Аяпова Ажар

ОПУС N2

немой этюд

Я с удивлением рассматривала эти слабые ручки и ножки с розовыми ноготками, жирные, у запястий словно перевязанные ниточками. Маленькие пальцы слабо шевелились, подчиняясь моей воле.

Сверху на меня полилось что-то теплое, мягко скользящее по лицу, шурша и расплываясь перед глазами, Это была вода. Она попала мне в рот и я закашлялась.

Сильные, крепкие руки подхватили меня и завернули во что-то сухое, чуть колючее. Меня потерли этим сухим, положили на спину, на белом потолке на верёвочке висело хрупкое, прозрачное и светилось, Это была лампочка.

Вдруг мне стало холодно и я поморщилась. Меня стали ворочать из стороны в сторону, заталкивая куда-то мои руки и ноги, переворачивали то на живот, то на спину, перекладывали с места на место, Я молча терпела. На голову одели что-то вроде мешочка, завязали тесёмочки под подбородком, Меня славно упаковали, тепло и свободно,

Меня осторожно подхватили чьи-то огромные руки и понесли. Тот, кто меня нес, качался на ходу, поэтому качался потолок и синий большой подбородок. Вдруг он меня перевернул, и я уткнулась носом в светлосерое и плотное. Оно пахло очень интересно. Я стала принюхиваться. Это был запах дыма, чистого полотна, шерсти и папирос "Беломорканал", Видно, я засопела, потому что он перевернул меня, и я с восторгом и восхищением увидела высокое чёрное, на котором в разных местах были раскиданы маленькие, чистые, аккуратные, чуть-чуть колючие, голубые. Их было очень много. Самые маленькие мигали.

Я уже находилась в коляске, было видно кусочек рукава моей распашонки, слабо белевшей в темноте на синем одеяле, крал полога плетеной из прутьев коляски. Двумя большими силуэтами покачивались мерно те двое, которые возились со мной. Та, которая поливала меня водой, была поменьше, на ней было переливающееся шёлковое платье и тюбетейка на голове, вокруг тюбетейки она обмотала свои длинные волосы. Второй был светло-сером пиджаке, свободно болтавшемся на худых плечах.

Было хорошо, в коляску иногда задувал мягкий ветер. Он шелестел листьями тополей, таких лакированных, блестящих и твёрдых. Взгляд скользил по мерцающим тополям к мерцающему небу.

Появились еще двое, чужих и черных, они наклонились к высокому, худому, он что-то сделал и запылал красный, желтый и живой, он шевелился в темноте безмолвно и исчез безмолвно. Появились три малиновых горячих пятна. Черные, чужие унесли два тлеющих огонька,

Дома меня положили на кровать, лицом к окну. В окне отражалась лампа, раздваиваясь в двойных стоклах. Две крепкие руки стали снимать с меня одежду, осторожно поворачивая и поддерживая мне голову на затылке.

Она вытянула мне руки по бокам и стала сильно стягивать мягкой, но крепкой тканью, Я разгибала и сгибала руки и ноги и извивалась всем телом, сопротивляясь. Но это становилось всё труднее и труднее, и невозможно было вздохнуть. Меня затянули так, что я не могла пошевелить даже пальцем. При глубоком вздохе я чувствовала свои хрупкие ребра. Умоляюще глядела на нее, морщила лицо и сопела, кряхтела, пыталась пошевелить головой. Кровь прилила к голове,

Она ушла. Что-то щёлкнуло. Свет скачком выпрыгнул в окно. Я не могла даже заплакать. Это было в 1963 году, в звёздном августе.

1984

Аяпова Ажар

.