Кукушкин Виктор

НЕБЕСНАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ

оригинальный сценарий комедийного многосерийного художественного фильма

Москва — 2003-2005 гг.

Серии 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11

Серия десятая.

День Всех Времен. Появление Зомби.

Эпизод 1.

НАТУРА. ДАЧА. МАШИНА КАНЦЕЛЯРИИ. НОЧЬ.

Сумерки сгущались. Полная луна с любопытством выглядывала из-за горизонта. По тропе тихо скользили две прозрачных и одна темная тень. Чувствовалось волнение.

— Не надо бы нам его брать с собой. Нас даже туда пускают в исключительных случаях. А уж для простых смертных туда путь и вовсе заказан, — прошептал бывший советник отлученному от дел.

— Кто сказал, что Каркушин простой смертный? — удивился отлученный от дел.

— На это есть много причин...

— Он нас в Центре стал слышать... а теперь еще и видит — это ли не доказательство его исключительности?

— Да, но... Он ничего особенного не сделал для получения таких способностей. Все для него сделали другие.

— Такое сплошь и рядом... А тем, кто по-настоящему что-то делает, часто...

— Ты себя имеешь ввиду, — со скепсисом перебил бывший советник.

— И тебя тоже.

— По большому счету, ты прав... — вздохнул бывший советник. — Но, что касается Каркушина, еще неизвестно насколько «обрадуется» Канцелярия на Дне Всех Времен... А Машина Канцелярии? Вдруг она его не примет?

— Канцелярия и от моего присутствия здесь не в восторге. А с Машиной у него уже налажен контакт. Забыл что ли? К тому же, Каркушина стоит хотя бы взять... на всякий случай. Хватит ворчать...

Машина Канцелярии блестела в свете луны тусклым неоном.

— Та самая машина, у которой столько возможностей? — поинтересовался Кирилл, приблизившись к Машине.

— Да, та самая, — улыбнулся своей постоянной улыбкой новый советник, — Правда, чем больше, оказывается, у машины возможностей, тем больше она капризна. Хорошо, хоть опять ездить стала.

— Ох, ты, круто!..

— Хайтек!.. — с гордостью произнес новый советник. — Только вот часто чистить приходится. Присаживайтесь... Я вам потом такое покажу!

— Никто еще не удостаивался таких почестей... — проворчал бывший советник, подходя к машине.

— Не ворчи, — одернул того отлученный от дел.

Эпизод 2.

МОСКВА. НАТУРА. НОЧЬ. ВЕРТОЛЕТ. ПАВИЛЬОН. КОМБ.

Представители Небесной Канцелярии вместе с Кириллом приближались в своем автомобиле к вечерней Москве. Над городом поднималась огромная круглая луна.

— Сегодня здесь самое большое полнолуние. Луна максимально близко приближена к Земле. Это называется перигеем, — металлическим голосом пояснила машина.

Показалась Тверская.

— Мир был создан за шесть дней. И познать его можно тоже за шесть дней, — находясь под впечатлением, философски заметил отлученный от дел.

— Да? — удивился новый советник.

— Да... Но у человека эти шесть дней разбросаны на протяжении всей жизни.

— Кому-то может хватить и одного дня, если это День Всех Времен, — мрачно заметил бывший советник.

— Здорово, оказывается, плыть над вечерним городом! — улыбнулся Кирилл. Он почувствовал камень в свой огород.

— Ну, конечно. Тем более, в машине Небесной Канцелярии, — проворчал бывший советник.

— Не ворчи, — одернул того отлученный от дел. — Пребывание в теле женщины, похоже, возымело побочный эффект... Сказывается...

— Как он разросся из деревушки-то! Этот город, — словно не замечая реплики, быстро переключился на другую тему бывший советник. — И какая красота!.. А сколько мыслей, сколько дум устремлены здесь сейчас в небо и ударяются в потолок. Чувствуете?

— Чувствуем! — романтично вздохнул новый советник.

— Каждый человек живет в ожидании счастья. Миллионы, миллиарды сердец бьются в ожидании счастья... А вы...

— А у нас же в Канцелярии все мысли и чувства двигаются по кругу и размеренно.

— Просто у нас все мысли и чувства уже перебесились и достигли своего совершенства.

Проплывая над памятником Пушкина на Тверской, новый советник вздохнул:

— Как он, наверное, устал…

Автомобиль приближался к Кремлю. Где-то в районе то ли развалившейся, то ли строящейся гостиницы «Москва» словно из-под земли били мощные прожекторы. На время они ослепили наших путешественников. И в лучах этих прожекторов улетало вверх множество людей. Скорее всего, это были освобожденные человеческие души. Ладони их шарили по стеклу и растворялись в темноте. Звучали музыка, звон посуды, смех.

Тут же перед машиной появился официант. Перед собой он держал поднос с бутылочкой «Столичной» и с несколькими огурчиками.

— Водочки? С изображеньицем гостиницы! С солененькими огурчиками. Когда еще так?! Два в одном... По-русски...

— Уже откушали свое, — горько заметил отлученный от дел. Отчего официант тоже как будто расстроился.

Такие же прожектора били и от здания Манежа. Но там вверх скользили тени не то коней, не то кентавров.

— Вот они, где настоящие устремления, — буркнул бывший советник и смолк.

Показалась Красная площадь. На ней, как будто, никого не было.

— Внимание, приготовились! Пристегнули ремни. Мы приближаемся к Вечности. Скоро ожидается толчок, — металлическим голосом предупредила машина.

Эпизод 4.

1. ВЕРАНДА ОСОБНЯКА НЕБЕСНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ.

2.КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ С ЭЛЕМЕНТАМИ ВЕРАНДЫ. (ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ И ДРУГОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ МЕСТО). НАТУРА. НОЧЬ.

Сотрудники Небесной Канцелярии, узкий круг избранных, вышли на веранду особняка Канцелярии, что перед поляной возле реки. Или Океана... Во главе всех торжественно встал Руководитель.

— Сегодня Великий день, — произнес он. — В мире есть такие места, их еще в просторечье называют историческими. Эти места помнят всё, что там происходило. Сегодня, в эти минуты, там собираются те, кто, так или иначе, наследил в истории. В Москве это на Красной площади. В Киеве, например, в Лавре. В Париже — возле Собора Парижской Богоматери. И так везде, в каждой стране и даже в каждом городе... кажется... Не будем распыляться и уделим внимание Москве. Там находятся наши сотрудники после успешно выполненной операции. Скоро мы с ними встретимся... Скоро всё и начнется. Ага... уже и собираются.

— Кучкуются... — скептично заметил один из сотрудников. — Разбрелись по группам. Когда они, наконец, соберутся в единую книгу Разума, чтобы мы могли ее спокойно прочитать?

— Может, над ними нужен более жесткий контроль? — заметил другой сотрудник.

— Контроль всегда субъективен, а нам нужны объективные данные, — строго сказал Начальник Канцелярии и добавил: Ну что ж, располагайтесь. Все помнят свои обязанности?

— Все... Конечно... — сотрудники Канцелярии стали рассаживаться.

Эпизод 5.

ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. НОЧЬ. (ВОЗМОЖНО, ЧАСТЬ В ПАВИЛЬОНЕ).

В районе Исторического музея Машина ударилась о невидимый барьер. Пошли волны по воздуху, и Машина благополучно стала снижаться.

Площадь и пространство вокруг кремлевской стены были заполнены людьми, группами людей. Машина притормозила, чуть не сбив Илью Муромца и компанию. Богатыри шарахнулись в сторону и присели на одном из выступов.

— Фу, теряюсь я здесь. Аж взопрел весь... — пробасил Илья Муромец. — Вернуться бы в Муром. Купить домик. Привести красавицу жену...

— Стареешь, Илья, раз такие мысли, — заметил Добрыня. — Теряешь дурь молодецкую...

— Запутался я совсем... Читаешь о каком-то великом событии, видишь свое имя, свой вклад в это событие, описанный общими, ничего не говорящими словами, а сам ничего не можешь вспомнить, кроме того, что да — кажется, принимал участие... в этом великом событии. И чего так память шалит?

— Исторический склероз. А народ помнит.

— На то он и народ, чтобы помнить. У него жизнь долгая.

— А я вот и сам кое-что помню, — заметил Попович.

— Ты у нас грамотей, — согласился Илья. — Ну, вспомни чего-нибудь.

— Вначале было... «Слово»... — поднатужившись, выдавил Попович.

— И слово то было о полку Игоря!.. Ты меня удивляешь, Попович... Прописные истины...

Богатырей заглушил суетливый проход свиты. Впереди шел энергичный высокий царь Петр.

— Уезжаю от вас! — махнул рукой Петр Первый. — Каждый руководитель страны должен посадить дерево, подготовить преемника и построить город.

— Назарбаев... — ласково донеслось из толпы со стороны.

— Начинается! — обрадовался новый советник, отстегнув ремень безопасности.

— Для кого начинается, а для кого заканчивается, — заметил бывший советник и ремень отстегивать не стал. — Наконец-то... Все наши злоключения закончились...

— Да, — согласился новый советник. — Сейчас установим связь с Канцелярией.

— Вы пока устанавливайте, а мы прогуляемся немного, — бросил отлученный от дел.

— Стойте, — крикнул им вслед новый советник. Но Кирилл и отлученный от дел уже выскочили из автомобиля и затерялись в толпе.

Новый советник хотел броситься вслед, но его остановил бывший советник.

— Да, стой ты! Никуда он не денутся... Мы свое задание выполнили. Мы его нашли. А там пусть сами решают, что с ним делать.

— Мне показалось, он что-то замышляет. Не зря же он сюда так стремился.

— Здесь он под присмотром Канцелярии... — успокоил бывший советник. Как-то подозрительно успокоил. И после паузы спросил: Я вот что хочу у тебя узнать. Скажи, когда они тебя назначили новым советником, они тебе, как и мне, вначале, дали особые полномочия или нет? Или просто так — советник... без полномочий...

Эпизод 6.

ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. НОЧЬ. (ПАВИЛЬОН).

— Пошли быстрее! Что ты постоянно натыкаешься...

— Просто я всегда старался избегать больших скоплений людей, а тут...

— Многие здесь старались избегать больших скоплений. И все равно скопились.

— Очень трудно угадать, куда свернет человек, который идет тебе навстречу.

— А ты не угадывай, а иди, куда тебе нужно.

— Что я и делаю.

— Ну и?

— И почему-то постоянно натыкаюсь на других людей.

— Да, тяжко... — вздохнул отлученный от дел. — Постарайся не отставить.

— Куда... зачем мы так спешим?.. Ты знаешь куда идти?

— Путь сам приведет. Поверь... А цель мне известна. Хорошо, давай остановимся. Передохни. Осмотрюсь.

Они остановились возле лавочек со скульптурами людей и животных. Отлученный от дел цепким и внимательным взглядом стал сканировать пространство вокруг. Кирилл присел на край одной из лавочек, где сидели уже двое.

— Странные скульптуры, — заметил один из сидевших.

— Более чем, — согласился другой.

— Сколько, если задуматься, в России «мертвых душ»?! — вздохнул тот, кто был ближе к Кириллу. — Видимо невидимо. Вобщем, это вечная тема, брат. Я бы с удовольствием сам что-нибудь написал. Но — не моё. Поэтому — дарю!.. И, позволь тебе дать один совет. Что ты гениален, об этом лучше никому не говорить. Гениев у нас признают лишь после смерти. Зачем же заживо себя хоронить? Говори, лучше, что ты просто Николай Васильевич... Гоголь. И все... И поменьше людям говори, что они сами о себе знают. Иначе им неловко будет с тобой общаться. Рассказывай им лучше то, чего они еще о себе не знают... Или как-то вуалируй свои мысли. И поменьше хвастайся, когда выпьешь. Что-то ты, смотрю, совсем скис... Ну что, на Тверскую!

— Нет, Александр Сергеевич, не в настроении... Мне надо еще пройтись по магазинам. Шинель купить.

— Ну, как знаешь... А за сало — спасибо.

Эпизод 7.

ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. НОЧЬ. МАШИНА КАНЦЕЛЯРИИ.

Бывший советник сделался безынициативным и пугливым. Он продолжал сидеть пристегнутый ремнями. Возможно, все его мысли уже были в отстойнике Канцелярии. И потому новый советник не стал поручать своему ассистенту установление канала связи с Канцелярией. Решил, по привычке это сделать сам.

— Ну... ну... Где он, этот канал связи с Канцелярией? — пробормотал новый советник, пытаясь запустить модем.

— Пароль! — металлическим голосом сказала Машина.

— Какой пароль? — возмутился советник. У нас прямой беспрепятственный канал космически-астральной связи с Канцелярией...

— Ну, так и связывайтесь на космически-астральном уровне. Я-то здесь причем, — проворчала Машина.

— Как это?

— Вы меня спрашиваете?

Эпизод 8.

ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. НОЧЬ. (ПАВИЛЬОН).

Бывший советник открыл боковое стекло Машины и прислушался к происходящему. Его заинтересовала группа, расположившаяся рядом.

— Я прочел в газете, что я с сегодняшнего дня отдыхаю в Крыму, хотя я здесь, в Москве, а мой заместитель прочел в газете, что он признан врагом народа и расстрелян. Так вот, мой заместитель теперь лежит дома с инсультом, а я — сразу сюда на прием. Что же мне делать, если в «Правде» написано, что я в Крыму.

— Хочешь, чтобы написано было что-то другое? — через паузу поинтересовался товарищ Сталин, — Напишем другое... — и отмахнулся от посетителя, словно от назойливой мухи. Взгляд вождя был прикован к человеку в стороне. Неизвестный, кружа тенью, явно заставлял его волноваться. Он не спешил подходить к Сталину, но держал вождя народов под своим цепким контролем.

— Вы тоже на прием? А про вас что написано?.. — первым вышел из себя Сталин. — Что ходите как тень отца Гамлета? Присели бы уж...

— Я уже, батенька, и насиделся и належался. И всего насмотрелся. Но чтобы предположить такое!.. Со мной чуть инфаркт не случился, едва я узнал... Так ты, оказывается, вместе со мной устраивал эту революцию? — лицо неизвестного вышло из тени и приблизилось к Сталину. — Ты какие-то бабки давал, да. Но твои бабки по сравнению... с другими — копейки.

— Зачем же мелочиться Владимир Ильич, перед лицом истории? Зачем сводить счеты?

— А может, сведем и посчитаем?

— Я же про тебя не забывал. Славил! — вымолвил побледневший Сталин. — До сих пор выше всех лежишь.

— Спасибо большое... Удружил... Славил, потому что тебе самому это нужно было. Мою роль в истории сфальсифицировать невозможно, вот ты и подбился в мои друзья, тем более что я уже… того... А я то, старый дурак, думал, чего мне Надежда Константиновна так часто снится. Она, оказывается, мне знаки давала... Ну, а когда она добралась до меня, и все рассказала, тут уж я не сдержался... Ведь ты же духовную семинарию закончил, Коба. Как ты не мог знать, чем все закончиться?

Коба похолодел.

— Да я там почти не учился, все о революции думал. А власть получил, туман какой-то в голове... Давай лучше выпьем, Ильич! Грузинское. Урожай 25 года. Как раз после твоих похорон.

— Это хорошо. Ну что ж, погреем кровушку... А то она, поди уж, застыла. Все равно мы с тобой оба в истории.

— С тобой разговаривать — что принимать контрастный душ... — вздохнул Коба. — Пусть молодые теперь там разбираются. А помнишь, мы хотели не только погреть, но и попить кровушки. Молоденькой. По Богданову...

— Не говори мне про Богданова! — резко отозвался Ильич.

— Хорошо-хорошо... Кстати он, Богданов, оказался неправ.

— Вот-вот...

— Оттого и погиб. Он кровь других в свои вены закачивал, чтобы омолодиться. А кровь надо пить... Ну, давай.

— Давай.

— Открою тебе одну государственную тайну. Мы ведь соратники? Соратники?

— Соратники-соратники...

— Так вот, значит, мы должны держаться вместе. И у нас, благодаря моим стараниям, сейчас есть свой оплот.

— Про этот оплот я знаю. Не только ты старался...

— Не только. Ты послушай... На случай ядерной войны я начал строить подземный город. Сначала просто возникла проблема — на Лубянке рождались дети, у которых потом не оказывалось родителей. И я решил отправлять этих детей в отстроенный под Москвой подземный город, в специальные лагеря. Причем дети не должны были знать о существовании другой жизни. О существовании другой жизни знал только я и особый круг избранных. Мы даже ветку метро туда пустили. Дети вырастали и не знали другой жизни, кроме подземной. Думали, что живут в лучшем из миров. У них появились свои ритуалы. После 20 съезда, неприятная страница, мне потом рассказали, туда сознательно эмигрировала часть коммунистов. Второй поток эмиграции случился во время так называемой «перестройки»... Скоро можно ожидать усиления подпольной деятельности из-под земли.

— Что-то стало холодать, не пора ли нам поддать... Давай... Город это хорошо... Но то, что ты организовал ранее, я тебе простить не могу.

— Заметь, не я все это организовал. Это они все организовали. Я только, можно сказать, спровоцировал. Мы же чему до революции учились? Так вот я по привычке и спровоцировал. Чтобы их понять. Чтобы разобраться, с кем имею дело, и кто меня окружает. Честно говоря, я и сам не ожидал, куда меня занесет! А они... они действовали в меру своей испорченности... Вот смотри!

Сталин подошел к одному из недавних просителей дал пинка под зад. Тот заулыбался глупой улыбкой.

— А ну-ка, дай-ка я... — оживился Ильич.

— Да, все когда-то падают, — вздохнул бывший советник. Сейчас, после увиденного, ему, как никогда, захотелось в отстойник.

Эпизод 9.

ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. НОЧЬ. (ПАВИЛЬОН).

— Мы, наверное, не там ищем, — заметил отлученный от дел. — Надо искать в гротах или пещерах. Или в каком углублении. Те, кто нам нужны, всегда прячутся, чтобы сотрудники Канцелярии не смогли их увидеть со своей смотровой площадки.

— Может быть, метро? Или подвалы?

— Точно! Пошли!

Эпизод 10.

1. ВЕРАНДА ОСОБНЯКА НЕБЕСНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ.

2.КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ С ЭЛЕМЕНТАМИ ВЕРАНДЫ. НАТУРА. НОЧЬ.

— Где отлученный от дел? — спросил Начальник Канцелярии у нового советника. — Нашли?

— Нашли! — радостно доложил новый советник. — Не смотря на то, что нам Машина совсем не помогала.

— Заложил, — констатировал грустный металлический голос Машины.

— Он здесь, — добавил советник.

— Я всегда верил в успех вашей экспедиции! — обрадовался Начальник Канцелярии. — Дайте мне поговорить с беглецом.

— Он вышел на немного... прогуляться.

— Не нагулялся еще? Зачем вы его выпустили? Он может быть опасен. Срочно включить Локатор и разыскать его!

— Сейчас сделаем...

— Где ваш ассистент?

— Я здесь, — обиженно откликнулся бывший советник.

— Сейчас с вами свяжется начальник Отдела технического обеспечения. Произведите настройку всех технических узлов Машины. Чтобы больше не было никаких сбоев!.. До связи...

— До связи, — вяло ответил бывший советник.

— Так я не понял, — пробормотал новый советник. — Что делать-то? Машину настраивать или искать отлученного от дел?

Но этой реплики Начальник Канцелярии уже не услышал.

— Смотри-смотри там, кажется, мелькнул наш беглец. С Каркушиным?!

— Где? Он что сюда и Каркушина еще притащил?! Советник, он что там себе позволяет? Они что, решили там открыть фабрику по производству исторических личностей?

— Сейчас мы его поймаем...

Эпизод 11.

ПОДВАЛ. ИНТЕРЬЕР.

По темной каменной лестнице беглецы спустились в холодный мрачный подвал.

В подвале, выложенном из красного кирпича несколько веков назад, в позе йоги сидела полная женщина с широким лицом и кучерявыми каштановыми волосами. На груди ее висел кисет для табака, сделанный их меха животного.

— Нашли! — облегченно выдохнул отлученный от дел. — Хотя, честно говоря, я надеялся увидеть мужчину. Ну, пусть хоть она. Она была первой русской женщиной, натурализовавшейся в Соединенных Штатах. Открыла людям Учение о Вечной Мудрости. У нее тоже могут быть знания... Я знаю, она пыталась наладить контакт... Будучи простым человеком, как ты, могла выходить из своего тела. В ее тело входили другие...

— Что с ней?

— Она, как будто, в трансе.

— И давно?

— Похоже, давно.

— Сюда пришли... — сказала Блаватская, не пошевелившись и даже не открыв глаз, чем заставила вздрогнуть пришельцев. — Тело болит, и нет горячей воды, чтобы умыть его, — трескучим голосом проворчала она. — Тело готово развалиться на куски... Сердце разбито... О, этот трухлявый сосуд...

— Не такое уж и трухлявый, — пытаясь установить контакт, сделал комплимент Кирилл.

Отлученный от дел тут же одернул его. Блаватская неожиданно распахнула одно веко. Но глаза там не оказалось.

— Не льстите мне!.. Впрочем, мне и раньше говорили, что за один сеанс общения видели во мне и шестнадцатилетнюю девушку, и столетнюю старуху, и бородатого мужчину... Вы прервали мой спиритический сеанс. Что вам угодно?

— Нас интересует дорога с земли в... Небесную Канцелярию. И даже дальше... — выдохнул отлученный от дел. — Но самое главное, где находятся Врата?

Блаватская молчала.

— Меня, может, оттого и отлучили от дел... Небесной Канцелярии, что я слишком много знал, игнорировал отстойник, чтобы не все стирать из памяти. И, вообще, был прогрессивно настроен... И потому знаю, что такая дорога есть, — пытаясь поднять себя в статусе, добавил отлученный от дел. — Вы занимались поисками этой дороги?

Блаватская сделала жест рукой. По воздуху к ней переместились свеча и спички. Она молча зажгла свечу и отпустила ее перед собой.

— Есть такая дорога, — сказала, наконец, женщина. — Сколько несчастных в свое время посвятили себя ее поиску... Многие меня считают слепой фанатичкой... Один из моих семи сателлитов до сих пор, наверное, находится там. Он проводник. Но некоторые вещи никогда не будут разглашены... Почему вы сами не пытаетесь найти эту дорогу? Ключи от Врат даются тому, кто сам посвятит свою жизнь ее поиску.

— Там, где я... служил, у меня не было возможностей. А здесь — нет времени... — робко, даже подобострастно, ответил отлученный от дел.

— Когда-то память об этой дороге передавали из уст в уста, — пробасила женщина. — Но потом остались одни легенды. Шамбала, Беловодье, Китеж... У каждой легенды свое название. А настоящую дорогу забыли.

— И у нас в Канцелярии эту дорогу забыли. Но мы забыли совсем по другим причинам. Намеренно. Я пытался пробраться в Архив Канцелярии, чтобы что-то там отыскать. Но там такая охрана!.. Где-то и здесь должен быть архив... Хотя, я слышал, здесь были такие наводнения, что, возможно, и не сохранилось!

— Я тоже что-то слышал про гору Арарат, — вставил свое слово Кирилл. — Может быть там? Наши предки не дураки. Они бы такую информацию на камне высекли, чтобы ее не потерять.

— Сохранилось! — проскрипела Блаватская. — Арарат? Я была там... В местах сломов есть все — и начало и конец, и жизнь, и смерть, и понимание всего, и тайны. Человеческая душа, мировая душа — ключ ко всему. Она тоже — и начало и конец. Она рождает. И потому постоянно мучается. В муках происходит любое рождение. Жизнь дается для создания другой жизни. Более совершенной. Сознание дается для создания другого сознания. Только передавая знание, передавая жизнь, жертвуя собой, можно чего-то понять и постичь. Жертвенность присутствует во всем Великом. Возможно, мир был создан для того, чтобы ощутить гармонию, ощутить точку опоры, от которой сознание могло бы двигаться дальше. И отдать себя в жертву. Чему-то или кому-то...

— Так вы знаете интересующую нас информацию? Вы готовы ею пожертвовать?

Блаватская промолчала.

— Наверное, когда оставляли информацию, ее так закодировали, чтобы каждый не смог ее узнать, что теперь и не разкодируешь, — огорченно махнул рукой Кирилл. — Или от обиды. Решили в ответ с Канцелярией порвать. Что мы хуже?.. И уничтожили всю информацию. Чтоб даже и соблазна не было.

Блаватская достала из кисета на груди готовую сигарету и закурила. Струи дыма пошли не только из ее рта и носа, но и из пустых глазниц, и даже из-под одежды... Наверху послышались песня и свист.

— Как они там шумят, — сокрушенно покачала головой Блаватская. — Я всю жизнь стремилась найти покой. Но покоя нет нигде.

— Покой нам только снится, — заметил Кирилл.

На площади известный певец пел известный романс. И люди, окружавшие его, жгли свечи и зажигалки.

— Ну, так что? — осторожно поинтересовался отлученный от дел. — Вы знаете, как найти дорогу?

— Я начинаю забывать мир, в котором жила раньше. Процесс накопления сопровождается с процессом потерь. И со временем потерь становится больше... — ответила Блаватская. — Наверное, потери так же естественны для человека, как и накопления... Змея тоже меняет кожу... Шактиавиша...

— Но вы же медиум? Или кто?..

— Сейчас... здесь... я уже превратилась в образ, в символ. А мою сущность нужно уже искать... — попыталась пояснить Блаватская и вдруг вмиг преобразилась: Шактиавиша... Вы не выйдите отсюда! Слышите! Сейчас с вами будет разговаривать представитель Канцелярии! Мое тело уже готово принять его...

Эпизод 12.

ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. НОЧЬ. (ПАВИЛЬОН).

На площади разыгрывалось новое представление. Посреди деревянного подиума в окружении толпы, поводя взглядом, стояла девушка:

— Я Евро… — заламывая руки вверх, стенала она. — Люди, звери… зайчики, пиастры, кроны, луидоры, дублоны, гинеи, динары, марки, цехины, леи, франки, песо… молчаливые лиры, и все эти бывшие — неконвертируемые советские рубли, все короткие рубли и даже то, что нельзя было видеть глазом, — словом, все те платежные средства, свершив печальный круг, угасли... Уже весь новый век земля не носит на себе ни одного из этих существ, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. Уже позакрывались многие оффшорные зоны. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно...

Зрителям тоже почему-то становилось холодно, пусто и страшно.

— Тела этих существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну, — продолжала декларировать девушка. — Общая мировая душа — это я... я. Я Евро! Во мне сознания людей слились со всеми инстинктами старых денег, и я помню все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь. Я одинока. Лишь в первый раз я открываю уста, чтобы говорить, и мой голос звучит в этой пустоте уныло, и никто не слышит...

Изнутри подиума стал раздаваться стук. Толчки. Доска, на которой стояла женщина, стала подниматься и под тяжесть девушки опускаться. Девушка косила взглядом на пол, терпела неудобства, но продолжала.

— И вы, бледные огни, не слышите меня... Под утро вас рождает гнилое болото инфляции, и вы блуждаете до зари, но без мысли, без воли, без трепетания жизни. Боясь, чтобы в вас не возникла жизнь, отец современной вечной материи, воинственный доллар, каждое мгновение в вас, как в камнях и в воде, производит обмен атомов, и вы меняетесь непрерывно. Во вселенной остается постоянным и неизменным один лишь дух... Да еще, кажется, поднимается рубль...

Наконец, девушка не выдержала, сошла с доски. Доска отвалилась, и из проема вылезли Кирилл и отлученный от дел.

— От меня не скрыто лишь, что в упорной, жестокой борьбе с дьяволом, началом материальных сил, мне суждено победить, — проводив их взглядом, испуганно и тише продекламировала женщина. — И после того материя и дух сольются в гармонии прекрасной, и наступит царство мировой воли. Но этот будет, лишь, когда мало-помалу, через длинный ряд тысячелетий, и луна, и светлый Сириус, и земля обратятся в пыль... А до тех пор ужас, ужас...

Кирилл с отлученным от дел соскочили с подиума.

— Не нравится мене, когда за меня что-то решают, — отряхивая пыль и опилки произнес отлученный от дел.

— Мне тоже, — согласился Кирилл.

И они затерялись в толпе.

— Где-то я это уже слышал, — указывая на сцену, заметил человек в пенсне

— Это же ваша пьеса, Антон Палыч! В современной трактовке. Что вы хотите? Ваша пьеса разрослась как дерево. Ее сейчас повторяют все кому ни лень.

— Что-то мне не совсем понятна эта современная трактовка, Константин Сергеевич, — произнес Антон Павлович.

— Мне тоже не совсем понятна, — согласился Константин Сергеевич. — Скажу больше, никак даже в голове не укладывается... А актриса ничего. Под конец разыгралась...

— Мне, вообще, многое кажется непонятным, особенно из раннего, будто бы все происходило во сне. И поступки мы совершали будто бы во сне... — вмешался Владимир Иванович.

— А где она, эта жизнь, Владимир Иваныч? Может быть, вот это и есть настоящая жизнь, в своих, так сказать, предлагаемых обстоятельствах?

— Вот-вот! И я тоже почему-то этому верю!.. Девочка, как тебя? любезная... «еврочка»... подойди-ка поближе!..

Эпизод 13.

1. ВЕРАНДА ОСОБНЯКА НЕБЕСНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ.

2.КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ С ЭЛЕМЕНТАМИ ВЕРАНДЫ. НАТУРА. НОЧЬ.

Избранный круг представителей Канцелярии наблюдал разворачивавшиеся картины спокойно и непроницаемо. И лишь когда Начальника Канцелярии отозвали в сторону о чем-то посовещаться, сотрудники Канцелярии позволили себе некоторые высказывания.

— Какие-то они все странные, — холодно, почти брезгливо заметил один из сотрудников.

— Что ты хочешь?.. Люди похожи друг на друга больше, чем они сами об этом думают...

— И все потому, что ночью души всех людей покидают тела и встречаются. Души всех людей уже знают друг друга, уже знакомы. Просто, люди не знают об этом.

— А тут еще и творческие люди... в большинстве своем. А все, кто занимается творчеством и стремится создать свой мир, и, по возможности, в него переместиться — это потомки тех, кто в конкурсе на проект этого мира потерпел неудачу. Победил-то, скажем так, Некто один. А потомки тех, кому попросту не повезло, унаследовав в себе эту страсть, продолжают работать над своими проектами... Они не понимают, что мыслят-то они в своем творчестве уже образами и категориями этого мира, мира, который создал Победитель конкурса.

— То есть, они не создают, а попросту перевоссоздают этот мир?

— Да... Возможно, когда-нибудь и придет тот, кто будет мыслить другими категориями и образами. Возможно, он и создаст Свой мир. Но только никому из этого мира в новом мире уже не будет места. В том числе и ему самому. Новому Создателю.

— Грустно.

— Ничего не поделаешь.

Два человека на площади, сидевшие рядом с условным местом расположения веранды Канцелярии, словно услышав только что сказанное:

— Да... «Нет правды на земле...»

— «Но нет ее и выше...»

— Тютчев?

— Да, а вы кто?

Эпизод 14.

ПЛОЩАДЬ. НАТУРА. НОЧЬ. (ПАВИЛЬОН).

— Что же теперь делать? Раз она не помогла, — грустно спросил Кирилл.

— Она и не могла помочь... Она уже находится под влиянием и контролем Канцелярии... Возможно, она так и не узнала, где дорога. Надо было разыскать Рериха или Соловьева... С мужиками проще было бы договориться. Или съездить в Семенов на озеро Светлояр. Там стоит невидимый град Китеж. Но теперь уж что... Теперь уж не удастся найти дорогу. На этот раз не удастся...

— Зачем тебе сдалась эта дорога?

— Чтобы можно было беспрепятственно оттуда уйти и туда прийти. Будет дорога — будет все. Будет бессмертие... Границы создают для того, чтобы что-то сохранить. А потом, чтобы создать что-то новое, их разрушают.

— И ты считаешь, разрушение границ и наши поиски во благо?

— Ни зла, ни блага нет. Знаки плюс и минус присваиваются потом. Благими намерениями вымощена дорога знаешь куда. Не случайно в моменты самых сильных переживаний человек одновременно и плачет и смеется. У человека есть только два сильных проявления своих чувств — смех и слезы.

За разговорами беглецы не сразу заметили, что их взяли в кольцо люди в кожанках.

— Ваши документы?

— Вы что? Какие здесь могут документы...

— Как раз здесь-то и нельзя без документов. Вы арестованы. Оба!

— Да вы знаете кто мы?!

— Шпионы, — спокойно ответил старший группы. — Руки за спину!..

— Уж, коль на то пошло, то вокруг все шпионы, — проворчал отлученный от дел.

— Как это? — растерялся чекист.

— Человек по своей природе любопытен. И если он не шпионит в пользу другого государства, то, по крайней мере, он шпионит в свою пользу...

— Любопытное замечание. Стоит взять на заметку. Тем более — вы арестованы!

— В расход? Расстрелять? Или как? — равнодушно поинтересовался один из чекистов.

— Давай! — согласился старший группы. — Хотя нет, подожди, чуть не забыл... В подвал! На Лубянку. Обоих!

— Снова... подвал... — пробормотал Кирилл.

— Молчать, контра!.. Пошли! — толкнув обоих, отрезал чекист.

Эпизод 15.

ДАЧА КАРКУШИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.

1.

Аня резко распахнула глаза. Что-то ее очень сильно напугало. Она еще не могла понять что. Глаза ее медленно наполнялись глубоким и тревожным смыслом.

Луна спустила в комнату серебристые канаты, и те уперлись прямо в пол. Чувство опасности нарастало. Неожиданно под полом стали раздаваться очень странные стуки, будто стучали головой об пол. Стуки перемежались скрипом и хрипом.

— Мы в подполье, — прохрипел мужской голос.

— Я поняла, — отозвался женский голос.

— Из меня как будто вынули все мозги, — не меняя интонации, продолжил мужчина.

— Из меня тоже. Но голова на месте, — ответила женщина.

— Мне нужна водка.

— Мне тоже. И немедленно.

2.

Аня испугалась и попыталась включить свет. Помимо света в комнате, зажегся свет и в подполье. Удары неожиданно прекратились.

3.

Тусклый желтый свет залил подполье, вызвав у парочки растерянность.

— Ты... ведьма! — осмотрев женщину, хмыкнул Борис.

— А ты — черт, ты — черт!.. — завизжала женщина и, подобрав палку, со всего размаха ударила по лампочке. Та разлетелась вдребезги, и в подполье опять воцарился полумрак.

— Ха-ха... — засмеялась парочка.

— Я жажду крови. Крови и мести за всю мою несостоявшуюся жизнь!..

— Пока я пробиваюсь здесь, ты иди, выламывай окно, — отозвался Борис.

— Я разнесу весь этот дом по косточкам!..

4.

— Помогите!.. — испуганно прокричала Аня. — Помогите же кто-нибудь!

Президент уже спал, когда до его сознания донеслись призывы Ани. Вскочив с матраца и, сообразив, что к чему, он бросился к двери сарая, попытался открыть дверь. Но дверь не поддавалась.

5.

Стуки усиливались. Крышка пола ходила вовсю, готовая в любой момент сорваться с петель. Аня бросилась к двери, но, дверь дома тоже оказалась закрытой.

Аня решила прижать крышку пола чем-нибудь тяжелым. Пробежав взглядом по комнате, она обнаружила под кроватью небольшой сундук. Она передвинула сундук на середину пола и, задвинув его на дверцу, для тяжести сама села еще на сундук сверху. Ее действия оказались очень своевременны — одна из досок дверцы готова уже была разлететься в щепки.

Эпизод 16.

1. СЕКРЕТНЫЙ ЦЕНТР. 2. ОКРЕСНОСТИ ДАЧИ. НОЧЬ.

— «Белка», «Белка», я «Стрелка», прием!.. На даче Каркушина что-то происходит. Кричит девушка.

— «Стрелка», «Стрелка», я «Белка» оцепить в кольцо и продолжать наблюдение. Фиксировать любые перемещения вокруг дачи и ни в коем случае не вмешиваться. Слышите, ни в коем случае!.. Нам лишь нужна ясная картина того, что происходит.

Закончив связь, руководитель Центра налил себе и генералу по очередной стопке коньяку и, выпив, добавил:

— Вот разберемся, тогда и будем вмешиваться. Нельзя второй раз наступать на одни и те же грабли.

Генерал продолжил тестирование руководителя Центра на полиграфе:

— Выпиваете ли вы на работе?

— Нет, — кивнул головой тестируемый.

— Правда, — согласился генерал, посмотрев в монитор. — К утру будем выдвигаться к объекту, — добавил генерал. Я сам разберусь на месте. И сам решу, вмешиваться или не вмешиваться. Там же и соберем совещание. В полевых условиях. А то засиделись...

— Наблюдать, — закончив связь, проворчал в темноте офицер. — Да тут сам черт ногу сломит... Наблюдать...

Продолжение эпизода 15.

ДАЧА КАРКУШИНА. ИНТЕРЬЕР. НОЧЬ.

6.

Ситуация на даче менялась как на фронте. Чтобы удержать «плацдарм», Ане требовалась отдать почти все силы, бросить почти все резервы... А пальцы с грязными ногтями уже лезли через одну из щелей в полу.

Неожиданно на некоторое время все стихло.

7.

— Я выломала окно, — хриплым голосом произнесла женщина в подполье. Но я в него не пролезу. Ты худой. Ты пролезешь. А потом откроешь мне сверху.

— Хорошо, — согласился Борис, и стал протискиваться сквозь узкое окно в подполье.

8.

Президент сквозь щели сарая видел, как Борис вышел со стороны огорода и стал взламывать дверь в доме. Со всех концов деревни стал доноситься встревоженный лай собак. Луна, находящаяся в перигее, почти по-дневному освещала пространство вокруг дома, создавая ощущение театральной декорации. Это ощущение еще более усиливалось полным отсутствием ветра.

Президент со своей стороны тоже продолжил ломать свою дверь.

Борис замер, повернул голову в сторону сарая и, поведя невидящим взглядом, прохрипел:

— Кто там?

конец десятой серии

Серии 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11

Кукушкин Виктор

.