Высоцкий Аркадий

КОМЕТА

киносценарий

ПРОЛОГ:

Если ты приближаешься к земле из глубин мирового пространства, то вначале солнце кажется маленькой точкой, а планет не видно совсем. Потом Солнце начинает расти и становится диском, вокруг которого бегают по кругу маленькие точки больших планет. Это уже кое-что. По мере того, как расстояние сокращается, планеты растут перед тобой и сменяют одна другую, как километровые столбы на трассе, только столбы одинаковые, как две капли воды, а планеты разные.

Плутон. Он невелик и покрыт льдом замерзшего метана. Вокруг него вращается огромный спутник, всего лишь в несколько раз меньше своего хозяина.

Нептун и Уран очень похожи. Они давольно большие и пестрые от того, что у них очень плотная экзосфера. Вокруг них вращается целое племя маленьких и больших спутников, среди которых есть очень крупные, они даже имеют атмосферу.

Сатурн очень красив. Его поверхность желтая и размытая, а три плотных кольца сияют металлическим блеском.

Юпитер очень велик. Он закрывает половину экрана и ярко красное пятно светится на его поверхности как огромный глаз. На фоне такой громадины даже гиганты Ганимед и Калисто, два самых крупных из его шестнадцати спутников, кажутся крошечными темными шариками.

Пояс астероидов растянулся на большое расстояние. Мелькают подряд Церрера, Паллада, Юнона и Веста и вот весь пояс остался позади.

Впереди- Марс. Каналы четко видны в экваториальной части, а полярные шапки отливают синевой. Скользят в пустоте крошечные Фобос и Деймос.

Все. Теперь впереди земля.

Она надвигается из пространства, как сияющий голубой мяч. Золотой серпик Луны горит в черноте над ней.

Вот уже можно различить очертания материков.

Гигантские просторы Сибири с голубыми жилами великих сибирских рек.

И где-то там между Енисеем и Ангарой, в самом сердце тайги, у блестяшей полосы железнодорожного полотна, расположен маленький полустанок.

ГЛАВА ПЕРВАЯ:

Скорый поезд мчался в предрассветной мгле между двумя стенами непроглядного леса. Из трубы локомотива валил густой дым. Стучали стыки. В купе у окна сидел Дима Лихачев, высокий тридцатилетний мужчина в круглых очках. Начался затяжной поворот.

Голос в эфире проговорил.

- Восемдесят пятый. Я сорок шестой. Как слышите? Прием.

- Восемдесят пятый. Прием.- ответили сонным голосом.

- Привет. Олег. Шестой проследовал с опозданием в семь минут. Как понял, прием?

- Понял. Шестой, семь минут опоздания.

- Да. Олежек,- снова заговорила женщина в эфире,- Они у тебя часа через два будут. Так ты напомни Ленке Соловьевой, пусть купит гидрокортизон. Запоминаешь? Ну, все, Олежка, бывай.

Павел лежал с книгой на застеленой покрывалом кровати. Вера сидела перед торшером в кресле и шила. Она отложила заштопанный носок и взяла следующий. На носке была большая дырка. Вера просунула в носок лампочку и рассмотрела дырку. В окно стучал ночной дождь.

Павел громко засмеялся. Вера посмотрела на него. Павел перелистнул страницу и читал дальше. Вера взяла ножницы и отрезала часть носка. Быстро стала шить. Потом потянулась к ящику трюмо, достала вату и стала набивать носок.

Павел, глядя в книгу, протянул руку и взял со столика чашку с чаем. Отпил и снова поставил. Вера вынула из нижнего ящика трюмо жестяную коробку с пуговицами. Выбрала две круглые блестящие пуговицы. Закрыла и убрала коробку. Продолжала шить.

Павел посмотрел на часы, закрыл книгу и поднялся. Снял с кровати покрывало. Сложил. Откинул одеяло. Быстро стал раздеваться. Оставшись в трусах, он сел на кровать и стал одевать пижаму.

- Вера, давай ложиться.

- Сейчас, Паш...

Он встал и подошел к ней, застегивая пижаму.

- Что это?

- Пиявка.

Вера показала ему сшитую из носка пиявку.

- Нравится?

Павел взял пиявку, покрутил ее в руках. У пиявки были блестящие глаза и печальная улыбка.

- А зачем это нужно?- спросил Павел.

- Просто пиявка.

Павел вздохнул и положил пиявку на подзеркальник.

- Давай ложиться.

Он погасил торшер и вышел из комнаты, шаркая по полу шлепанцами. Вера взяла пиявку, положила ее под одеяло, быстро скинула халат и одела ночную рубашку. Легла. Пришел Павел. Выключил верхний свет, зажег бра над постелью и лег рядом с Верой. Вынул из под себя пиявку.

- Зачем ты это делаешь?- спросил он.

- Просто так.

- Вер, сколько тебе лет?

- Ну, почему ты сердишься?

- Ну ладно. Никто не сердится.- Павел прицелился и бросил пиявку в кресло.- Знаешь, как я устал...

Пиявка упала на пол. Она улыбалась, глаза ее светились отраженным светом.

Павел прижался к Вере и ласкал ее под одеялом.

- Девочка...- прошептал он,- Знаешь, как я тебя люблю...

Он расстегнул пуговку на ночнушке и стал целовать Вере грудь. Протянул руку и ощупью выключил свет.

В окно глядел фонарь. Сыпался дождь в стекло. За окном проехала машина и по потолку пробежали светлые полосы от окна. Павел коротко застонал и стало тихо. Жужжала муха, ударяясь о стекло.

Павел повернулся на бок. Дыхание его было ровное. Рука Веры механически гладила голову Павла. Потом Павел негромко захрапел и Вера осторожно отодвинулась. Полежала неподвижно. Встала и, поправив ночнушку, стала шарить на полу возле кресла. Нашла пиявку.

Тихо пересекла комнату. Открыла дверь.

Боба спал, скинув одеяло и разметавшись на диванчике. Вера, осторожно ступая по скрипучим половицам, подошла и накрыла сына. Положила пиявку на подушку рядом с бобиным лицом.

Вернулась в комнату, где спал муж, и осторожно легла на спину, сцепив за головой руки.

- Чего ты не спишь?- спросил Павел.

- Не знаю... Не получается.

- Считай слонов. Один большой белый слон. Другой большой белый слон... И уснешь.- он повернулся к ней, обнял и поцеловал в плечо.

- Ладно...

Вера закрыла глаза.

Слоны представились ей не настоящие, а фарфоровые. Они медленно двигались в небесной пустоте и исчезали среди звезд.

Поезд остановился у пустого перрона. Из вагона вышел Дима с двумя большими чемоданами. Он огляделся и, насвистывая в такт шагам, пошел по перрону к зданию вокзала.

В камере хранения он нашел пустую ячейку, поставил в нее чемоданы и, набрав код, захлопнул дверцу.

Из зала ожидания через дверь с надписью "Посторонним вход воспрещен" он вышел на лестницу, поднялся на второй этаж и прошел по коридору к двери с надписью "Отдел кадров". Постучал и вошел.

С двумя чемоданами Дима прошел по перрону, спрыгнул на пути и пошел, переступая через рельсы, к локомотиву товарного состава.

На пустом перроне стояли трое: мужчина лет сорока, мальчик лет десяти и большая лохматая собака. Они стояли в самом конце платформы, а в начале ее стоял милицейский "Уазик", возле которого покуривал, сидя на корточках, милиционер.

Машинист сбросил ход почти до нуля. Впереди показался маленький полустанок. Досчатый перрон и будочка вокзала. От стрелки отходила ветка путей и вела налево в лес.

На перроне застыл "Уазик" с милиционером и Мужчина с мальчиком и собакой.

Дима в кабине локомотива подвинул чемоданы к двери и приготовился сходить.

Локомотив поравнялся с перроном. Дима спрыгнул с подножки и помошник машиниста подал ему один за другим оба чемодана.

- Спасибо!- крикнул ему Дима.

- Не за что...

Состав пошел быстрее. Раздался гудок. Вогоны пронеслись мимо, стало тише. Хвост состава исчез за поворотом в лесу. На перроне стоял усатый милиционер лет сорока. Дима подошел к нему.

- Ты что ли Лихачев?

- Я.

- Ну, здорово.

- Здравствуйте.

Они пожали друг другу руки.

- Значит, так. Держи ключи. Устраивайся. Вода там.- милиционер показал на колонку рядом с вокзальчиком.- Печку не топи- течет. Потом пришлю человека, он все сделает. Мебель кое-какая осталась. Телевизор не работает. Ну, сам увидешь. Значит, давай, распаковывайся и ко мне на инструктаж. Я буду в отделении. В поселке. Вон там.- он указал рукой в направлении, куда уходила от станции дорога.

Дорога поднималась в гору и исчезала за гребнем холма.

Дима взял ключи и пошел к входу в зал ожидания.

- Слышь,- окликнул его милиционер,- Тебя как звать-то?

- Дмитрий.

- Меня Станислав. Ну, давай, подходи.

Он пошел к "Уазику", притулившемуся у края дороги.

Дима с чемоданами пересек зал ожидания и открыл ключем дверь в служебное помещение.

В маленькой комнате было пыльно и темновато. Дима поставил чемоданы и отдернул шторы на окнах. Здесь стоял стол, за ним- полукруглое окошко в зал ожидания: касса. На столе стоял телефон и телеграфный аппарат под пыльным кожанным чехлом. Перед столом- стул с рваным дермантиновым сидением. Дима открыл следующую дверь и оказался в продолговатой жилой комнатке с кушеткой, телевизором и трехстворчатым шкафом. Здесь тоже было пыльно. Дима поставил один из чемоданов на кушетку, раскрыл его и стал вынимать вещи, складывая их рядом с чемоданом. Достал матерчатый сверток с инструментом, раскрыл, нашел отвертку и, подойдя с ней к телевизору, развернул его и стал отвинчивать болты задней стенки.

Утром Павел шел по улице с портфелем. Все прохожие вежливо здоровались с ним: и старушки на лавочке и мужики, работавшие в полисаднике, и молодые ребята с девушками, которые собрались вокруг бетонного кольца на краю улицы, прислонив здесь свои мотоциклы.

Павел подошел к ним.

- Ну-ка, Любовь, покажи колено.

Хорошенькая девушка с повязкой на ноге отделилась от компании. Павел присел на корточки и снял повязку. Под повязкой обнаружилась ссадина, замазанная йодом. Павел осмотрел колено, поднялся и вручил девушке смотанный бинт.

- Выбрось это. И, кстати, тебе пора на работу.

Он пошел дальше. У входа в больницу два мужика копали траншею. Завидев Павла, один из них принес большую доску, как мостик. Павел кивком головы поблагодарил его и, перебравшись через траншею, зашел в здание.

Дима принес два ведра песка и одно за другим высыпал их в бочку, стоящую посреди двора. Бочка была полна. Он накрыл ее крышкой, сверху положил квадратную толстую доску и стал прибивать эту доску гвоздями. Посреди доски был мелом нарисован ровный круг.

На поляне в траве сидели дети и на расстеленном одеяле, поджав под себя ноги, сидела Вера в венке из лютиков и медуницы, и говорила, обращаясь к детям.

- Смотрите, как красива трава. Как красивы цветы. А теперь быстренько легли все на спинки и посмотрели на облака. Что может быть прекраснее этих загадочных и вечных небесных кораблей...

Дети легли на спину и послушно уставились в небо. Вера стояла посреди лежащих детей и говорила, разведя в стороны руки, словно крылья:

- Дети! Сегодня у нас третий урок красоты. Он будет посвящен небу. Пусть каждый сейчас молча посмотрит на небо в течении пяти минут и потом дома вспомнит свои мысли и запишет их в виде маленького сочинения. А еще лучше будет, если вы попробуете записать свои впечатления стихами. Помните, как у Лермонтова? Тучки небесные, вечные странники...

В сумерках рельсы тускло блестели. Дима в железнодорожном кителе и фуражке посмотрел на часы и перекинул рычаг стрелки. Из-за поворота показался состав. Вагоны были загружены лесом. Машинист помахал Диме рукой. Дима помахал в ответ, отошел с путей, подождал, пока все четыре вагона прокатятся с боковой ветки на магистральную, перекинул рычаг обратно и пошел к станции.

В комнате работал телевизор. Дима подкинул в печь дрова, прикрыл заслонку и взяв со стола баночку образива, вышел во двор.

Посреди двора стояла бочка. Над ней был навес на четырех столбах- что-то вроде беседки. Дима зашел под навес. На бочке при помощи бутылочных пробок, прошитых шурупами, был укреплен стеклянный толстый диск. Другой диск с приклеенной к нему деревянной ручкой лежал сверху. Дима поднял верхний диск, насыпал из банки образив, плеснул воды из пластмассового флакона с дырочкой в крышке и наложил сверху второй диск. Одел матерчатые перчатки и взялся двумя руками за ручку.

Он сделал шаг вокруг бочки и одновременно сдвинул диск на треть диаметра в сторону от себя. Раздался хруст образива. Сделал еще шаг и сдвинул диск обратно. Отпустил ручку и сделал третий шаг. Затем процедура повторилась. Дима стал насвистывать что-то неопределенное.

Оставив работу, Дима ушел в здание вокзальчика и через секунду под стропилом навеса вспыхнула лампочка. Дима вернулся и методично двинулся вокруг бочки. Снова заскрипел образив.

Высоко в вечернем небе прошелестел самолет. Дима смыл брызгалкой отработанный образив, взял металлическую линейку и стопку бумажных полосок. Одну за другой стал класть полоски на центр нижнего диска и накрывал по диаметру линейкой. Вскоре линейка перестала касаться обоих краев диска. Дима убрал лишнюю полоску бумаги и пересчитал оставшиеся. Снова насыпал образив и налил воды. Закурил папиросу.

Рядом с навесом стояли два мальчика.

- Добрый вечер.- сказал им Дима, присаживаясь на край бочки.

- Привет.- сказал один мальчик.- Че это такое?- он показал на бочку.

- Это бочка с песком.- ответил Дима.

- С песком?- удивился мальчик.

- Ага.

- А зачем?

- Для устойчивости. Чтобы не шаталось. Если будет хоть немного шататься- всей работе крышка!

- А вы кто?

- Я Дмитрий. А вы?

- Он Мишка. А я Саня.

- Очень приятно. Ну, а теперь мне надо работать.

- Посмотреть можно?

- Конечно.

Дима взялся за ручку и зашагал вокруг бочки в прежнем темпе.

Павел, Вера и Боба ужинали за столом на веранде.

- Мам, в восемь за мной зайдут.- сказал Боба.

- Хорошо.- сказала Вера.- Не тяни из кружки, как свинья из болота.

- Вера, что за эпититы.- поморщился Павел.- Кстати, Боба, тебе не кажется, что твои ночные загулы входят в систему?

- Не кажется.- сказал Боба.

- Позволь спросить, чем можно заниматься в такое время кроме телевизора.

- Мы идем к Дмитрию.

- Ах вот оно что. И чем же порадует вас Дмитрий?

- В каком смысле?- спросил Боба.

- В прямом. Чем вы с ним занимаетесь?

- Наблюдаем.

- Наблюдаете? За кем?

В окно постучали.

- Это за мной.- сказал Боба.

Он залпом допил чай и выбежал из комнаты, бросив на ходу "Спасибо..."

Вера стала убирать со стола. Павел вышел на крыльцо и закурил.

- Загадочная личность этот Дмитрий,- сказал он.- Ты его видела?

- Кто это?- спросила Вера.

- Телеграфист... Кассир... Вобщем, станционный смотритель.

- А в чем его загадка?

- Хм... Я не понимаю, откуда он взялся и что ему здесь надо. Сегодня он зашел к нам и попросил у сестры аспирин.

- Что же в этом странного?

- В этом нет ничего странного. Странно то, как он разговаривал. И вообще, как он себя вел. Представь. Он примерно так выразился: "Любезнейшая сестра, извините бога ради, если вас не затруднит, сделайте одолжение..." и так далее в том же духе. И все время улыбался и как бы посмеивался... Вот так: хи-хи.

Павел бросил сигарету за забор и вернулся на веранду, закрыв за собой дверь. Вера мыла посуду.

- Ты меня не слушаешь?- спросил Павел.

- Почему. Слушаю.

- И что ты об этом думаешь?

- Ничего не думаю.

Павел подошел к ней и обнял ее сзади.

- Пойдем?- сказал он.

- А посуда?- улыбнулась Вера.

- Потом.

Вера закрыла воду, Павел поднял ее на руки и она взвизгнула от неожиданности.

- Пашка. Ты с ума сошел.

Павел отнес ее в комнату и положил на кровать. Сам сел рядом и стал гладить по щеке.

- Паш.

- М-м?

- Что с тобой?

- А что со мной?

- Ты какой-то странный.

- Почему?- он осторожно поцеловал ее в губы.

- Почему ты меня поцеловал?

- Потому что я тебя люблю.

- А раньше? Неделю назад? Месяц?

- И неделю. И месяц. И год. Все время.

- Ты ничего от меня не скрываешь?

- Тебе что-то не нравится?

- Нет... Наоборот... Просто я не понимаю.

- Успокойся. Ну, может быть у меня такой период.

- Ты серьезно?

Павел лег радом с ней и прижался лицом к ее плечу.

- Я не знаю, Верка... Я сам не понимаю... Что-то мне не спокойно...

Он резко встал с кровати.

- Ладно... Пойду, пройдусь перед дежурством.

Он вышел. Вера встала и пошла на веранду. Она нарезала хлеб и сделала бутерброды. Налила кофе в термос. Потом она сложила все в полиэтиленовый покет и открыла портфель Павла, чтобы положить туда еду. С удивлением достала она из портфеля пиявку. Глаза у пиявки блестели. Рот, вышитый красной ниткой улыбался. Вера быстро положила пиявку обратно и упаковала в портфель бутерброды и термос.

Дима сидел перед окном с кружкой и папиросой.

Мужчина в шляпе, мальчик Миша и большая мохнатая собака стояли на краю платформы.

Дима вышел из дверей станции. В руке его был мешок с почтой, а на голове- фуражка.

Загудел приближающийся состав.

Поезд остановился.

Крепкая толстая женщина Соловьева сбросила Диме с поезда джутовый мешок с корреспонденцией из райцентра.

- Маленький мой, е...

- Что ж вы так ругаетесь, Лена- поморщился Дима.

- Ну какой же хрен занес тебя в этот мордоплюйск...- Соловьева махнула рукой, бросила окурок и полезла в вагон.

- Лена, вам по рации из города все время передают, чтобы вы купили гидрокортизон.

Соловьева махнула рукой и скрылась в вагоне. Поезд тронулся и загудел. Дима подобрал мешок с почтой и ушел внутрь здания. Здесь он бросил мешок на стол и сообщил по рации:

- Восемдесят пятый. Как слышите?

- Нормально. Здорово, Дим.- ответила рация.

- Привет, Олег. Двести второй идет по расписанию.

- Ну и пусть себе идет. Конец связи.

Дима снял кепку и китель и повесил все это на гвоздь у входа. За проемом входа прошли, огибая станцию по направлению к дороге сначала собака, потом мальчик и, наконец, мужчина в шляпе. Дима, стоя у светлого проема двери, чистил щеткой китель.

Со стороны дороги приехал грузовик. С подножки спрыгнула почтальен Надя и пошла к станции. Водитель Вася, разминая плечи, неторопясь шел следом.

- Здравствуйте, господин диспетчер.- сказала весело Надя, отряхивая сапоги у входа.

- Здравствуйте, Надя...- Дима закончил с кителем и теперь, сев к окну, тер тряпочкой кокарду на фуражке.

Вошел Вася, постучав в дверях ногами, спросил:

- Здорово... Где у тебя попить можно?

- Привет, Вась. В ведре под столом...

Надя высыпала из мешка на стол почту и теперь разбирала ее, складывая в одно отделение сумки письма, в другое газеты. Дима закончил с кокардой и отошел к двери, где было светлее. Смотрел как блестит.

- Поплевать надо.- посоветовал, подходя, Вася.- Или пастой.

Дима поплевал и стал тереть снова, вернувшись к окну. Вася ушел за дверь и сел на подножку, закуривая.

- Жаль, пасты нет...- пробормотал Дима.

- Лучше всего знаешь чего?- спросила Надя, разбирая на столе почту.

- Чего?- спросил равнодушно Дима, поднимая глаза.

- Я не могу при тебе говорить такие вещи. Ты еще молодой такой... Я стесняюсь.

Дима зашел в свою жилую комнатку. Надя вошла следом и прикрыла дверь.

- Дмитрий Борисович, помогите женщине.

- А?..

- Знаете, беда такая. На колготках стрелка. И ползет, ползет...

- Так, что надо делать?

- Вы стянете, а я лаком для ногтей. Народное средство.

- Да ну, Надь, попросите Василия.

- У него руки грязные.

Дима вздохнул.

- Ну, давайте, где там...

Надя с готовностью подняла юбку и повернулась к Диме в полоборота.

- Вот здесь, видите?

- Нет... А, вижу.

- Ну, вот так, стяните пальцами... Ой... Хорошо-то как... Я в смысле, хорошо держите.

- Ну, я стараюсь.

- Ага... Правда здорово. Это очень приятно...- она отвинчивала крышечку у пузырька с лаком.- Слушайте, у вас так классно получается. Подержите, подержите еще. Жалко, что я лак забыла.

- Ну, вы чего!..

- Да нет-нет, вот он. Все нормально. Вот вы нервный, Дим...

Надя, вся изогнувшись, замазала лаком крошечную затяжку на бедре.

- Надя...- раздался из соседней комнаты голос Васи.

- Чо?

- Да ехать же надо...

- Щас... Слушайте, у нас так здорово получилось. Я к вам всегда буду заходить. И всем девкам в колхозе скажу. Вообще-то надо обьявление написать. А вы деньги берите или лучше натурой. Нет. что вы, не подумайте. Я знаете, о чем, вот смотрите. С птицефермы пусть кур несут. Доярки- молочка. А я одну бабу знаю с пасеки, Ольгу Савельевну, но она, правда, вообще белья не носит, но по такому случаю оденет.

Надя поправляла юбку.

- Надя! Ну, сколько можно...- снова послышался голос Васи.

- Во достал... Ну, ладно, Димка, пока. Я в обед заскочу.

Надя чмокнула Диму и вышла за дверь.

- Ну, чего ты орешь, как слониха. Надя-Надя... Ты что, не понимаешь, что мне надо с человеком поговорить...

Их шаги стихли. Скрипнула дверь. Дима встал, вышел на улицу и принялся за шлифовку зеркала.

Утром по дороге в школу Вера и Боба встретили Диму. Он шел по другой стороне улицы, давольно громко напевая какую-то мелодию без слов.

- Мама, вон Дмитрий!- обрадовался Боба.- Дмитрий! Привет!

Дима увидел Бобу, помахал ему рукой и, пропустив грузовик, перешел улицу.

- Вот, это Дмитрий!- сказал Боба.- Это моя мама.

- Здравствуйте. Как поживаете?- спросил Дима, улыбаясь и протягивая для знакомства руку.

- Вера,- сказала Вера, пожимая Димину руку.- Я хорошо поживаю. А вы?

- Прекрасно. Вот, достал стекла!- Дима показал целую связку старых очков.

- Какое сокровище.- сказала Вера.- И где же это достают?

- Купил у старушек.- весело ответил Дима.- Не все годятся, но я решил взять все. А то неудобно: у одной купить, а другой отказать.

- Действительно.- холодно сказала Вера.

- Вы, наверное, торопитесь,- спохватился Дима.- Извините пожалуйста. Всего доброго.

- Дмитрий, подождите...- окликнула его Вера.

Дима вернулся.

- Боба, иди в класс.- сказала Вера строго.

- Пока, Дмитрий!- крикнул Боба и скрылся за школьной дверью.

- Вы меня простите... Боря от вас поздно возвращается... Скажите, нельзя перенести эти визиты на более раннее время? Вообще, я не совсем понимаю, чем вы занимаетесь.

- А Боря разве не сказал?

- Он сказал, что вы наблюдаете.

- Это правда.

- А... За чем, если не секрет?

- Секрета нет. Просто лучше показать, чем рассказать. Приходите сегодня все вместе.

- Ну, а все-таки.

- Приходите, приходите!- Дима помахал ей рукой и в припрыжку побежал по улице.

Вера, подняв бровь, смотрела ему в след. В школе зазвенел звонок, и она взбежала по ступенькам к дверям. Прошла по коридору и открыла дверь класса. Шум стих. Дети встали у парт. В классе было человек десять. Вера подошла к столу и сказала.

- Доброе утро. Садитесь. Петров, вытри с доски. Остальные открыли тетрадки и записали сегодняшнее число.

Она села за стол и начала листать журнал.

Боба, Миша и Саня трудились у свежесколоченного верстака во дворе станции. Дима, Вера и Павел сидели за столом в жилой комнатке и пили чай, наблюдая за детьми через окно. В комнате царило молчание. На столе стояла початая бутылка коньяка и три рюмки. У Димы и Павла рюмки были пустые, а верина рюмка была почти полная. Павел взял бутылку и налил всем до верху.

- За знакомство?- сказал он.

Все чокнулись и выпили. Павел откашлялся.

- Ну, вот. Теперь мы знакомы. Может, Дмитрий, расскажете немного о себе?

- Ну... Наверное это не интересно...

- Почему же.

- Давайте, я лучше вам расскажу, зачем я здесь.

- Очень интересно.- сказал вежливо Павел, снова наполняя рюмки.

- И зачем вам столько очков.- добавила Вера с улыбкой.

- Ну, это совсем просто.- Дима встал и подойдя к столу, показал на две стопки стекол.- Вот уже отсортированные линзы. Эти годятся, а эти нет, слишком короткий фокус. Из очковых стекол начинающий астроном делает свой первый телескоп. Сейчас ребята заканчивают клеить тубусы, завтра мы обрезаем линзы под окружность и практически телескоп готов. Я тоже начинал с очковых стекол. Только покупал их в оптике еще не обрезанными под оправу. Их диаметр больше и значит больше светосила.

- Значит, вы астроном-любитель?- спросил Павел.

- Нет. Я профессионал.

- И на чем вы специализируетесь? Что-нибудь военное?

- Нет. Очень мирное. Вобщем-то я занимаюсь метеорами, знаете, падающие звезды. Но это по долгу службы. А для души- кометы.

- Кометы?- переспросил вежливо Шилло, закуривая и откидываясь в кресле.

- Да. Хороший коньяк. Хотите, я прочту вам маленькую лекцию о кометах?

- Вообще-то я мало что смыслю в астрономии,- сказал Павел.- Все эти парсеки, паралаксы... Я и в школе-то не очень понимал, а теперь и совсем забыл...

- Ну, я без терминов. С кометами все просто и, по-моему, очень красиво.- Дима сел на стол, сдвинув в сторону телефон,- Вокруг солнца вертится полным-полно всякого мусора: планеты, астероиды, просто пыль. Все это добро имеет постоянную орбиту и все эти орбиты давно рассчитаны до сантиметра. И, конечно, за долгие годы наблюдений люди неплохо изучили каждый космический булыжник. А вот кометы... Некоторые из них тоже движатся по орбитам, только эти орбиты очень-очень вытянутые. Комета то подлетает к самому солнцу, то уносится от него на огромное расстояние. Пока она далеко, она- просто холодный камень, вернее кусок льда. От космического холода замерзает любой газ и превращается в лед. Очень долго эта льдина летит не видимая в межпланетном пространстве, и только, приближаясь к солнцу, газ начинает таять и, отрываясь от льдины, вытягивается следом за ней длинным светящимся шлейфом. Или, проще сказать, хвостом.

Дима подошел к окну. Стоял спиной к Вере и Павлу.

- Большинство комет путешествуют по своим межзвездным дорогам с такой скоростью, что солнце не может навсегда захватить их. Они проносятся через нашу планетную систему лишь чуть искривив траекторию. Такая комета никогда не вернется. Предсказать ее появление нельзя, счастье еще, если кто-то успеет вовремя заметить ее появление и сделать в телескоп снимки. Но есть и такие, скорость которых не очень велика. Они влетают в солнечную систему и становятся спутниками солнца. Вот только орбиты их очень велики и каждый виток занимает десятки и сотни лет. Почти все они известны. Их орбиты описаны и о их появлении мы знаем задолго. Приход такой кометы не имеет никакой практической ценности. Просто проносится по близости от земного шара сгусток светящегося ионизированного газа. Правда, это красиво. Раньше приход кометы считался дурным знаком. Люди с ужасом смотрели на небо, ожидая скорой войны или чумы. Теперь кометы никого не удивляют и не пугают. Люди стали трезвее и практичнее.

- А вы?- спросила Вера.

- Я наблюдал комету Галлея, когда мне было пятнадцать лет. Она приходит раз в полвека и неплохо изучена. Это самая частая гостья из их семейства и все-таки мало найдется ученых, которые видели ее за всю жизнь дважды. Например я сомневаюсь, что жоживу до следующего визита. И вообще, в ближайшие сорок лет ни одна из крупных комет к нам не собирается.

- Какая незадача.- сказал Шилло, наливая коньяк в бокалы себе и Вере,- Можно вашу рюмочку?

- Спасибо. Я, пожалуй, больше не буду. Мне еще работать.

- Интересно.- сказала Вера.- Вы сказали, что кометы- ваше хобби. И при этом вы говорите, что заранее знаете, что ни одна из них не появится на протяжении вашей жизни.

- Простите. Я не так сказал. Я сказал ни одна из известных и описанных. Но я не сказал просто "Ни одна".

- Чего-то я не понял.- сказал Павел, закусывая конфеткой.

- Все очень просто. Я рассчитал появление новой кометы. Она придет к нам через три недели и будет видна около трех дней. Видите ли, о большинстве отдаленных комет мы знаем из летописей. Я внимательно изучал источники и обнаружил расхождение в датах. Проще говоря, все мои предшественники по ошибке считали две разные кометы за одну. Остальное было делом техники. С тех пор прошло семь лет.

- Семь лет?- переспросила Вера.

- Да. Я жду ее семь лет. Точнее, я жду ее с детства. С тех пор, как увлекся астрономией. Поэтому я здесь. Не во всех точках земного шара условия видимости кометы годятся для наблюдений. Я выбрал примерный район, досягаемый при моих средствах, где условия наблюдений достаточно хороши. Тут множество факторов. И географическая широта, и удаленность от крупных городов с их смогом и светом. В конце концов мне оставалось только взять карандаш и наугад поставить точку внутри уже начерченного контура.

- Н-да...- сказал Павел, зевая украдкой.- Вы очень интересно рассказываете, Дмитрий, но скоро одиннадцать, пора нам и честь знать.

Он поднялся и хрустнул суставами.

- Спасибо.

- Что вы. Вам спасибо. Заходите еще.

- Обязательно. Досвиданья, Дмитрий.

- Спокойной ночи!- сказала Вера, протягивая Диме руку.

- Спокойной ночи.- ответил Дима.

Он вышел за ними на улицу. Небо было звездное и безлунное. Павел зажег фонарик.

- Боба. Попращайся с Дмитрием. Мы уходим.- сказал Павел, закуривая трубку.

Боба подбежал к Дмитрию и протянул ему руку.

- Спокойной ночи, Дмитрий.

- Спокойной ночи.

Боба бросился вверх по дороге, сжимая в руке почти законченный тубус. Остальные дети уже ушли. Дима облокотился на притолоку двери и смотрел им вслед.

Микробы двигались под микроскопом. Павел вынул одно предметное стекло и вставил другое. В дверь постучали.

- Войдите...- сказал Павел.

Вошел Боба.

- Папа, привет.

- Привет, Боря. Ты почему не в школе?

- У нас три урока. Пап, у тебя есть запасной обьектив для микроскопа?

- Зачем тебе?

- Дмитрий сказал, что лучший окуляр для телескопа- это обьектив от микроскопа. Или от фотоаппарата.

- У тебя же есть аппарат.- сказал Павел.

- Но я же им фотографирую.

- А я с микроскопом работаю.

- Ну что тебе, жалко что ли. У тебя же их много.

- Ровно столько, сколько надо для работы.

- Ладно. Придется ломать фотоаппарат.

- Дело хозяйское. Только не забывай, что это мой подарок.

- Ничего не поделаешь. Ну, я пошел.

- Иди, Боря.

Боба вышел и закрыл за собой дверь. Павел задумчиво смотрел ему в след. Потом он вышел в другую комнатку. Здесь стоял стол. За столом сидела Люба в белом халате и что-то читала. Павел взял из ее рук книгу. Это был школьный учебник астрономии. Павел вернул Любе книгу и достал из под стола портфель. Достал оттуда пакет с бутербродами и кофе. Из портфеля выпала черная пиявка. Люба подняла ее с пола и протянула Павлу. Павел быстро спрятал пиявку в портфель и стал есть бутерброд, запивая его кофе.

- А зачем она вам?- спросила Люба.

- Это мой талисман.- сказал Павел.- Точнее, это знак любви и уважения. Заканчивай чтение и иди делать уколы.

Дима перекинул стрелку, пропуская на боковую колею порожний состав, обменялся приветственными жестами с машинистом, вернул стрелку в прежнее положение и пошел в поселок, захватив бидон и сумку.

С полным бидоном молока и набитой сумкой вышел он из магазина. На улице его ждали несколько мужиков.

- Здорово,- сказал рослый мужик лет сорока с небольшой бородой и усами.- Не спешишь?

- Да вобщем, нет.

- Тогда пошли.

- А что случилось?

- Ничего не случилось. Просто народ хочет с тобой познакомиться. Интересно всем, что ты за птица, зачем в наши края пожаловал. Да ты не бось. Никто не тронет. Ребята трезвые, спокойные.

Он повернулся и не оборачиваясь пошел по улице. Дима пошел следом за ним.

На опушке дымил маленький костерок. Мужики кружком сидели на траве, поплевывая в огонь и ломая хлеб. Кружка с водкой гуляла по кругу.

Бородатый мужик сидел рядом с Димой. Плеснул ему водки в кружку, протянул.

- Спасибо. Я больше не хочу.- сказал Дима.

- Дело хозяйское,- мужик выпил сам. Налил снова и передал дальше, закусив луковицей.- Ты мне все-таки, скажи, земляк. Приехал-то ты зачем.

- Да я уже сказал.- вежливо ответил Дима.

- Это я слышал. Но ты не ври. Скажи прямо. Чего тебе здесь надо? Может, ты дом хочешь купить? Вариант есть. Говори прямо.

- Спасибо, мне дом не нужен. Да и денег таких нет.- сказал Дима.

- Та-ак.- протянул мужик.- Ну, хорошо. Значит, вот как я рассуждаю. Приехал парень из города. Молодой, здоровый. Устроился стрелку переключать. Кому это надо? Раньше как: обороты сбросил, соскочил на ходу, забежал вперед, перекинул рычаг, пропустил, перекинул снова и догоняй тепловоз. Всего делов три минуты. То-есть, ты, браток, здесь у нас приехал в потолок плевать. Так получается. Значит, ты либо в отпуске, либо в командировке.

- Я действительно в командировке.- улыбнулся Дима.

- Кто ж тебя к нам откомандировал?

- Институт.

- Какой еще институт?

- Да какая разница? Я не понимаю, зачем вам это знать.

- Разница есть. Ты сколько у себя в городе получаешь?

- Около ста тысяч.

- Хорошо. Нормально они живут! Слышите, мужики, мы тут пупок рвем за шестьдесят косых, а ему сотню жалуют. Это за какие же труды, а? Или, может, ты налево бегаешь?

- Вообще-то мне надо идти,- сказал Дима.

- Куда так спешишь? Поезд будет только в семь.

- У меня есть еще дела.

- Какие у тебя дела?

- Хотите посмотреть?

- Хочу.

- Пошли вместе.

- А что? Пошли. Пойдем, парни?

- Не... Родя... Не охота...

- Ну, я схожу, гляну.

Родион поднялся, отряхнул штаны.

- До свиданья.- сказал собравшимся Дима.

- Бывай.- бросил кто-то. Остальные промолчали.

Люба, сидя у окна в кабинете, увидела идущих по дороге Диму и Родиона. Она быстро нырнула в кабинет, накрасила губы, подвела глаза и снова вспорхнула на подоконник.

- Доброе утро, Дмитрий борисович!- сказала она, когда Родион и Дима поравнялись с ней.

- Здравствуйте, Люба. Вы очень хорошо выглядите.- сказал Дима приветливо.

Родион недобро скользнул по ней взглядом и они прошли мимо.

- Ну, и что это будет?- спросил Родион, наблюдая, как Дима вышагивает вокруг бочки.

- Это будет параболическое зеркало. Обьектив для телескопа. Я уже заканчиваю шлифовку. Осталось отполировать и покрыть аммальгамой.

- А зачем это?

- Что бы построить телескоп.

Родион, посасывая папироску, подошел к бочке.

- Ну-ка, дай-ка. Да небось ты...

Он взял верхний диск и рассмотрел его на просвет, насвистывая сквозь зубы.

- И за это тебе деньги платят?- спросил он.

- Нет. Это хобби.

- Ага... И сколько же ты здесь вышагиваешь?

- Две недели. Вы извините, мне работать надо.

- Хобби... Так. Ну, а если я сейчас эту хреновню об камень шмякну?

- Лучше не надо.- сказал Дима спокойно.

Родион положил диск на место.

- А шантропу чего приманиваешь?- спросил он.

- Они приходят сюда делать телескопы.

- Чего, так же вот топочат?

- Их телескопы другой конструкции. Из очковых стекол.

- Чего-чего?

- Да вы подойдите и посмотрите сами.- сказал Дима.- Вон, у Миши труба уже готова.

Родион окинул его презрительным взглядом с головы до ног. Дима не смотрел на него, тщательно шлифуя зеркало. Тогда Родион прошел через двор к Мише, который вставлял на верстаке стекло в тубус при помощи картонных колец.

- Ну-ка, дай сюда.- Родион отобрал у мальчика трубу. стал смотреть со стороны обьектива.- Ну и что? Нихрена не видно.

- Окуляра нет.- сказал Миша хмуро.

- Иди отсюда. Окуляр. Эй, профессор!- позвал он.- Поди-ка сюда.

Дима подошел.

- Я слушаю.- сказал он.

- Ну-ка, покажи мне чего-нибудь.

- Что именно.

- Ну, что-нибудь. Сколько она увеличивает?

Дима взял второй тубус с окуляром и посмотрел маркировку.

- Раз в пятьдесят.

- Ну-ну. Загибай.

- Подождите-ка минуту.

Дима зашел в дом. Родион вертел в руках тубус. Потом вставил в него второй с окуляром. Попытался навести резкость на землю под ногими. Потом на небо. Дима вернулся со штативом. Он расставил штатив и закрепил на нем трубу.

- Знаешь, чего, земляк.- сказал Родион.- Вон там на краю поля- видишь? Ну-ка наведи туда. Там должен быть вагончик. Во-он там.

Дима настроил трубу.

- Чего видишь?

- Вагончик... На окно настроить?

- Давай.

Дима настроил на окно. За окном в вагончике стояла женщина и разговаривала с мужчиной. Потом мужчина подошел к ней, задрал ей платье и повалил на стол.

- Ну-ка, дай посмотреть.- Родион оттолкнул Диму и приник к окуляру.

- За штатив не хватайтесь, а то настройку собьете.- посоветовал Дима.

Родион вдруг выпрямился. Лицо его было красное. Он рванулся к полю, потом вернулся и перевел телескоп обьективом в небо.

- Ну, шкура, Ольга...- пробормотал он, пытаясь прикурить и ломая спички.- Ты ничего не видел. Понял? Смотри, начнешь свой язык распускать- будешь прыгать дальше, чем видеть. И все твои стекляшки расколочу.

Он швырнул незакуренную сигарету на землю и торопливо пошел через поле в сторону вагончика.

Дима вернулся к бочке. Он увидел сидящего в нескольких метрах мужчину лет сорока. Мужчина сидел на корточках. В зубах дымилась сигаретка.

- Вы ко мне?- спросил Дима.

- Да нет.

- А что вы хотите?

- Ты слышь, братка. Ты, короче, давай, делай, да, а я, чисто, тут посижу. Не против?

Дима пожал плечами и принялся за работу. Вдруг парень сплюнул далеко в сторону и негромко сказал.

- Не боись этого черта.

- Вы про Родиона?

- Ну... Трендит, как балалайка... Никто тебя, короче, здесь пальцем не тронет, понял...

- Это мой папа.- сказал подошедший Миша.

- Виктор.- представился парень.

- Дмитрий.

- Я знаю... Ты работай, на меня внимания не обращай.

Дима улыбнулся и вернулся к работе.

ГЛАВА ВТОРАЯ:

На почте был обед. Надя, толстая Маша, две женщины лет по сорок и старушка в обществе Васи закусывали за одним из столов.

- Ну, че?- спросила Маша Надю.

- Никак.- сказала Надя.

- Что, не клеится?

- Не-а. Да еще этот динозавр. Надь-Надь!

- Ты че, Васька. Она партийное задание выполняет.

- А че вы к нему прилепились...- буркнул Вася, поглощая сосиски.

- Ну и прилепились. Может мы тебе замену нашли.

- Ха-ха-ха!- хором засмеялись женщины.

Вера в очках, сидя за столом, проверяла тетради. Подошел Боба.

- Мам.

- Что, сыночка...

- Мне надо пойти в одно место.

- В какое именно, мой дорогой...

- Сегодня Дмитрий будет испытывать зеркало.

- Ну, что ж... Ни пуха ему ни пера... Ты мне мешаешь, сынок.

- Мам. Я тебя очень прошу.

Вера оторвалась от тетрадей и посмотрела на сына, сдвинув очки на лоб.

- Боба, ты меня вгонишь в гроб. Мы же договорились. Все контакты с Дмитрием только до восьми вечера. Ты же дал папе слово.

- Мам, ну как вы не понимаете, темнеет только в десять. А наблюдать днем нет смысла. Знаешь, как Дмитрий сказал?

- Мне не интересно, что сказал Дмитрий. Уговор есть уговор. Помнится, ты дал папе расписку.

- Дмитрий говорит, что наблюдать днем, все равно что ловить рыбу в колодце.

- Метко сказано. Лучше посмотри, что ты налепил в диктанте. Как пишется слово "извините"?

- Мам, ты понимешь, что я больше никогда этого не увижу? У тебя что, нет сердца?- голос Бобы задрожал.- Я знаю, просто вы с папой ненавидите Дмитрия.

Вера отодвинула тетрадь.

- Бобушка, друг мой, лично я ничего не имею против Дмитрия. Наоборот, он очень милый и добрый парень. Но мы не можем отпускать тебя одного ночью.

- Пошли вместе.

- Но мне-то чего там делать?- удивилась Вера.- Да это неудобно. Папа будет волноваться.

- Мы быстро. Туда и обратно. Пошли.

- Ох, друг мой...

- Мам, одевайся. Пошли.

- Ну, хорошо. Десять минут и обратно. Устраивает?

- Да!- Боба подпрыгнул и повис у Веры на шее.

Вера была в коротком красном платье и кофточке. Боба бежал впереди, останавливался, ждал и убегал снова вперед.

- Ладно, не жди меня!- крикнула Вера.

Боба ринулся очертя голову с пригорка. Вера неторопясь шла по улице. Навстречу попались две женщины с ведрами.

- Добрый вечер.- вежливо поздоровалась Вера.

- Здрасьте!- сладко улыбнулись женщины, сверкая золотыми зубами.

Они остановились, поставили ведра и смотрели Вере в след.

- Что это она вырядилась?

- Ой, а ноги-то, как спички...

- Здорово, бабы!- сказал подошедший Родион.

- Ой, здрасьте, давно не виделись.

- Родя, а, Родя, тебе Верка, учительница, как?

- Ну, вообще, ничего. А че?

- Ой, и этот туда же! Своих что ли мало?

- А свои это кто?

- А мы-то, что, чужие?

- Ах ты моя лапочка!

- А ну, убери руки, пока водой не окатили.

- Да кому ты нужна, мышь беззубая.

- От беззубого слышу.

- Ты, Машь, следи за своим языком. А то разок по роже-то двину, будешь прыгать дальше чем видеть.

- Ну-ка ты, шуруй отсюда.

- А то что?

- То самое. Федьку позову, он тебе живо рога в башку вколотит.

- Чего мне твой Федька. Да я кашлял на него.

- Федя!! Федь!!!

- Ори громче.

- Федя!! Черт!..

На крыльцо дома вышел заспанный мужик.

- Чего орешь?

- Иди, поговори тут с товарищем.

- Кто там?

- Иди, спи, косопузый. И дуру свою забери, а то она на людей бросается.

Федя скрылся на минуту в сенях и снова вышел на крыльцо с топором в руке. Прихрамывая, он быстро пошел к колитке.

- Ты чего тут языком молотишь? Отвали от моих ворот.

- Ты чего, спатил, Федор?!

Федор пошел на Родиона с топором. Тот вырвал кол из забора и раза два махнул им, пятясь от Федора. Задел ветку сливы и кол переломился. Федор погнался за ним по улице. Бросил топор. Топор пролетел мимо. Бабы визжали позади. Родион тут же повернулся и бросился на безоружного Федора. Тот стал убегать к своим воротам. У изгороди оба вырвали по колу и стали с треском биться. Родион теснил Федора.

- Машка! Спускай собак!!- заорал Федор.

Маша бросилась к воротам, но Родион отрезал ей путь и в то же мгновение его кол опустился на голову Федора.

Федор упал.

Родион подскочил к нему, несколько раз ударил палкой, потом отшвырнул ее и стал бить носком сапога по ребрам. Федор покатился, уворачиваясь от ударов, вскочил, бросился к колитке,

Родион догнал его, сделал подсечку и стал бить снова. Маша голосила:

- Убивают!! Люди!! Милиция!!

Шедшие по другой стороне улице трое мужиков прибавили шагу и свернули в проулок. Мимо дерущихся прошел Виктор. За ним шел Миша. Рядом с Мишей- большая мохнатая собака.

- Витя! Витенька!! Спаси Христа ради!.. Убьет, изверг...- закричала Маша.

- Держи Рэма.- сказал Виктор Мише и тот ухватил собаку за ошейник обеими руками.

Виктор быстро пересек улицу, схватил Родиона за локти и оттолкнул его от неподвижного Федора.

Родион бешенно закричал.

- Уйди, убью!

- Ну, давай, убивала.

Виктор отступил на шаг. Он был в костюме и при галстуке. Родион стоял неподвижно, только сопел, как бык. Виктор улыбнулся тонкими губами.

- Ну? Че?- тихо и весело сказал он,- Вспотел, сирота?

Родион молчал.

Федор поднялся и с треском влепил ему в зубы. Подкатил милицейский "Уазик". Из уазика выскочил Станислав, размахивая пистолетом. Федор и Родион, сцепившись, катались по земле. Виктор руки в карманы пошел в сторону станции. Миша с собакой пошли за ним. Станислав заорал:

- Хор-рош!! Прекратить драку!!

Его не послушались. Тогда он выпалил из пистолета в воздух.

- Стоять!! Застрелю, собаки!

Драка мгновенно прекратилась. Федор и Родион встали.

- Обои в машину. Ты тоже садись.- крикнул он Маше.- А ты иди, старый пень, чего встал?!- добавил он, обращаясь к старику, который с интересом наблюдал за происходящим, стоя за своим забором.

- Здравствуй, Славка!- весело сказал старик.

- Здорово, дядь Валера.- Станислав дал пинка пробегавшей мимо свинье, сел за руль и "Уазик" уехал.

Оставшаяся одна, машина подруга подхватила полные ведра и пошла восвояси. Смеркалось. Гулко лаяли собаки.

В жилой комнатке Димы собрались Дима, Вера, Миша, Боба, Саня и Люба, смотревшая на Диму с восторгом. На столе стоял установленный на ребро стеклянный диск. Сбоку были подложенны два ластика, чтобы он не катился. В другом углу, на подоконнике, за листом черного картона, Дима поставил свечку.

- Так,- сказал Дима, зажигая свечку.- Сейчас я погашу свет. Очень вас всех прошу, сидеть тихо. Договорились?

Вера сидела на диване.

- Может, нам лучше уйти?- спросила она с беспокойством.

- Нет. Зачем? Сидите пожалуйста...- сказал Дима.- Миша и Боба. Все помните?

- Да.

- Все нормально, Дмитрий.

- Ну, с Богом. Саня, туши свет.

Щелкнул выключатель и стало совсем темно. Тонкий луч перерезал помещение: в картоне, за которым горела свеча, было крошечное отверстие. Луч выходил из отверстия и упирался в самую середину зеркала.

Дима сел на пол посреди комнаты. Луч проходил над его головой. В руке димы был черный картонный кружок.

- Миша!- отрывисто скомандывал он.

Едва различимый в темноте Миша осторожно полил на стеклянный диск воду из брызгалки.

- Боба!- сейчас же крикнул Дима.

Боба, стоя на улице перед подоконником, чуть двинул свечу в сторону.

- Много!- крикнул Дима.- Назад... Хорошо. Так. Теперь в другую сторону... Отлично. Теперь вверх.

Боба поднял свечку.

- Вниз... Стоп. Назад и еще раз вниз, только медленно, Боба... Ага. Вот она. Кто хочет, может посмотреть, только без суеты и шума.

Он сидел, закрыв левый глаз картонным кружком. Дети стали по очереди подходить и смотреть одним глазом.

- Все видели?- спросил Дима.- Можно включать свет.

- Я не видела...- тихо и смущенно сказала Вера.

- Ну, тогда идите сюда. Саня, дай мою куртку...

Саня передал ему китель. Он расстелил его на полу и сдвинулся в сторону. Вера села на китель. Дима дал ей картонный кружок.

- Боба, поставь на середину.- скомандывал он.- Вера, закрывайте один глаз шторкой.

- Какой?

- Это не важно. Просто, если вы жмурите один глаз, во втором тоже возникает напряжение, смещаются оси... Короче говоря, вы на жмурьтесь, просто закройте шторкой. Закрыли?

- Да.

- Теперь подвигайтесь из стороны в сторону, так, чтобы все поле отражения было светлым. Найдите такую точку.

- Так.

- А теперь Миша будет двигать свечку и поле должно оставаться ровно светлым. Если во всех направлениях поле светлое- значит кривизна зеркала хороша. Если же в кривизне есть отклонения, на поле появятся темные фрагменты. Понятно?

- Понятно.

- Боба! Пошел.

- Так, нормально... Пробормотала Вера.- Ой!

- Пятно?

- Пятно... Внизу...

- Саня, включай свет. Эксперимент окончен.

Зажегся свет и Дима помог Вере подняться.

- Интересно было?- улыбнулся Дима.

- Да... А что же теперь делать?

- Ерунда. Два дня работы.

- А потом снова проверять?

- Конечно. Простите, Вер... Друзья. На сегодня все. Можете расходиться. Не забудьте задания на дом.- громко сказал он.- Завтра проведем зачет. Кто сдаст зачет, будет со мной в ночь прихода кометы. До завтра, друзья.

Дети гурьбой пошли на улицу, обсуждая результаты исследования зеркала. Люба, уходя, незаметно сунула что-то под подушку.

- Они вас так слушаются...- сказала Вера.- В школе бы так.

- Хотите чаю? У меня еще остался ваш коньяк.

- Вообще-то уже поздно...- спохватилась Вера.

- Ну, мама!- взмолился Боба.- Сейчас уже появится сатурн. Можно, я пять минут понаблюдаю?

- Боба, ты ведешь себя некудышно. Может быть Дмитрий хочет отдохнуть.

- Не хочет.- сказал Боба.- Дмитрий, правда вы не устали?

- Не устал.

- У этого ребенка нет совести.- вздохнула Вера.- Ну, что ж... Раз такие дела, давайте обещаный коньяк.

- Хотите, идем на улицу. Там приятно курить.- сказал Дима.

- Стулья брать?

- Там лавка...

Они вышли на улицу, сели на лавку и Дима налил в две рюмки коньяку.

- Ну, за комету?- спросила Вера.

- Нет. За комету еще не время. Давайте за вашего Бобу. Он хороший мальчик...

- Ну, что ж...

Они чокнулись и выпили. Дима дал Вере шоколадку, а сам закурил.

- Интересно, все-таки, что вы здесь...- сказала задумчиво Вера.- Ведь, наверное, есть специальные научные базы... Абсерватории...

- Есть.- весело ответил Дима.- Только там очередь. Через пол года- пожалуйста...

- Но у вас же, наверное, тема...

- Конечно. Но есть другие темы. Приоритетные. Метеорология, физики... Военные.

- А почему вы заранее не заказали время?

- Я заказал. А месяц назад БТА закрыли на профелактику. Это официально...

- В каком смысле?

- Это в Армении... - сказал Дима.

- Понятно...

- Вот я и остался на бобах. Хорошо еще, выбил командировку... Даже инструмент вот, делаю сам. Все это конечно, кустарщина. Но для моей задачи вполне достаточно. Зато никто не мешает, не дышит в затылок: вам осталось полчаса, Дмитрий Борисович. Мой прибор. Делаю все что хочу и сколько хочу. Дети, конечно, придут. Им интересно. Но дети мне не мешают.

- Дети вас любят... Дима, можно нескромный вопрос? У вас есть семья?

- У меня дочь. Ровесница Бобы. Но мы с женой три года в разводе.

- Почему?

- Так... Видимо, со мной тяжело.

- Странно.

- Вы меня плохо знаете. Я очень неудобный муж. Вообще сомневаюсь, чтобы нашлась такая женщина, которая смогла бы жить со мной...

- Я бы смогла...- Вера вдруг смутилась.- Боба! Долго еще?

Боба в двадцати шагах от них прилип к рефлектору.

- Мама!- крикнул он,- иди скорее сюда.

- Простите...- Вера встала порывисто и пошла к сыну.

- Ну, что там у тебя?

- Сатурн.- Боба напряженно крутил настройку.- Смотри, мама. Видишь? Это Сатурн.

Вера заглянула в окуляр.

- Как ярко... А что это вокруг него за полоски?

- Это кольца сатурна. Дай...- он снова приник к телескопу.

Подошел Дима.

- Дай, я еще посмотрю...- попросила Вера.

- Смотри.- разрешил Боба.

- Слушайте, а почему он квадратный?..- прошептала Вера.

- Ты имеешь в виду квадратную конфигурацию?- спросил Боба.

- Ну да...

- Не знаю. Что-то с ним произошло...- глухим голосом сказал Боба.

- Можно?- спросил Дима.

- Посмотрите, что это с ним?- встревоженным голосом сказала Вера.

Дима заглянул в телескоп.

- Это не Сатурн.- сказал он тихо.

- А что это такое?- прошептала Вера.

- Это... Что же это такое?.. А-а. Ну да. Это фонарь.

- Фонарь?!- спросил потрясенный Боба.

- Конечно. Это вышка ретрансляции. Антена. А на верху- габаритный фонарь. Для вертолетов.

- Борис, собирайся и идем.- сказала Вера неожиданно резко.- Спасибо, Дима, за интересный разговор. Спокойной ночи. Да, кстати. Я так поняла, что вы хотите устроить завтра зачет?

- Была такая мысль,- подтвердил Дима.

- У меня предложение. Приходите в школу. Правда же, в классе удобнее.

- Спасибо.

- До свиданья, Дим...

- До свиданья.

- Пока, Дмитрий!- крикнул Боба.

Они пошли по дороге вверх по склону холма.

- Тебе понравилось?- спросил Боба.

- Мне-то понравилось. А вот ты, чтож ты так опозорился? Что же ты за астроном, если не можешь отличить фонерь от сатурна? Стыдно, Боба.

- Смотри, кто-то идет...- сказал Боба.

С вершины холма быстро спускался яркий свет фонарика.

Вера остановилась и прижала к себе Бобу. Из темноты вынырнула темная фигура.

- Папа!- воскликнул Боба.

Это действительно был Павел. Он тяжело дышал от бега.

- Осторожно...- тонким голосом крикнул он.- Здесь очень скользко.

Он пошел впереди них, светя фонариком.

Вера вышла из комнаты Бобы и тихо прикрыла за собой дверь. Павла не было в комнате. Она заглянула в ванную. Там было пусто. Вера вышла на веранду. Свет не горел. Вера зажгла свет. На веранде никого не было. Тогда она погасила свет и выглянула во двор. Павел разжигал костер, дул на разгорающееся пламя.

- Паша! Как ты меня напугал...

- Да ну?..

Павел отошел от разгоревшегося костра, взял с садового столика бутылку рома и отпил глоток. Вера спустилась с крыльца и села в гамак. Над крыльцом горела яркая лампа, во дворе было давольно светло.

- Ты что это затеял на ночь глядя?- спросила Вера весело.

- Да так... Настроение поэтическое. Охота на воздух...

Он сел на расстеленную телогрейку.

- Я сегодня присутствовала при эксперименте.- с жаром стала рассказывать Вера.- Дима испытывал свое зеркало. Знаешь, он ужасно увлечен этими кометами. Скажи, Паш, он тебе не нравится?

- Ну... Вобщем, да. Он мне не нравится.

- Почему?

Павел закурил трубку.

- Причин несколько. Но главная одна.

- Какая же?

- Мне он не нравится. Зато он нравится тебе.

Вера подумала.

- Да. Пожалуй, он мне нравится. Мне вообще нравятся увлеченные люди. Но вообще-то... Знаешь, дело все-таки не в нем, а в его кометах. Точно. Паш, я поняла: мне нравятся кометы.

Павел усмехнулся.

- Паш. А может, ты просто ревнуешь?

- Да нет. Не просто... Хотя мне неприятна вся эта болтовня в поселке.

- Какая болтовня?- удивилась Вера.

- Всякая разная. Ты же знаешь мою телегу: Честертон, пастер Браун... В наше время самое умное- слиться с фоном. И пока что нам это удавалось. А тут это жлобское внимание к моей и твоей персоне...

- Ну, а все-таки. Ведь ты ревнуешь, Паш. Не виляй.

Павел поднялся и подбросил дров в огонь.

- Нет.- сказал он. Ревность- это слабость. А я могу разделаться с ним в три секунды. Мне бы этого не хотелось, правда.

- Ну, если ты способен на такую мерзость...

- Я гуманный человек. И у меня ангельское терпение.

- Мне не нравятся твои намеки.

- Мне тоже многое не нравится.

- Например.

- Например, мне не нравится, что Боба не пошел сегодня со мной на рыбалку. Мне не нравится это платье. Ты уже не достаточно молода, чтобы носить такие короткие платья. Это шокирует аборигенов.

- Паш, ты хочешь сделать мне больно?

- Тебе больно?

- Конечно. Ты только что ударил меня по лицу.

- Я врач. Когда я вижу вывих, я вправляю конечность. Это всегда болезненно. Прости за банальность.

Вера встала и поправила платье.

- Ты идешь спать?- спросила она.

- Пока нет.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Утром они завтракали в молчании. Боба допил чай, буркнул: "Спасибо" и, забрав портфель, ушел в школу.

- Ты не работаешь сегодня?- прервал молчание Павел.

- Мне ко второму уроку.

- Верочка... Прости. Я вел себя грубо.

- Еще кофе сварить?

- Ты была права. Я просто ревную.

Вера молча убрала со стола.

- Все это нелепо...- сказал Павел.- Смешно ревновать к этому юродивому доброму человеку. Знаешь, я почти не спал. Не знаю, как дотяну до вечера. Глаза слипаются.

- Кофе выпей.

- Давай.

Вера стала варить кофе. Павел подошел к ней и обнял ее сзади.

- Осторожно, обожгешься.

- Ничего. Небольшие ожоги полезны для кожи. Подстегивают регенерацию эпителия. Ты еще сердишься?

- Да нет. На.- она протянула ему чашку.- Что поделаешь, Пашь. Деревня есть деревня. На одном краю аукнулось на другом откликнулось. Я постараюсь, что бы больше не было сплетен.

- Ты очень умная девочка.- сказал Павел.- Я удачно женился тринадцать лет назад.

- Боже мой... А ведь правда...- Вера улыбнулась.- Слушай, надо хотя бы испечь торт...

- У тебя есть еще полчаса?

- Паш, не то настроение...

- Пустяки.- он отодвинул кружку и обнял Веру.- Давай вообще не пойдем никуда. Я сделаю больничные листы, надо же извлекать пользу из служебного положения.

В окно постучали.

- Тьфу, пропасть...- Павел отпустил Веру и вышел на крыльцо.

За калиткой стояла медсестра.

- Пал Георгич, Галька рожает.

- Ей же рано еще.

- Да я знаю. Но что ж делать...

- Ладно. Я иду. Подождите минуту...- он вернулся на веранду и подхватил портфель.- Малыш, зайди за мной после школы, ладно? Или подожди, я сам зайду.

- Я тебя подожду. Беги.

Павел поцеловал ее и ушел. Вера села за стол и стала краситься перед маленьким настольным зеркалом.

На перемене Дима вошел в класс. У него под мышкой было несколько книг.

- Здравствуйте, Вера.- сказал он в дверях.

Вера подняла голову от журнала.

- А-а... Здравствуйте Дмитрий... Все забываю спросить ваше отчество.

- Борисович. Дмитрий Борисович Лихачев.

Дима положил книги на первую парту и развернул карту звездного неба.

- Смотрите, что у меня есть!- весело сказал он.

- Да-да... Очень красиво... Вы меня извините, Дмитрий Борисович, я должна вас огорчить.- официальным тоном сказала Вера.- Ситуация изменилась. Сегодня шестым уроком проводится контрольная по геометрии. Так что с вашим зачетом ничего не получится. Вы уж извините.

- Как жалко...- сказал Дима.

- Что делать... Я вчера поспешила. Приношу вам свои извинения.

- Что вы... Я понимаю... Ну, хорошо. Тогда до встречи.

- Всего доброго, Дмитрий Борисович...- рассеяно ответила Вера, снова погружаясь в чтение журнала. В окно заглянула голова Родиона. Дима вышел из класса в коридор. Дети, бегавшие по коридору, на бегу здоровались с ним. Дима опечаленный вышел на залитый солнцем школьный двор.

Здесь покуривал, прислонясь к забору Родион.

- Здорово, москвич.

- Добрый день.

- Ну, не очень-то он добрый, а?- радостно сказал Родион. Глаз его заплыл сиреневым.- Не клеится докторша, а?

- Кто это вам лицо разбил?- вежливо спросил Дима.

- А тебе-то что?

- Мне ничего. Извините, если обидел.- Дима пошел прочь по улице.

- Слышь, земляк!- окликнул его Родион.

Дима обернулся.

- Ехал бы ты отсюда подальше, вот тебе мой совет.

- Почему?

- Да так... Места у нас глухие, был человек и нет человека. Поминай, как звали.

- Вы мне угрожаете?- удивился Дима.

- Да сдался ты мне- угрожать. Просто даю совет.

- А какие хоть ко мне претензии?

Родион отвалился от забора и ушел в развалочку.

Дима пожал плечами и пошел своей дорогой.

В булочной стояла очередь. В очереди последней была Вера. Открылась дверь и зашел Дима с авоськой. В авоське болталась пачка вермишели. Дима встал в очередь за Верой.

Вера чуть-чуть повернула голову. Смотрела в сторону. Очередь сдвинулась на шаг. Вера переступила. Между ними образовалось небольшое пространство. Дима переступил тоже. Они опять стояли вплотную. Вера поправила прическу. Очередь снова сдвинулась. Вера все поправляла прическу. Вдруг у нее упал гребешок. Дима быстро поднял гребешок. Вера не глядя взяла его из диминых рук. Очередь снова сдвинулась. В образовавшееся пространство влез Федор.

- Я тут стоял!- нагло сказал он, повернувшись к Диме.- Все подтвердят. Чего смотришь?! Эй, кума! Скажи ему, что я тут стоял, за учительницей!

- Точно! Я видела!- сказала пожилая тетка, ухмыляясь.

Дима вышел из булочной и наткнулся на Павла, который курил, стоя у фонарного столба.

- Привет, Дмитрий.- сказал он дружелюбно.- Как продвигается работа?

- Спасибо.

- А чего без хлеба? Кончился?

- Нет... Просто очередь большая...

- Да. Это неприятно. Но у вас, я смотрю, макароны.

- Да.

Диме было неловко, он явно хотел уйти. Павел, напротив, был явно настроен пообщаться.

- Скажите, Дмитрий, работа на станции много времени отнимает?

- Да нет. Совсем мало.

- Насколько я знаю, ночных поездов нет. Последний в семь вечера. Правильно?

- В семь тридцать.

- Ну, это пустяки. Полчаса туда, пол часа сюда. А потом, стало быть, вы свободны, как ветер в поле.

- Ну, да.

- Замечательно.- Павел действительно выглядел довольным.- Я вот почему спрашиваю. У нас с женой сегодня маленькое торжество. Тринадцать лет свадьбы. Дата в каком-то смысле символическая. Вы вообще как относитесь ко всяким приметам, роковым знакам и так далее?

- Замечательно отношусь,- нервно сказал Дима и оглянулся на дверь булочной.

- Вы кого-то ждете?- как бы вскользь спросил Павел.

- Нет.

- Ну и чудно. Так вот. Мы мало с кем здесь дружим. Как-то не сложилось за три года. Это конечно печально. Знаете, иногда очень хочется гостей. Жена так прекрасно готовит, просто обидно, что некому оценить. Ну, вы поняли, куда я клоню, правда?

- Спасибо... Я как-то не планировал...

- Ну, так что мешает? А нам с женой будет так приятно вас попотчевать. Разопьем бутылочку, вы нам что нибудь расскажите из космической жизни, а?- он потрепал Диму по плечу.- Между прочем, Вера очень увлечена вашими кометами. Знаете, как она будет рада. А вот и она.

Выра вышла из магазина и остановилась в растеренности, глядя на них. Однако ее замешательство длилось долю секунды. Она как ни в чем не бывало улыбнулась и подбежала к ним.

- Привет, Дмитрий!- весело сказала она.- Что, стоять не охота?

- А ты, я смотрю, набрала на месяц!- поразился Павел.- Ну-ка, отдай Дмитрию батон.

- Спасибо, не стоит.- сказал Дима, краснея.

- Возьмите-возьмите.- Вера сунула батон в его авоську.

- Спасибо.

- Ну, так как, договорились?- подмигнул Павел Диме.

- Да, конечно... Извините, я пойду.

- Всего хорошего.

Дима быстро ушел.

- До чего это вы договорились?- спросила Вера. Улыбка пропала с ее лица.

- Это секрет.- Павел забрал у Веры сумку и они пошли по улице к дому.

- Пашенька, мне кажется, ты разыгрываешь с Дмитрием какие-то психологические партии, строишь комбинации, при этом он вообще ничего не понимает.

- Это вопрос спорный. Во всяком случае у него хороший вкус.

- Ну да. Почему тебе это неприятно?

- Почему мне это неприятно? Его внимание к тебе меня радует, как вообще любое совпадение вкусов.

- Давай, сменим тему.

- Давай.

Разговор прервался. Дальше они шли молча.

Дима во дворе трудился над тубусом телескопа: сгибал его из жестяного листа. Зазвенел будильник на окне.

Дима надел лежащую рядом фуражку и пошел к путям.

Появился состав. Дима переключил стрелку.

Машинист приветствовал Диму гудком и взмахом руки. Дима оглушительно свистнул в ответ и погнался за составом. Машинист кинул в него теннисным мячиком. Дима поймал мячик и кинул обратно. Машинист поймал и снова кинул в Диму. Дима бросился за мячиком, но не поймал и упал в траву. Перевернулся на спину и стал смотреть на облака. Поезд ушел. Дима встал, поднял и одел фуражку, и пошел назад к стрелке.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ:

Через железнодорожные пути на узловой станции ведет железный мост. Сумерки. Множество людей идет через мост и спускается на платформу к подошедшей электричке. А дальше, за электричкой, пути тянутся, словно, серебрянные нити, и по ним спешат маневровые тепловозики, шустрые, как жучки, стоят бесконечные товарные составы и сияют в сгущающейся тьме семафоры и все это заполненно шарканьем множества ног...

ИДУТ.

Сплющенное красное солнце коснулось верхушки далекой башни ЛЭП и быстро, прямо на глазах, провалилось за горизонт, и слышалось, замирая, шарканье множества ног.

Над полем в направлении далекого леса, к которому вела извилистая дорога с одиноким вечерним велосипедистом вдалеке, над полем, на котором росла пшеница, опускался туман и поднималась луна. И пели, заливаясь, вечерние невидимые птицы.

Рыбаки с удочками застыли по берегам пруда, в котором вода была неподвижна и зеркальна, как ртуть, в меркнущем свете дня после захода солнца, и слышился плеск воды и шум больших камышей...

В поселке уже зажигались окна и видеть это с вершины холма было приятно и тепло.

Опушка леса. Густые сумерки. Здесь высокие стволы и густой черный подлесок. Там проходит невидимая дорога. Качаются ветки одинокой березы на самой опушке. Из-за подлеска выходят мужчина, мальчик и собака. Три фигуры четко видны на фоне еще светлого неба. Это Виктор, Миша и их пес Рэм.

Они идут по дороге мимо пшеничного поля. Я вижу их, двигаясь параллельно с ними над самыми колосьями пшеницы, на фоне нескольких одиноких деревьев, растущих далеко в поле, и, чтобы рассмотреть их получше, я начинаю приближаться к ним. Я немного обгоняю их и выхожу на дорогу. Мне надо пятитья, чтобы видеть их спереди, метров с десяти. И я двигаюсь чуть медленнее их, и, когда до них остается метров пять, я могу хорошо рассмотреть лицо и фигуру Виктора. Он в шляпе с узкими полями, сдвинутой на затылок. У него круглое спокойное лицо. Короткие волосы ежиком торчат над лбом. В углу рта горит папироса. Он смотрит поверх моей головы- не видит меня. На нем просторный светлый костюм, темная рубашка и белый галстук. На левом плече небольшая кожанная охотничая сумка. Теперь я хорошо его рассмотрел и опускаюсь ниже, чтобы увидеть лицо Миши. Ему лет десять. У него прямые, как солома, светлые волосы и серая кепка набекрень. Кепка ему велика. Он, как и его отец, идет, засунув руки в карманы брюк. Лицо у него худое и спокойное. Он тоже не смотрит на меня. Свитер сильно велик ему и здорово потрепан. Теперь я опускаюсь еще ниже и вижу Лицо Рема. Это сенбернар. Он единственный, кто смотрит на меня. Теперь, когда я рассмотрел всех троих, я отступаю на другую сторону дороги и снова иду рядом с ними до тех пор, пока они не поравнялись с прудом.

Тут нас всех обогнал автобус, из которого вышла бабка с корзиной ягод и старик с двумя корзинами грибов. На маленькой остановке в начале поселка больше никого нет. Автобус уже уезжает. К остановке подходят Виктор, Миша и Рэм.

Старик за руку здоровается с Виктором, потом с Мишей. Бабка уже ушла вперед по дороге. Старик отстал, перекладывая в карзине грибы. Виктор, Миша и Рэм идут через поселок по главной улице.

Если бы я оказался на месте любого из них, двигаясь медленно и ровно, как и они, то слева или справа от меня проплавала бы сторона улицы с различными заборами то одной, то другой высоты, окружающими дворы жителей поселка. Жители поселка в своих дворах занимаются кто- чем. Проулки, перпендикулярно уходящие от меня, с уже зажженными фонарями, в свете которых там, в глубине, собрались стайками парни и девушки, и блестит в руках одного из них гитара. Кусты жасмина и рябины. Колодец с Машей, берущей воду. Женщина, которая уже взяла воду, и идет к дому- я успеваю увидеть, как она зашла в свою калитку. Стоящий у обочины грузовик. Магазин уже закрыт.

И вот уже показалась станция. Я вижу их всех, как они удаляются от поселка, идут через луг к станции: впереди всех бабка, потом почти рядом Виктор, Миша и Рэм, а позади всех дед с грибами. Тут появляется идущий следом, последний персонаж: рыбак, наловивший рыбы. На спине у него, такой широкой, что она заслонила весь экран, висит большая связка сонных блестящих рыб, и одна, самая большая, вдруг встряхивает хвостом, срывается со связки, падает в траву, бьется в траве, тонкая старухина рука берет ее осторожно, проносит над травой, камнями, песком и пускает в воду. Рыба разбивает в брызги воду и уплывает.

Луна светит над станцией, отбрасывая на рельсы серебряные блики. Над перроном горит золотой фонарь. Рыбак, грибник и бабка с ягодами разошлись по платформе. Виктор, Миша и Рэм неподвижно стоят под вторым фонарем в самом конце платформы.

Издалека показался яркий свет. Это приближается поезд.

Лица всех троих спокойны и неподвижны. Мальчик сидит на корточках рядом с собакой, а мужчина прислонился к стене. Подходит поезд. Платформа хорошо просматривается. Сошедшие на минуту пассажиры в тренировочных костюмах покупают рыбу, ягоды и грибы. Потом все возвращаются в вагон. На перроне снова пусто. Рыбак, старуха и грибник уходят через зал ожидания к дороге.

Виктор, Миша и Рэм стоят на том-же месте, в тех же позах. Поезд трогается и уходит. Вагоны один за другим пролетают почти у самых их лиц. Последний вагон ушел. Стало совсем пустынно.

Виктор закурил новую папиросу, сунул руки в карманы и пошел в зал ожидания, а Миша и Рем пошли за ним.

Дима в дежурке передал по рации:

- Я тридцать первый, восемьдесят пятый, ответь тридцать первому. Прием.

- Дима, восемьдесят пятый слышит тебя.

- Олег, сто тридцать восьмой проследовал без опаздания.

- Ну и молодец. Конец связи.

Сто тридцать пятый шел, набирая скорость через ночные таежные дали.

Дима во дворе на верстаке крепил готовое зеркало в большой жестяной тубус. Виктор помогал ему. Миша кормил Рэма колбасой.

Виктор неожиданно сказал.

- Лучше бы эта комета врезалась сюда и все бы чисто сгорело.

- А люди?- спросил Дима.

- Пусть горят. Вот деток чисто жалко...

Уже было совсем темно. Виктора и Мишу вообще не разглядеть, собаку видно едва-едва. Они шли обратно через луг по дороге к поселку.

В поселке было безлюдно. У магазина было пусто. Горел фонарь. Громада грузовика выплыла из тьмы и уплыла во тьму. У колодца никого не было. В проулках под фонарями никого не было. В окнах домов горел ровный свет. Лаяли гулко собаки. К остановке, обогнав троих путников, подкатился автобус, светящийся изнутри ласковым лимонным светом, красивый, как елочная игрушка. В автобус с остановки торопливо вошли фигуры бабки, грибника и рыбака. Путники прошли мимо автобуса не задерживаясь. Но он скоро нагнал и обогнал их и укатился к лесу, осветив на долю секунды неподвижную гладь пруда.

Эта ночь была очень лунная, было просто-напросто полнолунье, или, скорее, день накануне полнолунья, иначе нипочем было бы не разглядеть, как шли они через поле к лесу. Да и так, пожалуй, скорее можно было угадать, чем увидеть их, а ясно были видны только проплывающие назад колосья пшеницы, посыпанные, словно пудрой, или пеплом, серебряным светом луны, да надвигающуюся шаг за шагом кромку леса. А потом все это пропало, потому что приблизившиеся лесные кроны закрыли лунный диск. Последнее, что можно было еще рассмотреть, это качающиеся ветки одинокой березы на опушке леса.

Но я смотрел еще некоторое время в ту сторону, где была кромешная тьма, и следил за мельканием луча фонарика, который горел в руке у Виктора, а потом, когда он пропал, я понял, что они скрылись в лесу.

Павел и Боба нарядные и улыбающиеся сидели за столом. Вера вошла в комнату, неся поднос с жаренной уткой.

- Ну, все!- она поставила поднос на стол и села.- Мужчины могут открыть шампанское.

- Не торопись.- сказал Павел, разрезая утку медицинским скальпелем.- Вдруг кто зайдет на огонек. В такой день без гостей...

- Ой, Павел! Кто может зайти... Здесь никто не знает, а кто знает- за тридевать земель.

- Ну, а вдруг.

- Вдруг бывает только пук!- радостно сказал Боба.

- Боба! Прикуси язык.- строго сказала Вера.- До чего же, Пашка, у тебя ловко получается...

- Профессия...- сказал Павел, препарируя утку.

В дверь позвонили.

- Ну вот... Несет кого-то...- сердито сказала Вера.- Не будем открывать. Нас нет и все тут.

- А вдруг гости. Открой.

- Да ну тебя... Небось, баба Шура за спичками...- Вера вышла на Веранду и открыла дверь.- Вы?..

У крыльца стоял и улыбался Дима. В руке его был букет. В другой руке- бумажный сверток.

- Поздравляю!- весело сказал он, вручая ей букет.

- Спасибо... Проходите...

Дима зашел в дом и огляделся.

- Хорошо у вас...

- Сюда проходите...

Она открыла перед ним дверь в комнату. Дима прошел к столу, протянул Павлу руку. Павел привстал и пожал Диме руку.

- Поздравляю.

- Спасибо. Присаживайтесь.

- Пусть Дмитрий здесь сядет!- сказал радостно Боба, подвигая к себе свободную табуретку.

- Не возражаю.- сказал Павел.

Дима сел и положил перед собой сверток.

- А это надо думать, подарок.- сказал Павел.

- Угадали. Я весь вечер думал, что вам подарить. Надо же было целых три подарка изобрести, магазины далеко- не успеть, а с собой у меня так- одно барахло, ничего стоящего. Ну, вобщем, я все перетряс... Вы, пожалуйста, не обижайтесь, это просто такие не очень ценные вещи...

Он развернул сверток и достал картонную коробку. Приоткрыл, заглянул. Засунул в коробку руку. Улыбнулся.

- Первому Бобе.- он достал красивый толстый блокнот в кожанном переплете и авторучку "Паркер" в золоченом футляре.- Держи. Блакнот новый, а вот "Паркер" "бэ у". Тут уж ничего не поделаешь. Но паста еще есть.

Боба схватил блокнот и погладил черную шершавую кожу переплета.

- Так... Теперь Павел...- он достал часы "Сейка",- Они тоже "Бэ у", но совсем чуть-чуть. Держите. Поздравляю.

- Очень трогательно. Спасибо.- сдержано сказал Павел и принял часы.

- Ну, кто у нас остался? Осталась Вера.

С этими словами он достал из коробки и протянул Вере красную трикотажную пиявку с печальной улыбкой и блестящими глазами.

- Что это?- едва проговорила Вера.

- Это комета, которая вчера залетела ко мне в комнату.

Вера взяла пиявку, но смотрела не отрываясь на Диму. Дима смотрел на шампанское.

- Интересно, где вы достали такое сокровище.- спросил он.

- У меня есть небольшой запас...- сказал Павел как-то неестественно громко и весело. Было видно что пиявка ударила его под дых и он явно не ожидал этого удара. Однако он справился с собой быстро.- Итак, все члены семьи в сборе.- сказал он, как ни в чем не бывало.- Можно начинать веселье.

Он открыл бутылку и раздался хлопок. Шампанское аккуратно вылилось в бокалы.

- Предлогаю тост.- сказал Павел и встал. Все взяли бокалы.

Вера сидела, опустив голову и держа в руке пиявку. Боба листал блокнот. Дима вежливо улыбаясь, приготовился слушать Павла.

- Мир рушится.- сказал Павел очень серьезно.- От него уже почти ничего не осталось. Повсюду войны. Возникают какие-то неведомые эпидемии. Из космоса на нас мчатся кометы. Еще мгновение и все рассыпится на атомы. Атом это нечто неделимое, очень маленькое, из чего все состоит. В обществе таким атомом, по-моему, остается семья. Я предлагаю выпить за нашу семью. За мою жену, которая меня любит, за моего сына, который меня уважает, и за меня, который любит и уважает их обоих.

- Аминь.- сказал Дима тихо.

- Вы можете пропустить этот тост.- сказал Павел Диме.- Вера, ты тоже пропускаешь?

Вера очнулась.

- Извини, Паш... Я малость отвлеклась.

Она улыбнулась и протянула свой бокал. Они чокнулись и выпили.

- Шампанское горчит.- сказал Павел.- Да. Очень горько.

Он встал подошел к Вере, нагнулся и крепко поцеловал ее в губы. Потом вернулся на свое место и принялся за еду.

Все стали молча поглощать утку. Дима рассеяно ковырялся в тарелке вилкой.

- Дмитрий, ваш тост.- сказал Павел, отрываясь от трапезы.

- Я не мастер говорить тосты... Просто, желаю вам счастья и любви.

- Очень хороший тост. Главное искренний.- сказал Павел.- Охотно пью ваш тост, Дмитрий. Ваш бокал.

Он налил Диме и себе. Они выпили.

- Знаете,- сказал с воодушевлением Дима.- У меня в Москве есть приятель. Очень славный, интеллегентный человек. У него такая большая ухоженная борода, он даже чем-то на вас похож, Павел. Его зовут Женя. Он скульптор. Знаете, он уже третий год носится с одним проэктом, который почему-то нигде не принимают. И, по-моему, совершенно напрасно. Это памятник семье. Отец с сыном на руках и мать. Ведь есть памятник собаке, лошади, разным отдельным личностям и целым компаниям. Но никто еще не создал памятник семье. Семья- как что-то нерушимое, вечное... И это так красиво... Вот, ваша семья, ваш дом... Знаете, это большая радость, сидеть с вами и видеть вас троих. У вас прекрасная семья это конечно ваша заслуга, Павел. Замечательный сын, красавица жена... Если бы вы знали, как я вам завидую...

- В Москве у меня был один приятель.- сказал Павел.- Интеллигентнейший мужчина. Видный ученый. Но имел одну слабость: очень любил дразнить собак. Бывало на даче идет вдоль забора, а за забором- овчарка на привязи. И вот он начинает рожи ей строить, кукиш показывает. Камнями в нее бросается. Она рвется, хрипит- а он весь от радости млеет. Ну, так он себе развлекался и жил-поживал. И вот раз идет за полночь по микрорайону от остановки автобусной, а вдоль переулка- гаражи. Забор солидный, бетонный. По верху колючка. Вот он идет себе мимо этого забора и вдруг слышит: Гав-гав! Гав-гав! Ну, он в щель смотрит: Ага. Штук пятнадцать. И все такие здоровые, косматые- прямо сон, а не собаки. Вот он начинает все свои штуки: рычит, лает, мяукает, палкой по забору стучит, слышит- их еще больше стало. Ну, он совсем разошелся. На забор забрался и давай в них палкой тыкать. Ну, отвел душу, слез и дальше пошел. Идет, посмеивается, как собаки с той стороны забора бесятся. Шел он, шел и дошел до ворот. А ворота были открыты.

Павел замолчал.

Дима подождал продолжения. Потом посмотрел с недоумением на Веру. Та нервно теребила скатерть.

- Какая неприятная история...- сказал Дима.

- Вам не нравится?- спросил Павел.

- Н-нет...

- А вы выпейте.

- Ой... Мне, наверное, больше не стоит... Я, кажется, захмелел.

- По вам не скажешь.

- Понимаете... Я что-то не понял про собак.

- Ну, не поняли и ладно. Вы кушайте, кушайте.

- Скажите,- спросил Дима,- А вы давно здесь?

- Третий год.- сказал Павел.- Давно это или недавно? Трудно сказать...

- Что-то не ладилось в городе?

- Дмитрий, давайте еще салата?- спросила Вера.

- Да нет, спасибо.- сказал Дима и положил вилку.- Я, пожалуй пойду. Мне еще поработать надо.

- Всего хорошего.- сказал Павел.- Вера, проводи гостя.

Вера и Дима вышли на веранду.

- До свиданья.- сказал Дима, не глядя на Веру.

- Пойдемте. Я провожу вас до калитки.

- Да не стоит...

- Стоит.

Они спустились с крыльца. Дошли до колитки.

- У вас сигареты есть?- спросила Вера.

- А разве вы курите?

- Иногда. Смотря по настроению.

- У меня Беломорканал.

- Ничего. Давайте.

Дима достал две папиросы. Они закурили.

- Он хороший человек,- сказала Вера.- Просто у него такой период... Он тяжело переживает, что оставил интересную работу в городе, друзей... У нас раньше было много друзей, пока мы не уехали...

- А почему вы уехали?- спросил Дима.

- Из-за Павла... Там вышла какая-то история в больнице... Умер пациент... Какая-то шишка. Родственники возбудили дело... Пашу таскали целый месяц. Потом, конечно, извинились, но он... Вобщем, теперь мы здесь. Честное слово, он очень хороший человек.

- Наверное...- сказал Дима.- Вы тоже очень-очень хороший человек. И вы сегодня замечательно выглядите... Это платье вам очень идет.

- Я знаю... Не говорите глупостей. Все. Идите.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Дима. Идите.

Дима открыл калитку и вышел на улицу.

- Подождите, Дима...

Он обернулся.

- Не приходите больше. Ладно?

- Не приходить?

- Да. Я прошу вас. И я тоже больше к вам не приду. И Боба.

- Ладно...

- Спокойной ночи, Дима.

- Спокойной ночи...

- Спасибо вам за пиявку.

- За что? А-а... Да что вы, не за что...

- Ну, все. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Вера бросила папиросу и ушла в дом. Дима проводил ее долгим взглядом, повернулся и быстро пошел прочь по улице.

Дима уже выходил из поселка. Он шел быстро, глядя себе под ноги. Под последним фонарем стоял трактор. Возле него кружечком стояли мужики. Они распивали бутылку. Две пустых бутылки лежали в траве у их ног.

Завидев приближающегося Диму, один из них отделился от остальных и вышел, покачиваясь, на дорогу.

- А ну стоять.- сказал он, когда до Димы оставалось несколько шагов.

Это был Родион. Дима поднял голову и остановился.

- Что вам нужно?- спросил он.

- Ах, что мне нужно? Видали, мужики? Иди сюда! Сюда, я сказал!

Он шагнул к Диме. Дима сделал шаг в сторону, чтобы обойти Родиона, но тот схватил его за ворот.

Дима оттолкнул его и пошел дальше.

- Я сказал стоять!!- заорал Родион и погнался за Димой.

Дима шел не оглядываясь. Остальные мужики догнали его и взяли в кружок.

- Ну, че, фраер?- спросил Родион.

- Я не понимаю.- сказал Дима.

- Сейчас поймешь.- он ударил Диму по лицу.

Тот отшатнулся и налетел спиной на одного из мужиков.

- Извините...- сказал он.

- Ничего, браток. Бывает.- ответил тот и толкнул Диму на середину круга, где его ждал Родион.

- Не надо...- Дима закрылся рукой и следующий удар пришелся ему в локоть.

Тогда Родион ударил слева и снова попал в лицо Диме.

- Осторожно... Очки...- Дима нагнулся, закрываясь рукой, и Родион ударил его ногой.

Дима упал на спину. Родион нагнулся над ним.

- Еще?- спросил он.

- За что?- спросил Дима.

- Ах за что!- Родион несколько раз ударил его ногой в живот и Дима скрючился в траве.

- Хорошь, Родя...- один из мужиков оттащил Родиона.

- Расходимся.- сказал другой и все быстро ушли.

Дима медленно встал на четвереньки и застонав, стал шарить по траве. Нашел очки. Чиркнул зажигалкой. Одно стекло треснуло. Дима одел очки, поднялся и, припадая на одну ногу, держась руками за живот, стал спускаться к станции.

Вера вышла из комнаты Бобы молча прошла на веранду. Павел вышел из-за стола и пошел следом. Вера стояла у открытой двери и курила. Павел подошел к ней и хотел ее обнять. Она отбросила его руку.

- Ну-ну, малыш...- пробормотал Павел.

Вера повернулась к нему.

- Ну, что, ты доволен?

- Ну, перестань... Все-таки, праздник...

- Ничего себе! Так это ты мне в честь праздника устроил? Знаешь, Павел, такой низости я от тебя не ожидала. Устроить грязную сцену ревности при совершенно постороннем человеке... То есть так меня опозорить... И ты еще смеешь прикасаться ко мне! Прекрасно видя, что он ничего не понимает...

- Да все вы отлично понимаете. Оба. Ладно. Пусти...

Он отстранил ее с прохода и вышел на крыльцо.

- Куда ты собрался?- ледяным тоном спросила Вера.

- Никуда. Пройтись хочу.

Павел ушел к калитке.

- Правильно. Пройдись. Может, когда протрезвеешь, поймешь, в какое положение ты нас всех поставил.

Вера закрыла дверь. Павел вернулся в сад и, сев на лавку, закурил трубку.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ:

Было раннее утро. К перрону подходил поезд. Дима умывался холодной водой у колонки. Губа у него припухла. Под глазом был здоровый фонарь. Он стал обтираться полотенцем.

- Здорово, Дим.- окликнул его Виктор.

- Привет, Вить.

Виктор подошел и подал руку для приветствия.

- Тю!- присвиснул он.- Кто это сделал?

- Упал...- хмуро сказал Дима и ушел в дом.

Виктор, Миша и Рэм прошли к платформе.

Дима зашел в рабочую комнату, включил рацию и доложил:

- Я тридцать первый, восемьдесят пятый, ответь тридцать первому. Прием.

- Дима, восемьдесят пятый здесь. Чего скажешь?

- Олег, двести второй идет с опазданием в пять минут.

- Вот, гад. Ну, хорошо. Конец связи.

Двести второй отходил от перрона. На столе лежал готовый телескоп. Дима вывинтил окуляр и стал навинчивать фотоаппарат "Зенит". Мимо окошка, выходившего на платформу, прошел сенбернар Рэм. Потом Миша. Потом Виктор.

Дима включил телевизор и вернулся к телескопу.

С бидоном молока и хлебом в авоське Дима шел утром по поселку. Он что-то напевал. Навстречу шла Вера. Она хотела перейти улицу, но Дима тоже, увидев ее хотел перейти улицу. По улице проехал трактор с длинной телегой навоза. Дима и Вера пошли навстречу друг другу. Вера смотрела все время в сторону, но когда они поравнялись, она подняла на него глаза.

- Доброе утро... Боже!..

- Здравствуйте...- Дима прошел мимо.

Вера стояла, как вкопанная. Потом догнала Диму.

- Постойте... Повернитесь. Какое скотство... Подонок...

Дима смотрел на нее с недоумением.

- Я упал...- сказал он.

- Ну конечно... Бедный мальчик...

Она бросилась прочь. Дима пожал плечами и пошел дальше.

Вера ворвалась в больницу и побежала по коридору, распахивая все двери. За дверями были койки. На койках больные пили украдкой водку и резались в карты. За очередной дверью Вера застала Павла. Павел держал в руках клизму.

- Выйди.- сказала Вера.

Павел с клизмой в руке вышел в коридор.

- Значит так.- сказала Вера.- Ты здорово вчера прогулялся. Это конец, Павел. Я не могу жить с животным. Я ухожу от тебя. Прощай.- она круто развернулась на каблуках и быстро ушла по коридору.

Павел стоял с клизмой. Из двери высунулся толстый больной.

- Штаны снимать?- спросил он.

Павел посмотрел на него как на пустое место, бросил клизму и ушел в свой кабинет. Щелкнул замок.

На лесоповале работали мужики. Родя валил сосну. Сосна рухнула. Мужики стали рубить сучья, а Родион положил пилу и закурил. К нему не спеша подошел Виктор.

- Здорово, Гамаюн. Что, наниматься пришел?- спросил Родя.

- Брось ка папироску, а то проглотишь.- сказал Виктор, вынимая сигарету у Родиона изо рта.

- Ты че, Гамаюн? Чего-то я тебя не понимаю.- Родя отступил на шаг.

Виктор коротко ударил его в челюсть. Голова Роди дернулась. Он стал пятиться, виновато улыбаясь разбитым ртом.

- Ты че, Вить, да ты перестань, ты обьясни...

Виктор снова ударил его.

- Мужики!- заорал Родя.

Виктор еще два раза хлестко ударил его и тот упал. Стал быстро отползать.

Мужики с топорами на перевес осторожно приблизились.

- Витька! Кончай! Не балуй,- вяло сказал кто-то.

Виктор коротко через плече глянул на них.

- Кыш, свора...- сказал он.

Мужики остановились. Родя встал.

- Вить, может я тебя чем обидел? Чего надо, ты скажи.

- Да надо чисто извиниться перед человеком,- сказал Виктор.- А то чисто некультурно получилось.

- А-а!- догадался Родя.- Это за астронома...

- В обед сходишь, с кем вчера был.- Виктор повернулся к остальным.- Сходите, ребята, ладно?

Он сунул в рот Родиону его окурок и пошел к дороге, сунув руки в карманы.

Павел сидел в кабинете, окруженный больничным персоналом. На столе стояла большая бутыль спирта и минзурка. Павел налил спирта в минзурку и залпом выпил.

- Пал Георгич, водички запейте...- санитарка сунула ему стакан воды.

Павел, хлюпая, стал пить воду. Глаза его повлажнели.

- Сейчас, Надька огурчика принесет...- Полная медсестра распахнула окно.- Ну где ж она, зараза... Надька! Давай живее!

Надя бежала по улице с тарелкой закуски. За ней бежали еще две бабы. Надя подала тарелку и залезла в окно, бегущие за ней бабы тоже попытались вскарабкаться, но они были толстые и их не могли втянуть наверх.

Надя села на стол рядом с Павлом. Поставила перед ним тарелку. Он поднял глаза. Бабы притихли.

- Ты.- сказал Павел.

- Я, Пал Георгич. Надька. Закусите, Пал Георгич...

- Выпей со мной.

- Хорошо, Пал Георгич...- ей сунули полную минзурку.

- Пусть все уйдут.- сказал Павел.

Все засуетились у двери, сталкиваясь с теми, кто наоборот рвался войти.

- Все вон.- сказал громко Павел.- Ты останься.- он взял Надину руку. - Давай выпьем.

Он свободной рукой стал наливать себе спирт. Надя погладила его по голове.

Последняя выходящая из дверей старушка делала ей знаки. Надя махнула ей рукой. Та вышла и закрыла дверь.

- Все ушли?- спросил Павел в пространство.

- Все, Пал Георгич... Да не убивайтесь вы так. Смотреть больно.

- Выпьем.

Они выпили. Павел снова стал хлебать воду. Потом потянулся к тарелке за огурцом.

- Вот так, детка...- сказал он горько.

- Ну что вы,- сказала Надя, гладя его волосы.- Баба есть баба. Перебесится еще, прибежит, попросится. А уж ваше дело тогда врезать ей да и простить.

- Куда я попал... Что за чудовища... Что за рычание гнусное...- Павел уронил голову.

- За что ж она вас так обижает?- ласково сказала Надя.- Святой же человек...

- Кто меня обижает? Что вы несете? Я рак! В своем панцыре! Меня не возможно обидеть.

- Ну и правильно, Георгич. И сидите в своем панцыре. А этот уедет, вы останетесь с нами, а с нами вам никакой панцырь не нужен. Да мы за вас в огонь и в воду. Мы ж вас так любим...

Дима в комнате монтировал часовой механизм. В окно постучали. Дима подошел к окну. Во дворе стояли, переминаясь с ноги на ногу, мужики. Впереди других стоял Родя. Дима открыл окно.

- Ну?- сказал он.

- Слышь, браток...- Родя потер разбитую физиономию.- Ошибочка вышла... В темноте перепутали... Ты шибко не серчай... Вот.- он выставил на подоконник бутылку водки.- Лечись, брат...

Дима молча смотрел на него.

- Ну, что, мир?- спросил Родя.

- Ладно.- сказал Дима.- Но на этом закончим.

- Ну и порядок. Я сам тоже парень отходчивый. Бывай, браток.- Родя обернулся к товарищам. - Ну, что, ребят, пошли что ли?

Мужики толпой пошли прочь. Родя пошел за остальными. Обернулся.

- Слышь, если кто будет цепляться- из обходчиков там, или из наших- все равно. Ты, это, не стесняйся. Говори, хокей?

- Бутылку заберите.- сказал Дима.

- Не. Это тебе. Мировая. Ну, привет.- Родя затрусил за удаляющимися мужиками.

Дима убрал бутылку под стол и снова склонился над часовым механизмом.

Павел, покачиваясь, спускался к станции. Вид у него был решительный. Он поравнялся с возвращающимися мужиками.

- Здорово, Георгич!- крикнул Федор.

- Здорово, здорово.- громко ответил Павел.

Когда он прошел мимо, один из мужиков сказал:

- Да он вроде как бухой.

- Да нет. Тверезый.- сказал другой мужик.

- Гляди, штормит как...

- Да он всегда так ходит.

- Ладно, чего уставились. Пошли.- сказал Родион, и они скрылись за пригорком.

Дима протирал зеркало спиртом. Дверь открылась, вошел Павел.

- Ну, здравствуй.- сказал он.

- Здравствуйте...

- Все химичишь... А эта где... Погоди, ты что, один что ли?- он осмотрел комнату, подошел к шкафу и рывком открыл двери.- Выходи...- он порылся в шкафу.- Надо же... А-а!- он встал на четвереньки и заглянул под диван.

- Вы кого ищите?- спросил Дима удивленно.

- А то ты не знаешь... Да брось ты эти интеллигентские штучки... Кого ищите... Говори мне "ты". Мы ж теперь с тобой почти что братья.- Павел громко засмеялся и подошел к столу, за которым сидел Дима.- Ух ты... Какая штуковина...- он взял со стола зеркало. Заглянул в него.- О! Глазик! Бабушка-бабушка, почему у тебя такие большие глаза?- В зеркале отражался его увеличенный глаз.- Замечательная вещь. Плохо только, что бьющаяся.

Дима забеспокоился, стал вставать из-за стола.

- Пожалуйста, положите... Оно действительно очень хрупкое...- начал он, протягивая руку к зеркалу.

Павел вдруг отскочил к стене, держа зеркало над головой.

Дима застыл.

- Не подходи!- хрипло сказал Павел и засмеялся.- Все, мой хороший. Кончилась твоя малина. Сейчас я тебя кастрирую.

- Что?!.

- Знаем, для чего нужны эти штучки!- зловеще проговорил Павел.- Все эти кометы-телескопы. Ты ими чужих жен трахаешь. Не подходи!

- Идиот...- пробормотал Дима.- Отдай. Убью.- он схватил отвертку.

- Ага! Вот, ты как запел. Весь свой лоск растерял. Я знаю. Эта дуля тебе подороже моей Верки. Не подходи!! Разобью!

Димины губы задрожали. Он встал на колени.

- Я вас умоляю... Не надо... Я не понимаю, в чем я виноват. Ну, хотите- избейте меня. Я не буду сопротивляться. Хотите, я вам все деньги отдам. Но это же прибор, ведь я без него никак! Я не успею до завтра сдалать замену...

- Избить тебя... Зачем? Какой смысл? Тебя убить мало. Ты украл у меня Веру. Да ты всю жизнь у меня украл!

- Какую веру? Причем тут вера... Я ничего не понимаю...

- Не ври!

- Я не понимаю... Какая вера? Во что? Помилуйте! Если вы веруете- прекрасно, я только уважаю это. Ну при чем здесь мой телескоп? Во всем мире тысячи телескопов, и что же, во имя веры разбить их? Но это же варварство, средневековье, тогда нужно закрыть все школы, институты...

- Что ты болтаешь?- возмутился Павел.- Ты мне что, зубы заговариваешь? При чем тут институты?

- Но вы сами говорите, что я с телескопом покушаюсь на религиозные чувства...- беспомощно сказал Дима.

- Какие ценности? Я говорю, что ты жену у меня увел, подлец.

- Жену?!.- Дима потрясенно замолчал.

- Жену! Жену!

- А... Но я никаких жен не уводил...

- Как же, как же!

- Боже мой...- Дима даже засмеялся. Встал с колен.

- Не подходи ко мне.

- Павел, милый, но я... У меня даже в мыслях не было... О, господи... Да разве я похож на человека, который... Боже... Да это просто смешно. Клянусь вам, мне и в голову не приходило уводить вашу жену.

- Что ты врешь... Она каждый вечер бегает к тебе, якобы глазеть на комету.

Дима совершенно успокоился. Он достал из под стола бутылку и стакан. Открыл бутылку.

- Павел. Я ничего плохого не хочу сказать про вашу жену, но если она куда и бегает, то не ко мне. Да и комета тут не при чем. Она появится только завтра. Ну, в конце концов. Давайте вместе пойдем к ней и спросим. Ну что вы в самом деле, кто вам наговорил такую чепуху...

- Нет... Вроде бы ты не врешь... Не похоже...

- Да уж точно.- сказал Дима.- Успокойся, выпей и сядь. И, пожалуйста, положи зеркало.

Павел опустил наконец руки. Смотрел на Диму с недоумением.

- Ну, погоди.- сказал он.- У вас что, действительно ничего не было? Она что, тебе не нравится?

- Павел. Твоя жена- замечательная женщина, но ты пойми, я живу совершенно другими вещами. Мне вообще сейчас не до чего. Я семь лет ждал этого дня, приехал за тысячи километров, и что- все это для того, чтобы волочиться за чьей-то, пусть даже самой распрекрасной женой... Да мне вообще это как-то не свойственно.

- Не верю. Ты просто спасаешь свою стекляшку.

- Ну я не знаю... Чем тебе доказать?

- Поклянись.

- Чем?

- Кометой. Клянись, что не любишь ее.

- Я не люблю Веру. Клянусь кометой.

- Да... Убедил... Да, но она-то любит тебя!

- Господи! Павел, ну я тут при чем? Да это неправда. Она любит тебя. Со стороны виднее. Вообще, слушай, как ты можешь сомневаться в своей жене? Ведь ты ее хорошо знаешь. Подумай, ведь ты ее просто оскорбляешь этими подозрениями.

- Черт возьми... Ты прав. Забери свое добро...- он подошел и отдал Диме зеркало. Дима сразу убрал его в стол.

- Выпьешь?- спросил он.

- Ага... Только немного налей... Слушай, но это правда?

- Павел. Ну сколько можно.

- Господи... Какой я идиот...- Павел глупо улыбнулся. Потом закрыл лицо руками.- Да. Полный идиотизм... Слушай, в поселке все словно свихнулись. Елки-палки...- он стал нервно смеяться.- Дим... Прости за невежество... А комета не излучает каких-нибудь полей?

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, от чего крыша едет?

- Врядли. То есть, она много чего изучает, но о таком воздействии я не слыхал.

Павел выпил. Поставил стакан.

- Я за сегодня выпил, кажется, уже цистерну... Боже мой... Ты представляешь, мы на грани развода... Да. С ней тоже явно что-то происходит. Дурдом...

- По-моему, вам надо спокойно сесть и во всем разобраться,- сказал Дима уверенно.- Поговорите друг с другом откровенно и разберитесь, с чего все началось. Наверняка найдете какую-то мелочь, которую кто-то из вас неверно понял, и пошел весь этот наворот.

- Ты прав. Надо немедленно идти к ней...

Павел вскочил и подал Диме руку.

- Ты отличный парень, Дима. Прости, я тут тебе такого набуровил... Ей богу, я до сих пор, как в тумане. Ну, все, я пошел, пока она чего-нибудь не выкинула там... Привет.

Он пулей выскочил за дверь.

Дима набрал полные легкие воздуха и разом выдыхнул. Потер лоб. Усмехнулся, налил себе водки с пол стакана и выпил залпом. Подошел к окну и закурил.

Павел примчался домой.

- Вера!- закричал он, взбегая на крыльцо.

Вера укладывала чемодан. Павел вбежал в комнату.

- Девочка моя, прости!- он хотел взять ее за руку, но Вера отшатнулась от него, как от прокаженного.

- Не прикасайся ко мне.

- Вера, это все жуткая ошибка! Я только что был у Дмитрия...

- Ты еще смеешь туда соваться? Тебе мало, что ты изуродовал ему лицо... Э-э, да ты пьян в стельку. Убирайся, Павел. Я не хочу тебя ни видеть ни слышать. Утром мы с Борисом уедем, а там- пей хоть залейся. Но сегодня оставь нас в покое. Дай нам спокойно собраться.

- Как это- изуродовал? Это, что у него фингал? Веронька, но это не я. Я его не трогал.

- Мне не важно, сделал ты это лично, или нет. Конечно, тебе не хватило храбрости лезть с кулаками на такого высокого парня. Ты просто поставил, кому надо, бутылку. Тут мастеров хватает, в этом жлобятнике. Все, Павел. Разговор окончен.

- Вера. Сядь и выслушай меня. Я тебе сказал- сядь!- взревел Павел.

Вера испуганно села на кровать.

- Так вот. Слушай. Это все комета. Она излучает какие-то поля, от которых мы все помешались. Признаюсь, я- в первую очередь. Я чуть с ума не сошел от ревности. Мне показалось, что у вас с Димой роман. Что он влюблен в тебя и хочет тебя соблазнить. Что он неспроста заливает про кометы и тому подобное, а сам только и метит к тебе под юбку. Я действительно был готов его убить. Но я не тронул его даже пальцем. Это тоже правда. Я понятия не имею, за что его побили. Хотя, теперь я понимаю, что от этой кометы у всех крыша сьехала. Ты посмотри, что творится в поселке. Все, как с цепи сорвались.

- Зачем ты ходил к нему? Что ты ему сказал?

- Я сказал ему, что не позволю ему увести у меня жену.

- Паша! Какой же ты дурак...

- Я понимаю... Милая, я был, как во сне.

- Не мудрено. От тебя разит, как из винного погреба.

- Это не при чем. Слава Богу, он рассудительный парень, и все мне обьяснил. Он здорово напугался... Но я видел, что он не врет. Не стал бы он врать в такой момент.

- В какой момент? Ты угрожал ему?!

- Я взял его зеркало и сказал, что разобью. Он заметался. Умалял меня. Даже встал на колени. Уверял, что даже не думал ухаживать ни за тобой ни за кем другим. Что женщины его вообще не интересуют, в том плане, что он занят только кометой. И что все его знаки внимания- просто вежливость и больше ничего. Вобщем, мы помирились. Выпили.

- Какой же ты, Паша, негодяй...- сказала Вера.- Ой, как стыдно... Какая омерзительная сцена... Эти пьяные угрозы... Ты же знаешь, что для него значит телескоп. Конечно, ты наслаждался своей властью. Он мог сказать тебе все, что угодно! Ты мог заставить его есть землю... Ты просто изверг, Павел. Так унизить ни в чем неповинного человека. За что?..

Она встала и пошла к двери.

- Куда ты, Верочка? Ты к нему?

- Естественно. Я должна ему обьяснить, что все это значит.

- Я уже все ему обьяснил... Он отлично понял и не сердится.

- Да, уж я представляю. Удивительно, как он инфаркт не получил от твоих обьяснений.

- Ну, сходи, сходи... Убедишься хотя бы, что это не я набил ему физиономию.

Вера, накинув платок, вышла из дома.

Смеркалось. Вера быстро шла по дороге к зданию станции. Дверь была закрыта. Окна занавешены. Вера постучала. Прижалась ухом к двери. Снова постучала. В отчаянии забарабанила кулаками.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Дима с палкой в руке. Увидев Веру, он опустил палку и отошел в сторону, пропуская ее.

Вера зашла в комнату и села на край дивана.

- Павел был у вас...- начала она.

- Был. Примерно час назад. Я не знаю, куда он ушел.

- Он дома...

- А-а... Собственно, я тогда не понимаю...

- Я пришла извиниться за его поведение. Видимо, у него от водки что-то помутилось окончательно. Он всегда был неуравновешенным человеком и я... Вообще, это не важно... Он передал мне ваш с ним разговор. Может быть я не поняла, он говорил бессвязно... Я так поняла, что вы убедили его... Что причин для ревности нет, развеяли его идиотские подозрения. Так?

- Ну да. Примерно так.

Вера подняла голову и посмотрела прямо Диме в глаза.

- А что... Действительно, не было причин?

Дима тоже посмотрел ей в глаза.

- Ни малейших.- твердо сказал он.- И пожалуйста, оставьте вы меня все, наконец, в покое. Не ходите больше сюда, и вы, и ваш Павел, и вообще весь ваш поселок.

- Хорошо...- сказала Вера.- Я скажу... Всего хорошего, Дмитрий...- она быстро вышла, а Дима повалился лицом вниз на диван и закрыл голову руками.

Вера вышла из дверей на двор станции и остановилась. Дыхание ее судорожно задергалось, из груди вырвался короткий стон. Она сорвалась с места и побежала к дороге, потом перешла на шаг. Рыдания душили ее. Слезы заливали глаза.

Она свернула с дороги и пошла через поле по колено в траве. Было уже почти темно. Вера остановилась, опустилась на траву и вытянулась лицом вниз. Все тело ее дрожало от судорожных рыданий.

Был слышен шум невыключенного телевизора. Открылась тихо дверь в спальню Димы. Кто-то медленно вошел. Сначала были видны только ноги. Стройные женские ноги. Платье очень короткое, как у Клеопатры, и белое. Две золотые полосы по подолу. Она подошла к дивану, на котором спал Дима. Рука, голая по плечо, в браслете, на подобие золотой змеи, осторожно взяла из руки спящего Димы пульт дистанционника. Шум телевизора стих.

Вошедшая села на край диминой кровати, взяла его руку и поцеловала ее.

- Кто здесь...- прошептал Дима, открывая глаза.

- Это я, Люба.- послышался тихий ответ.

Это действительна была Люба. Она смотрела на ошалевшего от неожиданности Диму с нежностью и болью.

- Уйди, девочка...- сказал Дима, отдернув руку.

- Хочешь, я буду твоя?- спросила Люба.

- Не надо... Ты лучше иди домой.

- Не гони меня...- прошептала Люба.- Я тебя люблю. Я сама к тебе пришла. Мне все равно, что люди скажут, я ничего не боюсь.

Раздался стук в дверь. Дима вскочил.

- Если ты любишь меня, оставайся здесь и веди себя тихо...

Он вышел, плотно закрыл за собой дверь и выглянул в окно.

Во дворе стоял дед Валера с электрическим фонариком и собачкой.

- Дим...- сказал он.- Ты, это... Любку мою не видел?

- Нет.- мрачно ответил Дима.

- Понимаешь, на танцы ушла и нету до сих пор.

- Наверное, гуляет после танцев...

- Дак, ну да. А все, знаешь, не спокойно. Да, придет, куда денется. Слышь, Димуль, у тебя поправиться нечем? Бабка, холера, пенсию отбирает...

Дима молча достал недопитую бутылку. Дед просиял.

- Чего, все отдаешь?..

- Да.

Дет забрал бутылку, понюхал и спрятал за пазуху.

- О! Вишь, как. А я не потревожил тебя?

- Да нет. У меня сегодня сплошные посещения...

- Ну дак это ж филармония твоя летит. Близко уже?

- Завтра будет здесь.

- Ну вот, все к тебе и буровятся. Ну, ладно. Пойду я, Дим. А то бабка меня живьем проглотит. Она женщина строгая... Ну, давай, филармония...- он ушел, свиснув собачке.

Дима вернулся в спальню. Люба лежала в его постели, натянув до глаз одеяло.

- Люба, пожалуйста, уходи.- сказал Дима.

Люба молча смотрела на него широко открытыми глазами.

- Вставай, Люба.- Дима решительно подошел к ней.- Иначе я позову твоего дедушку.

Люба молчала.

- Ну, хватит.- Дима решительно сорвал с нее одеяло. Под одеялом на Любе оказался наряд из стеклянных чешских бус. Она закрыла руками глаза.

- Люба...- сказал Дима, отворачиваясь.- Немедленно одевайся и иди вон. И больше не приходи сюда.

Люба за его спиной всхлипнула и стала одеваться. Выходя, она повернулась и посмотрела на Диму светлыми от слез и любви глазами.

- Завтра же комета...- тихо сказала она,- Можно я приду...

- Ладно.

- Досвиданья, Дмитрий Борисович.

- Будь здорова.

Дима закрыл дверь на задвижку и устало опустился на кровать.

ГЛАВА ПЯТАЯ:

В сумерках на станции начали собираться люди. Они группами спускались с пригорка к путям. В полутьме слышны были обрывки беспокойного разговора:

- А у кума все кролики в одну ночь передохли. Вчера еще двое только, а утром он клеть отворил- смотрит, все рядком лежат, и маленькие и большие... Вот, напасть-то...

- И тут я тихонько захожу в амбар, беру у двери пруток арматуры, и вместо дымового, прикинь, застаю здорового поросенка. Ну, я его, заразу, как по хребту вытянул, со страху-то...

- А в колодце через неделю вода зацвела и лягушки квакают. Я ему и говорю: нет дед. Тут дело нечистое... Надо, говорю, ехать за батюшкой...

- Мань, а Мань, плесни ко и мне ломпадочку. Хоть отпробовать, пока нас всех этой кометой к чертям не накрыло.

- Па. А че небо такое красное?

- Значит, завтра будет ветер.

- А может от кометы?

- Да ну. Что ты, заката красного не видел? Вот, скажешь тоже...

К переезду подкатил Федор на груженой телеге. Поверх сложенных вещей сидела Маша, одетая нарядно, как чайная баба. Лицо у нее однако было напуганное.

- Ты куда это, Манюр?

- Федь, чего, сьезжаете? Давай-ка на посошок.

Федор спрыгнул с козел и принял стакан из рук деда Валеры.

- Куда решили?

- Да пока в Кузьмищево к куму... А там видно будет.

- А чего ты думаешь, в Кузьмищеве отсидитесь?

- Ха! А у его кума погреб бетонный. Я сам видел.

- Э-э, Федя, тут никакой погреб не выдержет.

- А может там слабее ударит... Димка, ты думаешь, почему сюда, а не в Кузьмищево приперся? Потому что отсюда до нее ближе, понял?

- Ну, ладно, прощай федор. Не хорошо, что ты в такое время всех нас бросаешь.

- Никого я не бросаю. Машку отвезу и вернусь. Хочешь, садись в телегу, поедем вместе.

- Да нет, Федя. Я тут семдесят лет прожил. Никуда я не поеду.

- Ну и не бреши тогда.

- Федька! Меня возьмешь?- спросила молодая баба.

- Садись.

- И меня.

- И я поеду.

На телегу полезли сразу несколько человек.

- Э-э! А ну слезай. Хватит.

- Трогай, Федя, ну их.- сказала с беспокойством Маша.

Но люди все лезли на телегу. Кто-то взял под узцы лошадь. Федор встал на козлах и вытянул его кнутом. Все отпрянули. Федор стеганул лошадь и телега понеслась по дороге.

- Васька! Зилок на ходу?- спросила Надя.

- На ходу. А Че?

- А ну беги, заводи. И прям сюда давай. Ой, а вещи-то, вещи? Пол дня собирать. Неужели все бросим?

- Им-то чего сделается?

- Сгорят ведь...

- Ну, сгорят и хрен с ними. Беги, собирай детей, дура, и бабку потеплее одень. Я в гараже.

Вася побежал вверх по склону холма.

Дима посреди двора настраивал телескоп и проверял работу часового механизма. Щелкал тросиком, ведущим к затвору аппарата. Дети устанавливали свои телескопы вокруг диминого. Народ располагался на склоне холма, как на трибуне. Некоторые подходили и рассматрвали телескопы, потом, посмеиваясь, возвращались обратно, делились впечатлением.

Виктор, Миша и Рэм вышли из поселка, который казался необычно пустынным. На встречу им пронесся "Белорусь" с перегруженным прицепом. В прицепе была и мебель и связанная свинья и огромный ворох всяческих тряпок. Колбаски смотанных ковров. Один ковер скатился и упал в пыль. Белорусь уехал.

Они стали быстро спускаться с пригорка к станции. Здесь было уже много народу. Люди сидели на траве, стояли группами и курили. Чуть в стороне стоял милицейский "газик" и Станислав, присев на подножку, чинил, отмахиваясь от советов окруживших его мужиков, старенькую потертую гармошку.

- Дмитрий Борисович, скоро она прилетит?- спросила Люба и смущенно замолчала.

- Скоро Люба. Через полчаса ее уже можно будет увидеть,- сказал Дима, смазывая шарниры штатива швейным маслом из масленки.

Поодаль стояли Вера и Павел. Вера была одета скромно.

- Давай, подойдем ближе,- сказал Павел,- Что мы стоим, как бедные родственники.

- Не удобно...- сказала Вера нервно.

- Удобно. Никто на нас не обратит внимания. Слушай, ну там же Боба. Что, я не могу со своим ребенком переговорить?

- Ну, идем...

Они подошли ближе. Встали рядом с Бобой и его телескопом.

- Бобушка... Можно посмотреть.- спросила Вера.

- Подожди, мам...- Боба настраивал резкость.- Вот она!- закричал он вдруг,- Я ее вижу.

Все, кто сидел на траве, вскочили, как ужаленные, и уставились на небо.

- Где? Где она?- раздались возбужденные голоса. Толпа загудела и придвинулась к телескопам.

Дима быстро подошел к Бобе.

- Дай-ка...- Боба уступил ему окуляр.- Да. Это она. Молодец!- Дима хлопнул его по плечу и побежал к своему прибору.

Дети приникли к своим телескопам. Толпа плотно обступила Бобу.

- Ну, ладно, сам посмотрел, дай другим посмотреть.

- Чего он действительно, прилип. Совести что ли нету...

- Никакого уважения к старикам...

- Вижу!- закричал другой мальчик.

Часть толпы бросилась к нему, как бросается часть очереди к вновь открывшемуся окошку кассы.

- Поймала! Вот она!- закричала девочка. К ней тоже кинулись взрослые.

- Батя!- позвал Саня.

К нему подбежал Станислав.

- Что случилось, сынок? Сломалась?..

- Не. На, смотри.

Станислав приник к окуляру.

- Хвост видешь?

- Вижу, сынок... Ай да Саня! Ну молодец! Какую хвостатую поймал! А зачем ей хвост? Управляет им что ли?

- Ничего она не управляет. Это ж тебе не самолет. Просто хвост- это разреженный газ. Он светится отраженным светом. Ну, все. Посмотрел?

- Ага. Здорово.

- Все. Пусти. Мне надо дальше наблюдать... Ну вот. Весь фокус сбил...

Телескопов было всего шесть, не считая диминого. Народу было человек сто. Всем не хватало и задние торопили передних, а те никак не хотели отходить. У одного из телескопов, который принадлежал девочке, возникла потасовка. Родион и дед Валера толкали друг друга, как два петуха. Все орали.

- Иди от сюда, старый хрен!- орал Родион.- Иди на печку полезай. Тоже мне, астроном! Без очереди влез, главное...

- Тебе чего, деда жалко пропустить? Что ты руки-то распускаешь!- заорал на Родиона Федор.

- Ах и ты здесь, мурло косопузое!.. Ну, лови!- и Родион дал Феде в ухо.

Тот ответил тем же. Они сцепились. Другие бросились их разнимать. Свара быстро перемещалась и разросталась и наконец достигла Димы и его телескопа. Тут все повалились друг на друга и покатились по земле, ревя и бранясь, прямо под треногу штатива. Телескоп закачался и рухнул. Дима едва успел подхватить его над самой землей. Подбежавшая Люба схватила телескоп из его рук.

Дима шагнул к дерущимся и, как щенков, поднял Родиона и Федора с земли. Те еще продолжали размахивать руками. Дима швырнул их в разные стороны и заорал, перекрывая шум собравшихся.

- Уберайтеся отсюда все!

Народ отшатнулся.

- Уроды!- орал Дима.- Зверье! Все убирайтесь прочь. Чтобы на двести метров ни одного свиного рыла. Остаются только дети.

- Что, и я тоже?- спросила удивленно Вера.

- И вы тоже! Все! На двести метров. Считаю до трех. Раз!

- Это кто же тут свиное рыло?!- спросила какая-то тучная колхозница.- Батюшки, односельчане, это кого же он свинями обзывает?! Да ему за такие слова...

Народ колыхнулся и начал медленно надвигаться на Диму. К Диме скользнул Виктор.

- Уходи. За станцию.- коротко сказал он. В руке его сверкнул узкий длинный финский нож.

- Батя, мент ты или не мент?- кинулся к отцу Саня.- Шугани их, пусть отвалят.

- Сейчас, сынок. А ну, отвалили!- закричал он, доставая пистолет.

Народ опять остановился.

- Да, ладно, Славка! Ты чего, на своих, что ли...- крикнул кто-то в толпе.

Станислав выстрелил поверх голов, потом еще раз.

- Разойдись!- командирским голосом закричал он.- Кому сказано?! Кому свинца в башку влепить для ума?!.

Все сорвались с места и побежали.

Виктор спрятал нож и сел на скамейку, закуривая. Станислав присел рядом с ним, прикурил у него и они о чем-то мирно заговорили. А Дима поднял телескоп, расставил с помощью Любы треногу, навел на комету и стал щелкать затвором аппарата. Потом он вывинтил аппарат, завернул на его место окуляр и поманил Любу пальцем. Люба подбежала.

- Смотри.- сказал Дима.

Люба посмотрела в телескоп. Комета медленно двигалась в поле зрения, закрывая звезды.

Слышался негромкий димин голос, ровный как проповедь.

- Видите, хвост разрежен. Через него видно звезды. Хвост всегда направлен от солнца. Его как бы сдувает солнечным ветром. Сейчас до нее почти три миллиона километров. Ядро тает от солнечного тепла и его вещество рассеивается в пространстве. Раз от раза, подлетая к солнцу, комета становится все меньше и когда-нибудь она совсем растает, как снегурочка над костром. Но это произойдет очень не скоро. Через миллионы лет, а пока мы можем любоваться на нее.

Утром Вера вышла из дома, направляясь в школу. Она шла по улице и видела помятые лица прохожих, как ни в чем не бывало идущих по своим делам. У обочины стоял Газик. Вася чинил что-то в двигателе. Надя в кабине крутила настройку приемника. Приемник запищал сигналами точного времени.

- Московское время восемь часов.

- Ну вот...- сказал Вася.- Восемь уже. Значит астроном наш отвалил... Здрасьте, Вера Николаевна.

Вера прошла мимо. Сзади грянула музыка, потом начался какой-то репортаж: это Надя крутила настройку.

Вера зашла в здание школы, прошла по коридору и открыла дверь класса. В классе было пусто. Вера положила на стол папку с бумагами и подошла к окну. Отсюда видно было станцию. На пригорке собрались дети. Они смотрели в большой телескоп на отходящий поезд. Поезд загудел. В окуляре телескопа было видно Диму, сидящего в последнем вагоне у окна. Он встал и отошел от окна, сделав какой-то знак.

Глаз телескопа заскользил по вагону и уперся в его хвост. Здесь была дверь. Она открылась и в проеме показался Дима. Он помахал рукой.

ЭПИЛОГ:

Около дома Павла и Веры стоял грузовик. Вера и Боба сидели в кабине. Вокруг собрались почти все жители поселка. Они чего-то ждали. Из дверей дома вышли Павел и Вася. Они несли телевизор. Поставили его на кузов, где уже был и холодильник, и стиральная машина, и мебель. Вася стал закрывать борт, а Павел пошел с ключами к двери. Его обступили со всех сторон.

- Пал Георгич! Ну что ж вы миленький?

- Да на кого ж вы нас бросаете? Кто ж нас лечить-то будет?

К кабине подступили женщины, некоторые плакали.

- Вера Николавна, как же это? А детки как же?

Павел забрался на кузов и похлопал по крыше кабины. Машина тронулась.

Все побежали за ней.

- Доктор, доктор, не бросайте нас! Ну как мы теперь...

- Да что ж вам, плохо жилось?! Дармоеды!

- Тилигенты вшивые! Что бороду выставил?! Катись в свой город, без тебя проживем.

- Да что ж вы, миленькие? Где ж проживем-то? Что это за жизнь такая...

- Да. Не уберегли...

Люди отстали. Машина выехала из поселка и остановилась у переезда.

Отсюда было видно, как бредут от станции Виктор, Миша и собака.

КОНЕЦ

москва. февраль. 1994 год

ВТОРОЙ ВАРИАНТ

.