пришли какие-то мальчики и принесли вот голову эту и записку последнюю.

Сержант. А можно... позволите записочку лицезреть?

Маргарита II. Неа, ее кровянка так загадила, что пришлось выкинуть за ненадобностью.

Сержант. Да, дела... Но зачем мне его голова тут? В морг ее нужно или на экспертизу... У меня и холодильника нет. Ко мне-то зачем?

Маргарита II. К вам зачем? А вот зачем: хоть режьте, больше так жить не могу! Пока не глянете, нет ли у вас чего на меня в досье, не уйду!

Конец пьесы

 

.