Домини Cветлана

60k

ЛОВУШКА НА ДОРОГЕ В РАЙ, к/сц (начало)

31k

ПОСЛЕДНИМ СМЕЯЛСЯ ЛИС, киноновелла

10k

СОПЕРНИЦА

ЛОВУШКА НА ДОРОГЕ В РАЙ

киносценарий
(начало)

Месяц май. Вовсю наполнен птичьими голосами лес. Отсчитывает кому-то век кукушка. Этот красивый лес — по обе стороны железнодорожного полотна, которое из-за поворота выходит здесь на прямую. Из-за этого-то поворота и показывается локомотив, тащивший за собой пятнадцать пассажирских вагонов с севера.

В седьмом вагоне едут разомлевшие от духоты пассажиры. В четвертом купе дверь приоткрыта, пассажиров здесь только двое, — двое мужчин. Им лет по тридцать, оба темноволосые, крупного сложения и оба уже навеселе. На столике в мужском беспорядке наложено все, что принято есть в дороге, плюс две опустошенные бутылки из-под водки. Мужчины из четвертого купе добавили к шуму поезда громко включенный магнитофон и закрыли дверь.

С приближением к железнодорожному вокзалу, находящемуся на пути следования небольшого городка, поезд замедляет ход.

Этот вокзал ничем не отличается от остальных подобных сооружений маленьких провинций. Бойкие торговки предлагают пассажирам разную снедь и цветы. Желающие что-нибудь купить делают это в основном через опущенные окна, окликая поспевших на зов расторопных женщин.

Парень в костюме опустил окно, с озабоченным видом запрыгал быстрыми зрачками по лицам находящихся на перроне. Увидел: двое здоровенных, модно одетых ребят со спортивными сумками, и солидного вида мужчина — входили в его вагон. Увидел, как солидный, с плащом на плече, посмотрел в его сторону, чуть заметно кивнул. Облегчение проявилось на лице парня, он отошел от окна.

Навстречу по проходу уже ли вошедшие первыми ребята. Никаких признаков того, что они знакомы. Только белобрысый, шедший впереди, пристально взглянул в волчьи глаза щуплого. А тот устало провел по лицу ладонью с загнутым большим пальцем. Вошедшие прошли в третье купе.

День клонится к вечеру. Обладатели четвертого купе угомонились. Один дремлет, другой курит, сбивая пепел в пустую бутылку. Он смотрит за окно, за которым мелькает однообразный пейзаж. Потом переводит взгляд на дремлющего приятеля, вспомнив о чем-то, беззвучно смеется, мотая головой.

... Из третьего купе выходит солидный мужчина, вошедший на короткой стоянке, становится смотреть в окно у четвертого купе. Ему лет сорок пять. Он не высок ростом, полноват, на круглом, упитанном лице несколько странно смотрятся увеличенные стеклами очков жгуче-черные глаза. Внешне он спокоен, только постукивает по стеклу кулак, выдавая внутреннее волнение.

Из проема третьего купе выглянула голова белобрысого здоровяка. Солидный медленно кивнул Белобрысый тут же подошел к четвертому купе, откатил дверь и, извинившись за ошибку, снова закрыл ее.

Равномерный перестук колес, выпитое, вид откинувшегося отдыхать приятеля стали клонить ко сну и второго в четвертом купе. Глаза смотрят мутно, взмах ресниц становится все реже, все медленнее...

Дверь купе резко откатывается. Быстро, без сутолоки входят трое. Белобрысый, будучи последним, запирает дверь на внутренний замок и загораживает ее своей мощной спиной. Второй, молодой, вскидывается на верхнюю полку, выхватывает из-под куртки нож. Солидный усаживается на нижней полке, рядом со спящим, бережно извлекает из пиджака пистолет с искусно сработанным глушителем. Все происходит так быстро, тихо и неожиданно, что спящий продолжает спокойно спать, а не успевший заснуть только широко распахивает глаза и мгновенно трезвеет.

Негромко, но внятно, солидный произносит:

— Не двигаться! Руки за голову. Где?

Протрезвевший, мгновенно смыкает на затылке руки, медленно показывает подбородком на спящего.

— Разбуди его.

От несильных, но настойчивых толчков носком приятельской ноги спящий просыпается. Недоуменно смотрит на глушитель направленного на него оружия, переводит взгляд на приятеля.

— Зеленые просят, — осипшим голосом произносит тот.

Лишь на несколько секунд встречаются их взгляды, и вот уже проснувшийся медленно привстает с полки. На оружие он больше не смотрит. Движения его как бы неуверенны. Он приподнимает свою полку, наклоняется, достает черную сумку. И вдруг, не разгибаясь, резко и сильно бьет сумкой по руке с направленным на него пистолетом. Раздается негромкий хлопок вверх. Револьвер выскакивает из рук солидного. Тут же переходит к действию второй. Он хватает бутылку и изо всех сил бьет рванувшего с места солидного по очкам. Осколки очков и кровь брызжут одновременно. Солидный, зажав ладонями лицо, глухо охнув, валится на пол.

В тесном пространстве запертого купе завязывается отчаянная, дикая драка. Ковыряют друг друга разбитыми бутылками, полосуют ножами. Руки душат, бьют, рвут, ломают. Зубы кусают, кромсают. Ругательства, хрипы, стоны доносятся из четвертого купе. Кое-кто из пассажиров побежал за проводником... В купе застучали, требуя открыть дверь. Но в четвертом купе ничего не слышат. Здесь, топча воющего, окровавленного солидного, вырывают друг у друга сумку...

На высоком мощном тополе красуется прибитая новенькая фанерка, на которой заковыристо, оранжевой краской, выведено "КОРЫТЦЕВО", и чуть пониже, уже черной краской, нарисован распевающий на тонкой веточке скворец.

Крайние дома Корытцево расположились буквально метрах в тридцати от железнодорожного полотна. В недолгих промежутках между грохотом поездов над живописным сельцом нависает блаженная тишина. И тогда оказывается, что выводят чудные трели соловьи. Вдали чуть слышно работает в поле трактор. И только в этих промежутках утки не просто беззвучно открывают и закрывают клювы, — а крякают, куры — квохчут.

В одном из дворов охрипший петух просипел то, что некогда означало "кукареку", и вознамерился, было, навести порядок в гаремной дисциплине, как из дома послышалась женская ругань, а из раскрытого окна вылетели коричневые брюки, отчего петя несолидно шарахнулся. На крыльцо вытолкали толстенького, лет сорока девяти мужчину в семейных трусах, спортивной майке и носках.

— Ну что ты, что ты, Лор, — упирался низенький с лысиной мужчина, — люди же смотрят... Ну, дура.

— Колобок чертов, — раздражалась, с усилием спуская со ступенек крыльца упирающегося, молодая броско-красивая шатенка в коротком ситцевом цветастом халатике. — Рявкни у меня, мявкни... И пока не найдешь не приходи, если хочешь, чтобы лысина в диаметре не поувеличилась. Из ушей — и то льется.

— Что ж ты меня перед людьми срамишь? Лилось-то вчера, вчера бы и напрягла мускулы...Над твоим же мужем смеяться будут, — стоя уже за пределами последней ступеньки, чуть не плача маленькими глазками, корил муж.

— Давай-давай, покапай глазками и иди, — Лора ушла в дом. Послышался звук запираемого изнутри замка.

Из соседнего двора, между кустов сирени, появилась сначала высокая панама, затем вся женская голова с загорелым конопатым лицом. Голова затарахтела:

— Ты, Мавруша, штаны-то побыстрей надевай. Потом понюнишься-то.

На брюках уже топтался петух. Шмыгая носом и ворча себе под нос, Мавр замахнулся на петуха кулаком. Подобрал брюки, подошел к забору.

— Да надевай ты брюки быстрее... Ох, Мавруша, не послушал ты отца с матерью. Ну куда ты молодую такую взял? "Люблю, люблю, красавица моя"... А она, ясное дело, что уж — влюбилась в тебя сильно? У тебя дом свой, хозяйство налажено... Тут уж, что обманываться? Ты не в Бандерас какой. Да и ростом-то еще против нее...

— Бандерас — это кто? — спросил Мавр, натягивая брюки.

— Это актер, красивый считается очень. И ростом, — женщина потянулась вверх рукой, — много повыше будет. Так вот, я и говорю, она

сразу смекнула: старичок против меня, с домиком, долго ли протянет. Я, коза, быстренько его под крест сгоню, а сама и буду жить поживать, да еще с каким-нибудь...

Хмуро слушавший Мавр оборвал:

— Пошла ты, Препедигна Мордарьевна, знаешь куда?.. Сестра называется. Нет бы — успокоить как-то, поддержать брата. Эта же — только солью посыпать!

Препедигна всплеснула руками:

— Да Мавруша, да я бы руку дала отрубить, чтоб тебе хорошо жилось. Да чем поддержу-то тебя? Опять деньги требует, наверное?

— Требует...

— А ты, того, да?.. А с каких пор ты, того? А я тебе скажу: как женился, да как стала она тебя, того, — Препедигна сделала полоскательное движение, — так ты и, — того... А у меня и денег сейчас нет — дать тебе.

— И не надо, не прошу. — Он посмотрел на закрытую дверь дома, задумался ненадолго, ничего больше не сказав, пошел к калитке.

— Ты куда?..

Мавр хлопнул калиткой и пошел по тропинке вдоль железной дороги.

* * *

Навстречу плелся с тачкой местный дурень. Он явно был в хорошем настроении и еще издали заулыбался Мавру. Мавр попробовал разминуться, буркнув на ходу "здорово", но раскрасневшийся веселый дурень, перегородил тачкой тропинку, восторженно стал объяснять, показывая на тачку:

— Вот... дали. Давай прокачу? Н, машина, ха-ха! Нет, ты сперва попробуй, — как в карете, честное слово!

— Да не надо мне никакой кареты, — Мавр попытался обойти тачку. — В другой раз.

— Не-не, — дурень топтался перед ним, тыкая тачкой в ноги, — Прокатись на конячке, а то не отстану. Садись, говорят, повезу!

Мавр обреченно вздохнул, смерил его взглядом: тридцатипятилетнего дурковатого, но высокого, ладного, статью и лицом, — вздохнул еще раз, сел на тачку, крепко ухватился за края, предупредил:

— Только в ту сторону, — показал рукой, куда шел.

— Будет сделано! — возликовал немудрый Соломон и лихо тронул с места.

Он увлекал за собой тачку с легкостью молодого жеребца. Тачка дребезжала и подпрыгивала на бесконечно частых камнях, впадинах и прочих неровностях сельской тропы. У бедного Мавра от дикой тряски зашлось дыхание. Он хотел что-то сказать, но на очередной ухабине прикусил язык. Сморщившись от боли зажал ладонью рот. Только перестал держаться, — тут же завалился на бок... С горем пополам перевернулся на спину и продвинувшись ближе к переднему краю, с такой силой толкнул дурня ногами в зад, что тот, отпустив ручки тачки, пробежал еще некоторое расстояние и упал на четвереньки. Мавр с испариной на лысине сел.

— Ты чего, чего?.. С ума сошел, да? — обиженно захныкал дурень, дуя на стертую кожу ладоней.

— Бож-же-ж- ты мой! Да какой же... — Мавр, сцепив зубы, закрыл глаза, — Соломоном тебя назвал... Ты, как в дурдоме пожить захочешь, — приходи с этой телегой, я тебя покатаю, и как раз будешь в стационаре.

Держась обеими руками за поясницу, Мавр ходко шел по тропинке. В нескольких метрах справа приближался и все громче слышался перестук колес пассажирского поезда. Мавр, естественно, не обращал на это совершенно никакого внимания. Зато обратил внимание на то, что топает без обуви, а только в одних красных, в крапинку носках. Повернувшись спиной к высокой в этом месте железнодорожной насыпи, он снял носки, рассовал их по карманам, стал подворачивать брюки. В тот самый момент, когда Мавр разгибался, в одном из вагонов проходящего поезда послышался негромкий за шумом крик, в одном из окон мелькнуло сразу несколько суматошных рук и вылетело нечто довольно большое и темное. Это нечто, описав естественную траекторию, ударило Мавра прямо по шее, после чего вместе с ним упало на землю...

Ошалевший от испуга и боли, Мавр откатился от упавшего на него предмета. Сообразив, что это выпало, или специально выброшено из поезда, зашелся в ярости. Обхватив руками шею, пытаясь ее выпрямить, подвывая на все лады, он разразился проклятиями:

— Да Господи! Да Боже ж ты мой! Да что ж это такое! Да чтоб вас черти на том свете так долбали! Да что б у вас там двери в туалетах позаклинило! Чтоб... паразиты!

Передохнув немного, ругнулся уже тише:

— Поувеличил бы я вам лысину в диаметре, как говорит моя Лорен.

Наконец, взгляд его сконцентрировался на выпавшем предмете, который оказался черной сумкой. Она лежала в нескольких метрах от него. Кряхтя и охая, Мавр подобрался к ней, опасливо огляделся. дотронулся, поднял, опустил, оглянулся по сторонам — никого не увидел, уставился на сумку. Подумав, снова осторожно поднял — опустил, присев на корточки, осторожно открыл ее. Пачки новеньких долларов...

Мавр, видно по лицу, быстро сообразил, так же быстро вспотел и быстро же закрыл молнию сумки. Дрожа от волнения опять огляделся, прижал толстенькое увесистое тело сумки к груди и скрылся в разросшихся вдоль тропинки кустах... Затерявшись в кустах, еще раз заглянул в сумку, дрожащими пальцами провел по пачкам, одну взял подержать. В глазах одновременно восхищение и тревога. Блуждающая в саквояже левая рука нащупала и вытащила пистолет. Мавр совсем взмок. Несколько секунд поколебавшись, бросил обратно в сумку и деньги и оружие, закрыл ее, выбрался из кустов и зашагал к дому.

Еще на подходе к дому Мавр увидел свою супругу. Стоя у бочки с водой, она плескала себе на ноги. Походка Мавра стала степеннее, шаг тверже, круглое распаренное лицо приобрело жуткую ответственность. Подойдя к жене, которая не обращая на него внимания, подоткнув подол халата, плескала из ладошек на стройные ноги, — он, с видом ответственного работника, поставил сумку на молодую ярко-зеленую траву, небрежно бросил:

— А что, не знаешь, милиционер наш до какого часа работает?

Лора взглянула на сумку:

— А что, аванс там забыл?

— Я тебя серьезно спрашиваю. Не до шуток.

Лора всмотрелась в лицо мужа:

— Да что случилось-то?

— Что случилось, — все там скажу, в милиции. Мне бы на ноги чего обуть, а то так-то несолидно, пожалуй...

— Слушай, хватит выпендриваться. Что это за баул, откуда притащил, что там? Отвечай сейчас же, хорек! — не дожидаясь ответа, она оттолкнула мужа, вжикнула молнией...

— Мамочка моя!.. Откуда?.. Говори сейчас же, а то как двину! Что натворил?

— Да не ори ты, — Мавр тоже начал раздражаться.

— Что не ори? Кто не ори? На кого это ты взвизгиваешь, пьяница?!

Мавр со словами: "Вот тебе и взвизгиваешь", — достал из сумки пистолет. Не издав больше ни звука, Лора побежала к дому. Мавр спохватился:

— Подожди!.. Да что ты. Я же не для того, Ларочка!

Мавр бросился за ней. Пытаясь остановить, повалился вместе с ней на грядку. Лора вознамерилась кричать. Он зажал ей рот, ласково заговорил:

— Ну что ты, дуреха, что? Я же показать... Пистолет этот — там был, в сумке этой. Он, может, и не стреляет, я не пробовал. А это..., из поезда кто-то выбросил... И метко так выбросил, гад, прямо по шее мне попал.

Лора больше не билась, — Мавр отпустил ее. Молча лежали рядом, смотрели на небо.

— Теперь надо же об этом сообщить куда надо... Здесь, конечно, не чисто, — иначе, зачем оружие было, — рассуждал Мавр.

— Кто-нибудь еще видел, как ты это... ну... нашел? — вдруг быстро спросила жена.

— Да я же тебе объясняю, я не нашел, а шел...

— Неважно. Видел кто-нибудь? Свидетели есть?

— Да нет, никого не было. Я специально смотрел.

Заблестев глазами, Лора оперлась на локоть:

— Это точно-точно?

— Точно-точно.

Лора сразу обрела прежнюю уверенность, быстро подхватившись, сгребла в охапку сумку, осторожно пооглядывалась и направилась к дому. Мавр тоже попытался встать, но, неудачно повернув голову, охнул.

В эту минуту калитку отворил Соломон. Не желая, чтобы он увидел его, валявшимся на грядке, да еще с пистолетом, Мавр отполз и, распластавшись, залег между грядками.

— Мавруша-а! — блаженным голосом позвал Соломон. Не дождавшись ответа, снова позвал. Собрался, было уходить, но подошел к бочке с водой, опустил лицо в воду.

Воспользовавшись этим, Мавр быстренько перебрался в близстоящий курятник. Бывший неподалеку воинственный петух почему-то совершенно вышел из себя, грозно просипел: "Кукареку", — и ринулся в курятник. Послышался шум петушиного штурма... Заинтересованный Соломон двинулся было к курятнику — из дома выпорхнула Лора, приторно-ласково заморгала зелеными глазами:

— Что, Соломоша, что тебе?.. А Мавра дома нет.

Соломон улыбнулся и со словами: "Ах ты, красавица моя!" — попытался обнять ее. Лора отвела его руки, развернула, стала подталкивать к калитке.

— Давай, иди. Ишь ухажер.

...Закрыв калитку, поспешила к курятнику. Оттуда, с торчавшей на голове последней растительностью, со старой табуреткой в руках, взмыленный, вывалился Мавр. Тут же вскочил, захлопнул дверь курятника, подпер спиной. За дверью бесновался петух.

— Мамоньки мои! Опять кинулся?

— Ага. паразитина такая... Застрелил бы его, да обронил пистолет от неожиданности.

— Оружие этому хорьку бросил? Да ты что! А ну, отойди-ка!

— Не надо, Лора, пусть перебесится... Надо же, дурак непробивной, опять куриц ко мне приревновал.

— Дурак.

— Кто?

— Не важно. Отойди, говорят, от двери, я ему щас дам.

Лора оттолкнула мужа, вошла к воинственному петуху, прикрыла за собой дверь. Мавр с тревогой прислушался к доносившемуся из курятника грозному голосу супруги: "Ах ты зверь такой! Мужика он моего боксировать будет! Я тебе, мать твою, дам! Подойди сюда, хорек!"

...Дверь распахнулась, появился, как пустым мешком пришибленный, очень виноватый петух и несмелыми шажками пошел вон из курятника, конвоируемый грозной Лорой с пистолетом в руке.

...Вечер. Мавр возвращался с порожним ведром от сарайчика, откуда доносилось довольное хрюканье поросят. Из-за забора появилась голова Препедигны в уже знакомой панаме.

— Мавруша... — тихонько позвала она. — Снеси деньги в милицию, а не то сядешь. Я не расслышала, ты тихо говорил, откуда деньги-то? Там много — я видела.

Мавр поморщился:

— Тебе б, Препедигна, не птичницей, а в ЦРУ работать... Ну чего ты по кустам шныряешь да под забором ползаешь! Ты же в конце концов женщина! Ты спроси меня, — я тебе и так отвечу. Нет! Надо подслушивать, подглядывать! "Я не расслышала, ты тихо говорил!", — передразнил он ее. — Может, мне усилитель к тебе провести, или в мегафон с женой разговаривать, чтобы тебе лучше слышно было.

Препедигна, обидевшись, смерила брата презрительным взглядом и исчезла за забором.

Ночь. Света ни в одном доме. В спальне между занавесками маячит луна.

Мавр охрип слегка от негромкого, но жаркого спора.

— Да ты понимаешь, что ты говоришь?!.. Ты что, в тюрьму захотела? Я же тебе толкую: может, их уже ищут, может... кто знает, что там из-за них случилось! Да что ты, маленькая, что ли, не знаешь, что за это положено?!

— Ну, послушай меня, хороший мой, арбузик мой, ну, послушай, — ворковала Лора, часто целуя его в шею. — А может, никто и не знает, что сумка у нас. В нашей глуши, если за неделю мимо дома хоть один человек пройдет — и то спасибо... Маврик, миленький, ведь нам, может судьба эти деньги послала. Ты же их не украл? Не украл. А — нашел... А нашел — и нашел. Даже и по шее наперед уже получил — грех искупил...Да я голову на отсечение даю, что никто не будет разыскивать их, а будет — так не знаем ничего — и все... А я любить тебя буду, Маврик ты мой...

Мавр пытался угомонить разласкавшуюся супругу:

— Да, Лорочка, да подожди... А кто выбросил, может, местность запомнил, ну, где бросил. Такое устроит нам — устанешь в травматологии лечиться.

— Ой-ой-ой, и прямо сюда, и прямо к тебе прибежит!

— Ну, ладно, а сестра моя, Препедигна. Видела ведь, подслушивала. Это же такое ЦК, что... Это тебе не свидетель?

Этот довод поставил Лору в затруднение. На некоторое время она затихла.

— А что, — наконец твердо сказала она. — Такие мани и ей нужны... Возьмем ее в долю.

Мавр устало усмехнулся в темноте.

— Ты как профессиональная деляга рассуждаешь. Только ничего у тебя не выйдет. Она боязливая очень... И обиделась к тому же, по-моему.

— А это не твоя забота. Препедигну я беру на себя, — Лора снова воспрянула духом, снова заворковала: — Только обещай мне, Мавруша, пообещай мне: если она согласится, тогда уже пятиться не будешь. Оставляем — и дело с концом. Ну, обещаешь мне?..

Мучительно сдаваясь в объятиях жены, Мавр вздохнул:

— Ох, наживем мы с тобой беды, Лорка. Ну куда ты тут с этим?.. Ты же мерседес потребуешь, я же тебя знаю. А тут же каждый на виду. Откуда деньги, скажут?.. В глаза, может, и не скажут, а шушукаться начнут... Ты-то обещаешь слушаться меня, да богатством своим людям глаза не мозолить?

Лора еще подбавила страсти, игриво промурлыкала:

— Обеща-а-ю, обеща-а-ю...

Мавр выдохнул:

— Ну, будь — что будет. Если что — в тюрьму вместе сядем. Обещаю. Хоть чувствую, что не надо бы. Но — не могут тебе отказать... Ты только с Препедигной поосторожнее, как дипломат, так...

— Не волнуйся, — прошептала Лора, растворяясь в объятиях мужа...

Роскошная вилла посреди ухоженного парка окружена кустами дивных роз. Фонтаны разбрызгивают под солнцем тысячи бриллиантовых капелек. Аккуратный садовник подстригает декоративный кустик. На дальней аллее мелькнул белый передник девушки-прислуги. По плитам белого мрамора, которые составляют дорожки парка, прогуливается Препедигна. Ее не узнать. Одета она с невиданной элегантностью. В ушах сверкают бриллианты, на запястьях бриллиантовые браслеты, на холеных пальцах рук бриллиантовые перстни. На томном лице искусно наложен макияж. Волосы тщательно уложены в прическу. Полные ноги в изящных коричневых туфлях. Она блаженно вдыхает ароматную свежесть парка. Быстрыми легкими шагами к ней подходит прямая сухопарая женщина и грудным голосом сообщает: "Приехали мистер Мавр и миссис Лора, госпожа". Препедигна радостно улыбается. Навстречу ей уже идут элегантнейший Мавр и экстравагантнейшая блистательная Лора. С искренним чувством и радушием все целуются.

— Ну, вот, — Мавр взял под руки обеих женщин, — а мы переживали, так боялись, — а смотрите как хорошо, и все позади, и все счастливы.

— А кого вы должны благодарить за благополучие? Сколько сил и нервов я положила на то, чтобы уговорить вас решиться, — Лора лукаво засмеялась. — Да, Дигна, а что, правда, что тебе сделал предложение сам Антонио Бандерас?.. Ах, мы недавно смотрели его в новом фильме: талантлив, красив как Бог!

— Да, — скромно опустив ресницы, ответила Препедигна, — Антонио очень талантлив. Сегодня вечером я познакомлю вас с ним, он как раз приехал.

...Лицо забывшейся в приятных грезах Препедигны внезапно исчезло. Послышалось оханье. Это Лора, охваченная волнением от собственного повествования, вскочила с одного конца лавки, и, сидевшая на другом краю Препедигна, перевесив, тут же опрокинулась.

— Фу, будь я неладна, — охая, поднялась Препедигна.

— Ударилась?

— Да не так ударилась — как испугалась, — она тихо засмеялась. — Я уши развесила, будто уже в вилле живу, а не в избе.

Поздний вечер. В обставленной с наивной претензией гостиной Маврова дома Лора, Мавр и Препедигна сидели за круглым столом.

— Да ведь капитал с собой туда не вывезешь, не дадут! — горячился Мавр.

— А что, если вот сюда? — Препедигна показала одной рукой туда, где бюстгальтер, а другой — туда, где трусики.

Мавр усмехнулся.

— Наивность ты, сестрица. Этак бы все беспрепятственно нижнебельевым способом вывозили. Чего бы в городе где-нибудь хороший дом не купить, по машине...

— Да тут тебя убьют с домом!.. Тут... с такими деньгами... Ты телевизор-то смотришь?..

— Ну, не дворец покупать, конечно, не мерседес... Что попроще, чтобы в глаза не бросаться.

— Ой, — Лора отмахнулась. — Если все прятаться, да прибедняться, да не пожить опять по-человечески, так зачем и деньги иметь?

— А может, сказать, что... ну... что бабушка оставила, — неуверенно предложила Препедигна.

Мавр фыркнул.

Препедигна обиделась:

— Нищие нигде не нужны. А у нас там — ни знакомых, никого. И без ничего прикостыляем.

— Да, с пустыми карманами хлопать — дело плохое. А с капиталом вырваться... Разве что самолет угнать, — подала голос задумчивая Лора.

— Да ты что? — испугалась Препедигна. — Еще не знаешь, куда попадешь: на виллу или в камеру, а тут... Да ни за что! Еще как бандитов по телевизору показывать будут!

— Мы пассажиров сразу выпустили бы, оставили бы только пилотов.

— Да-да, а из этих пилотов как заартачится кто-нибудь? Вот не поеду, и все! Что тогда делать будешь? Стрелять-убивать?

Мавр прервал спор:

— Знаете, что, — убивать-стрелять пока оставим давайте... Пистолет этот вообще лучше бы выбросить, но оставим пока, исключительно из-за бумажек. которые нам придется с собой таскать. На месте осмотримся — решим, как лучше. Кстати, самолет — не такая уж безумная идея... Только небольшой, даже малюсенький, хоть из сельхозавиации. Только бы граница недалеко была да горючего в достатке... А я справлюсь, все же я в свое время поля опылял...

Вдруг он схватился за голову:

— Ой, что мы затеяли, что зате...

Щелчок Лоры в висок прервал панический всплеск. Но Препедигна уже тоже сникла, вздохнула, несмело сказала:

— И правда, что-то затеяли мы, друзья-товарищи?

Лора отбросив стул, вскочила, по-солдатски прошагала в соседнюю комнату, чем-то там погремела, что-то переставила, появилась и с гневным лицом брякнула на стол черную сумку так, что Препедигна с Мавром подскочили. Раскрыв сумку, Лора опрокинула над столом. Посыпались валютные пачки.

— Вот, берите. Несите куда хотите... Я смотрю, вы самобичеваться будете, пока нас действительно не посадят. На такие дела квелые не идут. Да нам смелость, видно, только в штаны вложена, — это мужу.

Глянув в красивое злое лицо жены, Мавр поежился. Лора отошла, отвернувшись, села на диван. Мавр с Препедигной переглянулись. Препедигна благоговейно прикоснулась к невиданным бумажкам.

— Да не гладь ты их, не гладь, — зашипела с дивана Лора. — Их, между прочим, можно брать. Пока они наши. У нас. Для нас. Вот, вот, — вскочив, загребла пачки в руки, — в милицию отнесешь их, разворуют да мерседесов накупят себе... Эх вы, соплежевательные машины, — она махнула рукой, вернулась на диван, всем видом выказывая презрение.

— Что уж ты так-то, Лор, — наконец произнесла Препедигна. — Это мы так, по слабости... Боязно еще.

— По слабости вашей мы можем переселиться ближе к северу, — буркнула Лора.

Соломон толкнул ногой калитку. Забавно погримасничав, направился к крыльцу, потоптался, пошел стучать в окно.

Сквозь неплотно зашторенное окно, при зажженном свете хорошо было видно сидевших за столом Мавра, его жену и Препедигну. Соломон с любопытством засмотрелся в окно... Мавр сгребал в сумку пачки со стола, когда Соломон постучал в стекло и пошел к крыльцу.

Дверь открывать медлили, хотя за ней слышались шорохи.

— Это я, Соломон, не бойтесь, — покровительственным тоном заявил о себе Соломон.

Дверь приоткрылась, высунулась голова Мавра.

— Это ты, о, мудрейший? Тебе чего? Мы уже спать собрались.

— Ты че, спать! Ладно, спать они собрались! Еще не все деньги посчитаны, — громко развеселился Соломон.

Мавр насторожился:

— Что за деньги?

Соломон громко рассмеялся и опять же громко сказал:

— Да у тебя же во-о-он сколько денег! В пачках-то!

Лицо Мавра застыло белой маской. Через секунду дверь распахнулась, Мавр обхватил Соломона в поясе и рывком втолкнул его в дом.

...Тяжело дыша, Мавр поднимал и расставлял по местам разбросанные стулья. Оборванную штору спешно, лишь бы как, приладил обратно. Только теперь вздохнул полной грудью, посмотрел на жену с сестрой. Те, — лицом друг к другу, восседали верхом на закатанном в палас Соломоне. Препедигна сидела на его ногах, Лора — на спине. Обе раскрасневшиеся, запыхавшиеся.

— Вставайте, — сказал Мавр, — это между прочим, мужик, а не лошадь.

Препедигна испуганно заморгала:

— Здоров он, Мавруша. Как бы не вскочил...

Женщины поднялись. Соломон закряхтел, попытался поднять голову с кляпом во рту, которым послужила голова небольшой мягкой игрушки — мыши, хвост которой болтался. Лора озадаченно посмотрела на Мавра:

— Что теперь делать-то с ним?

— Что делать, что делать! — занервничал Мавр. — Что ты хотела делать, когда затевала все это?!.. Это я тебя должен спросить, что теперь с этим... имуществом делать?!..

Под злым взглядом Мавра Соломон замер.

— Придется тащить его с собой, — поостыв рассудил Мавр. — вас спрашиваю, чтобы потом не было, что это я его потащил.

Мавр поочередно посмотрел на жену, на сестру. Те, опустив глаза, молчали.

— Молчание — знак согласия, — заключил Мавр. — С этого дня — он, — Мавр пнул ногой кокон с Соломоном, — на вашей личной ответственности. У меня и так забот много... Будете его пока в доме держать, кормить, поить... Да, и не пугать, а то еще совсем свихнется — тогда нас самих скатает... Спать будет в подвале.

Мавр наклонился к голове Соломона:

— Слышь, Соломон, ты не бойся, мы тебе ничего плохого не сделаем. Наоборот, мы хотим, чтобы ты пожил с нами. Ты же один-одинешенек... Машину научу тебя водить, кормить вкусно будем. Ты только не буйствуй, не шуми, ладно?

Соломон в знак согласия, быстро-быстро затряс головой.

Дом Мавра. Утреннее солнце нежным светом заливало комнату.

Лора в кресле красила ногти. Рядом на полу Соломон рассматривал журналы, целая кипа которых лежала перед ним. Иногда он начинал тоненько хихикать. Лора взглядывала в журнал, ничего смешного не находила, но в рабочем порядке улыбалась.

Раздался условный стук в окно: тук, тук-тук, тук. Лора, подняв вверх руки, пошла открывать. За ней со связанными веревкой на ширину небольшого шага ногами засеменил Соломон, так как другой конец этой веревки был обвязан вокруг талии Лоры.

Препедигна уставилась на Лору с поднятыми руками, на Соломона, стоявшего за ее спиной. Лора поняла ее, засмеялась:

— Это я ногти накрасила — сушу, а Соломон — на шнурке.

...Усаживаясь снова в кресло, Лора погладила по голове пристроившегося рядом Соломона:

— В целях безопасности... Он хорошо себя ведет, но все-таки...

Препедигна, потоптавшись, присела на диван, несмело посмотрела на Лору, прерывисто вздохнула:

— При нем говорить-то можно?

— Нормально.

Препедигна помолчала.

— Вот что, — неуверенно начала она, — не поеду я, наверное, никуда...

Лора изумленно подняла брови. Препедигна, для смелости шумно выдохнула, продолжила:

— Не могу я... Ты все правильно говорила, Лора, я согласна. Ну, как уедешь?.. Нет-нет, я не по удобствам на улице, не по грязи этой бездорожной, где протухла молодость... Это я не загорюю... А вот мамка, папка — как? Бросим здесь одних?.. О них-то подумали?.. Вас я не держу, и гадостей строить не буду, не думай. А сама без них не поеду. Что ж мы, дурочка вон берем, а для отца с матерью долларов не хватит что ли? Да я...

Опять послышался условный стук. Препедигна пошла открывать. Вернулась с Мавром, опустив голову, остановилась у стола. Мавр, почувствовав напряженную атмосферу, спросил:

— Что случилось?.. Чего такие?.. Поругались?

— Да нет, — с деланной беззаботностью ответила Лора. — Просто Препедигна не хочет без ваших родителей ехать... Она хочет целый партизанский отряд.

Мавр повернулся к сестре:

— Ты что, Препедигна?

— А ты что? Родителей бросишь — и не ахнешь? — Препедигна буравила брата взглядом.

Мавр опустил глаза, но возразил:

— Я думал об этом... Но, не прогулку же затеяли... А как — если ничего не получится, если под суд пойдем, или, не дай Бог еще чего?

— Хочу в туале-е-т, — нараспев произнес Соломон.

Лора вздрогнула, зло дернула веревку:

— Фу, черт, напугал.

Соломон заворчал:

— Неизвестно за что арестовали, и еще "напугал"...

— Ладно тебе, — оборвала его нытье Лора, — не галди. Ведро в кладовке. Иди сам, веревки хватит.

Соломон уковылял... Пожав губы, Лора проводила его взглядом, заговорила вкрадчиво:

— Ну, давайте подумаем, не нужно нервничать... Препедигна, присядь-ка... Ты, Мавр, — тоже... В чем у нас вопрос? В папе и маме: брать или нет... Может лучше их потом вызвать? — говоря, она автоматически нервно подтягивала к себе веревку, к которой был привязан Соломон. Веревка пошла неожиданно легко... Лора вскочила, дернула веревку на себя и получила ее конец... без Соломона.

Препедигна охнула. Все трое бросились в кладовую, находившуюся рядом с прихожей. Мавр со всего маху двинул в дверь плечом. Дверь оказалась открытой и Мавр ввалился в закуток, загремело опрокинутое ведро... Окно кладовки было открыто. Препедигна глухо запричитала: "Боженька ты мой! В милицию, наверное, побежал! Щас народ прибежит!"

У Мавра задергалось правое веко, но на крыльцо они с Лорой вышли спокойно: пошарили взглядом по саду... Нарочито посвистывая, Мавр прогулялся на огород за домом... Лора, будто по делу, вышла за двор, заглянула в сарайчики, в курятник...

...Вернувшись в дом, Мавр вдруг успокоился, достал на террасе из-под старого серванта рюкзак, водрузил его на стол в гостиной и стал молча складывать в него вещи: достал из шифоньера чистое полотенце, три рубашки, майки, трусы... Лора с Препедигной молча смотрели. Препедигна наивно спросила:

— Что, Мавруша, собираться уже, да?

Тот молча кивнул.

— Куда собираться? — не поняла Лора.

— В тюрьму мы с Маврушей собираться будем. Ты, Маврушенька, как вздумаешь: тапочки мне свои взять, или там ихние дадут?

— Возьми свои, — буркнул Мавр.

Препедигна, жалко похлопав белесыми ресницами, то ли утвердительно, то ли вопросительно, пролепетала:

— Так я... сбегаю, сумку соберу... — обреченно взглянув на Лору, Препедигна ушла к себе.

Подбородок Лоры мелко задрожал. Она несколько секунд постояла, закрыв ладонями лицо. Справившись с собой, тихо сказала:

— Прости меня, Мавруша...

Мавр опять согласно кивнул: мол ладно, чего уж там. Лора взяла из угла дивана небольшую дорожную сумку, поставила на стол рядом с рюкзаком и решительно направилась в спальню. Послышался непонятный шум по коридору. Застывший Мавр увидел, как быстро перебирая спутанными веревкой ногами, просеменил через гостиную и исчез в спальне Соломон... Из спальни послышался испуганный вскрик Лоры, хлопки ладонью по спине.

— Ах ты, хорек, — бушевала Лора, — мы тут сухари уже сушим!.. Мавр, ты жив там?!..

Лора появилась, таща за собой на веревке — как теленка — весело лопочущего Соломона:

— Так а что же я с ведром-то, нехорошо это... Я в туалет сбегал... Ведь вы меня на улицу не водили, потому что стеснялись, что я на веревке, да? А теперь я сам ходить буду. И обратно привязываться сам буду.

— Ах ты, бугаяка, — Лора легко хлопнула его по спине.

Мавр вдруг икнул... один раз, другой... засмеялся... Соломон тоже захихикал. Тихим колокольчиком присоединилась Лора.

В проеме двери появилась Препедигна: очень сосредоточенная, серьезная, в фуфайке, резиновых сапогах, с панамой на голове. В одной руке — пузатая сумка, в другой — старый полиэтиленовый пакет, из которого торчали куриные лапы и сковорода. Устремив на брата тоскливый взгляд, сообщила:

— Я готова...

Присутствие Соломона Препедигна поняла по-своему, заискивающе осведомилась:

— Уже вернулся?... А я вот, приготовилась... Много, наверное, но что же... не будем же утруждать людей: корми нас, да одевай...

Мавр опять громко икнул и захохотал.

Препедигна смотрела на странное веселье очень серьезно, с сожалением покачивая головой.

Большой город. Большой вокзал. Людно и шумно. Расположившиеся в пластмассовых креслах в зале ожидания корытцевцы несколько растеряны. Испуганные старички: невысокие, сухонькие, но еще крепкие родители Мавра, жались друг к другу. Препедигна тревожно озиралась, успевая, однако, хватать за рукав пиджака Соломона, все порывающегося вскочить куда-то. Лора собралась встать:

— Пойду узнаю, как там дела у Мавра.

— Ой-ой, — Препедигна суетливо поднялась, положив на свое кресло сумку. -Лучше я пойду... Надо расходиться немножко, прийти в себя. Ты лучше за дерганным смотри, не ровен час удерет. Куда Мавр пошел?

— В справку, там вот, — Лора махнула рукой в нужную сторону.

Препедигна одернула пестрое платье, поладней приладила нелепые огромные клипсы, неторопливо двинулась по залу в указанную сторону. По дороге ее внимание привлекла большая толпа, состоявшая из одних мужчин. Они что-то рассматривали в углу зала. Препедигна направилась к интересному углу. Энергично поработав плечами и локтями, преодолев последнюю преграду в виде невысокого щупленького мужичка, — его она удалила легко и просто — наложила ему прямо на лицо пятерню и задвинула за себя, она добралась до цели. И увидела Мавра. Он, как и остальные, изображая безразличие, широко распахнутыми глазами разглядывал многочисленные плакаты и журналы, разложенные на двух столах.

Продавец лениво, с плохо скрываемым презрением, взирал на глазеющих, но не покупающих приезжих. Препедигна всмотрелась в продукцию: в разных нескромных позах зазывающе пестрели красотки, некоторые с невиданными объемами частей тела... Приложив ладонь к груди, она простонала:

— Батюшки! Да что ж это такое! Срам-то какой, тьфу

Она вызывающе осмотрела толпу мужиков. Мавр, не замечая сестры, округлившимися глазами таращился на фотодам, даже согнулся, чтобы получше рассмотреть. Препедигна щелкнула его по лысине:

— Тебя жена куда послала? Как тебе не стыдно!.. Таращишься тут черт знает на что! Мы ждем его там, ждем, а он голые задницы рассматривает!

От неожиданности и смущения Мавр забормотал:

— Ты что? Я же так только... все смотрят... думал, что там... вот...

— Что там? — Препедигна обрушила свое целомудренное возмущение на продавца, — Глядите, лоб какой сидит, бабами голыми торгует!

— В чем дело, гражданка? — невозмутимо осведомился продавец, черноглазый, мордастый парень, обводя спокойным взглядом посмеивающихся мужиков.

Мавр попытался увести сестру, но Препедигна уже завелась:

— Как в чем?!. Собрал здесь кобелей!.. Небось, их жены послали в буфет, или вот в справку, а они все — здесь! А там их жены ждут, волнуются!

— Ну и что? — все так же спокойно спросил продавец.

— Да ты смотри! "Ну и что" ему! А то, что ты как... силитер, нет, это... как сутенер, сидишь тут, и чьим-то мужьям головы забиваешь ерундой этой! Вот я щас их женам скажу — в какой очереди их мужики тут застряли, они тебе покажут майнлай.

Препедигна увернулась от пытающегося урезонить ее Мавра, в сердцах стала кричать на весь зал:

— Девки, бабы! Вы что сидите?! Не видите, чем здесь ваши мужья занимаются? Баб голых рассматривают! Насмотрятся, а потом к вам и не подойдут, там вон какие эти все!.. — Препедигна выразительно обрисовала руками "эти" части тела.

Кто-то засмеялся, кто-то удивился. Активно никто Препедигну не поддержал. Зато появилась Лора и жестко потащила ее прочь, а поскольку Препедигна вцепилась в Мавра, то Лора утащила обоих.

... Весь путь в подземном переходе Мавр с Препедигной молча плелись впереди Лоры. Лора тихо ругалась:

— Нет, ну это же идиотизм какой-то! А если бы в милицию забрали?.. А мы же сами знаете, с чем едем... Ну не дураки вы несносные?.. Разоралась, как резанная... Нет, ну, Воля Леопольдовна, ну разве не так?..

— Да, да, — поддакнула Воля Леопольдовна, несмело взглядывая в лицо невестки и чуть подбежала, чтобы не отстать.

— За нее же вступилась! — не выдержала, возмутилась Препедигна.

— Да я сама за себя постою! За себя и еще за того парня!.. Из-за твоей помощи чуть не загремели... Куда пошли? Вот метро, сворачивайте...

В метро сначала старички забоялись проходить через турникет. Потом Препедигна замешкалась, ее стукнуло по бедрам, отчего, взвизгнув, она выскочила обратно. После двух попыток контролер сочла за лучшее пропустить неотесанную компанию около себя.

На эскалаторе Соломон скакнул ловко. Старички, поддерживаемые Лорой и Мавром, тоже удачно вошли... Оставшаяся последней Препедигна запаниковала, ступила, чуть не упав, повисла на поручне, судорожно скрюченная.

Сошел с эскалатора Соломон не так ловко: срезало подошвы сандалей. Препедигна в панике пятилась со ступеньки на ступеньку, но все же выехала ногами за пределы лестницы, вцепившиеся в поручень руки потеряли опору и она упала на четвереньки. Элегантная дама, которая оказалась плотно с ней, повалилась через Препедигну, растеряв элегантность и парик...

Из своей стеклянной банки выскочил худой контролер и стал орать, что: "Ноги поднимать надо!"

Краснеющая, злющая, ушибленная дамочка активно поддержала контролера, что: "Эти дикари ничего не понимают! Понаедут — и калечат людей! Вы мне еще за ушибы заплати..."

Лора с невозмутимым спокойствием предварила окончание ее тирады подсовыванием под ее нос сразу двух кукишей отчего дамочка закончила свою мысль несколько иначе, чем собиралась: "Заплати... ли бы".

В вагоне поезда народу — что селедки в бочке. Воля Леопольдовна обомлев терпела весьма плотную близость с молодым человеком, щека ее прижалась к его обнаженной груди. Хуже было Мордарию Маевичу, в которого сзади влепился смуглый кавказец. Лора указала Препедигне на Соломона, которого интимно близко прижали к белобрысенькой дурнушке. Та — взглядывала на него, улыбалась алея щеками, смущаясь... Женщины переглянулись. При выходе из вагона Лора сразу подхватила Соломона под один локоть, Препедигна под другой...

На улице остановились отдышаться-осмотреться. Теперь уже Препедигна указала глазами куда-то в бок. Лора увидела ту же белобрысую дурнушку, которая, делая вид, что рассматривает что-то в киоске, косилась на Соломона. Лора нахмурилась.

— Ну что, последний марш в гостиницу... Как вы? — Мавр обнял родителей.

— Да мы ниче, Мавруша, ниче, — успокоила его мать, — еще не так уж умаялись. Ты как, дедушка?

Дедушка высморкался в мятый носовой платок, ответил:

— Я тоже ничего, пока. Конечно, отдохнуть бы не мешало.

— Щас в гостиницу доберемся — отдохнете.

— Мавруша, — отец поманил сына пальцем, — ты рюкзак...лямки-то, держи обеими руками, когда идешь. Лучше мы с бабушкой остальную поклажу у тебя возьмем, а ты только держи надежно.

Мавр озорно подмигнул ему и двинулся вперед. На ходу Препедигна, случайно оглянувшись, снова увидела белобрысую, которая плелась за ними на некотором расстоянии. Препедигна посмотрела на Соломона: Соломон ничего этого не замечал. Держа в руках по чемодану, с перекинутыми через плечо сумками он широко шагал, с интересом вертя головой по сторонам. рядом с ним торопился Мавр.

Женщины осторожно приотстали от остальных, замедлили шаг. Дурнушка скоро поравнялась с ними и, подхваченная, исчезла в подъезде какого-то старинного дома.

Через несколько минут женщины нагнали своих. Лора дула на кулачок. Препедигна пристегивала к своей сумочке ремень...

Из двери старинного особняка высунулась всклокоченная голова дурнушки с заплаканным лицом, с синяками под обоими глазами. Опасливо осмотревшись, белобрысая жертва вышла из подъезда и, прихрамывая, поковыляла обратно к метро...

.............

чтобы ознакомиться со сценарием полностью — звоните по тел. 388-5952 (автоответчик), пейджер: 963-80-01 аб. 108 467.

Авторские права от идеи до сценария полностью защищены

60k

ЛОВУШКА НА ДОРОГЕ В РАЙ, к/сц (начало)

31k

ПОСЛЕДНИМ СМЕЯЛСЯ ЛИС, киноновелла

10k

СОПЕРНИЦА

Домини Cветлана

.