Камышова Александра

БАБКИ - ЁШКИ

Сценарий художественного фильма

Пустое фойе Дома Культуры. Из-за дверей, ведущих в зрительный зал, доносится многоголосый хор:

• Ах ночь, ты, ночь ли
• Ноченька!....

Раздался звук хлопающих ладоней и песня смолкла.

- Стоп! Стоп! Стоп!...Девочки, помягче немного! Альтушки, вас совсем не слышно!....Так. Собрались. И-и-и, начали! - и дирижёр хора, Евгения Григорьевна, взмахнула руками.

• Ах ты,ночь, ты ночь, ли
• Ноченька!...

На сцене стояли исполнители: пожилые женщины и несколько мужчин пенсионного возраста в заднем ряду. Это хор ветеранов. Они внимательно следили за Женей и старательно выводили:

• ....Отчего ты
• С вечера.....

- Первая партия! Кто-то из вас фальшивит! Кто - не пойму? - сказала Женя, хлопнув в ладоши.

Одиноко сидевший в полутемном зрительным зале восьмидесятилетний Нил Потапыч неожиданно закашлялся. Женя оглянулась, посмотрела на Потапыча, перевела взгляд на Любовь Егоровну, стоявшую в предпоследнем ряду поющих. Егоровна смущенно потупила глаза.

- На сегодня все! Дома всем повторить свои партии, - сказала Женя. - Если в следующий раз и дальше так будет, буду прослушивать каждого отдельно. Все! Всем до свидания!

Из дверей ДК на ночную улицу провинциального городка выходили и расходились по парам и поодиночке хористы. Вышла Женя. Стоявший неподалеку старенький москвиченок мигнул фарами и Женя направилась к машине. Как только за ней захлопнулась дверь, машина тронулась с места.

По тускло освещенному уличными фонарями, тротуарчику шли Нил Потапыч и Любовь Егоровна. Потапыч был "при галстуке". Он важно выпячивал грудь "колесом". Семидесятилетняя Любовь Егоровна облокачивалась не его руку и бросала смущенные взгляды на своего кавалера.

- Однако у вашей Евгхении Гхригхорьевны, ну никакого вкусу нету,- заговорил Потапыч. Выговаривая букву "Г" по-хохлятски. Любовь Егоровна не ответила. Потапыч шагал, чинно выбрасывая ноги и глядел прямо перед собой. Он удовлетворенно крякнул оттого, что ему не возразили и продолжил:

- Вот рази можно эту Нюрку в первый ряд? Что же Евгения Григорьевна не видит, что та своей кубатурой весь, так сказать, фасад портит,а? - Потапыч повернул лицо к своей спутнице.

Любовь Егоровна улыбнулась, приосанилась, понимающе кивнула, заглядывая Потапычу в глаза.

- А Ганна? - продолжал Потапыч. - Ей, извиняюсь, с покрывалом на голове ходить, а туды же - в первый ряд! Не культурно подошла к етому вопросу ваша Евгения Григорьевна. Сказать бы ей не мешало...Вот, если бы вас, Любовь Егоровна в середку, да в первый рядочек, а? Что на ето скажете?...А то бы и в солистки не грех! А что? Товар, я вам открыто скажу на лицо! Приятно глазу!

У подъезда пятиэтажки, на лавочке сидела Евдокия Захаровна,или попросту - Дуська.

Из темноты, на тротуар вышли Нюрка с Ганной, дуськины подруги-ровесницы: всем было семьдесят с небольшим. Ганна с Нюркой подошли к Дуське.

- Ты че тут одна в потёмках сидишь? - спросила Нюрка Дуську.

- Да я не одна,- ответила Дуська. -Только-только все разошлись,а я вас услыхала - идете. Дай, думаю,погляжу. А то вас ить теперь не застанешь. Скоро и с лица забудешь!

- Не забудешь, - отозвалась Ганна.-

- Шла бы в хор,- предложила Нюрка.

- Ну да! - усмехнулась Дуська. - Не стояла я там, не позорилась!

- Чего-о? - возмутилась Ганна.

- Поди в кокшник обрядят, да шшоки намолюют, как обезьяньи жопы! - издевалась Дуська. - Не страмилась бы на старости лет!

- Чего городишь - сама не знаешь,- обиделась Нюрка.

- А ты сидишь тут, да лясы целый день точишь: кто, куда, да с кем пошел! - завелась Ганна. - Лучше что ли , сидя на лавке, под чужой подол заглядывать?

И Нюрка с Ганной решительно направились к подъезду.

- Давай-давай! Без агитаторов тошно! Заорала Дуська вслед. - Артиски, ети мать!..

Дверь в квартиру отворилась и в прихожую вошла Женя. Она прошла в свою комнату, открыла балконную дверь,вышла на балкон,помахала рукой....

В ответ старенький москвиченок помигал фарами и тронулся с места.

Девятнадцатилетний сын Жени, Славка наблюдал за сценой прощания из окна кухни.

Послышался стук закрываемой балконной двери. Славка направился прочь из кухни и на пороге столкнулся с Женей.

- Сынок, голодный?

- Сыт, - отрезал Славка.

- Чего же ты ел?

- Яичницу.

- Ну что же все яичницу, да яичницу, - Женя достала из духовку сковороду, поставила на плиту. Бросила в раковину несколько картофелин из, рядом стоящего ведра, - я вот сейчас....

-А я то сварю, то пожарю. - перебил Славка, - то в крутую, то в смятку. То с колбасой, то с салом. То посолю, то забуду. Разнообразие!

- Я вот сейчас картошечки нажарю со шкварками, - будто не замечая издевки сына, сказала Женя. - А между прочим, Славочка, и ты мог вполне с этим справиться.

- Может и мог бы, - все больше распалялся Славка. - Ты хоть понимаешь,что не мужское это дело? Где у тебя дом? Ты же - женщина!

- Ты же знаешь, нам скоро выступать,- начала Женя. - и вообще...не смей таким тоном...

- Ах, вам выступать! - перебил Славка. - Твои бабки-ёшки тебе дороже собственной семьи! Сдались тебе эти пристарелые артистки! Им делать нечего - они уже отжили: чего ж им не поразвлекаться от скуки?...А тебе-то что с того? Ладно бы платили! Ты из-за своих бабок скоро совсем одна останешься!

- Славка! - Женя попыталась остановить сына.

- Отца прозевала? - не унимался Славка. - Где отец? ..Нету! И правильно: песнями сыт не будешь! Я от яиц скоро кукарекать начну! А тебе все нипочем! Все бы песни распевать! Думаешь, сережа твой, - Славка кивнул в сторону окна, - женится? Поездит-поездит, да и тю-тю!...

Славка вышел из кухни и скрылся в своей комнате.

Женя сунула сковороду в духовку, побросала картошку в ведро и вернулась в свою комнату.Села за пианино, открыла крышку, плавно опустила правую кисть на клавиши. Раздался мелодичный аккорд. И тут же из комнаты сына грянул тяжелый рок. Женя вздрогнула и закрыла крышку инструмента.

Ранним-ранним утром к привокзальной площади провинциального городка стекался народ. Кто с чемоданами, кто с большими дорожными сумками, но в основном жители городка, спещащин на работу. Одеты они были в спецовку. В руках несли сетки и авоськи с термосами и "тормозками". Подъезжали пазики с надписью "Вахта" и увозили людей в спецовках к месту работы...

Напротив автовокзала, через площадь, - рынок. Туда тоже спешил народ, волоча за собой сумки-тележки. У ворот рынка толкуться мужики в надежде опохмелиться...

Прасковья, пожилая женщина. Выкладывала на лоток банки с солеными огурцами, помидорами, вареньем. Выставила поношенную обувь. Подняла взгляд и увидела подходившую Дуську:

- Здорово, Захаровна!

- Здорово, - ответила Дуська.

- Как улов? - Прасковья кивнула на дуськины авоськи.

- Да какой там улов: одна водочная, да две пивные. Вот те и улов, - отмахнулась недовольно Дуська.

- И то ладно: на мыло сгодится.

- Да мне бы еще одну водочную найти, - вздохнула Дуська, - а то я в этом месяце еще талон не отоварила.

- Ты сходи в четвертый магазин, в натальину смену, - подсказала Прасковья, - она тебе и без сменной посуды водку даст. Только тихонько попроси.

- Вот спасибо, Паша. А ты че туфли-то продаешб, хорошие же ещё?

- Хорошие. Да ноги отекают,просто сил никаких нету. Не могу носить, что тут будешь делать?

К женщинам подошел двадцатипятилетний здоровяк с небритым и помятым лицом. Оглядел лоток, покосился на дуськину авоську:

- Бабка, водка есть?

- Чего гаркаешь? - заоглядывалась Дуська. - Ну есть.

- Чего боишься? - ухмыльнулся парень.- Не боись!

- Шуганут разок, так и ты забоисся!

- Ну так, что?

- Тышша.

- Тыща, так тыща.

- Пойдем - вынесу. С собой нету.

- Далеко?

- Вон, - Дуська показала на пятиэтажку и они направились к дому.

У подъезда Дуська остановилась:

- Денгьги, давай.

Парень протянул деньги. Дуська распрямила скомканные купюры и сунула в карман старенькой кофтенки.

Через минуту Дуська вышла с той же авоськой и осмотрелась по сторонам.

- Да не боись ты, бабка,- торопливо доставая из авоськи бутылку, сказал парень. И спрятав бутылку за пояс брюк, парень пошел прочь.

Нюрка с Ганной сидели у Любови Егоровны на кухне и распивали чай с блинами.

- Дом-то у Потапыча хорош, - Нюрка хлебала чай из блюдца.

- А баня? - не то спросила, не то похвасталась Егоровна.

- Да и баня, - согласиласб Нюрка. Ну, что уж тут толклвать - завидный мужик, не беспартошник!

Нюрка с Ганной изредка многозначительно переглядывались между собой незаметн6о для Егоровны.

- Ты, Любань, не расписывалась бы, - заговорила Ганна, - ни к чему уж - не мололодые.

- Ну не-ет! - не согласилась Егоровна. - Надо все по закону. По-людски.

- А и так по-людски, - уговаривала Ганна. - Неужели еще и свадьбу закатишь?

- Ну свадьбу не свадьбу, - кокетливо передернула плечом Егоровна, - а стол собрать надо.

- Дети-то его не против? - поинтересовалась Нюрка.

- Что ты! Приветливые такие! - расхвасталась Егоровна.- Все Любовь Ягоровна, да Любовь Ягоровна!...Ну, что им теперь: своими домами живут. Не успеешь оглянуться - своих детей отдавать придется.

- Я бы все же не расписывалась, - Ганна опять переглянулась с Нюркой. - Кто знает. Как оно обернется.

- Будет тебе страху нагонять, Ганна, - ответила Егоровна. - Потапыча все знают: чать не заезжий мужик!

Поздним вечером во дворе, у дома Жени, вплотную к зарослям акации припарковался старенький москвиченок.

....Женя с Сергеем целовались на заднем сиденьи. Сергей становился все более откровенным в своих желаниях.

- Сереж, остынь, - остановила его Женя.

- Ну, пойдем к тебе.

- Там - Слава.

- Не маленький. Не понимает что ли?

- Он-то понимает, а я так не могу.

- Так и будем?

- Как?

- По-пионерски. Кому сказать - засмеют. Сын у тебя - жених, а я ни разу и не обнял-то тебя по-человечески, - усмехнулся Сергей.

- Тебе плохо? - спросила Женя.

- При чем тут - плохо? Мне кажется, пора что-то менять в наших отношениях.

Женя ничего не ответила. Сергей потянулся к бордачку, достал сигареты, закурил. Помолчали.

- Ну хочешь, завтра с чемоданом приеду? - Сергей пристально посмотрел Жене в глаза. - Приеду и останусь. Хочешь?

- Глупый, - потрепала вихры Сергея Женя.

- Это ты из-за возраста, я знаю, - Сергей глубоко затянулся. - А знаешь, сколько я баб в этой развалюхе перевозил? Честно тебе скажу- красивые,зараза! А как откроют рот, да начнут из себя строить, кто из себя чего стоит и сколько...То и подумаешь: "Не-ет, лучше моей старушки Петровой никого нет."....Знаешь, что ОНА мне вчера сказала?...Я, говорит,с тобой потому живу, что мне от тебя близко к институту...Нормально,да?

- Я пойду, - настроение Жени испортилось.

- Подожди, - Сергей пытался удержать ее.

- Все-все. Пока! - и Женя вышла из машины.

- Эх, Женька, Женька, - только и произнес Сергей.

Ранним-ранним утром, когда солнце только-только стало подниматься над верхушками деревьев, Дуська уже переходила речушку, что протекала под горой. В руке у Дуськи - неизменная авоська. Перешла речку, подошла к подножью горы. У самого подножья бил сильный прозрачный ключ. Вода, обмывая известковые камешки, стекала в речку. Дуська наклонилась к роднику умылась, хлебнула из ладони воды и пошла вверх по тропинке.

Березы сверкали белыми стволами. Тихо шептала листва. Сквозь верхушки деревьев виднелось прозрачное небо без единого обьлачка. Дуська остановилась. На склоне горы бил ещё родник, но "цивилизованный": вода стекала из деревянного желоба и на цепочке была привязана алюмениевая кружка. Дуська перевела дух, оглядываясь вокруг. Потом не спеша,достав из авоськи бидон и чайник, стала кружкой наливать воду в принесенную посуду. Набрала. Выпила кружку воды и стала по-тихоньку спускаться.Лес вокруг мягко шумел. На разные голоса перекликались птицы. Дуська улыбалась покойно и счастливо. У поваленной березы она остановилась, присела оглядела с возвышенности сваой городишко: с трех сторон горы предуралья, а с четвертой - лес...Крыши домов - от частных деревянгных до пятиэтажек - утопали в зелени....

- По Дону гуляет, - запела Дуська, - по Дону гуляет....

Голос был мощный, грудной. И лес будто сразу ожил, и городишко будто проснулся, засуетился, и солнце быстрее поползло вверх....

- ...Казак молодой!

Дуська шла по городскому скверу. У фонтана, который по всем признакам давно не работал, Дуська остановилась. Подобрала бутылку из под водки и сунула ее в авоську. Дуська двинулась дальше и увидела впереди, бегущего ей навстречу, Потапыча. На нем были майка, тренировочные штаны и старенькие кеды. Потапыч трусил на цыпочках, "загребая" носками внутрь, а пятки "вываливались" наружу.Руки в локтях были согнуты, а скрюченные кисти болтались, как плети. Но голову Потапыч держал прямо. Потапыч добежал до фонтана и остановился:

- Доброе утречко, Евдокия Захаровна!

- Здорово, здорово. Все закаляемся? - ответила Дуська.

- Надо, надо. Как говорится: в здоровом теле, здоровый - дух!

- Етт точно! - поддакнулда Дуська.

Потапыч побежал дальше. Дуська проводила его презрительным взглядом и смачно сплюнула вслед:

- Тьфу ты, старая говядина!...Кругом артисски. Да спорсмены. Ети мать!...В харю некому плюнуть!

Дуська подошла к своему подъезду и навстречу ей вышел знакомый парень-забулдыга.

- Здорово, бабка, - поздоровался он, - а я к тебе поднимался.

- Ну? - вперилась в него глазами Дуська.

- Есть? - спросил парень, щелкая пальцами у горла.

- А-а, - догадалась Дуська, сейчас вынесу. Стой тут.

Дуська сидела за столом и считала деньги.Деньги на столе были разложены маленькими кучками по достоинству купюр. Рядом на столе лежали счеты. Дуська щелкнула костяшкой, беззвучно пошевелила губами. Затем аккуратно собрала деньги, перетянула аптечной резинкой, положила в конверт,а конверт сунула в стопку постельного белья в гардеробе.

Дуська мыла пустую посуду под краном. На столе стояла целая "батарея" пустых, чисто вымытых бутылок. Дуська поставила последнюю чистую бутылку на стол и стала считать посудубеззвучно шевеля губами.

Дуська принесла на кухню сумку-тележку на колесиках и стала аккуратно складывать бутылки в сумку.

- Неплохо, Евдокия Захаровна, -похвалила себя Дуська, - ежели и дальше так пойдет, дак совсем ладно получится!...Ничё, ничё, Евдокия Захаровна, лишь бы здоровье не подкачало! Не пропадем!

Утром Женя шла по улице городка. В руках дамская сумочка и папка с нотами. Из-за угла "вынырнул" новенький зеленый жигуленок. Женя испуганно отскочила в сторону. Машина взвизгнула тормозами и остановилась. Из окна машины показалась голова Виктора, бывшего жениного мужа и отца Славки:

- На ловца и зверь бежит! - вместо приветствия крикнул Виктор.

- Напугал! - выдохнула Женя и спросила, - когда приехал?

- Вчера вечером. - ответил Виктор и предложил, на работу? Давай подброшу.

- Дойду.

- Садись. Разговор есть.

У здания с надписью "Детская музыкальная школа" житгуленок остановился.

- Когда Славке в Армию? - спрсил Виктор, рядом сидящую в машине, Женю.

- Его не возьмут. Почки больные.

Виктор немного помолчал, потом повернулся к Жене, оглядел еевсю и сказал:

- А ты мать, не промах! Ручками трень-брень, а дело делаешь! Молодец!..И квартиру отхватила и парня от казармы отмазала!

- Витя, у твоего сына почки больны, понимаешь?

- Да понял я, - перебил Виктор, махнув рукой, говорю же, молодец!...Значит так, когда он техникум-то кончает?

- Защита у него в середине июня.

- Годится. У нас вечером застолье, ну в честь приезда, вообщем, как полагается...Пусть Славка приходит,потолкуем. Ты извини, что тебя не зову- сама понимаешь: с семьей приехал...

- Нечего извиняться, - оборвала Женя, - давно уже у каждого своя жизнь. Давно чужие друг другу люди.

Виктор улыбнулся и наклонился к Жене:

- Чужие? А если нет?...Что ты знаешь? - он отодвинулся от нее, лицо стало серьезным. - Я, может. Хоть сейчас бросил бы к чертям этот Север! Надоело! Во! - Виктор провел ладонью поперек шеи. - Десять лет по балкам и общагам! Как говно в проруби, по буровым в мороз и холод...Ладно хату с тачкой успел выцыганить. А сколько ребят на бобьах остались? Прохлопали ушами, а теперь жди - дождешься, как же! Зарплату и ту раз в полгода дают. Устал я.

- Вот и отдохнете тут. Здеь хорошо.- Женя сочуственно посмотрела на Виктоа.

Виктор схватил Женю за руку и запальчиво заговорил:

-Женька, ну хочешь, хоть завтра семью обратно отправлю и никуда не поеду больше?

-Опомнись! Ты что несешь? Тамже дети! - опешитла Женя.

-А мне , какая хрен разница, туда или сюда алименты платить? - с деланной развязностью буркнул Виктор.

Женя посмотрела на часы:

- Мне пора. Славке передам - пусть идет. А у нас с тобой, считай, этого разговора не было.

Женя открыла дверцу машины и стала уже выходить, как Виктор заговорил ей в спину:

- Все правильныхищешь! Умные-то бабы давно поняли: нет их правильных-то! Сами рожаете,сами портите, а потом нос воротите?...У самой-то тоже рыльце в пушку! Наслышаны1...

Дверца машины с шумом захлопнулась и Женя, не оглядываясь, направилась к школе, а зеленый жигуленок остервенело рванулся с места.

В зрительном зале ДК на "своем" месте восседал Нил Плтапыч. Чуть ближе к сцене сидели, шушукаясь, директриса и корреспондент районной газеты. Солировал Павел Степанович, а хор подпевал последние две строчки куплета:

• Доску приподняли дрожжащей рукой
• И в саване тело скользнуло.
• В пучине глубокой, безвестной морской
• Навеки, плеснув, утонуло.....

Хор смолк. Женя повернулась в зрительныый зал, встретилась глазами с директрисой, понимающе кивнулв:

- Смпасибо, всё! - обратилась Женя к хору. _ Привезли костюмы,можете идти примерять. А потом нас сфотографируют для районной газеты.

Хористы стали спускаться с банкеток и уходить за кулисы. Вера Васильевна подхватила Павла Степановича под руку, прильнула к мужу:

- Паша, как хорошо пел!

-Хорошо?

- Ой хорошо, Паша, правда!

- Вера Васильевна! - позвала Женя, - а вы задержитесь. Пройдем романс.

Женя селя за рояль. Вера Васильевна вернулась к рампе. Зазвучал проигрыш...Нил Потапыч вышел из зала. Сцена окончательно опустела и Вера Васильевна запела:

• - Так хочется хоть раз, в последний раз поверить....

А в это время бабки-ёшки толкаличь в гримерной: надевали на себя длинные юбки, подбирали по размеру светлые блузки. Протискивались к единственному трюмо и разглядывали себя, Стоял нестройный гомон, На столе лежал ворох блузок и юбок. Нюрка надела на себя блузку, оглядела себя - маловата. Взяла другую.

-Так они что-то все чупитошные, - сокрушалась Нюрка, - как на пигалиц понашитые.

-Погоди, сейчас сыщем, - успокоила подругу Ганна.

Ганна стала перебирать блузки, а Нюрка покорно стояла рядом и с грустью смотрела на остальных, кому наряд был впору. Егоровна, выряженная в новые юбку и блузку, ладно на ней сидевшие, вертелась перед трюмо, повторяя не раз:

- Ну, как по мне! Как по мне!

- А мне рукава короткие,- отозвалась Прасковья.

Егоровна даже не взглянула на Прасковью, а все продолжала хвастаться:

- Мне Нил Потапыч говорит: "У вас, Любовь Ягоровна, талия, как у девочки!".

- А я че ни надену - все рукава короткие! - вздыхала Прасковья.

-"Вы, говорит,Любовь Ягоровна",- долдонила свое Егоровна,-"прямо, как настоящая артистка - и статью, и манерами!".

- А тут прямо беда, - печалилась Прасковья, надевая очередную блузку, - с рукавами: все коротки, да коротки!Ганна, наконец, нашла подходящую по размеру блузку для Нюрки и легонько толкнула подругу в бок, которая с завистью разглядывала, действительно,ладную фигуру Егоровны.

-На-ка, должна подойти, - Ганна протянула блузку Нюрке.

Нюрка влезла в блузку и, почувствовав, что в пору, повеселела:

- О! Другой коленкор!

Ганна оглядела Нюрку, потрогала юбку в поясе и посоветовала:

- Да это - тьфу! - улыбалась довольная Нюрка, - это на час работы!

Венчером,на трибуне стадиона тусовалась молодежь: на всюокругу раздавалась из магнитофона песня, а точнее какафония, именуемая молодежью тяжелым роком. Ребята и девчонки громко смеялись, разговаривали, пили пиво...

На краю скамьи, на трибуне, одиноко и сиротливо примостилась Дуська и изредка бросала нетерпеливые взгляды на молодежь, потягивающих из бутылок пиво...

Одна из девушек подошла к парню и сказала:

- Так покурить охота! Сил нет!

- На,жалко что ли, - парень протянул сигареты.

- Да вон...сидит, - девушка кивнула в сторону Дуськи.

- Кто? - не сразу понял парень и, увидев, Дуську добавил, - а эта...прогнать?

- Ты.что, Игорек, не надо! Дуська это, с нашего двора. Увидит курю - отцу накапает!- пояснила девушка.

- Так она , что тебя пасет? - спросил Игорь.

- Бутылки она собирает. Ждет, когда разойдемся.

- Давай, прогоню, - настаивал Игорь.

- Отнеси ты ей лучше посуду и пусть катится отсюда! - попросила девушка.

Игорь подошел к Дуське:

- Бабка, кого ждешь?

- А чё мешаю или место купленное? - Ответила вопросом Дуська и поднялась с места. Тут бутылки, что были в авоське, и звякнули.

- Бутылки что ли нужны? - спросил Игорь.

Дуська ничего не ответила и только выжидающе смотрела на Игоря.

- Иди, да собери! - сказал Игорь.

- Спасибо, сынок, - обрадовалась Дуська и сорвалась с места.

В квартире родителей Виктора было шумно. Застолье было в самом разгаре, когда на пороге комнаты показался Славка.

- О-о-о-о! Сын! - обрадованно вскинув руки, заорал Виктор. - Давай, заходи! Давай-давай, к столу!

Дед, отец Виктора, придвинул для Славки стул к столу. Славка сел рядом с отцом:

- Здравствуй, пап.

Виктор оглядел Славку, потрепал его по голове, Мать Виктора, баба Даша, поставила перед Славкой чистые тарелку с вилкой и, нагнувшись к уху внука, тихонько спросила:

- Мамка-то , как? Ничего?

- Нормально, баб.

- Ну, давай, покушай! - и баба Даша вышла из комнаты.

На кухне Татьяна, вторая жена Виктора, хлопотала у плиты: вынимала протвень с жареными курами из духовки. Вошла баьа Даша, достала из ящика целофановый пакет и стала накладывать в него картошку из ведра. Татьяна покосилась на свекровь и стала выкладывать кур на блюдо. Из комнаты доносился шум и громкий голос Виктора:

- Вымахал-то! Два года не видали гляди, батя, меня перерос!...Но! Жидковат! Да ты, Славка, не переживай. Вот со мной поедешь, поработаешь, покрутишь баранку, да гайки на морозе - возмужаешь! ...Давай, батя, еще по одноПослышался звон рюмок, лязг вилок и ножей.

- Танюш, - попросила баба Даша, - там из шкафа луку, достань.

- А на что? Все готово ведь.

- Да я Славке с собой положу. Нету ведь у них огороду-то. Разве напокупаешься? Да и некгода ей....Жене-то.

- Мам, так надо и куру положить, - предложила Татьяна, - и подарок отдать.

- А и положи, - согласилась баба Даща, - ты все-то не неси к столу: оставь пару ножек. Остынут, мы и сложим в мешочек. Да и приготовь, чего вы там Славке навезли.

- И готовить нечего, - ответила Татьяна, - уж по дороге все приготоввила. Я думала Витька сам сходит, отнесет. Костюм ему хороший купили -"Адидас". И кроссовки. Только бы малы не были.

- Вот и ладно, милая, - погладила невестку по плечу баба Даша, - добро, что не забываете. Ты не серчай: внук он мне, да и Женя не чужая. Вон сколько годов прожили.

- Да, что вы, мам, и в мыслях не было!

- Вот и ладно, - баба Даша улыбнулась Татьяне, - неси есть-то. Чать мужики заждались горячего.

А тем временем Потапыч и Егоровна подходили к подъезду жениного дома.

Потапыч держал в руках большую сумку. Вошли в подъезд, поднялись на нужный этаж. Егоровна взяла у Потапыча сумку и приказала:

Лучше бы мне поговорить, - возразил Потапыч.

- Нет уж, - Егоровна не согласилась, - вы тут постойте. Может мы еще и не ко времени.

Раздался звонок и Женя открыла дверь. На пороге стояла Егоровна с сумкой в руках.

- Извините, Евгения Григорьевна, я на минутку.

- Конечно-конечно. Входите, - пригласила Женя.

Женя сидела на диване, а Егоровна примостилась на стуле, за столом. Сумку Егоровна поставила себе под ноги.

- Придумайте что-нибудь, Евгения Григорьевна, пожалуйста, - умоляла Егоровна.

- Любовь Егоровна, - с трудом заговорила Женя, - ну, что здесь придумаешь? Хорошо, что сами пришли. Мне на репетиции не совсем удобно говорить об этом. Понимаете, - Женя явноврала, - у вас, действительно, очень сильный, красивый голос, но...у вас же совсем нет слуха! Понимаете?

- Я выучу все, как скажете, - уговаривала Егоровна, по-рабски, заглядывая Жене в глаза.

- Э Т О нельзя выучить, - Женя начинала терять терпение, - и на последнем прослушивании...я имею ввиду индивидуальное, я поняла: кто в первой партии фальшивит. Но не хотела при всех вам говорить.

Егоровна слушала Женю и глаза ее стали наполняться слезами. Женя растерялась:

- Прошу вас, не расстраивайтесь, принялась она успокаивать Егоровну, - половина человечества не имеет музыкального слуха и ничего! Живут!

- Да, что же мне теперь? Как же? - И Егоровна расплакалась, как школьница.

- Я право не знаю, Любовь Егоровна, вы, как маленькая, честное слово! Из-за чего так расстраиваться? - Женя не знала, что делать с Егоровной.

- Меня-а Нил Пота-апыч бро-оси-ит! - не могла успокоиться Егоровна,- мы через неделю расписываемся..

- А хор-то здесь при чем , я что-то в толк не возьму?

- А Он хочет...-Егоровна запнулась,- Нил Потапыч хочет, чтобя в первом ряду и ..солисткой!...

На этот довод у Жени слов не было. Воцарилась тишина. Егоровна с зареванными глазами смотрела на Женю и ждала ответа. Наконец, Женя спросила:

- Но разве из-за этого бросают?

- А он бросит...

- Так он, что не понимает, что у вас слуха нет? - допытывалась Женя.

- А я знаю?- пожала плечами Егоровна. - Может у него самого слуха-то нет, а ему хочется. И мне без хора никак невозможно...

Егоровна сидела, скукожившись на стуле, вся несчастная-разнесчастная.

- Мы ж воевали, - снова заговорила Егоровна, - хлеб жали...Я ж всю жизнь одна, да одна. Мужиков-то наперечет!...У меня ж паспорт чистенький: ни мужа, ни детей, ни штампика, ни развода...Миленькая, Евгения Григорьевна, - Егоровна бросилась на колени,споткнулась об сумку, упала на четвереньки.

Женя кинулась поднимать Егоровну. Усадила на стул. Егоровна сидела и жалко таращила на Женю глаза.

- Так, - неуверенно начала Женя, но тут же собралась, - Любовь Егоровна, вы человек взрослый и должны понять, что мы собираемся не на посиделки, Нам придется и на концерты по району ездить и, возможно, нас на телевидение краевое пригласят. И при всем уважении к вам и Нил Потапычу, я не могу! Понимаете? Какой сольный номер? Об этом и речи быть не может! Понимаете?..

Егоровна мотнула головой, как китайский балванчик, и снова, не отрываясь от Жени слушала и чего-то ждала.

- Единственное в чем я могу пойти вам навстречу, - вздохнула Женя, - так это ...оставить вас в хоре.

- Вот спасибо! - глаза Егоровны радостно заблестели.

-Но! - Женя жестом остановила порывающуюся к ней Егоровну, - при одном условии.

Егоровна замерла.

- Вы не будете петь! - закончила Женя

- Ой! - заморгала глазами Егоровна, - а как же?

- Просто раскрывать рот, - стыдясь самое себя,тихо сказала Женя.

- Понятно, - обрадовалась Егоровна еще больше. - Спасибо, спасительница вы моя!

Егоровна вскочила со стула,схватила сумку и стала выкладывать на стол пакет с пирожками, банку с винегретом, варенье, соленья, какие-то свертки, пакетики...

- Что это? - спросила Женя.

- Это?! - Егоровна расплылась в подхалимской улыбочке. - А-а...гостинца!

- Убирайте сейчас же и уходите! - разозлилась Женя.

- Не обижайте старуху, Евгения Григорьевна, - взмолилась Егоровна, - вы же все с нами, да с нами, а о себе и подумать, поди, некогда. Устаете ведь, я же вижу. А я всю жизнь только себе и готовлю. Мне и в радость угостить-то!..Вы ж мне, как дочка!

- Неловко же, поймите, - устало сказала Женя.

- Что ж вам меня после такого-то стесняться? Никто ж не знает, а я и не скажу никому! - подмигнула Егоровна Жене.

- Только прошу вас, чтобы больше этого не было.

- Хорошо, хорошо, - заспешила было к выходу Егоровна и остановилась, - только Евгения Григорьевна, если только рот-то раскрывать, то может поставите меня в первый рядочек, в середку? Мне ведь все одно , где разевать, а?...

Была уже ночь,когда к дому Виктора подъехал зеленый жигуленок. Погасли фары. Во дворе стало совсем темно. Во всем доме горели только два окна на первом этаже.

Славка сидел за рулем, отецрядом. Виктор был изрядно навеселе.

- Годится, - Виктор хлопнул сына по колену. - Для первого раза - отлично, я бы сказал. Так что ты подумай. Времени у тебя много, отпуск у меня длинный.

- Надо с мамкой поговорить. Может ты сам, пап?

- Поговорить-то я поговорю, - Виктор закурил. - Лишь бы ты сам хотел. Я те че хочу сказать: Петров там не последний человек! Не смотри, что шоферю, - хвастал Виктор, - не лопухнулся еще нигде. Я те так скажу, хочешь - будем на пару баранку крутить, хошь - буровую устрою!...Можно вахтовым: две недели там пашешь, две - тут гуляешь! Сейчас многие так. Все можно, сынок!

Славка поглаживал руль новой машины и изредка бросал горделивые взгляды на отца.

- Жить у нас будешь, - говорил Виктор, - это тебе не в общаге маяться! Трехкомнатная у меня. Все, как у людей: видюшник, там этот...как его, ну...музыка! Бандура!...Ковры, хрусталь, вообщем вся эта херня...Танька моя, яте честно скажу, хоть и глупая баба, а чтоб в доме - всё-ё! Тут уж у неё хватка, будь здоров! В сытости будешь. А то,что это? - Виктор посмотрел на сына, - как швабра! Качаться надо! ... У мужика шея должна быть - во! - и Виктор показал какая у мужика должна быть шея.

- Я из-за почки худой, - спокойно сказал Славка.

- Что вы мне своей почкой мозги полощите? Думаешь, я не знаю че ты такой худой? - Виктор нагнулся к сыну.

- Пап, иди спать. Да и мне пора, а то мамка не спит, наверное, - Славке явно надоела болтовня отца.

- Мамка твоя...- тихо проговорил Виктор и вдруг резко повысил голос и потряс в воздухе рукой, - я те прямо скажу: все бабы - дуры! Понимаеь, ду-ры! Разница одна: с одной будешь сыт, пьян и нос в табакею А с другой...С голоду пухнуть!

Настроение у Славки испортилось окончательно, но Виктор этого не замечал.

- Танька вон - дуреха из дурех! А домой прийдешь - будьте-нате! Попробуй не поставь на стол! Цыкну и за пивом сбегает!..- Виктор на секунду замолчал, выбросил в окно окурок и тихо продолжил, - мамка твоя...Тоже мне про почки заливала. Я, что не жил с ней? Восем лет и три месяца! А все к матери жрать бегал. То у ней хор, то ор!..Да. если б не бабка твоя, ты б совсем, как с Бухенвальда былд, понял? Ладно, - Виктор хлопнул Славку по плечу, - пойдем в дом. Сейчас супчику навернем горяченького, кишки погреем и набоковую!...

- И. когда ты только нажрешься! - Славка выскочил из машины, громко хлопнув дверцей.

Виктор вернулся в дом родителей, вошел в кухню, заглянул в кастрюлю,хлебнул прямо из половника супчику. Баба Даша прибирала тут же посуду в буфет.

- Славка, где... - спросила баба Даша.

- Домой пошел, - ответил Виктор.

- Вот те раз, а я сумку собрала, - развела руками баба Даша.

Тут вошла на кухню Татьяна. Виктор шлепнул жену по заду. Баба Даша вышла вон.

- Стели , жена, - нахально улыбался Виктор.

- Костюм-то что же не отдал? - спросила Татьяна.

- Успеется, - Виктор притянул к себе жену, - не завтра уезжаем. Ну, пойдем, что-ли? - Виктор подмигнул жене.

- Я тебе в зале, на кушетке, постелила, - отстранилась Татьяна.

- Одному что-ли? - Виктор перестал улыбаться.

- А вдвоем там не уляжешься, - ответила Татьяна.

- А в спальне?

- Там - родители, а в маленькой - Вадик уже спит. Не будить же, - оправдывалась Татьяна, - я с ним лягу. Так что, перебъешься.

- Щас!....Мать! Где ключи от будки? - крикнул Виктор.

- У дверей, на гвоздочке. А на что... - послышался голос матери.

- Запирайтесь! Мы в сад поедем! Там ночевать будем! - ответил Виктор.

Баба Даша влетела на кухню:

- Чего ещё выдумал? Места мало?

- Чего доброго фары свиснут или колесо спустят, - начал Виктор.

- Так шел бы один, - перебила баба Даша, - а её-то что мучить?

- Я. Мать, когда доживу до батиных лет, вот тогда буду один спать, - Виктор подмигнул жене.

- Совсем уже? - Татьяна с укором посмотрела на мужа и покрутила пальцем у виска.

Утро. Садовые участки. Маленькие садовые домики, парники, грядочки...

Зеленый жигуленок стоял на дороге рядом с садовым домиком...

В домике, на старой железной кровати храпел Виктор...

У стены лежала проснувшаяся Татьяна...

Татьяна попыталась привстать, но Виктор положил ей руку на грудь. Смял с силой и прохрипел во сне:

- Женька!...Жень!...Ну, иди....

Татьяна замерла. Через минуту Виктор по-прежнему храпел.

Татьяна осторожно вынырнула из под одеяла, оделась, посмотрела в оконное стекло, вместо зеркала, поправила кое-как волосы и вышла из домика.

Она подошла к емкости с водой, плеснула на лицо воды и пошла прочь...

Отец Виктора ходил по комнате с внуком на плечах, а баба Даша, сидя за столом, вязала носок. В комнату влетела Татьяна и, не поздоровавшись, пронеслась в смежную комнату.

- Вот и мамка наша пришла, - сказал дед, снимая внука, и направился было следом за Татьяной, но баба Даша, отложила вязанье и жестом остановила мужа:

- Иди-ка, старый, с Вадиком во двор. Погуляйте.

Татьяна швыряла вещи в чемодан, когда в комнату вошла баба Даша.

Она тронула Татьяну за плечо и та, разрыдавшись, плюхнулась на диван.

- Набедокурил чего с пьяну, что ли? - спросила баба Даша.

Татьяна всхлипывала дрожжа всем телом и ничего не отвечала.

- Ударил может?... Ты, скажи! - допытывалась баба Даша и присела рядом.

- Да лучше б ударил! - выкрикнула Татьяна, - Господи! Да за что жемне наказание такое?...Уеду! Уеду! Дня не останусь! Не могу! Сил моихбольше нету-у-у-у!....

- Что стряслось-то?

Татьяна разом перестала плакать, вытерла лицо и сказала:

- Не любит он меня. Вот что.

Некоторое время женщины сидели молча.

- Не любит, - сухо повторила Татьяна. - Сколько лет живем, а он так ко мне и не прикипел. Не может забыть ЕЁ...

- Сейчас узнала или раньше знала?

- Знала. Знала и раньше. Да думала перемелится. На детей порадуется - забудет, отойдет.

- Эх, милая, - вздохнула баба Даша, - тогда чего уж теперь? Детей нарожала - теперь не фыркай. Жди, угомонится когда-нибудь.

- Тяжко мне. Сил ждать уже не осталось.

- Таня, вот, что я тебескажу. С Виктором тяжело. В отца он - вылитый. Тот кобель был ещетот, прости, Господи...Утешенье, конечно, в том малое, но ты, девонька, подумай. Он ведь - отец! И отец заботливый. Худо было бы, если бы обитжал вас, а раз рук не распускает - терпи...Сам он от вас никуда не денется, а прогонишь - он во след не побежит...Мыкаться будет, скучать, а не прибежит. Гордый...А ты чего найдешь? Детям отца лучше не найдешь, а мужика? Тоже - вопрос! Коли его любишь, другой постыл будет...А про Женьку выбрось все из головы: не примет она его. Захотела бы принять, да-авно бы приняла, когда про меж вас еще ничего не было. Да может, Бог даст, и у ней скоро наладится. Поговаривают бабы-то

- Господи, где же силы-то взять?

- Ничего. Бог не по силам ношу не дает...Прибери тут, а то не ровен час Витька заявится. Увидит, так ведь лучше не будет, - и баба Даша оставила Татьяну одну.

В квартире Любови Егоровны стол был накрыт "на славу". Прасковья, оглядев критически стол, поправила цветы в вазе, переставила тарелку с закуской и направилась на кухню.

- Ну вот и все, - Дуська закончила заворачивать пирог, лежащий на протвине. - В духовку поставим, когда молодые, ети их мать, приедут!

- Вот вы, Евдокия Захаровна, все ругаетесь, - Вера Васильевна разливала из большой кастрюли морс по кувшинам. - Все вам не так. Вроде дружите с Любовью Егоровной, так радовались бы за неё.

- Жалеть я её жалею, а радоваться тут нечему, - Дуська сняла с себя передник.

- У неё такой торжественный момент в жизни, - возразила Вера Васильевна.

- Куда-а, как не торжественный! На старости лет - обузу себе!..Отт, торжество!

Прасковья улыбнулась, слушая женщин. Взяла два кувшина с морсом и понесла в комнату, бросив на ходу:

- Захаровна, угомонись ты, ей богу! Радость у людей!

- Да вы чё, дурочки што ль? - не унималась Дуська. - РР-РР-Радость! Тьфу, ты!..Да этот Радость, как Зинаиду схоронил, так к кому только не сватался! К Ганне - сватался! Ну, та баба - не промах. Ладно. Так Нюрка и вовсе придурок и то не пошла!...Он бы и к вам посватался, если бы вы без мужиков были. ...Любка б отказала, он и дальше бы сватался, этот Радость!

Вошла Просковья, полезла в холодильник, достала водку.

- К вам? - не поверила Дуська Вера васильевна.

- К НАМ, Вера Васильевна, к нам! - Дуська обиженно поджала губы.- Еще прошлой зимой. Чаю цистерну выдул! Сколь пирогов пожрал!...Я думаю, чё ходит? Может скучно без Зинаиды? - Дуська пожала плечами? Пусть, думаю, ходит. Жалко што ль? И мне весело: я ему сколь погонов-то в дурака гавешела!...А он нате вам!

- Что же ты, захаровна, растерялась? - спросила Прасковья.

- На старости лет вонючие портки-то стирать? Была нужда! - не унималась Дуська. Я этого дерьма в санитарках нанюхалась!...Я ж помню, Вера Васильевна, в больнице-то, я еще на пенсию не вышла, как вы за Павлом Степановичем своим ходили. Полгода, никак, с койки не вставал? Так вы молодые еще были, а чё мне приключения-то искать?

- А я бы за Пашей и сейчас, как тогда, бы ходила, - сказала Вера Васильевна.

- Ну не знаю, - смешалась Дуська.

- Свое, Евдокия Захаровна, не пахнет! Понимаете: С В О Ё! - Вера Васильевна посмотрела Дуське прямо в глаза, взяла еще кувшин морса и пошла в комнату. Прасковья с водкой за ней. Дуська осталась одна.

Прасковья, Дуська и Вера стояли на балконе и смотрели на улицу. Ветки тополя касались перил балкона. Сквозь стволы деревьев женщины увидели подъезжающие легковые машины с привязанными шарами на дверцах.

- Ну, бляха-муха, только куклы еще не хватает, - не смогла промолчать Дуська.

Прасковья с Верой молчали.

Из первой машины вышли Егоровна с Потапычем, Павел Степанович и муж Прасковьи - Юрий Семеныч. Из второй машины - Нюрка, Ганна и Женя.

- Ой! Всплеснула Прасковья руками. - Мужик-то мой галстук не надел! Говорила же!

- Ты. Глянь, - Дуська толкнула в бок Прасковью, - Любка-то чё раскрылетилась! Прям счас взлетит!

- Да будет уже, вам, - оборвала Дуську Вера Васильевна.

Свадьба была в самом разгаре. Гости и "молодые" сидели с раскрасневшимися лицами, а Дуська выводила во всю мощь своих легких:

• Шумел камыш, деревья гнулись
• А ночка темная была......

Потапыч жевал пельмени. Сок из пельменей и сметана стекали у него по подбородку. Он чавкал, сверкая фиксой, и не обращал ни на кого внимания. Егоровна сидела, онемевшая от счастья.

• ....Одна возлюбленная пара
• Всю ночь гуляла до утра...

Вера Васильевна подкладывала Павлу Степановичу лучшие кусочки закуски. Юрий Семёнович достал из кармана пиджака папиросы. Прасковья, заметив это, недовольно махнула рукой в сторону балкона и Семеныч покорно пошел курить на балкон. Женька не отрывала взгляда от Дуськи. А потом кивнула Ганне и Нюрке, приглашая им подпеть, и стала подпевать сама.....

На пустых трибунах местного стадиона тусовалась молодежь. Громыхал тяжелым роком магнитофон, стоявший на скамье. Девчонки и ребята, среди которых Славка и его друг Петька, курили, смеялись, дрыгали всем телом и покачивали головой в такт музыке...

Тут же, поблескивая в вечерних сумерках сапицми, лежали на земле велосипеды...

В новеньких зеленых жигулях ехало семейство Петровых: Виктор правил машиной, Татьяна сидела рядом, старики с внуком устроились на заднем сиденьи.

- Бать, ты не волнуйся, - говорил Виктор, - парник поправлю. Там делов-то, раз плюнуть!

- Останови-ка, сынок, - попросила баба Даша.

- Давай, к дому подвезу, - предложил Виктор.

- Не надо. Пройдусь. А то ноги что-то затекли совсем, - ответила баба Даша.

Машина остановилась. Баба Даша вышла из неё. Дед подал ей сумку. Жигуленок тронулся с места, а баба Даша зашагала по тротуару. Навстречу ей Петька на велосипеде:

- Здрасьте, баб Даш.

- Здравствуй.

- А у Славки дома никого!

- Надо же, - опечалилась баба Даша.

- А срочно надо? Могу сгонять на стадион за Славкой!

- Ага, сгоняй, сынок. А я у подъезда, на лавочке, посижу.

Славка сидел с бабой Дашей на лавке у своего дома.

Петька, не спеша, катался неподалеку на велосипеде.

- Славик, он уж и не помнит ниче! - уговаривала баба Даша, - пьяный ведь был!

- А я то трезвый слушал!

- Ну, чего теперь?

- Не возьму.

- Охо-хо, - вздохнула баба Даша. - Папка-то ведь нынче не собирался сюда: на юг ладились ехать. А тут смотрю - заявились. Да бешеный какой-то стал!...Уж потом, когда про мамку-то меня спросил, я и доперла: ему видно Генка, когда отсюдова с отпуска на Север-то к им вернулся, видно и ляпнул, что мать твоя замуж выходит...

- Ничего не выходит, - перебил Славка.

- Так ведь ему не докажешь. Люди видят - ездит. Ну и все, значит. Вот и бесится.

- А ему-то что?!

_ у кого уж больно гладко? - грустно заметила баба Даша. _ Возьми, сынок. Как же я опять с сумкой-то вернусь? Опять ведь шум будет.

Славка посмотрел на бабу Дашу:

- Ладно, давай. А носить все равно не буду.

- Как знаешь, сынок. Только забери, Христа ради.

Свадьба продолжалась. Вера Васильевна убирала со стола грязную посуду. Ганна доставала из серванта чашки с блюдцами. Паша принесла из кухни пирог. Молодые пожимали друг другу руки, скрытые от чужих глаз скатертью. Дуська отводила в песнях душу. Мужики не стройно и не очень уверенно подпевали, Женя не сводила с Дуськи восторженного взгляда:

• ...Я глаза ей закрыл
• утопая в слезах.
• Поцелуй мой застыл
• У неё на губах.

• Голос смолк старика
• Дремлет берег крутой.
• И играет река
• Перекатной волной.....

- Браво, Евдокия Захаровна! - возбужденно заговорил Женя, когда песня смолкла.- Порадовали!

Дуська зарделась от похвалы.

- Вам в хор надо! - сказала Женя.

- Хорошо поет, спору нет! - поддакнул Потапыч.

- Так у нас все поют! Чего ж теперь всем на сцену переться? А работать кто будет? - ответила Дуська.

- Мы свое отработали. Пускай теперь молодые поработают, - возразила Ганна.

- Не больно-то молодые работают. Вон в палатках какие мордовороты сидят, - стала заводиться Дуська.

- Да она, Евгения Григорьевна, чего боится-то, - вставила Нюрка, - что её в хоре в кокошник и сарафан обрядят!

- Ниче я не боюсь, - ответила Дуська.

- Вы, евдокия Захаровна, не отказывайтесь сразу, - предложила Женя, - поедем с нами в Александровку. Посмотрите. Послушаете. А потом уж решите.

- Концерт, што ль даете? - поинтересовалась Дуська.

- Да, - ответила Женя. - Там теперь объедененное фермерское хозяйство. Вот пригласили нас. Автобус дают.

- Дусь, а давайка нашу: "Парней так много золотых...", - предложил Юрий Семёновмч.

- Парней? - покачала головой Прасковья. - Э-Эх, головушка, ты моя! Огней!

- Ну и я про то, - твердил хмельной Семеныч.

- Хватит. Хорошего по-иаленьку, - отказалась Дуська. - Вы че тут думаете, я вам до утра петь буду? Не-ет, я нанималась только за пирог отвечать.

- Евдокия Захаровна, - влез в разговор Павел Степанович, - если у вас и пироги такие же, как голос, тогда я пропал!

- Любовь Егоровна, а может и ты нам споешь? - с трудом сдерживая зависть к вниманию, оказанному Дуське, предложил Потапыч.

По лицу Егоровны пробежала судорга. Она испуганно посмотрела на Женю, та тоже смешалась. Дуська метнула быстрый взгляд на женщин и выручила подругу:

- Нил Потапыч, дорогой! А невесте на свадьбе петь-то и не положено!

- Разве? - удивленно вскинул брови Потапыч.

- Обычай есть обычай и не нам его нарушать, - Дуська подмигнула Егоровне и засмеялась, когда та облегченно вздохнула.

На свадебном столе еще стояли чашки с чаем, недоеденый пирог...

Гости нестройно тянули:

• ....Ночь метельная ту стежку заме-ела-а

Дуська с Женей стояли на балконе, опершись на перила и смотрели, сквозь оконное стекло, на сидящих за столом.

- У Ганны мужика уж после войны убило. Грозой. - говорила Дуська Жене. - Дочку одна ростила...Училась она у ней вроде в Москве. Замуж вышла...за узбека. Вот теперь сколько времени не видит ни дочь, ни внуков...Заграница, ети мать!...Нюрка тоже с войны Гришку дождалась. А он годочек пожил, да ущел к другой...

• ...Белы-ым снегом, белыым снегом..

- Тут недалеко, в Поповке, живет, - продолжала Дуська под нестройный ор голосов, - шестерых наклепал. А Нюрка в войну-то надорвалась, не могла рожать, а Григорию детей надо было...Нюрка, она с Белоруссии откуда-то...Ты здесь с какого живешь?

- В семидесятом приехала, после училища, - ответила Женя.

- А-а. А мы - кто в сорок шестом, кто позже чуток. Как тут нефть нашли, многие сюда по вербовке прикатили. Поле было кругом. В палатках три месяца жили, Ниобуть толком, ни одеть, ни пожрать...Ну Егоровна, - Дуська тепло засмеялась, глядя на подругу, - эта у нас до сих пор целехонька! До войны мала была, а потом тоже чтой-то не пришлось..А я с Богданом в поезде познакомилась...С войны, значит, ехали...Красивый был!... Хохол он у меня...На бандуре играл, а я на гармошке...

- Вы... - удивилась Женя.

- Ага, - засмеялась Дуська, - Отт, наяривали!... Ну привез в село к себе под Харьков. Свадьбу сыграли, строиться начали...Уж крышу крыли, он и упал с лесов-то...Упал, значит, лежит...Смотрит на меня, ничего не говорит...А потом кровь горлом пошла...А ребеночка, значит, не пришлось родить: выкинула с горя...

• ...Все часы свиданья наши позабы-ыл!...

На сцене сельского клуба бабки-ешки, выряженные в одинаковые юбки и блузки, давали свой первый выездной концерт, Мужчины заметно волновались и держались скованно. Кому-то явно мешал галстук. Егоровна стояла в центре первого ряда. Клуб был полон народу.

На первом ряду, в качестве почетных гостей, восседали Дуська и Нил Потапыч. Женя дирижировала, стоя спиной к зрителям:

• ...А мы с молитвой крепкой к Богу
• Падем все ниц к твоим стопам.....

Егоровна старательно и неестественно широко открывала рот. По дыханию Егоровна не "вписывалась" ни к "правым", ни к "левым".

Женя взглянула на Егоровну и глаза её наполнились ужасом: по Егоровне было видно, что её мало заботило содержание песни и синхронность разевания рта. А по ортикуляции было видно, что "хромал" текст...Егоровна была просто счастлива и всё!

• ...Велишь - и мы пробьем дорогу
• Твоим победным знаменам....

Женя щагнула ближе к хору и встала, буквально, напротив Егоровны, закрыв её от большеё части зрителеё.

Егоровна так и не поняла маневра Жени и продолжала иммитировать талантливое исполнение.

• ...Уж ночь прошла, с рассветом в злате
• Давно день новый засиял!...

Потапыч недовольно стал озираться по сторонам и ёрзать на стуле.

• А бедный узник в каземате -
• Все ту же песню запевал!...

Дуське же не было денл до проблем Потапыча. И зрителям тоже.

Вечером, у дома Жени, остановился старенький москвиченок. Из него вышел Сергей. Открыл багажник, взялся было за чемодан, но передумал и оставил чемодан на прежнем месте. Вытащил сумку-пакут и направился к подъезду.

Славка стоял с Сергеем на пороге своей квартиры.

- А она поздно будет, - говорил Славка, - она с хором поехала. Концерт у них сегодня.

- Я знаю, - ответил Сергей. - А можно я её дома подожду?

- Проходите, - без особой радости, ответил Славка.

Женя стояла у автобуса. Бабки-ешки усаживались в автобус.

- Евгения Григорьевна, дайте ваших мужчин подсобить, - обратился к ней рослый мужчина лет сорока.

- Надолго? Нам ведь ехать.

- Мигом.

Женщины сидели в автобусе и приглушенно перешептывлись. Женя с Дуськой устроились на предпоследнем(высоком) сиденье львовского автобуса. В салон вошел мужчина, что разговаривал с Женей, за ним мужчины-хористы и несколько мужиков-сельчан. У все вошедших было по несколько пакетов-сумок.

- Дорогие наши ветераны! - обратился мужчина, что разговаривал с Женей. - Большое вам спасибо за выступление, Мы все любим песню и сами случается поем. А потому всегда вас ждем и будем вам рады. Вот от дирекции нашего хозяйства примите от нас гостинца. И приезжайте еще!..А то, понимаете, в нашу глушь столичных артистов не дождешься, а ведь и здесь люди живут!

Мужчины стали раздавать каждому по пакету.

Дуська отвернулась и уставилась в окно автобуса.

Пакет опустился и на её колени.

Дуська вздрогнула, посмотрела вопросительно на Женю, на мужика-сельчанина, но тот уже направился к выходу.

- Вот так так? За что мне-то? - спросила Дуська.

- Берите, берите, Евдокия Захаровна, - улыбнулась Женя.

- Я, Евгения Григорьевна, халявщицей сроду не была. Так, что не обессудьте! - и Дуська поставила свой пакет Жене на колени.

- Бери, Дуся, отработаешь! - крикнула Ганна.

- Точно! - поддакнула Нюрка, - теперь тебе от нас не отвертеться!

- Евдокия Захаровна, - уговаривала Женя Дуську,- так не хотите взять, примите, как ветеран.

- Ну, Потапыч, - согласилась Дуська, - придеться нам с тобой трубить на всю ивановскую: аванес отрабатывать!

У меня одышка, - отозвался Потапыч, прижимая к себе свой и Егоровны пакеты, - за меня Любовь Егоровна отработает!

- Бабы! - крикнула Прасковья, - гляньте, чего нам тут насовали!

Автобус тронулся, а женщины зашуршали пакетами. Послышались возгласы:

- Матушки мои! Гречка!

- Килограмма три!

- Мясо!

- Говядина!

- Там еще свинины кусок!

- Ну, дают! Банка какая-то!

- Да, мед это!

- Бабы! Озолотимся на старости лет!

- Точно!

- На Троицу с пельменями будем!

- Хорош аванес! - засмеялась Дуська._ Отдыхайте, девоньки, а я поработаю. Семеныч! Помогай за Потапыча! - и Дуська запела:

• Огней так много золотых...

Песню подхватили все. Лица были приятно возбуждены и даже помолодели...

Автобус катил по ночному шоссе, Деревья шумели ветками и листвой, словно в такт песне. Луна на небе была полная и яркая. Звезды горели, не мерцая....

Сергей, Славка, Женя сидели на кухне. На столе остатки ужина, начатые бутылки коньяка и шампанского, коробка конфет, цветы...

Сергей налил себе коньяк, Жене шампанского. Рюмка Славки была не тронута.

- Слав! - Сергей кивнул на рюмку, приглашая выпить.

- Я не пью коньяк, - отрезал Славка.

- Ну шампанского, налей! - предложил Сергей.

- И шампанского.

- Я водку пью.

Женя укоризненно посмотрела на сына.

- Извини, я не знал. Ну давай, Жень, за вашу концертную деятельность, - Сергей поднял свою рюмку.

- Спасибо - Женя подняла свой фужер и посмотрела на сына,- Слав, а может ты нам всем чайку организуешь?

Славка молча встал и "организовал" чаек.

Женя с Сергеем выпили, Славка,взяв, свою чашку с чаем, направился к двери, бросив на ходу:

- Я к себе.

Сергей курил, сидя на диване. Курил жадно и был задумчив. Изредка подергивал веком. Женя, подмяв под себя ноги, примостилась рядом, положив голову ему на плечо.

- Сереж,ты много куришь, - заметила Женя.

- Да, - согласился Сергей. - Последнее время пачки на день не хватает.

Из славкиной комнаты раздался грохот магнитофона.

- Роком увлекается, - прокомментировал Сергей.

- Я разве говорила тебе?

- Ты тут немного без тебя пообщались.

- Он поначалу всегда такой. Ты его не торопиЮ - словно извиняясь за сына, сказала Женя.

- Ну, что ты! - Сергей натянуто улыбнулся. - Хочешь принесу шампанского?

- Хочу.

Сергей чмокнул Женю в щеку и вышел из комнаты. Завернул на кухню, но вернулся и без стука вошел в славкину комнату.

Славка сидел за столом, спиной к двери и не видел вошедшего Сергея.

А из-за музики не мог слышать приближающихся шагов.

Сергей подошел, тронул Славку за плечо. Славка вздрогнул, поднял на него глаза.

- Старик, что-нибудь не так? - спросил Сергей.

- Что? - не "расслышал" Славка.

- Если скажешь - я уйду!

- Не понял? - по-прежнему не "слышал" Славка.

- Все нормально,старик. Отдыхай. Извини. - Сергей направился прочь.

Городок спал.

В комнате Жени горел торшер.

Женя с Сергеем лежали в постели. Сергей все курил. Женя поглаживала его по волосам. Неожиданно она засмеялась. Сергей вопросительно посмотрел на неё.

- Какая же я дура, Сережка! И чего я раньше боялась?

Сергей притянул её к себе:

- Спи.

- Ты знаешь, я чуствуюсебя такой юной! Хочется спрятаться за тебя. Ты мне сейчас кажешься мудрее.....

- Спи, - перебил Сергей.

Женя крепко спала.

Одетый Сергей вышел на цыпочках в прихожую. Взял туфли, неслышно открыл входную дверь, вышел на лестничную клетку, тихонько притворил за собой дверь, но замок предательски щелкнул в последний момент. Сергей досадливо поморщился, затем обулся и торопливо сбежал по лестнице.

Славка поднялся с кровати, прислушался. Так в трусах и пошел на кухню. В прихожей бросил взгляд на обувную полку. На полке только женская обувь матери. Место, где стояли туфли Сергея, пустовало. Лишь на полу в беспорядке были раскиданы старые славкины красовки.

Славка подошел к кухонному столу и, перегнувшись через стол, всмотрелся в окно.

Сергей достал изчемодана, лежащего в багажнике, свитер, и, зябко передернувшись, натянул на себя. Плеснул в ладонь воды из канистры, протер глаза, пригладил волосы. Достал из кармана брюк жвачку и сунул в рот.

Сергей ставил на машину дворники, поднял глаза и встретился взглядом со Славкой, наблюдавшим за Сергеем из окна кухни...

Славка шел к себе комнату, как неожиданно на пороге своей комнаты появилась Женя. Она посмотрела на обувную полку, растерянно улыбнулась сыну. Славка опустил голову и скрылся за дверью своей комнаты.

Женя в ночной рубашке кинулась на балкон.

Москвиченка во дворе уже не было.

Она побрела на кухню. Села за стол, махнула остатки коньяка, закусила конфетой.

Вошел Славка, уже одетый в спортивный костюм. Сел рядом с матерью за стол. Посмотрел на Женю с сожалением.

- Эх, Славка, если бы ты знал, - на глаза Жени навернулись слезы, - какая я счастливая!

Славка ничего не ответил.

- У меня такой красивый и совсем не глупый сын и...любимое дело! - продолжила Женя.

- Он с чемоданами приезжал, - сказал Славка.

- Все правильно, - будто не слушая сына, продолжала Женя. - Все-е пра-виль-но!

- Он - трус! - жестко заключил Славка.

- Нет, Славка, - закачала головой Женя, - просто в т о т момент Он, наверное, так и думал. Но! Не всегда получается так, как мы хотим в т о т момент. За ошибки надо платить!

- Что-то отец не очень платит.

- И отец платит.

- Каждый. Только в свое время.

Дуська щагала с рынка к своему дому с валенками под мышкой.

Валенки были новехенькие, а Дуська - довольная.

Дуська подошла к подъезду и услышала стук в оконное стекло, Подняла взгляд и увидела Нюрку за стеклом окна, махавшую ей рукой, приглашавшую войти.

Дуська сидела на табуретке, пила чай. Нюрка вертела валенки в руках.

- Дорого отдала? - спросила, наконец, Нюрка.

- Хорошие.

- И не дорого, - добавила Дуська.

- Недорого, - согласилась Нюрка, отложила в сторону валенки и, будто спохватившись, затараторила:

- Слышь Потапыч-то Любане материю на платье подарил. Иди покажу!

Дуська пошла в комнату за Нюркой. Нюрка тараторила на ходу:

- Принесла вчарась, просила к Троице платье сшить!

Нюрка достала с полки гардероба отрез ткани и развернула перед Дуськой.

- Ну ты, подумай! - возмутилась Дуська. - Чтоб тебя грозой расшибло!

- Нравится? То-то! - Нюрка заулыбалась, глядя на ткань. Будто ей сделали подарок.

- Я такую материю лет двадцать назад покупала! - стала распаляться Дуська, - очередь еще в универмаге была! Он - паразит - в очередь напросился. Зинаиде, говорит, - передразнила Дуська Потапыча, - на восьмое марта подарю!

- Ну?1 - не поверила Нюрка.

- Зинаида сколь ревела! - продолжала Дуська. - Подарил, гад! Как разругается, так отымет! На другой год опять дарит!

- Брешешь?! - все ещё не верила Нюрка.

- А ты чё моё-то платье не помнишь... - напомнила Дуська. - Я поначалу ещё всё "на выход" его носила, а потом уж на кажний день...Уж после на тряпки со стола стирать пустила и те уж исхудились, а Он. Бляха-муха, все раздариват!

- Ты Любане-то не говори! - поросила Нюрка.

- Была нужда!

Женя стояла в прихожей, поправляла перед зеркалом прическу. Раздался звонок в дверь и Славка тут же появился на пороге своей комнаты. Мать с сыном переглянулись. Женя,обрадованная своей догадке, кинулась к двери, распахнула её. На пороге стоял Виктор со своим сыном Вадиком.

- Здорово! Можно? - спросил Виктор и, не дожидаясь ответа перешагнул порог.

- Заходите, - сникла сразу Женя.

- Зашел вот посмотреть ваши новые хоромы, - оглядывая квартиру, говорил Виктор. - С сыном вот познакомить. - Виктор нагнулся к Вадику, - Вадик, это тетя Женя. Дай , тете ручку.

Трехлетний Вадик спрятался за отца, прижавшись к ноге Виктора.

- Стесняется, - пояснил Виктор. - Олега-то мы на юг, в лагерь отправили. Да ты Олега видела ведь! Этот меньшой...Ну, ты что? - Виктор снова нагнулся к Вадику. - Видишь, Славик тут...Ну, ладно. Я что зашел-то: Слав, ты как насчет рыбалки?

Славка смотрел то на мать, то на отца.

Вадик дернул отца за штанину. Виктор присел и подставил свое ухо к губам мальчика.

- В туалет просится, - пояснил Виктор.

- Ну так, идите, - Женя показала рукой в сторону туалета.

Виктор сгреб в охапку Вадика и понес в туалет, разговаривая на ходу:

- Пойдем, орел! ...Слав, хочешь Петьку бери или кого там...Дед поедет! Жень!

- Ну, а что - Жень? - она надела туфли, взялась за сумочку, - я не держу. Поезжай, сынок.

- К Петьке схожу, узнаю. Один не поеду. - Нехотя отзвался Славка.

- Ну так, забеги, скажи, - поросил Виктор, возвращаясь с Вадиком в прихожую. Под вечер и поедем, чтоб на утренний клев там уж быть, а не отсюда тащиться.

Бабки-ешки усаживались в автобус на площади перед ДК. Нюрка с Ганной сидели рядом.

- Что-то Любаня запаздывает, - заметила Нюрка.

Ганна посмотрела в окно автобуса и увидела, торопливо щагавшую, Егоровну.

- Вон бежит, - сказала Ганна.

- Кажется встревожена, - добавила Вера Васильевна, сидевшая с мужем впереди.

Егоровна подбежала к Жене, стоявшей у автобуса и, запыхавшись, проговорила:

- Езжайте без меня, Евгения Григорьевна. Я не могу - Нил Потапыч заболел.

Дуська, не слышавшая с заднего сиденья разговора, подлетела к окну автобуса и крикнула подруге:

- Егоровна! Скоро совсем прозрачной станешь! Любовь любовью, а о себе не забывай!

Ничего не ответив, егоровна махнула рукой и устало побрела прочь. Пройдя немного, остановилась и помахала рукой, вслед удаляющемуся автобусу. В глазах Егоровны стояли слезы.

- Вот асисяй до чего доводит, - сказала Дуська, возвращаясь на свое место, - прямо с лица спала.

- Дусь, с тобой умора! - заметила Прасковья

- Со мной не пропадешь! - ответила Дуська.

- А горя хватишь! - вставил Семеныч.

- А после асисяй, знаешь, че бывает? - спросила Дуська Семеныча.

- Дэтэктива! Телек смотреть надо! - ответила Дуська на вопросительный взгляд Семеныча.

На берегу не широкой,но с быстрым течением реки, стоял зеленый жигуленок.

Славка с Петькой, раздетые до плавок, спускались к реке.

Дед разминал кости, прохаживаясь по берегу.

Виктор копошился у багажника машины.

- Рано еще купаться-то! - предостерег дед внука.

- Молодые - согреются, - ответил за ребят Виктор. Он выбросил из багажника палатку и крикнул ребятам:

- Орлы! Вы там недолго! Засветло палатку надо ставить! В машине всем места не хватит!

Мужики уютно сидели у, неярко горевшего, костра.

Темнели неподалеку палатка и жигуленок.

Славка шуровал веткой в золе. Дед курил, Петька настраивал гитару.

- Дай-ка, струмент сюда, - потребовал Виктор, - счас сбацаю.

- Могёте, дядь Вить, - спросил Петька, подавая гитару.

- Мы все могём!

Виктор перебрал струны и запел, неожиданно мягко и нежно:

• Отзвенело, отгуляло бабье лето,
• Паутинками, окутав листья веток,
• А сегодня журавли собрались в стаи,
• И прощаются надолго улетая.
•   Над рекою опустился вечер синий,
•   Сколько раз с тобой ругались без причины
•   Уходил к другим девчонкам то и дело,
•   Затая в глазах слезинки, я терпела.
• И сегодня ветер гонит злые тучи,
• Ты ушел к другой, она , наверно, лучше.
• Так зачем её лаская под рябиной,
• Ты грустишь при виде стаи журавлиной...?
•   Знаю я, что ты меня не позабудешь.
•   Так зачем, зачем другую ты целуешь?
•   Приходи ко мне и вместе до рассвета,
•   Провожать с тобой мы будем бабье лето.

Песня закончилась. Стало тихо.

Дед достал из костра картошку.

- Женькина песня, - сказал дед, - ох, и хорошо поет!...готова картоха-то1 Витька! Неси, че ты там припас-то!

Виктор нехотя встал и медленно направился к машине. Открыл багажник - в углу лежала спортивная сумка. Он оглянулся на сидящих у костра - на него никто не обращал внимания. Он неслышно закидал тряпками сумку и завалил запасным колесом.

- Бать, - позвал Виктор отца, - а харч-то забыли!

- Чего?! - не поверил дед.

- Харч говорю забыли!

- Тьфу ты, едрена корень! - выругался дед. Спросил ведь: "Все взяли?".-"Все взяли!". Понадейся на вас. Вот те и выпить и закусить!..И соли нет?

- Откуда! - отозвался Виктор. - И соль в сумке была.

-Эх, - сокрушался дед. - С вами свяжешься.

- Да ты че, бать, разошелся-то? Полчаса - туда, полчаса - обратно, - сказал Виктор, садясь в машину.

- Картоха-то стынет! - ворчал дед. - Полчаса-полчаса!

Виктор, отъезжая, крикнул из окна машинв:

- Новую долго спечь что ли?

Зеленый жигуленок подъехал к дому Жени...

Виктор открыл багажник...

Хлебнул водки из горлышка, отломил горбушку батона...

Виктор стоял на пороге распахнутой двери. Женя испуганно таращила на него глаза:

- Со Славкой что-нибудь?

Виктор шагнул в прихожую и притворил за собой дверь.

-Да нет. Я сумку с харчами забыл. Вот пришлось возвращаться. Мимо ехал, решил зайти. Так ведь толклм и не поговорили.

- Начинается...

Да я не долго, меня ведь ждут.

Женя сидела на диване.

Виктор стоял у открытой балконной двери и смотрел на ночное небо.

- Знаешь, нашло что-то, начал Виктор. - Вспомнил, как мы с тобой у костра...Помнишь? Песню нашу , помнишь?...Надо же, как накаркала...А, помнишь, как у речки, на мотоцикле? Еще в воду свалились, а потом сохли у костра? Ты все пела, пела...

- Все я помню, Витя. Только нет у меня той боли уже...

- Знаю я твою боль, - перебил Виктор.

- Думаешь, если Он из Октябрьска за тридцать верст сюда мотается, никто Его здесь не знает? Да здесь, как в деревне: бзднуть не успеешь - на другом конце воняет!

- Пора тебе. Ребята голодные.

- Эх, Женька. Тяжко мне...

- Ступай, - Женя встала и направилась в прихожую.

Виктор посмотрел ей вслед, рванулся с места, схватил её на руки и бережно положил на диван.

Женя спокойно смотрела на него. Виктор присел перед ней на корточки.

- Дай, хоть погляжу немного.

- Витя, Витя. Легче все равно не будет.

-Пускай.

-Иди.

Виктор встал. Женя тоже. Нокак только она оказалась рядом, Виктор с силой повалил её на диван, навалился всем телом, цепко обхватил руками и стал жадно целовать. Женя тщетно барахталась под ним.

- Ну, кричи, кричи! Тебе же будет хуже! - грубо шептал Виктор.

Женя перестала сопротивляться, обмякла вся сразу, из глаз покатились слезы.

Виктор своей щекой почувствоал слезу, отодвинул свое лицо и внимательно посмотрел на Женю:

- Не бойся, не трону...Ты только не плачь.

Он сел рядом, а Женя все лежала, беззвучные слезы лились по её щекам.

- Любишь? - спросил Виктор, не глядя на неё, и сам же ответил, - любишь.

Он встал, достал из кармана брюк сигареты, закурил.

Помолчав немного, сказал, глядя в окно:

- Не говорил никогда, а сейчас скажу. Думаешь, я - рвач? Думаешь, хапаю ртом и жо..- он запнулся. _ Да ничего мне не надо! Думал, узнаешь, что у меня кругом порядок - спохватишься, потужишь! Думал, петух - клюнет, прибежишь! А ты?...Жень! - Виктор повернулся к ней и вдруг Женя вскочила и, громко плача, бросилась к нему на грудь. Виктор растерялся

- Ты , не плачь, не плачь, - повторял он, гладя её по волосам.

- Витя, заблудились мы, говорила Женя, уткнувшись ему в грудь

- Не-ет...

-Да...Потерялись...- она перестала плакать т посмотрела ему в глаза, - и не любишь ты меня, и я давно уже не люблю. Ты туда вернуться хочещь! Туда, где , когда-то хорошо было! А туда - нельзя! Не зачем! Там... там никого нет! Ни тебя, ни меня! Ни-ко-го!

- Нет!

-Да! Не обманывай себя, меня...Не теряй того, что есть у тебя сейчас..

- А ты?

- Прости меня...

-Я?!...

- Ты!

- Это ты прости меня!

- Давно уже...

Женя отодвинулась от Виктора, пошла прочь из комнаты...

Послышался звук, льющейся из крана, воды...

Виктор стиснул зубы, зашарил рукой на груди, сел на стул. Встал. Вышел на балкон.

Женя тихо подошла к Виктору, стоящему на балконе.

- Ты не держи Славку, - поросил Виктор. - Пусть поедет, посмотрит.

- А я и не держу. Захочет сам, пусть едет. - она погладила его плечо и добавила, - езжай, Витя,ребята ждут.

Виктор поймал её руку, притянул к себе, крепко обнял. Потом резко отстранил и зашагал прочь.

Дуська поднималась по лестнице.

Остановилась у квартиры, подняла руку к звонку, но позвонить не успела: дверь неожиданно открылась и перед Дуськой предстала Егоровна. Обе женщины на секунду растерялись, но Егоровна скоро оправилась от неожиданной гостьи, закрыла за собой дверь, выйля на лестничную клетку.

- Тсс, - Егоровна приложила палец к губам, - отдыхает.

- А-а-а-а, - понимающе кивнула Дуська, а я че пришла: смотрю уже вторую неделю на хор не ходишь. Дай, думаю, проведаю молодых.

- Нил Потапыч болеет.

- Чего же это он все болеет?

- Ноги отнялись.

- Вон чего-о!

- Пойдем, к соседке, посидим.

- А чего к соседке? Ко мне, пойдем, - пригласила Дуська. - У меня и пирог с калиной есть и по рюмке найдется.

- Не могу. Проснуться может, мало ли че подать надо будет.

- Так он че же по часам спит?

- Нет. В стенку соседке стукнет, как проснется, я и услышу.

Соседка сидела на диване и вязала кофту.

Егоровна притулилась в кресле. Дуська ходила по комнате и разглядывала фотокарточки в рамке под стеклом, висевшие на стене.

- Это который же сын у тебя в Алжире? - спросила Дуська соседку.

- С усами который - Николай. А Лешка только нынче институт заканчиват. Скоро приедут. Обои. - Охотно ответила соседка.

- А мужик-то, где?

- К дочери поехал.

- Не-ет.

- Я че спросить хотела, Егоровна, - Дуська оторвалась от фотографий, - мы на Троицу в лес собрались, если дожжа не будет. Ты, как?

- Видишь, как? - развела руками Егоровна. - Разве Его одного оставишь? А кто идет?

- Да свои, что на свадьбе у тебя были. Только без мужиков. Ну их! - махнула Дуська рукой.

Дуська выглянула в окно и увидела, что весь балкон соседки утопает в плюще.

- Цветов-то че насажала! - восторженно заметила Дуська.

- Не я, мужик мой! - с гордостью ответила соседка.

- Во, дает! - покачала головой Дуська. - Пойду погляжу.

- Погляди, - засмеялась вслед соседка.

Дуська на балконе внимательно разглядывала цветы и одобрительно покачивала головой.

Вдруг, из соседнего окна, из форточки, вылетела бумажка, которую ветром отнесло прямо Дуське нга лицо Дуська схватила бумажку, посмотрела - конфетная обертка. Она перегнулась через пернила балкона, внимательно вгляделась в соседнее окно и увидела...Потапыча, стоявшего на кухне, спиной к окну. Волосы Потапыча были взъерошены, пижама помята. Потапыч стал поворачиваться к окну...

Дуська живо отпрянула и вернулась в комнату...

Дуська подозрительно уставилась на Егоровну.

Егоровна же сидела вся в печали, готовая разделить все напасти с законным супругом.

- Егоровна, - ехидно проговорила Дуська.

И тут раздался стук в стену. Стук был громкий и долгий. Все женщины разом вздрогнули, а затем раздался хриплый голос Потапыча:

- Лю-ю-ю-ба-а-а! ...Люю-юю-уб!

Егоровна вскочила и была такова.

Как только за Егоровной закрылась дверь, Дуська подошла к соседке:

- Чего это с ним?

- А Бог его знает? - ответила соседка, пожимая плечами. - Вроде ноги отнялись. Уж вторую неделю лежит. Тот раз потянулся за стаканом, да и упал. Ей пришлось подымать. Да разве его подымешь? Хорошо, мужик мой дома был. Насилу втроем подняли.

- А дети-то чего же?- допытывалась Дуська.

- ГМ. Дети, - усмехнулась соседка. - Надо больно детям? Он как здесь прописался, так дом свой продал. Денюжки-то на дочек поделил. Так девки носа-то и не кажут. Кому мы старые , да больные нужны?

- Вон чего! - Дуська присвистнула от таких новостей.

- Дак ешшо уговариват Любу-то, фатеру на внуков подписать, - продолжала удивлять Дуську соседка, - ты,мол, все одно - одна! Родственников у тебя, мол, нету. А дети, мол, похоронят и за могилкой ходить будут!

- Ишь, ты! - только и осталось сказать Дуське. - Ну, ладно. Пойду я.

- Сидела б еще, - попросила соседка от скуки.

Егоровна выносила из комнаты судно, свободной рукой, зажимая себе нос.

Дверь квартиры распахнулась и на пороге появилась Дуська.

Егоровна и Дуська на миг застыли в немой паузе, но уже через несколько секунд Дуська решительно подошла к Егоровне, выхватила у неё судно и понесла обратно в комнату. Перепуганная Егоровна за ней.

Потапыч лежал на кровати, отвернувшись лицом к стене.

Дуська остановилась подле кровати, на которой лежал Потапыч.

- Егоровна- ни жива, ни мертва - замерла на пороге комнаты.

- Здорово, Потапыч! - гаркнула Дуська.

Потапыч даже не повернул головы, а лишь слабо прохрипел:

- Кто там, Люба?

- Спокойно, Потапыч! Я - Кашпировский! - Дуська оглянулаясь на полуживую Егоровну и подмигнула ей.

Потапыч "скорчившись от боли", повернулся к Дуське.

- Не до шуток мне, Дуся. Хвораю я.

- _Не тужи, Потапыч! В миг вылечу! - бодро заявила Дуська. - Я ручками пройдусь и опять будешь - в пору, хоть женись!

Потапыч слабо улыбнулся. Егоровна побледнела.

- Веселая вы женщина, Евдокия Захаровна, - заметил Потапыч.

- А я, милок, не щучу! У меня, знаешь, какие методы? И-и-и! Кашпировским да чуматым всяким - чихать, да кашлять! Они все по воздуху, да по воздуху! Ровно, как ветряные мельницы, а я...вдоль горба!

- Дуся, что ты?- подала голос Егоровна.

- А ну вставай, козел вонючий! Пока я тебя не огрела! - гневно заорала Дуська.

- Люба! Испуганно запричитал Потапыч. - Что она говорит?

- А то ссаньём могу плеснуть в твою бесстыжую харю! - Дуська решительно приблизилась к Потапычу.

Егоровна подбежала к Дуське и потянула её за рукаав.

- Уйди, Дуся, - молила Егоровна.

- Не понятно? - Дуська не обращала внимания на Егоровну. - Щас поймешь, петлюра недобитая! Ты или встанешь, или ...че у тебя там? - Дуська открыла крышку судна, отворотила нос и сноваа водрузила крышку наместо. - Да тут цельный букет!...Не встанешь? Вот я тебе им в харю!

Егоровна уже с силой потащила Дуську от кровати. Дуська отдернула руку так, что часть жидкости из судна выплеснулась на одеяло, которым был накрыт Потапыч.

Потапыч вскочил на ноги и бегом из комнаты...

Разъяренная Дуська за ним...

А Егоровна грохнулась в обмороке на пол...

Дуська поставила судно в туалете на пол.

А затем принялась толкать кухонную дверь, за которой прятался Потапыч.

- Открой, гад! - пыхтела Дуська. - Я ж тебя еще не долечила!

- Лю-ю-юба-а! - орал Потапыч из-за двери. - Уведи её, Люба!

На лесной лужайке, среди роскошной травы и великолепного леса, расположились Женя, Дуська, Ганна и Нюрка.

На разложенном покрывале шли приготовления к пиршеству: крошили лук, яйца, редиску...

Доставали из сумок пироги, бутылки, стопки...

Тут же стоял бидончик.

Нюрка, увидев, что Женя достала вяленую рыбу, сказала с сожалением:

- Вот не знала, а то бы пивка прихватила!

- Славка наловил, - сказала Женя.

- И я давно вяленой рыбки не пробовала, - сказала Ганна.

- Эх. Девоньки, и хороша у нас окрошка будет! - сказала Дуська, заливая порубленные овощи квасом из бидончика...

Среди молодых сосенок, под развесистым дубом. Петька разжигал костер. Из кустов вышел Славка с хворостом в руках.

- И это все? - спросил Петька, глядя на жалкую охапку хвороста. - Давай, еще!

- Да не ори, ты! - Славка бросил хворост на земь. - Сейчас ещё принесу.

Бабки-ешки с аппетитом наворачивали окрошку.

- Пирожка, что ли попробовать? С чем, Дусь? - потянулась к пирогам Нюрка.

- И с капустой есть, и с яичком, и с ливером. Ищи, с чем тебе надо! - ответила Дуська.

Дуська посмотрела на Женю. Та сидела, обхватив колени, подставив лицо солнышку.

- Ты, Григорьевна, что-то на аппетит слаба, - заметила Дуська.

- Не волнуйтесь. Я понемногу, но часто, - ответила Женя.

Шашлык уже жарился..

Петька старался вовсю: и сбрызгивал водой и помахивал бейсболкой над углями...

Славка сидел рядом с магнитофоном, из которого громыхал рок...

Егоровна шла по лесной тропинке...

• Когда б имел златые горы,
• И реки полные вина-а!

- раздавалось на всю округу.

Егоровна топала по лесу и песня становилась все слышнее:

• Все отдал бы за ласки-взоры,
• Чтоб ты владела мной одна!...

Егоровна вышла на лужайку к бабкам-ешкам.

- Егоровна! - Дуська первая увидела подругу. - Ты, как нашала - то нас?

Все замолчали и приветливо заулыбались Егоровне.

- Так вас у самого автовокзала слыхать! - Егоровна присела к "столу".

- Брешешь?! - не поверила Нюрка.

- Так на песню и шла. Вот и дотопала, - засмеялась Егоровна.

- Неужто так орем? - не унималась Нюрка.

- Можно еще громче. Там все слушают. Нравится, говорят. - Успокоила Егоровна.

- А Потапыча, где забыла?- спросила Ганна.

Егоровна с мольбой посмотрела на Дуську:

- К внукам пошел. Проведать...А меня к вам отпустил: " Не буду нарушать ваш девишник", - сказал и привет всем передал....

Шашлык был готов. Славка с Петькой сидели перед готовой закуской...

Магнитофон по-прежнему орал что-то на английском языке...

- Их только за смертью посылать, - ворчал Славка.

- Да вон - уже едут! - закричал Петька, увидев, как среди деревьев промелькнули двое ребят на велосипедах.

- Наконец-то, - Славка поднялся навстречу.

Ребята стали вынимать из сумок вино, укладывать на земь велосипеды, откупоривать бутылки...

Магнитофон смолк и донеслось:

• ...На нем погоны за-ла тыя!...

- Во дают! - восторженно заметил Игорь.

- Это не с одного стакана: с одного так не запоешь! - сказал Славка.

- Ну, давайте, приступим. А то шашлык стынет, - перебил его Славка.

• ...Его на жизненном пути!....

- доносилось из леса. Захмелевшие бабки-ешки горланили без устали. Егоровна, конечно, "врала", но это никого не смущало.

Из кустов, одергивая подол платья, вышли Дуська и Женя.

• ...Ночь метельная ту стежку заме-ела!...

- выводили Ганна, Нюрка и Егоровна.

- Где это вы ходите? - оборвав песню спросила Ганна.

- Журчать ходили, - загоготала Дуська. - Давайте, девоньки, махнем и я вам хохлятскую спою.

Выпили. Закусили.

• Стоить гора високая, а пид горою гай, гай....

- затянула Дуська.

Петька, Андрей и Игорь сидели у затухшего костра и курили.

- Что-то замолчали, - сказал Игорь.

- Выдохлись, - не смолчал Андрей.

И тут на тропинку вышли бабки-ешки. Они шли гуськом. Женя замыкала шествие. Дуська шагала за впереди идущей, Егоровной. Дуська наклонилась к Егоровне и спросила:

- Ну, че он?

- Говорит, не хотел чтобы я на хор ходила...Ревнует, - смущенно ответила Егоровна.

- Во, даёт! - только и сказала Дуська.

_ Бабки! - еще не замечая Женю, крикнул Пе5тька, - это не вы сейчас песни орали?

- Это какую? - Дуська переглянулась с бабками-ешками.

- А споете? - подзадоривал Андрей.

- А нальете? - не растерялась Дуська.

- Жалко что ли! - Петька жестом пригласил женщин к костру и только тут заметил Женю.

- А Славка, где? - преодолевая смущение, спросила Женя.

Все разместились вокруг импровизированного мальчишеского стола. Разлили вино по пластмассовым стаканчикам.

- Ну, давайте, выпьем. Че держать, а то деньги водиться не будут, - предложила Ганна.

Все выпила, стали закусывать....

Игорь что-то зашептал на ухо Андрею,глядя на Дуську. Потом встал, собрал под деревом три пустые бутылки из под вина и подошел к Дуське:

- Заберите, потом.

- Да вы не стесняйтесь, евдокия Захаровна! - сказала Женя.

- Вот еще! - ответила Дуська. - Я не к тому. А к тому, девоньки, что билетик-то у меня в кармане!

- К хохлам поеду, к Богдану, - тихо ответила Дуська.

- Чего-о?! - в один голос спросили женщины.

- Кто знает, сколько осталось. Съезжу, проведаю сердешного, улыбачсь, сквозь слезы, ответила Дуська.

- Так. Ты?! - кивнув на бутылки и, закрыв рот ладонями, от неожиданной догадки спросила Нюрка.

Дуська в ответ молча кивнула.

Славка стоял в кустах и застегивал брюки. Вдруг, совсем рядом затянули песню:

• Над окошком ме-есяц, под окошком ветер...
• Облетевший тополь серебрист и светел....

Славка от неожиданности вздрогнул и беззвучно выругался.

Славка вышел из кустов к ребятам и замер увидев, как ребята и растроганные бабки, а вместе с ними и его мать пели слаженно песню:

• ...А тепе-ерь я ми-илой ничего не значу,
• Под чужую песню и-и пою и плачу.....

На рассвете, к дому Жени подъехал зеленый жигуленок. Женя стояла на балконе, зябко кутаясь в шаль. Увидев, подъехавшую машину, она скрылась в комнате...

Виктор открыл багажник.

Татьяна сидела на заднем сиденье. Вадик спал, положив голову на колени матери.

Вышел из подъезда Славка. Подал рюкзак отцу, собрался было открыть заднюю дверцу машины, но Виктор остановил его:

Женя стояла на балконе и следила за Славкой...

Виктор уложил славкины вещи в багажник, но не спешил закрыть его крышку, а продолджал стоять, скрытый от глаз жены и сына крвшкой багажника. Виктор ждал, когда Женя посмотрит и на него...

Наконец, Женя перевела взгляд на Виктора...

Он улыбнулся ей, прошептал беззвучно губами: "Держись" и захлопнул багажник. Виктор сел за руль, машина затарахтела и обе женщины посмотрели друг другу в глаза...

Машина тронулась с места и покатила по пустынным улицам провинциального городка...

Одинокая фигура Жени еще немного постояла на балконе, а потом скрылась в комнате...

На обочине дороги стояла Дуська с сумкой-тележкой и рюкзаком за спиной.

Дуська голосовала...

Остановился автобус-пазик и Дуська влезла в пустой салон...

- Куда такую рань, Евдокия? - поинтересовался воитель.

- На поезд. А ты че пусто- В аэропорт. Вахту встречать, - ответил водитель. - А ты на московский что ли?

- Ага.

- Так он вроде в одиннадцать прибывает?

- А я, Ваня, пораньше, чтоб никто не видал, - ответила Дуська.

Она посмотрела в окно, оглянулась на родной городок и тихо добавила:

- Не люблю слез в дорогу....

.

.