Кулакова Елена

НЕБЕСА МОГУТ ПОДОЖДАТЬ

(грустная повесть)

Глава 1. Иногда сны сбываются

— У Вашей дочери рак. — Анатолий Иванович работал онкологом уже много лет, но каждый раз, когда ему приходилось выносить этот вердикт, он чувствовал себя виноватым перед близкими пациента, словно это он был причиной болезни. И всякий раз родные и приговоренный кричали, что этого не может быть, что это какая-то ошибка, необходимо провести дополнительные анализы. Никто не хотел верить. Но после повторных исследований, изнуряющих лечений проходили дни, недели, месяцы, а улучшений не наступало, больному становилось все хуже, только тогда приходило осознание горькой правды. Конечно, многие сопротивлялись до последнего. Такая же решимость битвы появилась в глазах сидевшей перед ним женщины.

Ольга Сергеевна появилась с Леной в его жизни совсем недавно, но Анатолий Иванович сразу после первых анализов увидел опухоль, несмотря на то, что она была ничтожно мала. Он практически никогда не ошибался, за что и стал известным в России врачом за короткое время. Вот почему Ольга Сергеевна и приехала именно к нему в Москву из далекого уральского городка, собрав последние средства. И сейчас она не хотела сдаваться.

— Н-нет, что Вы! У Леночки такой цветущий вид, а я видела раковых больных, они на людей-то не похожи. И потом, у нас в роду никогда не было рака. Давайте проверим еще раз. Деньги я найду, Вы не волнуйтесь, — она нервно теребила в руках мятые купюры. — Лена еще мала, чтобы умирать! — и заплакала.

Почему-то у Анатолия Ивановича отпало желание прочесть ей нудную лекцию о том, что у этой болезни нет возраста, она не является наследственной, и утешать стандартными фразами тоже не хотелось — за стеклянным окошком двери он увидел глаза Лены. Мать нарочно оставила ее в коридоре: "Я потом сама тебе все расскажу". "Ничего она мне не скажет, — грустно подумала Лена. — Она у меня слишком добрая". Девочка тихонько уселась под дверью, чтобы лучше слышать весь разговор, потом, не выдержав, решила заглянуть в окошко и встретилась глазами с врачом.

— Ой! — тихонько пискнула она и сползла под дверь.

Диагнозу Лена не удивилась. Она давно чувствовала, что что-то не так. На несильные головные боли она не обращала внимания, объясняя их простым переутомлением в школе. Но однажды во сне к ней пришли ее мертвые бабушка и дедушка, махали руками, говорили, что купили домик в деревне, звали к себе. Такого с девочкой еще не было, о сне она никому не рассказала. Лена поняла, что это знак, а когда мать повезла ее в Москву, сомнения ее развеялись.

Лена задумалась и очнулась только тогда, когда дверь толкнула ее в спину. Она быстро вскочила на ноги и присела на кушетку. "Не хватало еще, чтобы они подумали, что я все знаю", — Лена была сильной девчонкой и не любила ненужные слезы.

— Здравствуй, Леночка! — Анатолий Иванович попытался улыбнуться. — Мы с тобой пообщаемся еще несколько раз, видишь ли, — он замялся, — в аппаратуре произошел сбой, результаты неясные... В общем, необходимо повторное обследование... — Врач окончательно смутился и замолчал.

— Все будет нормально, доченька! Это ничего, всякое бывает, ты раньше времени не думай ничего такого, — женщина успокаивала скорее себя, чем дочь.

— Конечно, мама. Нужно убедиться до конца. Ведь на самом деле там нет ничего? — Лена посмотрела на врача и подмигнула ему: мол, не выдам я ваши секреты, сделаю вид, что ничего не знаю. — Пойдем домой, — она потянула мать за руку и, обернувшись, крикнула, — мы обязательно придем!

Глава 2. Good-bye, Москва, здравствуй, New-York!

По дороге в гостиницу царило молчание: каждая думала о своем. Ольга Сергеевна решила тайком от дочери съездить к Анатолию Ивановичу узнать, возьмется ли он за лечение и сколько это будет стоить. Тут до нее дошло, что все равно рано или поздно придется обо всем рассказать Лене и мужу тоже, а Ванечке придется потом что-нибудь придумывать, ведь он еще маленький, и глаза невольно заслезились. Она украдкой взглянула в Ленину сторону — нельзя, чтобы она догадалась раньше времени, нужно ее подготовить к этому, но та смотрела в окно, покачивая головой в наушниках в такт музыке.

Вечером в номере Лена подошла к дивану:

— Мамочка! Давай поговорим серьезно, — женщина вздрогнула и резко повернулась. — Зачем идти туда второй раз? Мы обе прекрасно знаем, что ничегошеньки там нет, а врачи — они вечно сомневаются и говорят так всем, чтобы вытянуть побольше денег. — Лена пододвинулась поближе и положила голову на плечо матери. — Поедем-ка домой, у меня скоро начнется сессия. Ты ведь не хочешь, чтобы я брала академ?

— Конечно, нет, — вздохнула Ольга Сергеевна. — Послезавтра и поедем.

— А почему не завтра?

— Ну, — замялась она, — я бы хотела лично сказать Анатолию Ивановичу об отказе, а то неудобно получится. Он столько времени на нас потратил, а мы возьмем и вот так молча уедем. Нехорошо. — Она смотрела просящими глазами, боясь услышать отказ.

— Ладно, как хочешь, — Лена встала и подошла к окну. — Раз мы задерживаемся, то я схожу завтра на экскурсию, чего сидеть целый день одной, и потом, когда я еще буду в Москве? — она задумчиво скрестила руки на груди. В голове зародилась одна идея, которую следовало тщательно обдумать.

— Да-да, доченька, сходи, прогуляйся, развейся, — Ольга Сергеевна обрадовалась, что все сложилось так удачно, и не заметила выражения лица дочери, которое возникало у нее всякий раз, когда та принимала решение, окончательное и бесповоротное.

Назавтра Лена дождалась, когда уйдет мать, а затем отправилась выполнять намеченную программу. По дороге в американское консульство она зашла в первую попавшуюся юридическую консультацию. В самом консульстве Лена с трудом получила необходимые справки, так как ее английский хромал еще со школы, после чего прямиком направилась в библиотеку, спросив дорогу у прохожих. Уже под конец, шагая к гостинице, Лена чуть не забыла самое главное. Пришлось развернуться и искать книжный магазин. Там она приобрела толстый русско-английский словарь. Все свои покупки и блокноты с черновыми записями она уложила на дно чемодана и завалила их одеждой, и вовремя — открылась дверь и вошла уставшая Ольга Сергеевна.

— А что это у моей малышки такой таинственный вид? — «малышка» поспешно отвернулась, чтобы мать ничего не заподозрила. — Ну, расскажи, где ты сегодня была? А то мне недосуг уже смотреть местные достопримечательности.

— Да так, ничего особенного, — Лена хмыкнула и пожала плечами. — Бродила то тут, то там. А ты, надеюсь, попрощалась с врачом, сказала ему, что он нас больше не увидит?

— Конечно, конечно! — так противно было врать. — Он очень расстроился.

— Ничего, переживет как-нибудь!

— Ты что, уже собираешь вещи? — Ольга Сергеевна зашла в комнату и увидела распахнутый чемодан Лены. — Не терпится уехать?

— А что я здесь забыла? — Лена вдруг разозлилась. Она подскочила к кровати и захлопнула крышку. — Можешь сидеть здесь со своим доктором, если хочешь, а я уезжаю! — С этими словами она выбежала из номера.

Девочка вернулась поздно вечером, когда мать уже спала. «Вот и славно, — подумала она. — Скоро все решится».

На вокзале царила обычная суета. С трудом пробившись к окошку кассы, Ольга Сергеевна с ужасом узнала, что все билеты до Челябинска распроданы до конца недели. Сзади напирала очередь и ей пришлось отступить. Лена ждала ее на улице, сидя на чемоданах.

— Ну что? — По растерянному виду матери она поняла, что результат нулевой. Как всегда пришлось все делать самой. — Давай сюда деньги.

Проходя по перрону в третий раз, Лена приметила пожилую пару. Подойдя поближе, она вслушалась в разговор:

— Может, сдать билеты в кассу?

— Ты что, старая! Столько денег потерять! Нет уж, едем!

— Жалко очень, что так получилось…

— Раньше надо было думать!

— Э-э, извините меня, пожалуйста! Я тут случайно услышала… — Лена решила прервать стариковские препирания. — У вас есть билеты до Челябинска, но ехать вы не собираетесь?

— Вам-то что, девушка! — заворчал было старик.

— Да подожди ты! — супруга, наконец, взяла инициативу в свои руки. — Видишь ли, дочка, приехали в Москву на ежегодный сбор ветеранов, естественно, билеты взяли туда и обратно, а только здесь мы узнали, что все мероприятия перенесли на неделю вперед. Сама понимаешь, хочется и со своими друзьями встретиться — вдруг в последний раз — и потерянных денег жалко, — женщина виновато улыбнулась, — все же пенсионеры…

— Вот и я о том же! — обрадовано подхватила Лена. — Нам с мамой просто необходимо сегодня уехать домой, а билетов в кассе нет. Может быть, мы купим билеты у вас? Заплатим полную стоимость. — Заторопилась она с ответом, перехватив косой взгляд старика.

— Деточка! Как ты нас выручила! Только поторопитесь, поезд отходит через полчаса. И не спорь! — это относилось уже к деду.

Довольная, что все так удачно сложилось, Лена мчалась к центральному входу, где оставила мать дожидаться ее.

— Скорее бежим! Поезд через полчаса! — она подхватила тяжелые чемоданы и, протискиваясь через огородников, сошедших с только что прибывшей электрички, искала глазами стариков-спасителей.

… Провожая глазами медленно проплывавших мимо провожающих и здание вокзала, Ольга Сергеевна облегченно вздохнула и прислонилась лбом к стеклу. «Все-таки мы поступили правильно, — уговаривала себя она — что сразу уехали — деньги на исходе, отпуск заканчивается, а я даже толком не отдохнула». Постепенно ее мысли плавно перетекли на бытовые темы. Поезд тем временем набирал ход, как бы унося их подальше от проблем.

Глава 3. «…Уезжая, возьмите в дорогу только самое необходимое» (советы бывалых)

Дом встретил их промозглой ранней весной. Мокрый снег залеплял глаза всю дорогу, унылый тусклый свет фонарей выхватывал пустынную улицу — путешественников никто не встречал. В квартире тоже было безрадостно, словно родные, заранее предчувствуя беду, наполнили помещение тревогой. Муж был на работе, сын в школе, чему Ольга Сергеевна обрадовалась — неприятный разговор откладывался до вечера. Разбирать вещи не было сил, она прилегла и незаметно для себя задремала, и не услышала как хлопнула входная дверь.

Подружка Юля, к которой сейчас направлялась Лена, была единственным человеком, кому можно было доверить любую свою тайну. Они подружились еще в школе в средних классах, сразу найдя общий язык, и были не разлей-вода на зависть одноклассникам и на горе учителям. О проделках этих девчонок ходили легенды, и учителя еще долго вздрагивали при напоминании об их именах после окончания выпускного. Разбежавшись по разным институтам, подруги не утратили связи: Лену хорошо знали и приветствовали «на ура» в финансово-экономическом институте, а Юля пользовалась успехом среди студентов в юридическом. Благодаря ним родилась и окрепла дружба двух ВУЗов. Вообще-то зачинщиком и подстрекателем была Лена, Юле приходилось молча соглашаться и помогать претворять безумные планы. Вот и сейчас сонная Юля восседала на диване, укутанная в одеяло, и хлопала глазами, пытаясь переварить услышанное — Лена как раз дошла до того места, когда врач зазывал ее на вторичный осмотр.

— …А у самого взгляд добрый-добрый, будто конфетку предлагает. Ага! Знаем мы таких, не успеешь рта раскрыть, он из тебя последнюю копейку вытрясет.

— Может, все-таки стоило его послушать? — зевнула Юля. Она еще не совсем проснулась: вчера до полуночи отмечали день рождения однокурсницы и сегодня пришлось занятия прогулять, поэтому страшная действительность не вполне укладывалась в голове.

— Ты что, врачей не знаешь?! Придешь с насморком — поставят диагноз эрозия матки, и самых дорогих лекарств навыписывают, будут уверять, что только они помогут от страшного недуга, а, в конце концов, положат в больницу с язвой желудка от этих самых лекарств. — Лена в который раз вжевывала непонятливой девчонке прописные истины. — Зачем я туда поеду в тридцать третий раз, если и так все известно? Надо думать, как лечиться. — Пожала она плечами.

— А у тебя есть план? — Юля, наконец, выбралась из теплой норки и с неохотой направилась на кухню: желудок требовал еды. — Вообще ты знаешь, сколько стоит такое лечение и где делают такие операции? Может, все бесполезно... — она тут же осеклась и испуганно втянула голову в плечи. — Прости! Я неудачно выразилась. — Лена досадливо отмахнулась. — Конечно, надо лечить! — она с воодушевлением грохнула кружкой по столу.

— Видишь ли, — Лена задумчиво водила ложкой в банке с вареньем, — я сама точно не представляю, что должна делать, ты бы узнала у своей мамы, сколько примерно все это будет стоить, а я в ближайшие дни проясню ряд других моментов.

— Каких?

— Не все сразу. Дай-ка лучше свою Интернет-карту — все равно без толку время тратишь.

Да куплю тебе потом новую, ты не волнуйся, — она поморщилась, заметив недовольный взгляд Юли, — сейчас у меня нет времени бегать по магазинам.

Юля уже второй час парилась в душной аудитории: шел годовой зачет по культурологии, а она, естественно, не подготовилась, вся надежда была на учебник, лежащий на коленях под партой.

— Извините, пожалуйста! — в приоткрытую дверь просунулась голова охранника. — Это группа 115? — получив утвердительный ответ преподавателя, он начал шарить глазами по комнате. — Мне бы такую Боданину, там из милиции пришли, хотят ее видеть, ничего не пояснили.

— Ну, раз из милиции, то пускай выйдет, — недовольно пробурчал преподаватель, — но зачет вы будете сдавать индивидуально в другое время. — Последние слова относились к Юле, нервно прячущей учебник в сумку.

— Какого хрена?.. — заорала она, увидев на первом этаже Лену.

Та, быстро шикнула на нее и, напустив строгий вид, произнесла:

— Пройдемте, гражданочка! Сейчас во всем разберемся, — и потащила ее на улицу, пока охранник не заподозрил подвоха.

Сидя в сквере на лавочке, Юле было и смешно и обидно: конечно, подруга ловко выманила ее с уроков, но с другой стороны, другой возможности списать у нее больше не было. Однако проблемы Лены стояли сейчас на первом месте.

— В общем, так. Нам нужно добыть как можно больше денег в как можно кратчайшие сроки. Продать мои золотые побрякушки я поручаю тебе, совсем задешево не отдавай. Так, что еще? — она задумчиво потерла лоб рукой. — А! Мой навороченный компьютер, на который Макс зарился. Он его получит, но, как говорится, за отдельную плату. С роликами тоже придется расстаться…

— Зачем тебе столько денег? — изумлялась Юля, но Лена ее не слушала:

— Предки мне постоянно давали бабки, а я их откладывала неизвестно для чего — вот и пригодилась копилочка…

— На операцию все равно не хватит, — уныло произнесла Юля, прикинув в уме примерную сумму.

— На операцию я заработаю, а это — на дорогу.

— Куда? — продолжала тупить Юля. Она все еще ничего не могла понять.

— В Америку.

— Куда ты собралась? — в который раз спрашивала Юля, когда они сидели в укромном уголке в кафе.

— Я тебе все объясню, чтобы больше не задавала глупых вопросов, — решительно начала Лена. — Моя беда лечится только в нью-йоркской клинике, есть правда, еще в Израиле, но там сейчас война, да и иврита я не знаю. У нас врачи могут только вкалывать мне какую-то дорогую дрянь, чтобы протянуть немного мои мучения, а конец все равно один. А там такие операции делают давно, почти девяносто процентов успеха. Видишь, у меня есть шанс.

— Ты родителям говорила? Может, помогут с поездкой?

— Юля, ты прекрасно знаешь, что ты первая, кто узнает обо всем. — Лена с сомнением покачала головой. — Я не могу им сказать о своем решении: во-первых, они до сих пор думают, что я ничего не знаю, а во-вторых, они, скорее всего, отказали бы мне. Я даже не стала забирать документы из института, потому что обязательно позвонят домой и начнут задавать ненужные вопросы, и все откроется раньше времени.

— Загранпаспорт уже оформляется, — продолжила она, — с визой я как-нибудь утрясу. Мне нужен билет только в один конец, а необходимую сумму я заработаю там: буду браться за любую работу, какая подвернется, трудностей я не боюсь. А когда все устаканится, можно будет и домой весточку подать.

— В конце концов, ты всегда можешь вернуться обратно, — окончательно успокоилась Юля.

Сборы напоминали военные маневры. Лена приобрела большую дорожную сумку и оставила ее у подружки. Тайком из дома выносились самые необходимые вещи и складировались в штаб-квартире, в которую превратилась на несколько недель комната Юлии. Там же проводились совещания, стоились планы на будущее. Вырученные от продажи Лениных вещей рубли обменивались на доллары (по паспорту Юли, на всякий случай) и складывались в специальный кошелек. Было решено добраться до Москвы поездом — дешевле, а купить там билет на самолет до Нью-Йорка не казалось проблемой.

В назначенный день «Х» Лена сказала матери, что они с девчонками пойдут на дискотеку, поэтому ночевать она останется у Юли. Не заподозрив никакого подвоха, Ольга Сергеевна отпустила ее, посоветовав, как обычно, много не пить и ни с кем не знакомиться. Пользуясь тем, что Юлины родители смотрели телевизор, девочки тихонько вынесли из квартиры сумки и, осторожно прикрыв дверь, понеслись на вокзал.

Народу ехало мало, купе Лены было пустым, и никто не мешал им спокойно прощаться.

— Ну, вот… и все, — у Лены предательски задрожал голос. — Надеюсь, увидимся… еще раз. — На глаза начали наворачиваться слезы.

— Ну что ты… — Юля теребила сумочку. — Все будет нормально, я уверена.

— Как бы я хотела, чтобы ты поехала со мной, хоть один близкий человек поддержит меня в трудную минуту, — конечно, Лена понимала, что это невозможно, и все равно продолжала нести чушь.

— Я буду здесь за тебя переживать. Как доберешься, хотя бы напиши мне, я должна знать, где тебя искать, если что…

— Юль, папа с мамой рано или поздно узнают обо всем, так ты скажи им, что это была только моя идея.… Так лучше для всех. Я потом, если приеду, сама все объясню…

Затянувшуюся беседу прервала проводница:

— Поезд отходит через пять минут, прошу выйти всем провожающим.

Юля выскочила из купе, пряча зареванные глаза, она долго стояла на перроне, пока поезд не скрылся из виду…

…Ольга Сергеевна внезапно проснулась среди ночи от нехорошего предчувствия. Она резко села на кровати и принялась судорожно толкать мужа.

— Леш, Леш, вставай! Ну же! — громкий шепот перешел в стоны. — Лена! Где Леночка?

— Ну ты что, очумела? — недовольно забормотал спросонья муж. — На танцах, утром придет. Если так волнуешься, в следующий раз никуда не пускай, или ходи с ней. — Он решил отшутиться, но, увидев белое лицо жены, окончательно проснулся.

Зайдя в комнату детей, они остановились в нерешительности, боясь своей паникой разбудить Ваню. Вдруг, Ольга Сергеевна, руководствуясь каким-то шестым чувством, подошла к шкафу и начала выдвигать ящики с Лениной одеждой — они были пусты, тогда она бросилась к письменному столу, где хранились различные документы, и наткнулась на прощальную записку дочери. В глазах потемнело…

На кухне провели остаток ночи — враз постаревшие и осунувшиеся. Говорить было не о чем. Лишь под утро было принято решение взять срочный отпуск, чтобы спокойно решить, как дальше жить…

Глава 4. «Здесь вам не тут!» (фраза неизвестного военного)

В аэропорту, стоя в очереди к кассе, Лена с все нарастающим ужасом слушала разговор на английском стоящих впереди людей. «О Боже! Как быстро они талдонят! Я ничего не понимаю!» Она напрягала мозги, вслушиваясь в текст, но английский, такой легкий и простой в школе, сейчас был настоящим арабским. Наступил позорный момент, когда она хотела развернуться и уехать обратно, но тут девушка за стойкой мило улыбаясь обратилась к ней:

— Good morning, miss!

— Э-э, здравствуйте! Мне бы… — поняв, что перед ней русский человек, девушка убрала улыбку с лица.

— Что вам?

— Мне один билет на ближайший рейс до Нью-Йорка. Пожалуйста.

Девушка за стойкой критически осмотрела Лену, видимо сравнивая ее с только что отошедшими американцами.

— Ваши документы, — произнесла она ледяным тоном. — И деньги. — Чтобы убедиться, что они действительно есть.

Лена выложила на стойку все необходимое, и пока крашеная ведьма оформляла билет размышляла о том, как же некоторые люди готовы пресмыкаться лишь заслышав иностранную речь. Посчитав, что уделила Лене гораздо больше внимания, чем того требовалось бы, девица тут же переключилась на следующего в очереди.

Объявили о начале регистрации. Далее повторялась та же картина, что и с продавцом билетов, только с разными действующими лицами: заслышав русскую речь или увидев российский паспорт, выражения лиц обслуживающего персонала менялись на пренебрежительные, а движения становились небрежными. Добравшись до своего кресла в самолете, Лена вся кипела от возмущения: «Если еще и здесь будут фыркать, я полечу в туалете». К счастью, стюардесса была стопроцентной американкой как и весь экипаж. И хотя Лена понимала лишь обрывки фраз, она была счастлива, наслаждаясь уделяемым ей вниманием.

… Лена открыла глаза, когда самолет уже шел на посадку. Она издала нечленораздельный звук, посмотрев в иллюминатор — океан она видела впервые. Всю дорогу пока самолет окончательно не остановился и пассажиры начали выходить, Лена не отрывала глаз от стекла, очарованная увиденным. Наконец она очнулась и поспешила за выходящими. У выхода она затормозила, не увидев привычного трапа — вместо него был терминал, ведущий сразу внутрь здания аэропорта.

Предупредительно-вежливый таможенник поинтересовался о цели визита в США.

— М-м, лечение, — Лена лихорадочно вспоминала слова, так некстати вылетевшие из головы в нужный момент. — Мне нужен Национальный госпиталь, чтобы пройти курс лечения от рака, — выпалила она скороговоркой ранее заученные фразы.

— О! Простите, мисс! Мне очень жаль. Не смею больше Вас задерживать, — молодой человек в отличие от своей российской коллеги прямо-таки рассыпался в любезностях и, хотя его работа предписывала быть обходительным с каждым клиентом, он старался вникать в проблему каждого.

Очутившись на улице, Лена присела в укромном уголке, чтобы спокойно изучить купленную карту города с путеводителем и немного придти в себя. «Ух, ты! Я — в Америке! Наши в универе наверное лопнули бы от зависти. — Радостные чувства переполняли сердце девушки, вытеснив на время истинную цель визита. — Жаль, что ни камеры, ни фотоаппарата нет. Показывать на пальцах будет не то».

Глава 5. Нарушение правил.

Первым делом Лена решила посетить госпиталь: необходимо было как можно быстрее определиться по деньгам и по срокам. Справиться с лабиринтами улиц было легко. Дороги были идеально ровными, прямыми, с четкой нумерацией и без всяких подковырок в виде переулков, тупиков и прочей оставшейся за океаном родной действительности. Автобусы ходили точно по расписанию, поражали своим новеньким внешним видом и полупустыми салонами. Пассажиры и водители были взаимно вежливы. Тротуары были девственно чисты без мусора. Фасады зданий, машины, люди сверкали на солнце и приветливо улыбались всем подряд. Складывалось ощущение нереальности окружающего мира, словно при просмотре кинофильма (не нашего, разумеется) ты каким-то образом очутился в телевизоре.

Медгородок больше напоминал собой парк, больничные корпуса прятались за раскидистыми деревьями, больных в замызганных пижамах на уродливых костылях не было видно и подавно; все дышало чистотой, здоровьем и респектабельностью. Лена было подумала, что ошиблась адресом и попала в какой-то санаторий. Наконец она наткнулась на онкологический корпус и сомнения ее развеялись. Внутри обстановка была не менее благообразной: чинно проплывал взад-вперед медперсонал в небесно-голубых одеяниях, из скрытых динамиков разливалась приятная музыка. Лена оторопело встала посередине холла, размышляя к кому бы обратиться. Приветливая мулатка за регистрационной стойкой уже с минуту внимательно смотрела в ее сторону, так что раздумывать больше не пришлось. Лена неуверенно сделала несколько шагов.

— Здравствуйте! Чем могу быть вам полезной?

— Я хотела бы лечиться в вашей клинике, — Лена старалась говорить как можно убедительней, чтобы ее не отправили восвояси, — мне ее порекомендовали как самую лучшую. И думаю, что я не ошиблась в выборе.

— А у вас есть какое-либо направление от лечащего врача? Просто так мы никого не берем, — похоже, комплимент Лены она пропустила мимо ушей.

— У меня есть моя медицинская карточка, в ней есть все результаты анализов: у меня действительно рак. Но его еще можно вылечить, — надежда ускользала с каждой секундой.

— Что это? — темнокожая регистраторша недоуменно листала карточку.

— Видите ли, я приехала из России, — и добавила с нажимом. — Специально, чтобы попасть к вам. И не уйду пока вы меня не примете.

Оторопев от собственной наглости, Лена испуганно замолчала.

— Ну, я не знаю… — регистраторше стало неловко. — Конечно же мы лечим всех, но высококлассных специалистов у нас всего два, поэтому очередь на операцию расписана примерно на полгода вперед, а перед этим необходимо полное обследование, если у вас нет необходимого направления. Но мы делаем исключения для особо тяжелых случаев, — поспешно добавила она, заметив округлившиеся печальные глаза девочки.

Лена уже не слушала ее. О том, что будет такая проблема, она не подозревала раньше, думая, что только у нее на родине сумасшедшие очереди повсюду.

— У меня есть деньги, — соврала она. — Я могу заплатить за лечение.

— Мне очень жаль! — администраторше действительно было очень жаль, но не в ее компетенции было записывать пациента на прием, все решал врач.

Лена расстроено опустилась на пол: все планы рухнули, а возвращаться не хотелось. Наверно, Бог все-таки услышал молитвы Лены — в холл спустился доктор Коллинз. Он вышел, чтобы встретить одного своего знакомого, но, увидев такое безобразие, решил сам разобраться.

— Что здесь происходит, Лорейн? — обратился он к администраторше. Та смутилась, боясь выговора. Положение спасла Лена. Она храбро выступила вперед, защищая Лорейн:

— Она не виновата, сэр! Я просто пыталась попасть на прием, но видимо, все попытки бесполезны. Я сейчас уйду, чтобы не нарушать покоя в больнице. Извините! — с этими словами она направилась к выходу.

— Постойте, мисс! — доктор Коллинз листал забытую на стойке карточку. — Я лично займусь вашим случаем. Лорейн, запишите эту молодую леди на прием, назначив самую ближайшую дату, и оформите заранее все необходимые документы, — с этими словами он развернулся и направился к мужчине, поджидавшему его у входа.

— Как же тебе повезло: доктор Коллинз самый лучший врач, — Лорейн была благодарна Лене за спасение от выговора. — Я внесла в компьютер все твои данные, здесь записана дата приема, где у тебя возьмут все-все анализы и сразу же начнут лечение. Оплата допускается после. — Она благосклонно протянула Лене небольшой бланк.

Переполняемая радостью, Лена не сразу посмотрела в листок, пришлось сделать это уже в автобусе. Лена обомлела: времени на поиски денег было еще меньше, чем она предполагала в самом начале. Удрученная своими мыслями, она не заметила как проехала нужную остановку. За окном уже мелькал пригородный пейзаж. Чтобы окончательно не заблудиться, пришлось сойти возле какой-то бензозаправки. Автобус поехал дальше, обдав ее клубами пыли, а Лена осталась, одинокая и беззащитная в далекой чужой стране. Невольно начали наворачиваться слезы.

Глава 6. Работы хватит на всех.

— Привет! Какие-то проблемы? Опоздала на свой автобус? — из придорожной забегаловки появилась крупная женщина средних лет. Она устало вытерла руки о передник и приблизилась к стоящей девушке. — Э, да ты плачешь! Ну-ка, пойдем со мной, напою горячим кофе, а заодно расскажешь о себе.

Лене ничего не оставалось, как последовать за ней, тем более хотелось есть, да и от багажа уже ныли руки. Маленькое душное помещение отдаленно напоминало кухню. Несмотря на царящий беспорядок, здесь было уютно, по-домашнему. Самое главное, что кроме них никого на кухне не было. Женщина прикрыла поплотней дверь в зал, чтобы не доносился гомон обедающих. Она ловкими сноровистыми движениями приготовила кофе и пару огромных бутербродов.

— Держи. Ешь, пей. Ни о чем не думай.

— Сколько я вам должна? — Лена впервые за все время пребывания столкнулась с почти материнской добротой и ей стало неловко.

— Что ты, детка! Не в моих правилах сдирать последнее с тех, кто и так нуждается. Взамен ты расскажешь мне, что привело тебя на нашу Богом забытую заправку. Кстати, можешь называть меня просто Джуди.

— А меня зовут Хэлен, — Лена вспомнила английский вариант русского имени Елена. — Я нездешняя, а на заправку попала случайно — проехала свою остановку.

— Ну, это поправимо. Автобусы в город ходят здесь часто, — разговаривая, Джуди механически мыла посуду, помешивала что-то в кастрюле на плите и складывала на подносы заказы, — но я сомневаюсь, что ты ехала с какой-то определенной целью и тебе все равно, вернуться в город или двигаться дальше.

— Эй, Джуди! Тащи жратву, у клиентов уже желудок слипся в ожидании! — в приоткрывшуюся дверь просунулась голова недовольного мужчины и тут же исчезла обратно. Лена вздохнула облегченно: неизвестно, как бы этот тип, по всей видимости, хозяин, отнесся к ее присутствию. Кроме того, это дало ей время подумать, рассказать ли Джуди обо всем, уж слишком та была проницательной.

— Вообще-то ты права, мне все равно, где остановиться, — решительно начала Лена, когда Джуди вернулась в кухню. — Я ищу работу. Деньги нужны на лечение для моей мамы, — здесь она решила немного слукавить, ни к чему первому встречному знать о ее беде.

— Думаю, для тебя найти работу не будет слишком сложно, судя по твоей речи, у тебя приличное образование.

— Все дело в том, что я нездешняя. Я из России.

— Ого! — брови женщины удивленно поползли вверх, она даже выронила тряпку. — Я, конечно, слыхала, что у вас там очень сложно, но чтобы настолько, чтобы все бросить и приехать сюда на заработки, нелегально.… Это как же надо довести людей? — Джуди продолжала сокрушаться. — Вот что, девочка! — решительно произнесла она. — Раз тебе все равно, можешь остаться здесь. Будешь помогать на самой заправке, здесь, на кухне, я справляюсь сама. Ты не волнуйся, — заметила она смущенное выражение лица Лены, — с Барри я договорюсь, скажу, что ты моя дальняя родственница из… скажем, Кентукки.

Так Лена-Хэлен получила свою первую работу в США. Ночевала она в маленькой комнатке, которую ей выделил Барри, на втором этаже прямо над кафе. Сам он с Джуди жил в трейлере неподалеку. Для первого раза было довольно сносно, ей платили зарплату каждую неделю, бесплатно кормили и Джуди брала с собой в город, когда отправлялась за продуктами. На Лену взамен складывались все обязанности по обслуживанию заправки. Джуди обучила ее системе подсчета и оплаты — в Америке была иная система мер, чтобы не путаться, Лена прикрепила маленькую шпаргалку на каждую колонку. С языком тоже не было проблем, так как клиенты общались мало, а Джуди — практически ее единственный собеседник — говорила медленно. Единственная проблема была в том, что необходимая сумма накапливалась очень медленно. Следовало подумать о смене «профессии». И такой случай не замедлил себя ждать…

Глава 7. «Это был мужчина моей мечты!» (воспоминания старой девы)

День выдался жарким, что было нехарактерно для весны в этом штате. К тому же ветер напрочь исчез, и крупинки пыли словно повисли в воздухе, проникая в каждую частичку тела. Совсем не хотелось выходить на улицу, но все водители, как назло сговорились и решили заправиться именно на их стоянке. К полудню у Лены жутко разболелась голова от запаха бензина, масел, плавящейся на солнце резины. Барри, поганец, не только не помогал ей, наоборот, старался подкинуть работенку, заставляя обслуживать посетителей в зале. Он шпынял ее каждый раз, когда не было на заправке Джуди. Вот и сегодня она отправилась в город по каким-то своим делам на целый день, и Лене некому было даже пожаловаться.

Наконец, машины кончились и можно было хоть немного передохнуть. Лена присела на сваленные под навесом старые покрышки и блаженно закрыла глаза. Из приятного состояния ее вывел шум подъехавшего автомобиля. Лена приоткрыла правый глаз: перед ней стоял огненно-красный «Ягуар», чистенький, словно только что из салона. «Ого! Живут же некоторые».

Пока Лена возилась возле бензобака, в спину ей раздалась фраза: «Полный бак!» «Кретин!» — Почему-то разозлилась Лена, но кнопку все-таки нажала. Заслышав приятное ворчание работающего насоса, она развернулась и направилась к водителю за деньгами. Из открытого окошка разливалась приятная легкая музыка, запах дорогого одеколона перебивал окружающую вонь, а молодой голубоглазый парень, коим к удивлению Лены оказался водитель, напоминал какого-то популярного киногероя. «Пижон!» — Еще больше разозлилась Лена и протянула руку за оплатой, сама она старалась смотреть поверх машины, чтобы этот красавчик не подумал, что она пялится на него.

— Принеси чего-нибудь поесть, только посвежее, и пива побольше! Самого холодного! — в руку легла стодолларовая купюра. От такой наглости Лена опешила, вмиг проснулась в ней былая наглость и дерзость.

— В общем, так! Если хочешь жрать, оторви свою холеную задницу от сиденья и зайди внутрь! Там и увидишь, свежая у нас еда или нет! — с этими словами она бросила купюру на колени парню.

В это время раздался щелчок: выключился насос. Лена направилась туда, чтобы убрать шланг и закрыть крышку бака.

— Эй! Ты, кажется, что-то не поняла? Я просил принести мне пива и поесть! — парень решил повторить свой заказ. Из машины он упорно не вылазил, и Лена решила выманить его наружу: так было легче общаться с противником.

— Я тебе не официант! — она скрестила руки на груди. — А если ты дрожишь за свою тачку, то так и быть, я покараулю ее в твое отсутствие, — с этими словами она уселась на капот и принялась болтать ногами в такт музыке.

Такого поворота событий парень явно не ожидал. Он моментально вышел и встал напротив Лены, силясь произнести хоть слово. «Ну надо же! Он еще красивее, чем я думала!» — Восхитилась Лена, но не подала и виду. Она продолжала победоносно глядеть на него, и парню пришлось ретироваться. Он смутился и быстрым шагом направился к закусочной.

Лена недолго торжествовала победу. Позади раздался громкий рык Барри:

— А ну-ка слазь немедленно, паршивка! Ты как это с людьми разговариваешь!

Лена сползла на землю и спряталась за машину. Так просто сдаваться она не собиралась:

— А чего он обращается со мной как с прислугой? Попросил бы нормально, я может, и не стала бы себя так вести!

— А кто ты еще? — у Барри, наконец, появилась возможность отчитать эту девчонку пока нет Джуди. — Ты здесь вообще на птичьих правах и должна делать то, что тебе говорят!

— Я делаю только то, что входит в мои обязанности, а потакать прихотям всяких там мальчиков-красавчиков, — она ткнула пальцем в стоявшего рядом с Барри виновника спора, — это твоя обязанность!

— И я не виновата в том, что у него животик болит от твоих помоев! — это было неправдой, так как всю еду готовила Джуди и она получалась у нее отменной, но нужно было хоть что-нибудь сказать Барри напоследок, потому что Лена уже твердо решила уйти с заправки. Но Барри сделал первый ход.

— Ты уволена! Катись к черту, чтобы я тебя больше не видел!

— Вот и прекрасно! Больше я не буду видеть твою гнусную рожу!

Выкрикнув последнее ругательство, Лена направилась собирать свои вещи. Она услышала как хлопнула дверца и обернулась. Прекрасный незнакомец покидал поле боя, не попрощавшись и не заплатив за бензин. Барри тоже вспомнил о деньгах:

— За эту неделю ты не получишь ни цента! Мне нужно компенсировать издержки с тебя!

— Да, конечно! Ведь я тебя так объедала все это время! Подавись своими грошами!

Быть может, Барри и не выгнал бы Лену из-за такого пустяка, но он давно имел на нее виды и подкатывал всякий раз, когда отсутствовала Джуди, и каждый раз Лена давала ему отпор. Это очень злило Барри и он не знал, как получше избавиться от Лены. Сегодняшний инцидент добавил последнюю каплю в переполненную чашу злобы.

Девушка быстро собрала немудреные пожитки и, пожалев, что так и не увидит больше Джуди, направилась к остановке.

Глава 8. Кадры решают все.

Лена сошла на конечной, не особенно задумываясь, в какой части города она находится. Чтобы собраться с мыслями, она медленно побрела вдоль по улице, разглядывая витрины. Возле цветочного магазинчика она остановилась. Она несколько минут понаблюдала за действиями продавщицы, соображая, что же заставило ее остановиться. Потом до нее дошло: цветочница вела себя так, словно впервые очутилась на этом месте. Букеты были какими-то безвкусными, украшения нелепыми, да и вообще весь магазин казался пародией на цветочный. Лена не выдержала и вошла внутрь.

— Добрый день! Желаете что-нибудь приобрести? — продавщица стала суетливо перебирать розы в вазе. — Извините за некоторый беспорядок, мы недавно открылись и еще не успели как следует все наладить.

Лена раздумывала, сказать девушке об ее вкусе или нет, сегодня она уже поплатилась за свой длинный язык. В конце концов не сдержалась.

— Простите, мэм! Очевидно, у вас работает еще один флорист? — тактично поинтересовалась она.

— А что? — девушка поддержать игру.

— Видите ли, эти композиции составлены не совсем профессионально. — «Можно даже сказать, совсем не профессионально». Когда-то, давным-давно ее мать увлекалась цветоводством, их малогабаритная квартира была полна диковинными цветами, а на композиции из сухоцветов приходили посмотреть все соседки и подружки. Любовь к цветам передалась и к Лене, она органически стала не переносить безвкусицы во всем.

— Ну, она только начинает работать, у нее не все хорошо получается…

— К тому же здесь все следовало бы переделать — не стоит прятать зеленые растения в горшках, им место на витрине.

— Вы не согласились бы помочь мне? — задала девушка для обеих вопрос. — Если у вас нет работы, я могла бы сегодня поговорить с хозяйкой. Зарплата будет хорошей, плюс проценты, а в будущем мы планируем принимать заказы на оформление помещений к торжествам, но это только задумка…

— Буду очень вам признательна, если вы похлопочете об этом месте, — глаза Лены восторженно засияли. — Я приду завтра с утра. А пока, если вы не возражаете, помогу привести это помещение в надлежащий вид к приходу хозяйки.

Радость переполняла сердце Лены оттого, что она так быстро нашла новую работу. Руки проворно разбирали кучи хризантем, роз, гвоздик, лилий, разрезали блестящую оберточную бумагу и цветные ленточки. Им вдвоем с Магрет, так звали начинающую цветочницу, пришлось изрядно попотеть, чтобы порадовать пришедшую вечером хозяйку. И, надо сказать, та была приятно удивлена от созерцания зеленых джунглей.

— Да-а! Даже не нахожу слов! — восторгу появившейся эффектной дамы не было предела. — Я даже хотела пройти мимо, думала, что это не мой магазинчик!

Магрет прямо светилась, радуясь, что ей удалось угодить хозяйке. У нее не было никакого образования, она уже несколько лет маялась без работы после окончания школы. Работу эту она нашла случайно по объявлению, соврав о том, что раньше специализировалась на разведении цветов, но, столкнувшись с реальностью, пришла в ужас оттого, что ее уволят в первый же день работы. Лена стала настоящей спасительницей для Магрет, и она была готова защищать ее во всем.

— Ну, вообще-то мне помогла Хэлен, одна бы я не справилась, — Магрет показала на Лену, скромно спрятавшуюся за громадным фикусом.

— Хэлен? — хозяйка скорчила гримаску. — Кто такая Хэлен?

Лена выступила вперед, но не успела ничего сказать в свое оправдание, Магрет взяла инициативу в свои руки.

— Это моя школьная подруга, — при этих словах глаза Лены округлились до невозможности. — Она случайно проходила мимо, я узнала ее, позвала помочь мне. Хэлен тоже сейчас без работы и она откликнулась на мою просьбу в надежде, что вы не будете против еще одной помощницы.

— О! Это меняет дело! — хозяйка заметно подобрела. — Элеонора Грант. Мисс Грант, — она протянула руку для знакомства.

— Хэлен Малкович.

— Полячка? — мисс Грант принялась разглядывать Лену с видом опытного этнолога.

— Русская, — прозвучал гордый ответ.

— Русская? Так ты что, иностранка? — Она резко повернулась к Магрет. — А ты сказала, что вместе учились? Как это понимать?

— Мисс Грант, вы не волнуйтесь, я действительно из России и я действительно училась вместе с Магрет, — она бросила испепеляющий взгляд в сторону новоиспеченной одноклассницы, — у нас была программа по обмену опытом и я несколько лет обучалась в американской школе. Просто сейчас приехала обратно в надежде найти кое-какую работу.

— У меня нет никакого желания связываться с иностранцами, я не хочу проблем с эмиграционной службой, — Элеонора Грант была настроена категорично.

— Право же, я не доставлю вам никаких хлопот, — принялась уговаривать Лена женщину. — С документами у меня все в порядке.

Та, казалось, не слушала ее, внимательно разглядывая павильон. Наконец, оставшись довольной от увиденного, она изрекла:

— Что ж, будем довольствоваться и этим, — и, наклонив голову к Лене, напустила грозный вид. — Малейшая провинность и ты вылетаешь отсюда. Вместе с ней, — последнее явно относилось к Магрет. Явно гордясь своим решением, Элеонора Грант величественно выплыла из магазина.

Девушки несколько минут постояли молча, приходя в себя, затем начались разборки.

— Могла бы сразу сказать, что ты из России, я бы придумала что-нибудь другое.

— А ты могла бы попридержать свой язык, я бы сама выкрутилась. Тоже мне, одноклассница нашлась!

— Чего ты приперлась в мой магазин? Шла бы себе мимо!

— Во-первых, это не твой магазин, а во-вторых, если бы не я, то тебя вышвырнули бы с работы если не в этот же день, то уж на следующий то точно!

На это у Магрет не нашлось, что ответить, и она обиженно замолчала. Лена поняла, что зашла слишком далеко и смягчилась:

— Да ладно тебе дуться! Ты помогла мне, я — тебе, мы квиты. Давай больше не будем ссориться, а пойдем лучше отметим наше знакомство и дальнейшую дружбу, я надеюсь.

— Я тоже надеюсь, — улыбнулась Магрет. — Кстати, иностранка, тебе есть где жить? — задала она последний важный вопрос, закрывая входную дверь.

— Конечно, нет, — пыхтела Лена, пытаясь догнать Магрет, багаж по-прежнему она таскала с собой, — я как раз собиралась найти какую-нибудь недорогую гостиницу.

— Зачем тебе гостиница? — Магрет остановилась. — Можешь жить со мной. Да ты не волнуйся, — поспешила она с ответом, увидев, что Лена собирается ответить отказом, — я живу одна, снимаю квартирку недалеко отсюда. Дороговато, правда, но если на двоих, то цена будет вполне приемлемой. Ну, ты как, согласна?

— Можешь не сомневаться, отказа не будет, — Лена ликовала. — Показывай наше пристанище.

Квартира была скромной по нью-йоркским меркам, в ней была небольшая кухонька, такая же по размерам спальня и большая комната, одновременно являвшаяся и прихожей. Стенки были тонковаты, и по вечерам можно было развлекаться тем, что слушать ежедневные перебранки молодой супружеской пары со стороны кухни и непрекращающиеся даже ночью бейсбольно-футбольно-хоккейные матчи со стороны спальни. Унылый длиннющий коридор, жалкое подобие граффити на стенах, пахнущий мочой лифт и придурковатые соседи придавали дому российский колорит. Магрет это забавляло, а Лена не обращала внимания.

Девушки находили чем занять себя после работы. Магрет оказалась коренной жительницей Нью-Йорка, «просто родителям после школы я оказалась не нужна, у них свои проблемы, — объясняла она. — К тому же им надо поднимать на ноги двух младших сыновей и сестренку. Приходиться выживать в одиночку». Магрет была для Лены одновременно и гидом, и переводчиком, благодаря ей у теперешней Хэлен появилось много новых знакомых. Взамен Лена просвещала подругу в вопросах зарубежной истории, культуры, географии, особенно в части России. После многочасовых споров обе пришли к соглашению, что русские сверстники более образованы и эрудированны, но Магрет это ничуть не смущало: «зато все ваши мозги трудятся в нашей стране, потому что у вас их не ценят», и она была права.

В организации досуга и поисках развлечений Лена была инициатором, подруге оставалось лишь поддерживать и развивать идеи. Друзья Магрет были в восторге от Лены-Хэлен, и постепенно она завоевала сердца всех поклонников подруги, не отдавая, впрочем, предпочтения никому. Та порой злилась по-доброму: «вот что ты за человек, ни себе, ни людям! Парни плачут и умоляют меня поговорить с тобой, чтобы снизошла хоть до кого-нибудь. Хватит быть Снежной Королевой! Жизнь проходит и молодость не вернуть!» Лена только посмеивалась в ответ и отвечала неопределенными фразами, что, мол, не хочется выбирать первого встречного, ей нужен такой, «чтобы на всю жизнь». Конечно, у подруг не было секретов друг от друга, и Магрет прекрасно знала о цели приезда Лены и об ее болезни, но больше об этом не знал никто, девушки тщательно скрывали правду. Что касаемо спутника жизни, то у Лены были свои представления на этот счет, и вскоре Магрет увидела объект Лениных фантазий…

Глава 9. Ба! Знакомые все лица!

Восходящее солнце предрекало жаркий день, но в подсобке этого не было заметно, там царила вечная влажная прохлада и запах только что срезанных цветов. Лена как раз перебирала привезенные охапки, когда Магрет вползла вовнутрь и прислонилась к двери, как будто кто-то мог ворваться, дыхание стало прерывистым.

— Эй! Ты что? — Лена подняла голову. — Что случилось?

— Хэл! Ты не представляешь, кто сейчас к нам зашел! — у Магрет был вид глупой семиклассницы. — Нет, ты только иди глянь!

— Да кто там? Президент, что ли? Или космический пришелец? — Лену начали раздражать эти глупые восторги.

— Короче, слушай! — Магрет, наконец, взяла себя в руки. — Сейчас к нам в магазин зашли два таких потрясных парня, не из бедных, это видно, и хотят сделать очень большую покупку.

— Ну и что? Это же хорошо, лишние деньги нам не помешают. Иди, оформляй заказ.

— Ты так ничего не поняла! — Магрет закатила глаза. — Дело не в заказе, а в парнях. Я как их увидела, сразу прикинула, что было бы неплохо подцепить себе такого, одного тебе, одного мне.

— А-а, вот ты о чем! — до Лены дошло. — Ну так давай, действуй, да побыстрей, а то уйдут.

— О, Хэл, клеить парней лучше всего получается у тебя, у меня нет способностей. Ну сделай это для меня, пожалуйста! — канючила Магрет.

— Ладно-ладно, Мэг, не ной! Чего не сделаешь ради подруги, — бормотала Лена себе под нос, выходя в павильон.

Пробираясь между напольных ваз, Лена приклеила самую ослепительную улыбку. Мелькнула шаловливая мысль: «А вдруг получится?» Парни еще не ушли, они стояли спиной к Лене и негромко переговаривались. Тот, что пониже ростом и посветлее показался Лене смутно знакомым. Но окончательно она его узнала, когда увидела его лицо.

— Ты-ы?! — улыбка моментально пропала. — Ты что здесь делаешь?

Парень тоже узнал Лену, но решил убедиться, что глаза его не обманули:

— Ты, кажется, та самая дерзкая девчонка с заправки?

— А ты — беспомощная самовлюбленная ябеда! — Лена взяла себя в руки и была готова дать достойный отпор на этот раз. — Что, взял дружка себе в подмогу?

— Ты немного ошиблась, — нахал ослепительно улыбнулся. — Вот тут у моего друга, — он незаметно пнул по ноге товарища, чтобы тот поддержал его, — у матери моего друга завтра день рождения и мы решили в честь праздника украсить дом цветами, а ваш магазин, говорят, самый лучший.

— Кто говорит?

— Не важно. Ну так как? Поможешь нам? — от парня исходила такая волна обаяния, что Лена смутилась.

— Ладно, хорошо. Так, берите вон те корзины, вот эти свертки. Вы же на машине? — получив утвердительный кивок, нагрузила красавчиков еще несколькими коробками. — Подождите меня, я сейчас.

Лена заскочила в подсобку, ударив Магрет дверью, та все время старательно подслушивала.

— Я еду с ними украшать дом, — Лена развела руками, констатируя факт. Сейчас только запишу в журнал все, что мы взяли, а то ведь еще отчитываться.

— Хэл, ты прелесть! Я надеюсь, ты договоришься с ними еще об одной встрече?

— Посмотрим.

Лена вышла на улицу.

— Ого! Тот самый «Ягуар»?

— Ах, это… это тачка Тэда. Он дает мне иногда поездить, — парень так отчаянно врал, что друг начал недоуменно посматривать на него, — у него полиция отобрала права за езду в пьяном виде, теперь мне приходится быть водителем.

— Ты что? — шипел Тэд, пока они усаживались. — Я вообще не пью.

— Молчи, дуралей! Так надо, — врунишка завел машину и рванул с места.

— Эй, попрошу ехать осторожней, не дрова повезете, — подала голос Лена.

Глава 10. Временное перемирие.

В машине она чувствовала себя неловко, хоть и села на заднее сиденье, парень все время поглядывал на нее в зеркальце заднего вида, его взгляд менялся от насмешливого до заинтересованного. Конечно, не то чтобы он Лене совсем не нравился, просто в ее душе бушевали противоречивые чувства. К счастью, ехать пришлось недолго.

Особняк поражал своей величественностью и великолепием, он смотрелся шикарно на фоне своих многочисленных собратьев. Это был самый богатый район, в котором жили самые респектабельные люди, от которых зависело благополучие и процветание города и его жителей, вот почему эти люди должны были иметь, носить и ездить на всем самом-самом, чтобы подчеркнуть свою исключительность. На Лену обстановка подействовала угнетающе, она замкнулась и помрачнела. Чтобы скрыть свое смятение, она вытащила несколько свертков из багажника и понесла их к дому.

— Нет-нет-нет, что ты! Давай помогу, — предмет ее душевных волнений бросился к ней с самыми искренними намерениями. — Ну что ты стоишь, Тэд! Открывай нам двери, или я не к тебе домой приехал? — он подмигнул и незаметно передал ключи.

— О, да, конечно, проходите, пожалуйста! — Тэду порядком надоела эта игра и он решил смыться поскорее. — В общем, вы тут управляйтесь пока без меня, а мне нужно идти — я обещал Катрин сходить с ней погулять. Ты же бывал у меня в гостях и знаешь, что к чему, — съехидничал Тэд напоследок. Он вытащил из машины букет редких орхидей и направился восвояси.

— Эй, ты куда понес? — друг остановил его. — Положи обратно.

— Ты чего разорался? Ну, взял незаметно букетик у них в магазине. Подумаешь! — тот презрительно фыркнул. — Одним цветочком больше, одним меньше, они и не заметят, а я подарю их Катрин. Может, после этого она будет более благосклонна? — заржал он, довольный собой. — А ты иди, иди! Вон, она уже тебе рукой машет!

Пришлось, скрепя сердце, идти.

— Вот, это жилище нам надо привести в надлежащий вид, — парень обвел взглядом комнату и вдруг заметил семейные фотографии на каминной полке. — О, нет! — прошептал он в ужасе.

Он бросился к камину и загородил фотографии спиной.

— Э-э, может, стоит поставить сюда пару букетиков? — с этими словами он повернулся и как бы невзначай смахнул все на пол. — Фу! Какой я неуклюжий! Тэд меня убьет, если я что-нибудь разбил, — он нагнулся и принялся подбирать вещи, сунув фотографии в ведерко для угля.

— Ну ладно! Вижу, толку от тебя никакого, так что посиди пока где-нибудь в уголке и не мешай мне работать. И начну я со спальни, — Лена зашагала вверх по лестнице.

— Не туда! Это комната Тэда! — он бросился вдогонку и вовремя перехватил руку, уже открывавшую дверь его собственной комнаты. — Он такая свинья! Боюсь, тебе там не понравится.

— Комната его матери вот здесь, — он распахнул другую дверь.

Работали не только руки, но и голова. «И чего он так пялится на меня? Зря я надела эти обтягивающие джинсы. И вообще, ведет себя так, как будто у себя дома, ишь, развалился на диване!» В это время виновник всех событий преспокойно забрался с ногами на гостевой диванчик и внимательно наблюдал за Леной. «А она очень даже ничего, худенькая, правда, но так даже лучше: хочется защитить ее. Хотя, она сама даст отпор любому. — Он вспомнил перепалку на заправке и усмехнулся. — Надо будет извиниться, а то неудобно как-то получилось, из-за меня девчонка лишилась работы». Он сопровождал Лену по всему дому, и под конец это окончательно вывело ее из себя.

— Ну, вот и все. Думаю, все должны остаться довольными. Где этот Тэд? Он что, не собирается расплачиваться? — Лена плюхнулась в первое попавшееся кресло с твердым намерением не уходить, пока не заплатят.

— Да я и сам не знаю, — парень состроил озабоченную мину. — Давай, я с тобой расплачусь, а Тэд мне потом отдаст, — он полез в карман за бумажником.

— Мне все равно, кто.

— Вот, держи. Ты нас очень выручила, — он протянул ей несколько сотен, решив сразу рассчитаться за взятые Тэдом орхидеи.

— Эй, ты дал лишнее, — Лена отделила почти половину и положила на столик.

— Постой! Возьми обратно! Это… — парень хаотично соображал, как бы потактичней сказать про Тэдов поступок, — это… вознаграждение, так сказать, за работу… — и сконфуженно смолк.

— Вот еще! — засмеялась Лена. — Не можешь придумать ничего получше, тогда молчи. Обойдусь без ваших гонораров! — и гордо вышла из дома.

— Подожди! — он догнал ее. — Давай, я подвезу тебя. И… извини за тот случай, помнишь? Я тогда слишком важничал…

— Да уж, вел себя как нефтяной магнат, по меньшей мере.

— Ну я же сказал, что больше не буду…

Глава 11. Все хорошее быстро заканчивается.

У Магрет уже болели ноги, она каждые пять минут подбегала к окну и смотрела, не идет ли Хэлен. Наконец, подъехала машина.

— Ну! Рассказывай! — она буквально втащила Лену за руку вовнутрь.

— Да что рассказывать! — отмахнулась Лена. — Ездили к этому, второму, домой. Кстати, его зовут Тэд, — съязвила она. — И у него очень, очень богатые родители, судя по обстановке.

— Ты меня утешила. А что второй? Которого ты приберегла, видимо, для себя? Как его зовут?

— Не знаю, — Лена впервые поняла, что действительно ничего не знает о своем незнакомце.

— Как это — не знаешь? Вы что, совсем не разговаривали?

— Нет, отстань!

— А что Тэд? Ты договорилась с ним об еще одной встрече? Он приедет? — не отставала Магрет.

— Да что ты привязалась со своим Тэдом? Если он так тебе нужен, то ехала бы к нему сама, а не посылала бы меня. И вообще, он не приедет. Ни сегодня, ни завтра, никогда, потому что я не договорилась! — выкрикнула она последние слова. — Ты довольна?

— Да в чем дело, Хэл? — Магрет поняла, что что-то случилось. — Они что, обидели тебя?

— Все в порядке, — Лена вытерла случайные слезы. — Никто никого не обижал. — Помнишь, я тебе рассказывала, из-за чего меня выгнали с прежней работы?

— Ну.

— Вот тебе и «ну». Это он и есть.

— Шутишь? — у Магрет открылся рот. — А здесь он очутился как бы случайно?

— Не как бы, а случайно.

— Вот так подарок судьбы! А ты упустила свой шанс, — сделала она свой вывод. — А может, это и к лучшему — неизвестно, что бы он выкинул в следующий раз.

— Это точно, — смирилась Лена со своей утратой.

Беда пришла неожиданно в лице Элеоноры Грант. Наступил конец месяца, когда необходимо было подводить итоги, подбивать счета и сдавать кассу. Вот тут-то и выявилась недостача в размере стоимости тех самых орхидей.

— Вы что, забыли получить деньги с клиента или решили поиграть в благотворительность? — мисс Грант вперила свой взгляд кобры в лица девушек, ища там ответ. Наконец, не найдя там ничего, кроме недоумения, она и голос сменила на змеиное шипение:

— Я вас предупреждала о том, в каком случае вы лишаетесь работы? — злорадное удовлетворение выплескивалось вместе со словами. — Кажется, такой случай настал!

Далее без комментариев…

Глава 12. «Ваше благородие, госпожа Удача…» (отрывок из народной песни)

— Нет, ты посмотри какой гад! — сокрушалась Лена. Она забралась на кровать с ногами и отгородилась от мира, укутавшись в одеяло. — Вымолил прощение, я почти поверила в его искренность!

— Как же он умудрился незаметно их взять? — Магрет сидела напротив в той же позе.

— Как, как? Ты то куда смотрела, на их задницы или на то, что они носили? — потом сокрушенно махнула рукой. — Да ладно сейчас все это перемалывать. Что ни делается — все к лучшему. Это научит меня в следующий раз разбираться в людях.

— Ну чего ты куксишься? — она тут же набросилась на Магрет. — Пойдем куда-нибудь развеемся.

Ночной танцевальный клуб «Планета Х» встретил их оглушительным ревом мощных динамиков и ритмичным колебанием множества полуголых тел. Пробираясь к свободным местам за стойкой, девушки повстречали уйму знакомых, и жизнь стала казаться не такой уж серой. Веселые парни вытащили их на середину танцпола и выпить удалось нескоро. Когда они все же разыскали бармена, то были приятно удивлены: это был Дэн, еще один приятель.

— О! Какая встреча! Как давно я вас не видел! — искренне радовался он.

— Ты что, здесь работаешь? — Магрет, как всегда, спросила невпопад.

— Ну да, уже второй месяц. И мне здесь нравится. Между нами говоря, — он с заговорщицким видом наклонил голову и перешел на шепот, — можно неплохо заработать на пьяных посетителях. Но для своих все по-честному, — добавил он уже нормальным голосом.

— А для своих здесь не найдется какого-нибудь свободного местечка? — Лена сразу взяла быка за рога.

— В смысле — свободный столик?

— В смысле — свободные рабочие руки.

— А! Вот вы о чем! — Дэн хлопнул себя по лбу. — Что, на мели? — получив утвердительный кивок, ответил. — Я поговорю с Брайаном, он здесь главный, а вы приходите завтра, только пораньше до всей этой кутерьмы.

— Малыш, ты нас радуешь!

— Ну, у вас обеих еще будет случай отблагодарить меня, — Дэн сделал робкую попытку позаигрывать с весьма симпатичными девчонками.

— И не надейся! — ответили обе хором.

В униформе клуба они клево смотрелись. Лена уже закончила прихорашиваться, а Магрет все вертелась перед зеркалом, выпячивая грудь и втягивая живот. Наконец, она остановилась на трех расстегнутых пуговицах сверху и широком кожаном ремне на бедрах, подчеркивающем то, что было снизу.

— Пошли, Мэг, нас ждут великие дела, — Лена выглядела также, но пришла к этому варианту одежды гораздо быстрее подруги.

Распахнув двери туалетной комнаты, они очутились в эпицентре сумасшедшего веселья ирреального мира, где сбывались потаенные мечты и совершались невероятные знакомства, который выворачивался наизнанку с наступлением рассвета, отбирая кайф и принося головную боль и горечь разочарования от увиденного в постели рядом с собой или в зеркале, и который появлялся вновь с приближением стрелок на часах к девяти часам вечера. Лена носилась от барной стойки к столикам на втором этаже и обратно, легко обходя танцующих и даря улыбки направо и налево, и нисколько не чувствовала себя утомленной. В небольших перерывах она умудрялась подвигаться в одном-двух танцах, чем вызывала бурный восторг присутствующих.

Глава 13. «Семь раз отмерь, один отрежь» (народная мудрость)

А в это время в небезызвестном нам доме происходило следующее…

Элайджа целый вечер маялся без дела, слонялся из одной комнаты в другую, до этого он пробежался по каналам телевизора, послушал музыку, закинув ноги на спинку кровати, даже сходил в гараж, зачем-то сел в машину, подумал немного и вылез. Скука наваливалась все сильнее, а на ум ничего путного не приходило. Только он отправился было спать, как в дверь позвонили. На пороге стояла развеселая компания: Тэд и Николс, а за ними маячили три неизвестные девицы.

— Ты что такой хмурый? — заорал Николс с ходу. — Не рад нас видеть?

— Да нет, наоборот, вы как раз кстати, — попытался улыбнуться Элайджа, — я уж и не знал, куда деться со скуки.

— Ну, сейчас мы тебе поднимем настроение, — девицы понимающе захихикали. — Тэд разыскал одну ночную забегаловку, говорят, там клево. Поехали, проверим.

— Что за заведение и почему я о нем ничего не знаю? — выпытывал Элайджа у друзей в машине. Транспортное средство было одно на всех, и он был зажат с обеих сторон крепкими женскими телами, а одно по-хозяйски расположилось у него на коленях.

— Ого, неплохо устроился, я смотрю! — обернулся Тэд, жавший во всю на газ. — Заведение древнее, просто с некоторых пор стало пользоваться популярностью в наших кругах, знакомые ребята посоветовали убедиться в этом самому. А одному мне не в кайф, ты же знаешь! — довольный своей шуткой, он подмигнул девицам и еще прибавил газу.

Взвизгнув тормозами и обдав выхлопными газами прохожих, машина остановилась вплотную к кирпичной стене. Народ, весело толкаясь, смеясь и пыхтя, выбрался наружу.

— Пла-не-та икс, — прочитал по слогам огромные неоновые буквы Николс и зевнул. — Нас что, будут веселить зеленые человечки?

Оформление ночного клуба и впрямь навевало космические темы: полусферическую крышу украшали мерцающие звездочки, а надпись медленно вращалась вокруг. Дверь поднялась наподобие шлюза космического корабля, как только они подошли.

— Забавно, но не впечатляет, — продолжил свою критику Николс. — Похоже, Тэд, твои друзья просто перепили в тот вечер. Может, отвалим, пока не поздно?

— Да нет же, говорю вам, все должно быть нормально, — Тэд и сам начал сомневаться в исходе своей затеи, но продолжал уговаривать друзей.

— А нам здесь нравится! — заверещали девицы разом, предчувствуя, что веселая ночь в обществе денежных парней от них ускользает. Они набросились на Элайджу, единственного, кто оставался безучастным в этом споре, и принялись тормошить и щупать его. — Ну скажи же им, чтобы остались! — одна, особо наглая, уперлась своими необъятными грудями в Элайджу и продолжала наседать на него. Пришлось сдаться.

— Ну, хорошо, хорошо! — смеялся он, пытаясь отодвинуться. — Парни, давайте зайдем хотя бы на полчаса, раз уж девушки просят, — и умоляюще посмотрел на Тэда, мол, выручай, а то совсем задавит!

Вечер только начинался, они выбрались в город, девчонки были под рукой, и Николс махнул рукой, что означало полное и безоговорочное согласие.

Они заняли самый удобный столик, откуда все было видно. Спутницы беспрестанно требовали выпивки, а так как был выходной день и желающих развлечься было навалом, то парням пришлось заняться самообслуживанием. Вскоре им это надоело, и тогда Тэд, уже изрядно набравшийся, решительно отодвинул стул.

— Ну все! С меня довольно быть мальчиком на побегушках! Пойду-ка разберусь, чтобы к нашему столику приставили личного официанта! — с этими словами он нетвердой походкой зашагал вниз по узкой винтовой лесенке.

Внизу он постоял немного, пытаясь сориентироваться, где находится бар, потом с видом заправского моряка врезался в толпу. Его то и дело обвивали прекрасные незнакомки и он с глупой улыбкой знакомился с каждой. С трудом пришвартовавшись к стойке, он пошарил мутным взглядом, разыскивая бармена. Дэн, заприметив нужного клиента, мигом материализовался с пустым стаканом в одной руке и бутылкой мартини в другой.

— О! Сообразительный малый! — воскликнул Тэд. — Только знаешь, что не хватает для полного счастья? — Дэн с понимающим видом слушал его, — чтобы обслужили наш столик. Там. Наверху, — он махнул рукой и чуть не свалился. — Я за все плачу, — он навалился грудью на стойку, чтобы не упасть, и медленно вытаскивал из карманов мятые бумажки. — Держи. Все тебе, — он пододвинул кучку в сторону Дэна, та мгновенно исчезла. — Только чтобы в лучшем виде. И побыстрей.

Получив утвердительный кивок, он двинулся в обратный путь. Где-то посередине зала Тэд столкнулся с… Леной. Та сразу узнала его, но от неожиданности потеряла дар речи, так и замерла, только ресницы удивленно хлопали.

— А я тебя зна-аю! — радостно протянул он. — Пойду скажу. Он тоже будет рад, — и медленно побрел дальше.

Лена не могла сдвинуться с места, только и оставалось, что смотреть на удаляющуюся спину, пока Дэн не окликнул ее.

— Послушай, детка! Я знаю, что ты зашиваешься, но отнеси вот это на центральный столик, там сидит щедрая пьяная компания, выручка пополам. Идет?

— О'кей! — Лене было не до работы. Все ее мысли были направлены на то, чтобы найти Тэда и убедиться, что это не сон. Она почти не глядя взяла поднос и пошла к столику.

Тэд немного обогнал ее.

— Щас все будет. Не волнуйтесь, — ответил он на вопросительные взгляды друзей.

— А мы думали, тебя инопланетяне похитили, — веселился Элайджа. Он наконец-то прогнал все мрачные мысли и сомнения и развлекал девушку, ту, что с большим бюстом.

— Кстати, Эл! — вспомнил Тэд самое важное. — Я встретил одну нашу знакомую.

— Какую еще? — приятель нахмурился, ему не хотелось выслушивать очередные женские разборки.

— А вот такую! — раздался сбоку зловещий голос. Лена оценила представшую перед ней картину, и увиденное ничуть ее не обрадовало.

Элайджа повернул голову и обомлел. Он одновременно был и рад видеть Лену и боялся предстоящих объяснений, но алкоголь затуманил ему мозги.

— Ты присаживайся! — левая рука уже лежала на плечах спутницы, а правой он попытался обнять Лену.

— Вижу, тебе и так весело! — она отступила на шаг. — А сейчас будет еще веселей!

С этими словами она с размаху швырнула поднос на пол. Брызнули во все стороны осколки бутылок и бокалов и потоки спиртного окатили сидящих. Резко развернувшись, она помчалась прочь. Внезапный душ вмиг отрезвил Элайджу и он бросился за Леной. Николс вскочил одновременно с ним, но действия его были иными.

— Это уже переходит все границы! Я с самого начала не хотел тащиться в эту дыру со случайными шлюхами! — девицы испуганно притихли. — Так просто я этого не оставлю, я добьюсь, чтобы эту дуру вышвырнули отсюда навсегда!

Услыхав последние слова, Элайджа повернул было обратно, но, отчаянно махнув рукой, решил все же догнать Лену. Он выскочил на улицу и остановился в растерянности, увидел скрывающуюся за поворотом фигурку и помчался за ней. Бежать на высоких каблуках было трудно, и скоро Лена услышала топот преследователя за спиной. Пришлось остановиться и встретиться лицом к лицу с неизбежным.

— Постой же! Я хочу тебе все объяснить! — Элайджа перешел на шаг.

— Чего ты помчался?! Иди и развлекайся дальше! — Лена тяжело дышала. — И не смей приближаться ко мне! — она перешла на крик, увидев, что злодей продолжает подходить.

— Я хочу принести извинения. Ведь я же давал деньги за те цветы, а ты их не взяла, а я не знал, как объяснить тебе, — Элайджа был в отчаянии.

— А не надо ничего брать без спроса! Тебя что, не учили в детстве хорошим манерам? Я же сказала — не подходи! — она вытянула руки перед собой, как бы защищаясь.

— Да не я их взял, а Тэд! А мне сразу ничего не сказал и удрал!

— Ой, только не надо все валить на других! — Лена презрительно сморщила нос, потом вздохнула устало. — Когда ты оставишь меня в покое? Так и будешь преследовать до конца жизни?

— Так и буду! — он вновь попытался приблизиться. — Пока мы с тобой все не выясним.

— Мы?! Ну нет! Я для себя уже все уяснила, а с собой ты разбирайся сам. Без меня! — Да не подходи ты ко мне, а то я… а то я закричу!

— А ты и так кричишь!

— Ну так закричу еще громче!

Элайджа стоял и смотрел, как Лена удаляется от него, не в силах что-либо сделать, и в сердце закралась горечь поражения. «Нет! Еще не все потеряно!» — Он понял, что должен сделать, чтобы помочь этой милой отчаявшейся девушке, и побежал обратно в клуб.

Глава 14. «Безвыходных положений не бывает!» (барон Мюнхгаузен)

Мокрый Николс зло расталкивал танцующих. Он добрался до бара и схватил Дэна за шиворот.

— Где тут у вас самый главный в этом клоповнике? Быстро отвечай! — он тряс бармена и у бедняги голова моталась из стороны в сторону. Затем руки разжались, Дэн мешком свалился под стойку.

— Сейчас найду! — кряхтел он, поднимаясь. — Вы не волнуйтесь, сейчас все уладим!

Идти не пришлось — Брайан сам вышел на шум.

— Что тут случилось? — он враждебно посмотрел на Николса, подумав, что тот ударил бармена. Следовало быстро навести порядок, пока скандал не разросся.

— Тут, — Николс воздел руки к предполагаемому небу, — случилось то, что ваша гадкая так называемая официантка совершенно не умеет себя вести! — Брайан заметил промокший костюм собеседника и гнев его поутих. — Если она напивается до такой степени, что у нее трясутся руки, то вам следует гнать ее в шею!

— Кто?

— Откуда же я знаю, как ее зовут?

— Кто? — повторил свой вопрос управляющий, теперь уже обращаясь к Дэну. Тот съежился под испытующим взглядом. — Учти, не скажешь — я больше не буду закрывать глаза на твои грязные делишки в баре!

— Хэлен! — выдохнул удрученный бармен и совсем сник.

— Возмести клиенту убытки за счет заведения и разыщи Хэлен.

Довольный Николс вышел из клуба, за ним медленно плелся Тэд. Девицы давно скрылись.

— Может, подождем Элайджу? Куда он пропал? — уныло спросил он.

— Мне плевать, куда он делся! Это из-за него мы попали в такую переделку, теперь пусть выкручивается, как знает, — с этими совами Николс направился к своей машине. — А ты, если не хочешь топать пешком до дома, поторопись!

— Эй-эй, остановись! Вон он идет! — забарабанил Тэд по стеклу, когда они тронулись.

— Вылазь и присоединяйся к нему! — Николс прибавил ход. — Что, не хочется? Тогда сиди смирно!

Элайджа на ходу проводил машину взглядом, даже не пытаясь ее остановить. В клубе он прямиком направился к Дэну.

— Мне нужен ваш управляющий.

— Опять?! — застонал тот.

— Что значит — опять?

— Ваш друг уже сполна получил за свой испорченный костюм как материально, так и морально, вы тоже хотите компенсацию? — Дэну было уже все равно и он решил хоть теперь немного поиздеваться.

— Ну-ка объясни, что ты имеешь в виду? — Элайджа уже понял, что опоздал.

— А что тут непонятного? Деньги возвращены, официантка уволена. Все довольны!

— Я не доволен! Зови управляющего! — Элайджа перелез через стойку.

— Пожалуйста, идите сами! Вон его кабинет, — бедняга испугался, что его снова будут бить, и показал дверь.

— Еще один придурок! — пробормотал он себе под нос.

Тишину кабинета нарушил гневный оклик:

— Я прошу вас, сэр, вернуть официантку обратно, она ни в чем не виновата!

Кресло с высокой спинкой повернулось, сидящий в нем медленно вынул сигарету изо рта и молча принялся разглядывать вошедшего.

— Вы, собственно, кто? — нарушил он затянувшуюся тишину.

— Я — ее друг. Все вышло исключительно по моей вине. Она увидела меня с другой девушкой, но ничего не сказала, а я, дурак, начал вдруг выступать, оскорбил ее, потом случайно выбил поднос у нее из рук. Мой спутник все переиначил, потому что он недолюбливает ее. Вот и все.

— Пожалуйста, верните ее, — «для меня» чуть не добавил он, — это очень важно.

— Иди и скажи своей Хэлен, что я забыл о случившемся, и завтра в девять она должна быть здесь, — кресло опять повернулось и Элайджа не увидел, как Брайан улыбался.

— Что, доволен? — ядовито спросил Дэн, когда парень вернулся.

— Конечно! С завтрашнего дня она опять здесь работает! — торжественно ответил тот.

У Дэна отвисла челюсть, опомнился он тогда, когда содержимое бутылки полилось из переполненного стакана ему на брюки.

«Хэлен, ее зовут Хэлен!» — мысленно повторял он ее имя всю дорогу.

Лена не слышала этих призывов, она тихо плакала, уткнувшись в подушку. Про себя она уже решила уехать из этого города, осталось только собрать вещи и огорчить Магрет. Черт с ними, с деньгами! Она не намерена страдать больше из-за того, что какой-то клоун со своими богатыми дружками портит ей жизнь. Потом она передумала уезжать, а решила навестить клинику, попробовать уговорить врача взять ее за имевшиеся деньги, «остальные она бы отдала позже. Можно же было связаться с родителями! Наверняка, они не оставят ее беде», размышляла Лена. Потом достала пыльный чемодан и бросила его на кровать, сама села напротив.

В таком положении ее застала Магрет, все поняла и с ходу набросилась на нее.

— Ты что это? Уезжаешь? Ни с кем не попрощавшись?

Ну, тебя бы я дождалась… — Лене было стыдно поднять глаза.

— А кроме меня у тебя что, никого нет? Завтра же пойдешь к Брайану!

— Издеваешься, да? — она подняла заплаканное лицо. — После того, что случилось? Ну если только высказать все, что я о нем думаю…

— Полегче, подруга, — засмеялась Магрет, — все не надо, а то точно выгонит.

— Не понимаю…

— Там такое было, когда ты убежала! — начала она с упоением рассказывать. — Прискакал вниз один из этих типов, излупил Дэна, стряс с Брайана деньги и клятвенное обещание, что тебя уволят. Все вроде утихло, компания ушла, тут влетает этот твой… — она пощелкала пальцами в воздухе, — Мистер Не Знаю Как Его Зовут. Набросился на Дэна, беднягу, тому пришлось опять звать на помощь Брайана. Вдвоем они заперлись в кабинете и о чем-то толковали. Потом выходит Брайан и заявляет, что все в порядке, этот твой… понятно кто, вроде как извинился, взял всю вину на себя, а ты — опять на работе. Только знаешь... — Магрет заговорщицки подмигнула, — Брайан сказал, что официантку он найдет другую, а ты будешь выступать на сцене, у тебя, мол, это лучше получается, и доход будет больше, — после последних слов Лена вскочила и подошла к Магрет.

— Врешь! — такого поворота событий она не ожидала.

— Не веришь, завтра сама у Брайана спроси!

Но Лена верила…

Глава 15. Энергия танца.

Всю неделю Элайджа не находил себе места. Работа в Национальном Банке Америки у отца вдруг опостылела. Он запирался с утра у себя в кабинете и не выходил оттуда до обеда, не отвечал на звонки, даже когда его вызывал отец. Через пару дней он попросту отключил все телефоны, факс и компьютер. Все шло насмарку: срывались запланированные заранее сделки, терялись нужные клиенты. У секретарши появилось больше свободного времени для разведения сплетен. То мистер Ньюмен был тяжело болен, то на следующий день оказывалось, что он таким образом скрывается от досаждавших кредиторов, потом появлялась таинственная бывшая миссис Ньюмен, которая требовала уплаты алиментов аж на троих детей, и только старая мисс Окридж оказалась близка к истине.

— Не-ет, девочки, — скрипела она, покуривая очередную сигарету, — определенно наш мистер Элайджа влюбился, а как все устроить лучшим образом, не знает, вот и мучается.

А виновник слухов продолжал прятаться от всего мира в кабинете, стойко держа оборону, пока отец однажды, разбушевавшись, не выломал дверь.

— Ты что вытворяешь?! — набросился с ходу Ньюмен-старший. — Заболел? Так возьми больничный, отпуск, в конце концов, если устал. Да не молчи ты!

Элайджа по-прежнему сидел спиной, вперив невидящий взгляд в огромное окно, заменявшее стену. Там открывались красоты Нью-Йорка с высоты птичьего полета и кусочек Атлантики, но они с некоторых пор перестали радовать молодого человека.

— Оставь меня одного, папа, пожалуйста, — произнес он еле слышно. Тот вздрогнул от неожиданности и поразился произошедшей перемене с сыном. — А насчет отпуска ты, пожалуй, прав, мне надо отдохнуть, поразмыслить кое о чем, — и опять погрузился в ступор.

— Ну, хорошо, — смирился отец, — поступай как считаешь нужным.

Он медленно вышел и прикрыл за собой остатки двери. Скудный разговор хоть и встревожил его, но одновременно и отогнал те страхи, что терзали его ранее. «С сыном все в порядке, просто он становится взрослее, в нем появилось какое-то спокойствие, умиротворенность, мальчик входит в большой мир».

…Лена начала грустить, особенно по вечерам, когда оставалась одна. Приходя из клуба домой, она не могла сразу заснуть. Она забиралась с ногами на подоконник в комнате и долго смотрела на отражение звезд в стеклянном козырьке магазина напротив. Какого-то определенного хода мыслей не было, они хаотично сновали в голове как пчелы в улье, из сознания выскакивали разные картинки из прошлой жизни, настоящей, даже представляли обманчивое будущее, где не было боли и страха. Магрет, как ни старалась, не могла растормошить ее.

— Все печалишься, что прогнала своего красавчика? — она заводила одну и ту же песню. — А я тебя предупреждала по поводу твоего несносного характера. Слишком уж ты какая-то… гордая, что ли... нет, не то… неприступная… Я не знаю! — она заглядывала в глаза, пытаясь уловить суть. — Нельзя так, Хэл!

— А хочешь, мы найдем его? — она загорелась от собственной идеи. — Ты же знаешь, где живет этот Тэд.

— Ни в коем случае! — встрепенулась Лена. — Я туда ни за что не пойду! Понимаешь, — она уселась поудобней, — я чувствую, что этот парень не для меня, мы с ним слишком разные, и дело не только в национальности или в языке.

— Ты же ничего толком про него не знаешь.

— Я это чувствую, Мэг.

Элайджа тоже чувствовал, чувствовал, что, несмотря на то, что он совсем ничего не знает о Хэлен, она для него стала много значить, какие-то непостижимые черты скрывались в ее характере и ему обязательно нужно было их постичь. Встреча с Хэлен научила его по-новому взглянуть на мир. Он вдруг вспомнил самую первую встречу и усмехнулся про себя: надо же, такого отпора он не ожидал встретить. Потом припомнил свою ложь про «бедного друга Тэда» — что на него тогда нашло? А может, это даже и к лучшему, так легче познакомиться и все такое. У окружающих заведомо складывается мнение о собеседнике, если им становится известно, что он богат, и мнение это отнюдь не в пользу последнего; от богатого ожидают, что он во всем ищет выгоду, заводит только нужные знакомства, а девушки встречаются не с ним, а с его кошельком, в расчете в дальнейшем на полноправное обладание его имуществом. Он же, который в недалеком прошлом уподоблялся подобным типам, хотел доказать обратное: что ему не чужды простые человеческие чувства и многомиллионное состояние совсем не волнует его, он готов променять его на чистую взаимную любовь. У Элайджи вдруг возникла острая потребность в еще одной встрече, больше томиться в неизвестности он не мог.

«Планета Х» также призывно манила своими искусственными огнями, но внутри были видны заметные перемены: сменился не только интерьер, но и сам контингент. Отдых стал приятней оттого, что все радовало глаз. Даже старина Дэн был на своем месте.

— Ого, кого я вижу! — бармен даже протянул руку для приветствия. — Добрый вечер, мистер…

— Можешь звать меня просто Элайджа, — последовало ответное рукопожатие.

— А я — Дэн. Кажется, я догадываюсь, зачем вы здесь, — он заметил смущенную улыбку и продолжил, убедившись, что на верном пути. — Только думаю, что Хэл не захочет вас,… то есть, тебя, видеть.

— А вот ты позови ее и тогда посмотрим, захочет или нет.

Он принялся озираться по сторонам в поисках девушки. Дэн заметил это и рассмеялся.

— Не там ищешь! Хэл скоро появится, а пока выпей, расслабься и наслаждайся жизнью на нашей маленькой планетке.

Элайджа внял его советам и взял предложенный коктейль, но от стойки отходить далеко не стал, чтобы не пропустить чего-нибудь важного.

Лена ожидала выхода в гримерке. Сегодня была премьера ее новой танцевальной программы. Она была небольшой, всего три танца, но Лена тщательно готовилась к выступлению много дней, «все начинается с малого» рассуждала она и не собиралась останавливаться на достигнутом, но сейчас необходимо было сделать задел на будущее, поэтому он должен пройти без сучка и задоринки. Она натянула красный парик и, глубоко вздохнув, вышла.

При первых звуках музыки раздались громкие аплодисменты и приветственные выкрики, Элайджа заинтересованно повернулся к сцене и больше уже не отводил глаз. На сцене появились пятеро девушек в черных обтягивающих костюмах. Одна из них была Хэлен. Элайджа был уверен в этом, он узнал бы ее в какой угодно одежде, даже с красными волосами. Ритмичные движения тела просто завораживали и притягивали к себе, они не производились под музыку, они сами источали музыку, донося до зрителей ее скрытый смысл. Впервые он увидел, как танец и песня слились в одно целое, неделимое явление. Это было не просто здорово, нет, чтобы описать весь восторг не находилось подходящих слов. Когда стихли последние аккорды, Элайджа повернулся к Дэну с глуповато-счастливой улыбкой и попытался что-то сказать, но сквозь поднявшийся шум ликующей толпы тот не мог ничего разобрать, но по шевелящимся губам разобрал только имя девушки. Внезапно он сорвался с места, пытаясь прорваться к сцене, Дэн в последний момент ухватил его за край куртки. Впрочем, он мог и не делать этого, так как возникшая вдруг из ниоткуда группа юнцов рвалась в противоположную сторону — к бару, еще чуть-чуть, и столкновение было бы неизбежно. Пыл угас также внезапно, как и возник. Пришлось вернуться на свое место.

— Кевин, хватит пялиться! — раздалось у Элайджи под ухом. — Я тоже так умею!

Рядом с ним напыщенная блондинка в платье, напоминавшем нижнее белье, пыталась привлечь внимание своего спутника, которому гораздо больше нравилось то, что происходило на сцене. Она соскользнула с табурета и принялась призывно извиваться крутыми бедрами. Честно говоря, смотрелось пошловато. Кевин пытался урезонить ее:

— Прошу тебя, Кэтти, успокойся! Дай посмотреть!

— Но я танцую так же! — Кэтти капризничала.

— Так, да не так! И вообще, иди домой!

Кэтти обиженно надулась и опрокинула стопку, не задумываясь о содержимом и не морщась. Какая-то девушка рядом, видимо ее подруга, успокаивала ее:

— Да брось ты переживать! Я знаю, что их самая главная дает уроки танцев. Запишись туда, и Кевин вновь вернется к тебе. Пиши адрес.

Элайджа навострил уши. Кэтти из-за шума переспрашивала несколько раз, поэтому адрес он запомнил как свой собственный. «Заодно и танцевать научусь» думал он, радуясь, что все так удачно сложилось.

Глава 16. Борьба двух противоположностей.

Танцкласс располагался на первом этаже старого невысокого дома, в котором гнездились различные конторки и фирмочки, никому не было дела друг до друга, но все держались за дешевую арендную плату. Музыка слышалась уже при подходе к зданию. Элайджа потоптался под дверью в нерешительности и передумал заходить сразу. Вместо этого он прильнул к стеклу, пытаясь разглядеть, что там внутри.

Лена помимо основного состава, с которым выступала, занималась с обыкновенными людьми с улицы, которые пришли по ее объявлению. Всего получилось три группы. График дня был насыщенным: с утра она отсыпалась, делала домашние дела, ходила по магазинам, после обеда вела занятия в группах или репетировала с девочками и готовила новые выступления, а вечером тащилась в клуб. Но Лена не жаловалась, она была счастлива как никогда, все у нее получалось, для полного счастья не хватало любви, но об этом пришлось забыть на время, главное — деньги и лечение. В последнее время у нее начала странно побаливать голова: несильная ноющая боль резко сменялась острой вспышкой, пронизывающей мозг от затылка и уходящей куда-то вниз, потом все резко прекращалось, оставалась черная пустота небытия и секундное ощущение потери времени и пространства, потом все возвращалось в норму. Лена старалась не замечать грозных симптомов, ссылаясь на простую усталость.

Вот и сегодня она довела занятие до конца. Люди платили ей, и она должна сполна отрабатывать положенные часы, халтурить и отлынивать она не привыкла. К тому же на занятиях они общались друг с другом, Лена учила их не просто танцевать, а уметь раскрепощаться, быть непринужденным, счастливым человеком, уметь радоваться жизни. В основном, к ней ходили девушки и женщины, эти уроки были важны для них. Лена взамен получала много полезных сведений и лучше узнавала быт американок и их взаимоотношения с сильной половиной.

Проводив последнюю группку девушек, Лена направилась в раздевалку.

— Здравствуйте! Можно к вам записаться?

При звуках знакомого голоса она обернулась. На пороге стоял тот, кого она больше всего хотела видеть в последние дни. Желание затеять новую перебранку вдруг отпало, то ли она очень устала, а может, уже не было смысла противиться неизбежному?

— Да, конечно, — она не двигалась. — Проходите.

Элайджа медленно приближался. Все нужные слова застряли в горле. «Главное, не ляпнуть чего-нибудь, как раньше», «не нагрубить бы, а то у меня за этим дело не станет» думали оба, оттягивая решающий момент. Лена первой решила нарушить сложившуюся идиллию:

— Свободные места остались в третьей группе на пять часов, — она храбро заглянула прямо в глаза собеседнику. — Меня зовут Хэлен, у нас все обращаются друг к другу по именам.

— Элайджа, — улыбнулся он в ответ. — Меня устроит любое время, лишь бы заниматься у тебя.

— Мы можем начать с завтрашнего дня, одежда — любая. Ну, — она замялась, — к сожалению, мне надо бежать. Встретимся завтра.

Лена стремительно направилась в раздевалку. Она пробыла там долго, нарочно оттягивая время, но все оказалось напрасно — Элайджа терпеливо поджидал ее на улице.

— Решил проводить тебя. Конечно, если ты не против.

— От тебя не так то просто избавиться, — заметила Лена, но предложение приняла.

Большая часть дороги прошла в молчании: Лена по понятным причинам не хотела говорить о себе, боясь, что так удачно начавшиеся отношения вмиг рухнут, а Элайджа не надоедал своими расспросами.

Следующего дня оба ждали с нетерпением. Лена с трудом провела занятия в первых группах. Сегодня она оделась и причесалась с особой тщательностью, даже немного подкрасилась, нехватало еще выглядеть растрепанной неряхой в его глазах. Наконец, пришел ОН и нарочно встал в первый ряд, чтобы внимательно наблюдать за ней своими огромными глазами. Лена пошла на хитрость: она стала менять ряды местами, пояснив, что это необходимо для лучшего усвоения всеми занимающимися. «1:1» подумал Элайджа и стал наблюдать дальше. В группе, кроме него, было еще четверо парней, движения у них выходили неуклюжими, и Лене приходилось подходить к каждому и поправлять их, прикасаться к ним. Он тут же принялся топтаться на одном месте как медведь, в то время как латиноамериканские танцы предполагала легкость и изящество вкупе с эротичностью. Лена нахмурилась, но ничего не сказала, подошла к нему и решительно положила его руки себе на бедра.

— Делать надо вот так, — и сделала несколько легких покачиваний бедрами из стороны в сторону.

От прикосновения к ее гибкому телу у Элайджи захватило дух. Сквозь тонкую ткань он ощущал исходящий жар, тело казалось вылепленным из воска и само льнуло к рукам. Не успел он в полной мере насладиться кратковременной близостью, как Лена разомкнула объятья и отошла. Но тут же восхитительное чувство вновь вернулось к нему, так как девушка обнимала его сзади, заставляя руками повторить только что показанное движение. Затылком он ощущал тихое дыхание. Лена подумала, что если и дальше все будет развиваться такими стремительными темпами, то она сдаст свои позиции намного быстрее, чем рассчитывала. Руки Элайджи ей понравились, в них не было ни похотливой жадности, ни дрожащей робости, нежные пальцы и мягкие ладони находились на ее бедрах на правах хозяина, как будто так и должно было быть.

— Так, мальчики и девочки, продолжаем! — хлопнула она в ладоши, направляясь к музыкальному центру, чтобы сменить диск. Многие уже начали удивленно на них посматривать, и необходимо было срочно что-нибудь предпринять. — А Элайджа, если захочет, может заниматься индивидуально, но после уроков. — Последний, услышав эти слова, чуть не подпрыгнул от радости.

Так и повелось: Элайджа вел себя примерно на занятиях, после чего они танцевали вдвоем, и только музыка нарушала интимность. Было одно «но»: танцевали все, кроме медленных композиций.

— Это не входит в мою программу, — категорически заявляла Лена, — но если тебе не нравится, — она ехидно улыбалась, — то индивидуальные занятия мы можем прекратить.

Приходилось смиренно соглашаться.

Часто после занятий, когда не было выступлений в клубе, они гуляли вдвоем. Нравилось все: ночные улицы города, тихие набережные, зеленый парк и летнее кафе. Они все время держались за руки как дети и беспечно смеялись. Неожиданно нашлось много общих тем для бесед. Лене было интересно с тем, кого поначалу она приняла за напыщенного мальчика-мажора, но даже сейчас она не раскрыла всей правды, сказав, что деньги нужны ее семье. А Элайджа восхищался ее мужеством и самоотверженностью, он сравнивал Лену с собой, которому все в жизни досталось легко благодаря его родителям, и ему становилось стыдно, он все больше убеждался в том, что поступил правильно, не раскрыв своего положения. Он практически перестал общаться со своими прежними друзьями, считая их глупыми и неинтересными, вместе с Леной он высмеивал им подобных. «Ягуар» покрывался пылью в гараже — гораздо увлекательней оказались поездки на метро. Но на работе был полный порядок. На него нахлынула гигантская работоспособность, все удавалось, за что бы он ни взялся, за короткое время он снова занял лидирующее положение в банке, после отца, конечно.

Глава 17. Следствие ведут знатоки. (популярный советский сериал)

Магрет не теряла время. Пока ее подруга цвела от счастья и любви, она решила получить побольше сведений об ее избраннике, «чтобы убедиться, что он не проходимец» говорила она себе. Магрет не потребовалось проводить никаких особых розыскных действий, не нужен был даже частный детектив, достаточно было ей случайно пролистать на досуге пару газет и увидеть последний выпуск новостей. Лена-то не делала ни того, ни другого, прикрываясь плохим знанием языка и считая их занудными.

— Мистер Элайджа Ньюмен, — читала она вслух для лучшего усвоения текста, — за последнее время резко поднял свои позиции в совете директоров Национального Банка Америки, его голос приобрел решающее значение при голосовании… Э-хм, угу-угу, а, вот… многие политики и наиболее крупные представители делового мира прочат Ньюмену-младшему большое будущее, считая, что он обошел своего отца по многим позициям и способен управлять Банком самостоятельно в свои неполные двадцать пять лет… — она перевернула страницу. — О! Молодой Ньюмен является наследником огромного состояния, которое по некоторым оценкам может достигать миллиарда долларов... Ни фига себе! — Магрет мечтательно воздела глаза к небу. — Мне бы такую кучу денег!

Дальше она не стала читать, ей и так стало все понятно. «Скорее всего этот молодчик кружит Хэл голову, с такими-то деньжищами он может жениться на какой-нибудь принцессе или самой известной фотомодели, или на обеих сразу. — Рассуждала Магрет. — Наверняка он высмеивает ее в кругу своих богачей. С него станется, что Хэл дважды теряла из-за него работу! Надо положить этим встречам конец!»

Сегодня боль была просто невыносимой, и Лена решила пораньше отпустить вторую группу, а для третьей вывесила табличку на двери с извинениями. «Надеюсь, они поймут меня. Жаль, что с Элайджей сегодня не увидимся». Она задернула шторы, включила любимые медленные песни и села в кресло. «Посижу здесь маленько и пойду домой, прилягу».

Элайджа почесал затылок перед дверью с запиской, но услышав тихую музыку, подергал ручку и, убедившись, что не заперто, тихо проскользнул вовнутрь. Он подкрался сзади на цыпочках и положил руки Лене на плечи. Она вздрогнула от неожиданности и очнулась от полудремы.

— Ты? — Лена подняла глаза.

— Что с тобой? — Элайджа озабоченно нахмурился. — Приболела?

— Да голова немного болит, — она положила свои ладони на него. — Переутомилась, наверное.

— Говорят, что танец — лучшее лекарство от головной боли. Пойдем?

Зазвучала знаменитая песня «Hotel California» группы EAGLES.

— Это моя самая любимая песня, — произнесла Лена, поднимаясь.

Они прильнули друг к другу. Элайджа трогательно обнимал ее за талию, слегка прижимая к себе. Лена словно читала его мысли, предугадывала малейшее его желание. Мир раскололся, время остановилось. Все замерло, наблюдая гармонию двух сердец, двух душ. Импульсы, посылаемые одним разумом, проникали сквозь одну телесную оболочку в другую, достигали второго разума, многократно усиливались и передавались обратно. Это было чудесно. Они понимали друг друга без слов, распахнутые глаза передавали поток нахлынувших чувств. Кончики его пальцев ласкали ее спину, а ее — его затылок. Элайджа потянулся губами к Лене, согревая ее дыханием, их уста соприкоснулись... Миллионы невидимых искр пробежали в одно мгновение, образуя подобие электрической дуги в лампе накала...

— Хэлен!!! — громкий крик вернул пару с небес на землю, иллюзия совершенства распалась.

...На пороге с видом космического героя, предотвратившего межгалактическую войну, стояла, конечно же, Магрет. Элайджа с трудом разжал руки и нехотя отошел в сторону.

— Хэлен! Быстро пойдем со мной! Это очень важно!

— Что случилось? — Лена заволновалась всерьез. — Что-нибудь дома, в клубе?

— Я тебе потом объясню. Пойдем же!

Лена бросила извиняющий взгляд на парня и направилась к выходу.

— Иди, наверно, действительно что-то очень важное, — Элайджа ободряюще улыбнулся. — Завтра увидимся?

Она кивнула в ответ.

Всю дорогу Магрет сохраняла трагичное молчание, отделавшись краткой фразой: «объясню все дома». Лена понуро плелась следом.

Усадив Лену на диван, Магрет швырнула ей на колени газету, свернутую так, что фото Элайджи со статьей оказалось на виду.

— Прочитай и подумай о том, с кем ты крутишь роман! — заметив протестующий взгляд, желчно прибавила. — С обманщиком! Низким лгуном! Смазливым гаденышем!

Но Лена уже не слушала ее. Все внимание было сосредоточено на газете, откуда она с ужасом узнавала о том, что больше месяца танцевала и гуляла не с красивым обаятельным молодым человеком, а с огромным денежным мешком. Какое разочарование! Ах, как она обманулась, и в очередной раз! Предупреждали же ее, сначала Юля, затем Магрет: не доверяй так людям, будь осторожней, но нет, она решила, что наконец-то встретила то, что искала, и расслабилась. Во рту появился неприятный привкус, как от съеденного тухлого лимона, в груди, где по ее мнению должна была быть душа, образовалась вакуумная пустота, а слезы никак не хотели появляться.

Глава 18. Бойкот.

Магрет продолжала темпераментно размахивать руками и выпучивать глаза, а Лена уже накинула куртку и взялась за ручку двери.

— Эй, ты куда! — встрепенулась подруга и подскочила к ней.

— Пойду проветрюсь немного, подумать надо, — прозвучал бесцветный ответ.

— Небось, к нему собралась, на разборки, тогда я пойду с тобой, поддержка тебе не помешает.

— С ума сошла! — Лена вдруг вышла из ступора. — Я просто хочу пройтись, мне что, уже из дому выйти нельзя?

— Нет, ну я так, на всякий случай... с тобой пойти, если что... — Магрет так хотелось чем-нибудь помочь.

— Ладно уж, пошли, от тебя не избавишься.

Минут двадцать обе упорно сохраняли молчание, шлепая домашними тапочками по тротуару. На улицах было многолюдно, пришлось спуститься к набережной. Там Лену прорвало.

— Где ты раньше была? Нет, где я раньше была? Он с самого начала мне не понравился, было в нем что-то такое, отталкивающее что ли. А потом эти случайные встречи. Или не случайные? Кажется, чем больше узнаешь человека, тем больше открывается в нем каких-то новых, положительных качеств, он становится тебе ближе, понятнее. Ты, в свою очередь, открываешься ему, делишься с ним своими проблемами, радостями. В жизни обоих появляется что-то общее, что еще больше сближает.

Она прервала на мгновение свой монолог, искоса взглянула в сторону Магрет, заметив, что та внимательно слушает, продолжила:

— А потом вдруг, бах! Все! Все кончено! Как будто подошла его мамаша, нахлопала мена по щекам, приговаривая: не водись с моим сыночком, он такой хороший, примерный мальчик, а ты — гадкая распутная девица, тебе не место рядом с ним, твое место в трущобах! И выливает на голову ведро с помоями. Какая я дура! Прости меня, Магрет, за все. Ты — мой единственный верный друг, а мужики — это второй план, и относиться к ним надо соответственно — так же легко бросать их, разбивать им сердца, нагло врать.

Магрет растроганно обняла ее.

— Нет, это ты прости меня, надо было мне раньше додуматься узнать, что из себя представляет этот тип. Все откладывала на потом, боялась. Вы так классно смотрелись вдвоем, я аж позавидовала такому счастью. Ослица!

— Все, хватит! — Лена решительно поднялась. — Это пройденный этап в моей, то есть, нашей жизни. Как говориться, с глаз долой, из сердца вон. Больше этого имени мы не произносим. По крайней мере, вслух.

Тайм-аут продолжался недолго, скорее, совсем не долго, до следующего утра. Первой не выдержала Магрет.

— Ты так все и оставишь? — она решила окончательно донять Лену. На робкие попытки закрыть ей рот она отвечала с еще большим энтузиазмом. — Ну встреться с ним в последний раз, устрой приличный концерт, можешь в клубе, там людей побольше, чтоб запомнил тебя на всю оставшуюся жизнь. Дай ему приличную пощечину, в конце концов.

В понимании Магрет именно так должны были закончиться отношения между парнем и девушкой в том случае, когда первый был виноват. Лена же была совершенно иного мнения.

— Ага! И выставлю себя полной идиоткой! Если бы он изменил мне, тогда другое дело, можно и бить, и истерики закатывать, а так — подумаешь, скрыл от меня тот факт, что сказочно богат. Может, он сделал это нарочно, чтобы я не думала ни о каких серьезных отношениях, ограничились бы легким флиртом. Да все поднимут меня на смех, когда услышат: «О, Элайджа, дорогой, почему ты не сказал мне про эти деньги? Я бы любила тебя еще больше!» Какая чушь!

— Да, верно! Пусть ищет себе другую легкомысленную дурочку! Фу ты! Опять я не то ляпнула, — она горестно вздохнула.

— Решено! — подвела итог Лена. — Никаких встреч и прощальных писем. Оревуар!

Виновник случившегося находился в недоумении: уже который день на дверях танцкласса висело объявление о том, что руководитель болеет и занятия откладываются на неопределенное время, когда они возобновятся, будет сообщено дополнительно. В клубе тоже ничего вразумительного пояснить не могли, нет ее и все, когда будет — не знаем, где она — не известно. Даже всезнающий Дэн пожимал плечами и прятал глаза. Тогда пришлось решиться на отчаянный шаг — пойти к Лене домой. Но бдительная охрана в лице верной Магрет стойко держала оборону. Элайджа был вышвырнут как котенок, из-за захлопнувшейся двери донеслось невнятное бормотание, он сумел разобрать лишь то, что Хэлен здесь больше не живет. Терзаемый противоречивыми чувствами, что с Хэлен действительно что-то случилось, или что она просто избегает встреч с ним по непонятной причине, он решил любым способом проникнуть в квартиру и вынудить Магрет дать правдивый ответ.

Глава 19. «Бонжорно, бамбини! Ми нове маэстро!»

Лена перестала появляться в клубе не только из-за Элайджи. С некоторых пор туда стал приходить один тип неприятной наружности. Он приходил каждый раз, когда у Лены были выступления, садился за столик рядом со сценой в окружении угрюмых молодчиков, пил и ел за счет заведения, видимо, потому что Лена никогда не видела, чтобы он расплачивался, и неотрывно пялился на нее своими глазами-буравчиками, словно выворачивал наизнанку. Под его взглядом Лена чувствовала себя неуютно, движения становились скованными, но не могла же она сказать Брайану, что не будет выступать, потому что какой-то тип постоянно смотрит на нее. У себя на родине Лена достаточно навидалась всех этих «крутых», «новых русских» и прочей подобной публики и сразу определила, что данный мистер был той же масти только классом повыше. «И чего это бандиту понадобилось в молодежном клубе, — думала про себя Лена, — сидел бы в каком-нибудь ресторане или казино, там ему самое место». Но Мистер Бандит упорно посещал дискотеку, только что не танцевал, но сделай он это, у Лены сразу бы отлегло на душе, он сразу же перешел бы в разряд тех чудаков, что корчат из себя нестареющую молодежь, с важным видом нося тинэйджерские шмотки и неумело трясясь под продвинутую музыку. Конечно, были и такие, кто не старел душой в свои 30-40-50, но их сразу можно было отличить по поведению от вышеупомянутых придурков. Короче говоря, Лена терялась в догадках и решила несколько дней не выходить на работу, прикинувшись больной, в надежде, что этот тип уберется восвояси, когда увидит, что ее нет. Но с Брайаном такие штучки не прокатили.

Он заявился к ней домой и с ходу устроил взбучку.

— Ты что это вздумала отлынивать, девочка? Немедленно собирайся и шлепай в клуб, а будешь и дальше задвигать на работу, мои мальчики будут доставлять тебя силой.

— Но Брайан, я просто немного приболела, — вяло оправдывалась Лена, пораженная его словами. — И вообще, раньше ты более лояльно относился ко мне, да и к другим тоже.

— Раньше не было нового хозяина, Карло Пазолетти, — Брайан смягчился и принялся втолковывать девчонке прописные истины. — Ты должна знать или по крайней мере догадываться, что все развлекательные заведения кому-нибудь да принадлежат, за то, чтобы у нас не было никаких проблем, за так называемую «крышу» я плачу определенную сумму определенному человеку. С прошлым хозяином не было никаких проблем, я исправно платил ему, а он не совал сюда нос. Но недавно у них произошли разборки с итальяшками, в результате те плотно заняли свои позиции у нас в городе. Я к чему все это говорю, — подвел итоги Брайан, — этот самый Пазолетти совершал обход своих новых владений, в том числе и нашу Богом забытую дыру, ему понравилась танцевальная программа, а особенно ты.

— Не поняла, — медленно протянула Лена. — Это ты что, мною решил свою дань платить? — она заводилась все больше и больше. — Решил бордель устроить, так сказать, сначала пляшем, потом пашем? Раздвинув ноги?

— Да нет же, нет! — успокаивал девушку Брайан. — Что ты все так буквально воспринимаешь! Даже договорить не даешь. Карло заикался о мюзикле, большом красочном шоу, чтобы привлечь больше посетителей, стать лучшим клубом в городе...

— Ага! Это он тебе мозги пудрил! — Лена стояла на своем. — Очнись, Брайан! Никто не знает мужиков лучше женщин, особенно если мужик этот — бандит, а женщина — из России. У нас такого дерьма как твой Карло пруд пруди, хоть за границу вывози.

— Короче, мое последнее слово — танцевать буду, а в постель можешь сам ложиться, нет — я увольняюсь! — Лена поставила точку в этом бессмысленном с ее точки зрения споре.

— Ладно, просто танцуй, черт с тобой! — подозрительно быстро сдался тот. — Посмотрим, что ты запоешь, когда Пазолетти захочет лично переговорить с тобой, — последние слова он произнес вполголоса, чтобы не слышала Лена.

Громко захлопнув дверь за Брайаном, выразив тем самым глубочайшее презрение, Лена села дожидаться Магрет, чтобы поделиться последними новостями.

Один из подручных Пазолетти, низенький прыщавый человечек с узкими глазами настиг Лену возле входа в комнату-гримерку. Он схватил ее за руку повыше локтя своими потными пальцами и прошипел прямо в ухо:

— Мистер Пазолетти желает видеть тебя за своим столиком, немедленно!

Лена брезгливо стряхнула с себя эту клешню, быстро проскользнула вовнутрь и уже оттуда ответила:

— Катись отсюда и передай, чтобы больше не присылал ко мне своих жополизов, пускай ищет себе развлечений в другом месте!

Лена быстро переоделась, перед выходом приложила ухо к двери — было тихо, она немного приоткрыла дверь и выглянула — коридор был пуст. Тогда она пулей промчалась к маленькой дверце возле сцены, служившей еще одним черным ходом клуба. Ею пользовались очень редко, и замок заржавел и с трудом поддавался. Лена налегла со всей силы, опасаясь, что люди Пазолетти уже разыскивают ее, дверь нехотя отодвинулась в сторону примерно на фут. Этого оказалось достаточно для худенькой девушки, через пару секунд она была на свободе.

Прыщавый исправно передал ответ, Карло внешне никак не отреагировал, помолчав немного, он направился в контору Брайана.

— Твоя куколка все еще упрямится, — зловещее начало не предвещало Брайану ничего хорошего. — Я предупреждал, что пущу тебя по миру, если не заполучу ее, или нет?

— Да, предупреждал, — проблеял тот в ответ. — Потерпи еще немного, Карло, вот увидишь, она согласится. Я поговорю с ней еще раз.

Мысленно понимая, что он никогда не склонит Лену к подобному, Брайан попытался выкрутиться:

— Может, тебе прислать другую девочку? Она будет послушна, я гарантирую.

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы Пазолетти отступались от намеченных планов? — получив в ответ энергичное мотание головой, Карло продолжил: — Я даю тебе еще один шанс, в противном случае придется применить силовые методы.

— Я все понял, Карло, — засуетился обрадованный Брайан. — Все будет так, как ты захочешь.

Когда итальянец вышел, Брайан перевел дух и послал Дэна за строптивицей, узнав, что та улизнула, пришел в ужас, затем выдвинул ящики стола и начал складывать бумаги в стопку, решив потихоньку сматывать удочки.

Глава 20. Расправа.

На другой день, увидев во время выступления стоящего в начале прохода, ведущего в гримерку, все того же прыщавого недоноска, Лена после окончания потихоньку смешалась с танцующей толпой и, двигаясь как можно дальше от столика Пазолетти, добралась до главного выхода. Дверь за спиной автоматически закрылась, и Лена оказалась в западне: позади были Карло и прыщавый, а впереди... впереди стояли и курили остальные трое злодеев... Оставалось одно — попытаться убежать.

Лена резко свернула вправо в темный проулок. Трое, заметив ее маневр, бросили недокуренные сигареты, и рванули следом. Будь Лена из их шайки, лучшего места она бы и не могла выбрать: прохожих нет, света нет, ничего тяжелого под рукой для обороны нет. Первым нагнал ее самый здоровый и сбил с ног толчком в спину, Лена быстро вскочила на ноги, так как давно знала первое правило уличных драк — стоять на ногах и все время лицом к противнику (противникам). Спиной она нащупала холодную кирпичную стену и приготовилась обороняться до последнего, так как звать на помощь было бесполезно, даже если кто и услышит, вряд ли поспешит на выручку. Мужчины, ухмыляясь, медленно приближались. Первым начал тот, кто стоял в центре. Он целился в лицо и промахнулся, не рассчитав маленький рост соперницы и ее юркость. Кулак попал в стену, раздалось длинное ругательство на итальянском. Уворачиваясь, Лена попыталась прошмыгнуть мимо крайнего правого, самого хлипкого на ее взгляд. Короткий марш-бросок окончился внезапной нехваткой кислорода и беззвучными хлопками ртом вследствие полученного удара под дых. Сзади ее уже больно тянули за волосы, разворачивая для следующей порции, которая не заставила себя ждать. Тумаки сыпались со всех сторон, попадая в любую часть тела. Все действо проходило в полном молчании, слышно было только сопение и кряхтение нападающих и короткие всхлипы жертвы. Отключившись, Лена лишилась возможности слышать диалог над ее валявшимся мешком телом.

— Притащим девку к Карло?

— На хрена нам с ней возиться? Было велено только немного проучить ее. Пусть валяется.

— Может, тогда позабавимся немного?

— Ты что! Карло узнает, самого в позу поставит, он сам хочет с ней развлечься.

— Ладно! Сваливаем побыстрому, пока кто-нибудь не пришел сюда!

Неизвестно, сколько времени Лена была в отключке, она молилась только об одном: как бы добраться до дома и чтобы никто не видел ее. Нащупав ручку двери, она вспомнила, что ключи вместе с сумкой и одеждой остались в клубе. Пришлось из последних сил стучать в надежде, что Магрет уже пришла. Та, открыв дверь, успела только подхватить падающую подругу и дотащить до кровати.

Утро было ужасным. Не хотелось просыпаться. Боль свинцовой тяжестью медленно заполняла каждую клеточку, плавно перетекая в то место, где должен быть мозг, и оставаясь там навечно. Веки не хотели разлепляться. С трудом разлепились разбитые губы, распухший язык, вытолкнул крошки зубов наружу.

— Пить... — хриплый голос остался бы неуслышанным, если бы Магрет не сидела рядом. — Мэг... Где я?

— Да дома ты, дурочка! — радостно заорала Магрет. — Сейчас воды принесу!

Жадно осушив кружку, Лена снова впала в забытье. Очнулась только под вечер, чувствуя себя не намного лучше. Мэг рядом не было, но Лена смогла встать без посторонней помощи. Осторожно ощупав себя, убедилась, что кости, кажется, целы. Доползя до ванной комнаты, она воззрилась на свое отражение в большом зеркале, оттуда на нее глядело бесформенное тело сине-багрового цвета без какого-либо намека на очертания лица.

Для начала Лена долго отмокала в ванной, вспоминая события прошлого вечера, потом осторожно оттирала с себя мочалкой кровь, грязь и остатки воспоминаний. Еще больше времени ушло на поливание йодом ссадин, залепливание наиболее страшных лейкопластырем и на холодные примочки к огромным шишкам на голове.

Глава 21. «Спокойствие, Малыш, это воры!» (Карлсон)

Укутавшись в махровое полотенце, Лена прошлепала на кухню, где обнаружила записку: «Я на работе, попробую отпроситься пораньше, скажу, что у тебя грипп. Очнешься, обо всем поговорим. Скоро буду. Целую, Мэг». Лена смяла бумажку и бросила в сторону мусорного ведра, промахнулась и пошла готовить чай. С большой дымящейся кружкой она вернулась в спальню и забралась с ногами на кровать. За окном послышался подозрительный шорох. Несказанно удивившись (они жили на третьем этаже), Лена с кружкой в руках тихонько приблизилась к окну, порадовавшись, что не включила свет. Притаившись в стороне за шторой, она решила дождаться, когда непрошенный гость объявится.

Элайджа все-таки решил осуществить свой рискованный план и залезть в квартиру через окно. Отломав часть пожарной лестницы, он приставил ее к стене, предварительно прикинув расположение Лениной квартиры. Он осторожно добрался до конца и обнаружил, что до края карниза не хватает несколько дюймов. Мысленно перекрестившись, он подпрыгнул и уцепился за карниз. Носками ботинок он царапал стену в поисках маломальской опоры и подтягивался вверх. Звук падающей лестницы придал ему сил, он напрягся и перевалил верхнюю часть туловища на бетонный выступ. Держась одной рукой за какую-то выемку, другой он пытался распахнуть створки окна. Древняя конструкция не выдержала натиска и с треском поддалась. Элайджа перевел дух и приготовился к последнему броску, как вдруг ему прямо в лицо плеснули кипяток. Он дико заорал и чуть было не разжал руки, чтобы протереть глаза, почти одновременно с его криком раздался чей-то знакомый вопль, и его кто-то вовремя схватил за куртку.

Когда начало открываться окно, Лена решила, что к ней ломятся воры, и у нее возникла гениальная идея расправы с ними путем пролития на них горячего чая. Но когда задуманное начало осуществляться, обнаружилось, что вор-то не кто иной, как Элайджа, которого необходимо сию секунду спасать. Что и сделала Лена, рискуя оказаться нагишом, так как в пылу борьбы возле подоконника полотенце развязалось и грозило сползти на пол.

— Хватайся, блин, за меня, я тащу!

Увидев, что Эл уцепился за ее плечо, она поднатужилась и рывком втащила его наполовину вовнутрь. Чтобы самой удержаться на ногах, пришлось сделать шаг назад. Рука Элайджи, скользнув по плечу, нащупала полотенце и завершила начатое.

Вставая, неудачливый вор-домушник мгновенно окинул взглядом представшую перед ним в лунном свете обнаженную девушку и присвистнул от восхищения. Лена сердито дергала одеяло:

— Отдай же! Чего вылупился!

Наспех прикрывшись, она направилась закрыть окно, но парень перехватил ее и, взяв ее лицо в ладони, принялся внимательно рассматривать. Лена попыталась вывернуться, но хватка была хоть и нежной, но довольно-таки твердой. Пришлось просто опустить глаза в пол.

— Кто это сделал? — раздельно произнес Элайджа.

Металлические нотки в его голосе и зловещая интонация заставили Лену поднять глаза. Несколько секунд она молча смотрела, затем слезы невольно вырвались наружу, а вместе с ними ушла вся ненависть и недоверие, скопившиеся к любимому человеку за эти дни.

— Ну что ты, маленькая, не плачь! — Элайджа обнял ее, и она спрятала лицо у него на груди. — Успокойся, расскажи мне все!

Он отыскал теплый халат, отправил всхлипывающую девушку в ванную, а сам пошел на кухню. После они сидели, прижавшись плечом к плечу, и изливали друг другу душу.

— Я сделаю все, чтобы этого подонка больше никогда не было в городе, — он поставил точку в конце их разговора. — А ты, Хэл, с сегодняшнего дня без меня и шагу не сделаешь за пределы квартиры. Ясно?

— Даже просто погулять? — попыталась пошутить Лена.

— Тем более просто погулять.

В это время загремела входная дверь — пришла Магрет. Пройдя в комнату, она с великим удивлением воззрилась на непрошенного визитера, но, опешив, ничего не смогла сказать.

— Это я его пригласила! — с вызовом заявила Лена, упреждая чтение нотаций.

— Мне пора, — Элайджа понял, что он — третий лишний и решил уйти тем же путем, что и пришел.

— Дверь в другой стороне, — засмеялась Лена. — Давай провожу.

Вернувшись, она, как ни в чем не бывало, начала убирать посуду, наводить порядок.

— Ага! Теперь ты со мной не разговариваешь! — у Мэг наконец-то прорезался голос. — Быстро он тебе вновь голову закружил!

— Ничего ты не понимаешь, моя милая Мэг! — пропела счастливая Хэлен. — Представляешь, он рисковал своей головой, лез на третий этаж только для того, чтобы просто увидеть меня! Мы поговорили и все выяснили. Оказывается, ему совсем-совсем не важно, что я иностранка, что у меня мало денег, а самое главное — ему плевать на родительское наследство и мнение предков относительно выбора спутницы жизни. Вот!

— Ну, не знаю... — задумалась Магрет. — Если все действительно так, как он тебе рассказал, то он — то, что надо для тебя.

Так, делясь своими впечатлениями, они просидели до поздней ночи.

Глава 22. Затишье перед бурей.

Мистер Ньюмен-старший пришел в ярость после разговора с Элайджей, последний же, почуяв предстоящую бурю, вовремя смылся. Подумать только, его родной сын, который всегда отличался верностью и послушанием, постоянно внимавший его советам, умудрился за несколько месяцев все испортить: связаться с сомнительной русской девицей, загубить бизнес и влипнуть в темную гангстерскую историю! Если все это станет достоянием газетчиков, семейство Ньюменов будет выставлено на посмешище, его рейтинги упадут. Все так некстати, как раз накануне выборов, а он надеялся провернуть парочку тайных финансовых операций, чтобы заполучить побольше голосов за свою кандидатуру. Немного поостыв, он заперся в кабинете и долго размышлял над сложившимся положением. Вышел оттуда через час весьма довольный собой. Поделись он с сыном своими планами, тот, наверное, решил бы, что отец понял и простил его, но Ньюмен-старший всегда действовал с дальним прицелом, благодаря чему и заработал свое состояние. Элайджа, сам того не ведая, подсказал отцу гениальный ход: убрав из города так называемую итальянскую мафию, при умелой подаче журналистов, давно кормившихся из его руки, он прослывет идейным борцом с преступностью и коррупцией, честным гражданином, ратующим за свободную правовую страну и чистое небо. Кроме того, можно будет очернить своих конкурентов, преподнеся публике мысль, что это под их крылышком растет проституция, наркомания, грабежи, разбои и прочая непотребность, отравляющая жизнь простому народу.

Реакция матери была более бурной и эмоциональной, попросту говоря, она впала в истерику. Когда слезы и всхлипывания прекратились, она наседала на мужа до тех пор, пока тот не согласился установить контроль над жизнью беспутного сына. Конечно, сажать его под домашний арест он не собирался, но кое-какие меры все же предпринял, для чего сделал маленький дружеский звоночек начальнику городской полиции, тот все понял и обещал принять все меры для избавления Элайджи от нежелательных элементов. Миссис Ньюмен, в свою очередь, занялась поисками подходящей невесты для сына, подняв на уши всех своих подруг и их чудных дочерей.

Когда лицо приобрело первоначальный вид, Элайджа стал выводить Лену на ежевечерние прогулки, а в те дни, когда Мэг не было дома, они обесточивали квартиру от источников цивилизации и наслаждались уединением. И только Господь Бог мог поведать нам, какие занятия находила себе влюбленная парочка, пользуясь каждым мгновением жизни, дарованным только им одним... Лена была на седьмом небе от счастья, она даже забыла про дикие головные боли, которые мучили ее все чаще. Магрет наблюдала, как подруга расцветала с каждым днем и тихо радовалась. Пазолетти исчез также внезапно, как и появился, на следующий день никто и не вспомнил о нем. Одно лишь омрачало ее.

— Слушай, Хэл! Чего ты не расскажешь ему все? Думаешь, мне доставляет удовольствие видеть, как ты горбатишься, собирая эти несчастные доллары? Одно твое слово, и он выложит необходимую сумму на блюдечке с голубой каемочкой.

— Нет, Магрет, я не могу так. Понимаешь, во-первых, я не смогу попросить у него деньги, потому что не смогу потом отдать. При плачевном исходе, тьфу-тьфу-тьфу, я не сделаю это физически, а если операция пойдет удачно, мне придется вкалывать день и ночь, чтобы вернуть наличность. Я не привыкла жить в долг. Многие мои знакомые девушки там, в России сидят на шее у своих спутников, залазят к ним в карман, ничуть этого не стесняясь, для них жить за счет других в порядке вещей. Я так не могу. Меня мать учила: взял — отдай, не можешь отдать — не бери. А во-вторых, я боюсь, что наши отношения изменятся после того, как я расскажу ему о болезни, вдруг он испугается и бросит меня. Пусть все остается по-старому. Вылечат — хорошо, он никогда не узнает об этом, а нет — твоя задача будет убедить его, что до нашей встречи я была здорова, не хочу, чтобы он мучался и корил себя всю оставшуюся жизнь.

Магрет не соглашалась с ней. В ее понимании в отношениях между парнем и девушкой не должно быть недомолвок. Она бы на месте Элайджи не задумываясь давала бы деньги Хэлен на всякие разности, а уж на такое, без разговоров.

— Ты не думай, он постоянно угощает меня, делает подарки и все такое, — отстаивала свою точку зрения Лена, — но это все по мелочи. Уж если я отказалась от помощи родителей, то я должна сохранять независимость до конца.

Магрет больше не настаивала и даже не пыталась втихаря рассказать все Элайдже, боялась потерять единственную подругу и ее доверие.

Глава 23. «Дорогая, познакомься — это мои родители!» (фраза из пособия для начинающих женихов)

С некоторых пор, а именно после памятного разговора с отцом Элайджа стал замечать за собой слежку, ненавязчивую, но неприятную. Он сразу понял, откуда дует ветер. К тому же к ним в дом зачастили мамашины подружки. Каждая норовила притащить с собой свою благообразную дочурку и навязать ее Элу, которую обязательно выставляли умницей, красавицей и скромницей, готовой к тихой семейной жизни. О, они, наверное, впали бы в ступор, поведай им Элайджа разговоры своих друзей после каждой разгульной вечеринки или покажи им парочку кассет с любительской съемкой этих самых вечеринок. Необходимо было срочно что-нибудь предпринять.

— Слушай, Эл, — Дэн долго мялся, прежде чем завести этот разговор, — у тебя что, проблемы с полицией?

— А в чем дело?

— Да так... Если ничего серьезного, то ты сразу мне скажи, а то на днях приходили тут двое в штатском, все о тебе расспрашивали: где бываешь, с кем проводишь время и все такое прочее, а я не знал, что соврать, чтобы и тебе не навредить и копов отвадить.

— Все в порядке, Дэн, просто мой папаша чересчур бдителен, боится, что я куда-нибудь влипну, вот и приставил пару дебилов вынюхивать, чем я занимаюсь.

— Да-а, от предков никакого житья нет, будто сами не были молодыми. Так и будут брюзжать до самой смерти.

— Слушай, — Элайджа разом решил отвязаться от полиции и от родительского гнета, — у тебя нет на примете какой-нибудь квартирки, о которой никто не знает? Я бы пожил там некоторое время пока все утихнет. Клянусь, полицию я туда не наведу, все будет чисто.

Дэн почесал затылок и изрек:

— А почему бы тебе не пожить у меня? — и окрыленный своей мыслью, продолжил. — Мои родители сейчас в разводе, носятся как угорелые, устраивают свои жизни, а про меня забыли. Так что моя холостятская нора в полном нашем распоряжении.

— Здорово! — воскликнул Эл. — Ты даже представить себе не можешь, как ты меня выручил! Взамен обязуюсь не рисоваться в клубе, дабы не нарваться на неприятности.

Все хорошее когда-нибудь кончается. Лена не знала, чье это изречение, но тот, кто сказал однажды эту фразу, был чертовски прав.

Стоял обычный тихий августовский вечер, каких могло быть немало в их жизни. Была та чудесная пора, когда жара уже спала, не мучила больше город духотой и расплавленным асфальтом, а настоящей осенью еще и не пахло. Как бы второе лето, еще лучше прежнего. Океан дышал спокойствием и величием, нехотя донося подобие волн к бетонным берегам города. Легкие дуновения ветерка ласкали лицо, забираясь под одежду и наполняя тело свежестью. Если буйство весенних красок вызывало брожение умов и кипение желаний, побуждая к активным действиям, летний зной приближал души к апогею страстей, то предчувствие осени навевало романтику и некие щемящие чувства, словно проверяя прочность сложившихся отношений.

Молодая пара брела по пустынной набережной, держась за руки. Начинавшийся закат слегка позолотил верхушки деревьев, окна верхних этажей и волосы гуляющих. Огромный багряный диск с каждым дюймом своего падения притягивал к себе, оставляя тени на одном месте на земле. Чайки вдруг прекратили свой плач, только для того, чтобы девушка смогла услышать все слова, которые нашептывал ей на ухо ее спутник. Постепенно шепот становился все тише, пока совсем не смолк, а губы как бы в продолжение стали легко ласкать нежное ушко, спускаясь все ниже по гладкой коже шеи и вновь поднимаясь вверх. Наконец, они отыскали девичьи губы и принялись исследовать их. Их обладательница не желала прерывать столь сладостные мгновения, для чего прижала ладони к затылку парня, а пальцы непроизвольно ерошили волосы. Невольный наблюдатель такой идиллии — солнце — практически скрылось, уступая место младшей сестре, но влюбленным свет был не нужен, для осязания друг друга у них были их собственные тела...

Все разрушил внезапно возникший свет фар автомашины. Он слепил глаза, и невозможно было разобрать приближающихся людей, пока один из них не переместился немного в сторону и не заслонил собой свет. Все стало ясно: это была полиция.

— Отойдите друг от друга! — страж правопорядка точно знал, кто перед ним и вел себя уверенно.

— Это какая-то ошибка! — Элайджа был взбешен. — Вы нас с кем-то перепутали, мы ничего противозаконного не совершали.

— Да нет, мистер Ньюмен, ничего мы не перепутали, — полицейский подошел ближе и вцепился в плечо. — Ваш отец объявил розыск с тех пор как вы исчезли из дома, но благодаря его сведениям относительно вашей спутницы, — он подозрительно оглядел Хэлен с ног до головы, отчего та возмущенно дернулась, — мы нашли вас и должны немедленно доставить вас домой.

— Понятно... — протянул Элайджа. — Только без нее я с места не сдвинусь, можете тащить меня силой, но учтите, это вашему имиджу плюсов не добавит.

— О'кей! — подозрительно легко согласился полицейский. — Тогда оба — в машину, и поживей!

В участке Лену посадили в камеру, разлучив с Элайджей, тот громко выражал свои протесты, требуя выпустить девушку, но полицейские оставались глухи. Утомительно тянулось время. Наконец, пришел сержант. Он произнес извиняющимся тоном:

— Прошу прощения, мистер Ньюмен за доставленные неудобства, приехал ваш отец и желает забрать вас.

— А она? — Элайджа кивнул в сторону камеры.

— О, не волнуйтесь! На счет этой особы у нас есть распоряжения, она пробудет здесь достаточно долго, с ней проведут профилактическую беседу относительно правил поведения иностранцев в нашей стране и, может быть, ее придется подвергнуть принудительному выдворению.

У Лены был жалкий вид. Она плохо разбиралась в американских законах и поэтому не могла понять, за что ее могут выдворить. Она мучительно вспоминала прожитые месяцы, ища хоть что-нибудь незаконное.

— Чьи распоряжения? — Элайджа оставался непреклонен. — Моего отца? — Это был даже не вопрос, а утверждение. — Он что, министр внутренних дел, чтобы отдавать такие указания? Сколько он вам заплатил?

В участке вдруг стало тихо. Назревал скандал. Задержанные робко переговаривались, выражая одобрение, многие сотрудники стояли в нерешительности, не зная, что делать, так как не знали истинных причин словесной перебранки. Лена не знала о конфликте Элайджи с отцом, но, поняв затею любимого, решила поддержать его.

— Эй, вы там! — она сорвалась с места и подошла к двери. — Если вы собираетесь держать меня до второго пришествия, то хотя бы выведите в туалет, я уже больше не могу!

Сержант, что разговаривал с Элом, нерешительно потоптался, затем все-таки начал отпирать замок. Как только он это сделал, парень оттолкнул полицейского и забежал вовнутрь, захлопнув за собой дверь.

— Еще раз повторяю — без нее никуда не пойду! Или будем сидеть или уйдем отсюда, но в обоих случаях вместе!

Сержант быстренько ретировался и вернулся уже с Ньюменом-старшим. Тот молча оглядел сына и его подругу и нехотя изрек:

— Делайте, что он говорит, — и отвернулся.

Следуя за отцом к машине, Элайджа крепко держал Лену за руку, чтобы никто не вздумал отнять ее. Открыв заднюю дверцу, он усадил девушку и пристроился рядом.

— Сначала отвезешь Хэлен домой.

Отец промолчал, но посмотрел в зеркало заднего вида на сына так, что тот невольно содрогнулся, ожидая самой жестокой расправы дома.

Машина остановилась возле дома, где жила Лена. Элайджа схватил девушку за руку, когда она собралась выходить.

— Мы еще увидимся, клянусь тебе!

Лена улыбнулась и тихонько кивнула в ответ.

По приезду мистер Ньюмен-старший сопроводил сына до его спальни, подождал, пока тот зайдет, и запер дверь на ключ. Элайджа подбежал к окну и обнаружил там недавно установленные решетки. «Все предусмотрел, гад!» подумал он. В отчаянии он бросился на кровать прямо в одежде. Через некоторое время дверь открылась, но ровно настолько, чтобы туда могла поместиться голова отца.

— Завтра я улетаю в Европу по делам. Надолго. Ты едешь со мной. Для перевоспитания.

Дверь захлопнулась, послышался звук поворачиваемого ключа. Со злости Элайджа пнул дорогущую материну напольную вазу и разбил ее.

Глава 24. «Ну, вот и все, надо спешить туда…» (отрывок из песни группы «Браво»)

Лена ничего не знала об отъезде, у нее появились совсем другие проблемы.

Однажды она достала дорожную сумку, скидала туда самые необходимые вещи, затем вытащила коробку из-под конфет, куда откладывала накопленные сбережения, и со вздохом принялась пересчитывать деньги. Покончив с этим занятием, она положила их в карман куртки. Сложив руки на коленях, она села на диван и стала ждать Магрет.

— Эй, Хэл! Ты дома? Я знаю, что ты здесь. А чего так тихо?

Магрет заметила Лену и по ее торжественному лицу все поняла. Колени подогнулись сами собой.

— О Боже! Нет! Неужели этот день настал?

— Да, Мэг, — голос Лены был тих и печален. — Так скоро, не правда ли? Ты не волнуйся, я позвоню тебе оттуда.

— Разве я не должна ехать с тобой? — удивилась Магрет. — Тебе необходима поддержка. Эла нет рядом, потому что ты сама этого хотела, но мне, своей лучшей подруге ты не можешь отказать.

— Могу и даже просто обязана, — Лена решительно встала и повесила сумку на плечо. — Это мой крест и я сама должна нести его.

Со слезами на глазах Лена прошла мимо подруги и отправилась навстречу своей судьбе.

Лорейн встретила Лену как старую знакомую, хотя они виделись всего один раз.

— О, привет, маленькая мисс из России!

Лена улыбнулась в ответ:

— Я тоже рада вас видеть! Надеюсь, доктор Коллинз не забыл обо мне?

— Сейчас я вызову его.

Регистраторша подняла трубку внутреннего телефона, о чем-то переговорила с невидимым собеседником, затем вновь ослепительно улыбнулась Лене:

— Можете пройти в его кабинет. Это на третьем этаже, комната 317. Удачи тебе!

— Спасибо, Лорейн!

Лена не стала дожидаться лифта и бегом поднялась наверх. Доктор уже ждал ее. Он, не тратя время на пустые разговоры, провел Лену в отдельную палату, где все было приготовлено, даже медицинская карточка на тумбочке была уже заполнена на ее имя.

— У тебя возьмут заново все анализы. Результаты будут известны завтра после обеда. Я еще навещу тебя вечером, мы подробно поговорим о течении твоей болезни и о результатах лечения у тебя на родине.

На следующее утро Лена проснулась очень рано. Тягостное волнение охватило ее. Она беспокойно ворочалась в кровати до тех пор, пока ее терпение не иссякло. Она вскочила на ноги, мельком взглянула на часы, отметив про себя, что спит, ну или по крайней мере завтракает в это время. По белоснежному коридору она дошла до комнаты №317 и села на танкетку.

В таком положении только спящую и застал ее доктор. Пришлось легонько потрясти за плечо.

— Доброе утро, засоня! Придется подождать еще немного, все-таки врач я и я должен первым ознакомиться с данными.

С этими словами он закрыл дверь, оставив Лену мучаться дальше.

Когда, наконец, Коллинз пригласил девушку в кабинет, его лицо было мрачнее тучи. Лена ожидала что-либо подобное, но сердце все равно сжалось в тугой комочек.

— Даже не знаю, как тебе сказать... — мялся доктор.

— Говорите прямо — плохие результаты? — Лена не любила, когда правду пытаются скрыть.

— Да... Я не ожидал, что болезнь будет развиваться так стремительно. Я сравнил со снимками, которые были сделаны в России незадолго до твоего приезда, наши анализы... К сожалению, ничего хорошего...

— Говорите конкретней, меня можно вылечить? — голос предательски дрожал, а руки сами потянулись к карману.

Лена лихорадочно доставала смятые купюры самого разного достоинства, выложив их на стол, она взяла образовавшуюся кучку и швырнула доктору.

— У меня есть деньги, вы что, не понимаете?! Ваша клиника — самая лучшая, вы — самый лучший доктор, — она перешла на крик. — Так сделайте же что-нибудь, умоляю вас!!!

Разговаривать больше не было сил, и Лена выбежала прочь. Она бежала в свою палату, наталкиваясь на других больных и не замечая несущихся ей вслед окриков. Лена в отчаянии бросилась на кровать и закрыла руками лицо. В голове, словно кадры из фильма проносились события последних месяцев, «Все зря! Все зря!» стучали молоточки в мозгу.

— Вовсе не зря.

Лена не заметила, как заговорила вслух. Подошедший доктор Коллинз услышал ее и попытался успокоить, но к чему говорить пустые слова, когда все кончено.

— Все кончено, — произнесла она мертвым голосом.

— Нет, не все. Если сделать немедленно операцию, удалить опухоль сейчас, то есть возможность, что она больше никогда не появится. Это в том случае, если не будет никаких осложнений, — доктор говорил быстро. Для себя он уже принял решение оперировать, сейчас нужно было подарить надежду этой девушке.

— Делайте. Прямо сейчас, — Лена села, выпрямилась. — Я готова...

— ...Все будет хорошо, — Коллинз держал Лену за руку всю дорогу до операционной...

Глава 25. Тайное становится явным.

Магрет не находила себе места, она не могла спокойно работать, Брайан, видя ее состояние, дал неделю отдыха. Пошел уже третий день, а она ни разу не вышла из квартиры. Магрет притащила телефон в спальню, поставила на столик, а сама почти весь день сидела напротив, ожидая звонка, отлучаясь только для похода на кухню и в ванную. Сон не шел. Она то и дело вскакивала, думая, что телефон звонил, а она проспала.

Из этого оцепенелого состояния ее вывел стук в дверь. Это был Элайджа.

... Элайджа чудам вырвался от отца. Тот все время не спускал с сына глаз, а в наиболее людных местах: аэропорту, на улице, даже держал его за руку. Удрать удалось лишь в гостинице в Париже, где они сделали первую остановку. Ночью пленник осторожно вылез в окно, вспоминая свой первый опыт в Лениной квартире, по смежному балкону добрался до соседнего номера и, проскользнув мимо спящей пары, выбрался на свободу, не забыв прихватить из бумажника отца приличную сумму. Первым же рейсом он отправился домой и прямо с самолета помчался к возлюбленной...

Он весело закричал с порога:

— Привет, Хэлен! Я вернулся!

Но пристальнее вглядевшись в Магрет, он заметил ее невменяемый вид, радость мгновенно улетучилась.

— В чем дело?!

Магрет разрыдалась, не в силах больше сдерживать в себе тяжкое бремя, которое наложила на нее Лена своим запретом на посвящение Элайджи в тайну. Проглатывая слова вместе со слезами, путаясь в очередности событий, она выложила все. Элайджа слушал с каменным лицом, что под конец Мэг засомневалась в правильности своего решения, она подумала было, что по окончании ее рассказа Элайджа развернется и уйдет навсегда, бросив ее подругу.

— Скажи мне, Мэг, у вас ведь нет друг от друга тайн, Хэл действительно меня любит?

— Да!!! Ты даже представить себе не можешь всю глубину ее чувств!

— Тогда почему она не рассказала мне об этом, зачем скрывала? — он мысленно ругал ее, называл глупышкой и одновременно корил себя за то, что не смог почувствовать, что с Хэлен происходит что-то неладное. — Неужели она думала, что я отвернусь от нее, не буду любить, брошу, в конце концов, погибать?!

Магрет усиленно мотала головой, чтобы не показать, что он разгадал Ленины опасения.

— Черт возьми, Мэг! Тогда почему ты, вечно несдержанная на язык, молчала столько времени? Как все глупо получилось! Да мой папаша даже и не заметил бы исчезновения такой суммы из его домашнего сейфа!

— Я еду в больницу! — увидев, что Магрет собирается последовать за ним, категорично отрезал: — А ты останешься дома! Ждать моего звонка.

В ответ та лишь горестно вздохнула, предчувствуя новые бессонные ночи.

Глава 26. «И в сплетении рук и в сиянии глаз мы вместе…» (отрывок из песни Газманова)

Лорейн многое повидала, работая администратором в клинике для онкобольных всего несколько лет, но парень, стоящий перед ней излучал столько горя и отчаяния, что их хватило бы с лихвой на две такие больницы. Ему не надо было называть имя — Лорейн внутренним чутьем поняла, к кому он, однако, привычка следовать во всем инструкциям одержала верх.

— Простите, но посещение больных возможно только с разрешения лечащего врача и только близким родственникам. Но в некоторых случаях мы делаем исключение. Но очень редко, — подала она тонкий намек.

— На данный момент единственным близким родственником Хэлен Малкович являюсь я, — Элайджа твердо смотрел в глаза регистраторше. — Я ее жених.

— Вот как? — Лорейн явно не ожидала такого ответа. Смутившись, она принялась искать что-то в своей базе данных. — Да... вижу...

— Идите, пожалуйста, на третий этаж. Палата 5-D. Если вас остановит доктор Коллинз, скажите, что это я вам разрешила посещение, — Лорейн улыбнулась, довольная своим поступком.

Лена чувствовала себя отвратительно после операции, несмотря на то, что доктор убеждал ее в успешном исходе. Голова болела невероятно, она словно существовала отдельно от тела, вернее, все, что находилось ниже уровня шеи, не ощущалось ни физически, ни разумом. Глазами она наблюдала как шевелятся ступни, как поднимается рука, но это были не ее ступни и рука. Наркоз еще не утратил полностью своего действия, может быть поэтому появившегося в палате Элайджу она восприняла как продолжение наркотического сна. Она протягивала ему руки, пыталась что-то сказать, видела как его губы беззвучно шевелятся, но не слышала звуков. Призрак приближался, принимая все более отчетливые очертания. Он присел на краешек кровати и взял ее за руку. «Удивительно! — подумала Лена. — Я даже могу ощущать прикосновения. Какой странный сон!»

— Это не сон, это я. Живой. И ты жива, моя милая, — Элайджа все говорил и говорил что-то, а Лена улыбалась счастливо.

— Теперь все будет в порядке, — добавил подошедший доктор. — А вам, молодой человек, я разрешаю находиться здесь без ограничений, — тот с благодарностью взглянул на доктора.

Лена была счастлива: любимый был рядом, невзирая ни на что, остальное — пустяки, выяснение отношений про то, что «необходимо было сразу сказать об этом, дорогая» они отложат на потом. Только раз Элайджа пытался завести этот неприятный разговор, но Лена тут же закрыла ему рот поцелуем.

Для Мэг, конечно, не было таких поблажек как для Элайджи, ей выделялась пара часов в день, и она очень была недовольна, ведь нужно было столько всего рассказать Хэл, а доктор велел не переутомлять больную глупой болтовней. Это у нее-то глупая болтовня? Магрет готова была закатить скандал несчастному докторишке, в ответ тот пригрозил не пускать Магрет даже на территорию больничного комплекса. Чтобы компенсировать недостаток общения, Мэг посылала вместе с Элайджей милые записочки, бесполезных плюшевых игрушек и уйму сладостей. Элайджа не отставал от Магрет, и вскоре больничная палата превратилась в гибрид кондитерской и универмага.

Для Лены это был короткий всплеск возврата к нормальной, прежней жизни, за которым последовало долгое по своей сущности и быстрое по времени падение в бездну, из которой нет возврата...

Не нужно быть врачом, чтобы понять, что прогнозы на благоприятный исход не оправдались. Билет в один конец на поезд Смерти уже куплен, обратно в кассу его не сдать, не продать другому человеку и уж тем более не выкинуть. Это лотерея. И тебе выпал уникальный шанс отправиться в мир призраков, правда, о своих впечатлениях не поведаешь друзьям и родным. И не пошлешь с того света фотографию с надписью на обороте.

Однако Госпожа Судьба проявила благосклонность к Лене. Внешне девушка осталась такой же юной и красивой, жуткая болезнь не исказила ее черты до последнего мгновения. Видимо, чтобы оставить в памяти молодого человека светлый образ его возлюбленной. Лена отказалась от приема наркотиков для снятия дикой боли, разрывавшей мозг и рвавшейся наружу. «Да подожди же ты, недолго осталось!» шептала Лена, мотаясь по кровати и рвя зубами подушку, когда была одна. Для Элайджи она должна оставаться спокойной и ласковой. Она так жаждала избавления от мучений и одновременно стыдилась своего желания, ведь ее друзья хотели иного. Единственная мысль омрачала Лену: она так и не увидит напоследок родину, родителей и брата, мама узнает об ее смерти от постороннего человека.

Наступило утро. Утро нового дня. Последнего. И она сказала то, что должна была произнести когда-нибудь:

— Я умираю, Эл. Я чувствую это. Старая ведьма уже ждет меня, ее дыхание шевелит мне волосы на затылке.

Казалось, Элайджа не слышал ее, он смотрел в окно, не мигая, погруженный в свой мир. Лена открыла рот, чтобы повторить все заново.

— Я слышал, котенок... Я знаю... знал об этом, но не предполагал, что так скоро...

— Но... как... — Лена была ошарашена. — Откуда ты узнал?

— Ты по-прежнему скрывала от меня все самое плохое, берегла меня, — произнес он с горечью. — Зачем? Это неправильно, все должно было быть наоборот: я должен был беречь тебя, но, как видишь, ничего у меня не получилось.

— Нет, милый, ты сберег нашу любовь, и это чудесно.

— Откуда я узнал? Да просто догадался. Знаешь, когда двое живут вместе много лет, у них появляются общие интересы, они начинают думать почти одинаково. У нас этот процесс получился несколько ускоренным.

Лена взяла Элайджу за руку и поднесла ее к губам, затем провела ею по лицу, как будто хотела запечатлеть в ладони контуры лица. Тело по-прежнему лежало на кровати, а сама Лена постепенно удалялась от дорогого ей человека, от живого мира. В голове словно звенела туго натянутая струна, ее голос становился все громче, все настойчивей, постепенно переходя на высокие частоты, недоступные простому человеческому уху. Она поморгала, отгоняя с глаз мутную пленку, но та прочно прилепилась и утолщалась с каждым мгновением. Внешние звуки провалились в ватную пустоту и слились с нетерпеливой музыкой струны,

и резко оборвались,

как лопается спелый плод на дереве,

как взрывается атомная бомба, уменьшенная до размеров грецкого ореха, но не потерявшая своей мощи.

Последней картинкой из жизни живых было чистое лазурное небо, такое близкое и осязаемое и в то же время поражающее своей вселенской беспредельностью, зовущее в свои мягкие объятья...

Глава 27. Back in USSR.

...День был какой-то не похоронный, тихий, торжественный, все кругом было чистое, умытое. Этот день годился скорее для свадьбы. «Которой никогда не было и не будет» решил Элайджа про себя. Церемония давно закончилась, все (а это священник и работники кладбища) разошлись по своим делам. Мэг осталась дома. У нее случилась истерика, когда Элайджа принес ей скорбную весть, которая, наверное, никогда не кончится, а вид гроба с телом подруги и свежевыкопанная могила, только усилят страдания.

Он сидел на траве, закрыв глаза и обнимая маленький памятник. Где-то вдалеке зазвучала похоронная музыка, а ему слышался их «Hotel Kalifornia». Поэтапно сменяя друг друга, всплывали в памяти все их встречи: смешные и грустные, такие короткие, что смогли уместиться в целую жизнь...

...Аэропорт встретил своей шумной нескончаемой толпой. Молодой человек, стоящий посередине зала, не был похож на путника, отправляющегося в далекое путешествие. При нем не было объемного багажа, не было заплаканных провожающих и того радостно-возбужденного выражения лица, как у всех остальных. Этот человек твердо знал свою цель и отмел все препятствия на пути к ней.

— Внимание! Продолжается регистрация на рейс 785 Нью-Йорк — Москва. Повторяю... — искусственный голос из динамика был слышен на весь зал, но предназначался только одному пассажиру.

Он уже уверенно шагал по переходу. Вот он проходит между рядов кресел в салоне самолета, отыскивая свое, у иллюминатора. Он садится и откидывается назад. Он сделал все, что должен был сделать в этой стране, и покидает ее, унося свой крест.

Заревели турбины. Самолет плавно тронулся с места и начал набирать ход. За стеклом проплывали кусочки Америки, но молодой человек видел незнакомые русские пейзажи. В руке он сжимал конверт с письмом, написанным однажды Хэлен своим родным, но не отправленным...

КОНЕЦ

.