Аяпова Ажар

12k: КАК НАДО ПОСТУПАТЬ С БОГАМИ
10k: ПРО СОБАК
13k: КОРОЛЬ БРОДА
11k: НЕЖНЫЕ СНЫ
16k: ИЗ ДНЕВНИКА СТУДЕНТКИ I СЦЕНАРНОГО
30k: ПОПУГАЙ И ФРАНСУАЗА

ИЗ ДНЕВНИКА СТУДЕНТКИ I СЦЕНАРНОГО

творческий дневник

17 августа.

Пансионат "Самал" расположен на южном берегу озера Иссык-Куль недалеко от посёлка Боз-Тери.

Он очень небольшой, по сравнению с близлежащими домами отдыха, турбазами, санаториями, каждый год за один сезон в "Самале" отдыхает 150 — 200 человек.

Уже на первый день пребывания в пансионате почти все лица в столовой я узнаю. Я прохожу между столиками, покрытыми клетчатыми скатертями, ищу глазами 61 номер на салфетницах, вежливо киваю знакомым по пляжу,

Лица некоторых отдыхающих я вижу несколько лет подряд, им я просто радуюсь.

Вот за соседним 62 столиком сидит небольшого роста энергичная женщина в очках, в прошлом году она мне запомнилась тем, что вечером выходила всегда в спортивной форме и кедах и совершала моцион в течение четырёх часов. За ней уныло таскалась её маленькая дочка, тяжело вздыхая под белой панамкой .

Теперь они сидят за соседним столиком" Девочка очень вытянулась и стала сутулиться.

— Эсмеральда! Не имей такой дурной привычки, это нехорошо, Перестань, извини меня за выражение, пялиться на людей!

Оказывается, девочку зовут Эсмеральда. Хотя это неприлично, пялюсь на Эсмеральду. У Эсмеральды стриженая чёлка, длинная косичка, худенькая шея. Эсмеральда "пялится" на людей, как будто никогда их не видела. Она следит за движением бровей у жующего старика, затаив дыхание, наблюдает, как сланец соскальзывает с ног несущей поднос официантки,

— Ралик, перестань, пе- ре- стань, — тихо шепчет мать. Ралик-Эсмиральда опускает глаза в тарелку и ловит скольжение теней на дне супа.

— Ралюшонок, топ-топ!

Эсмеральда покорно встаёт и так же испытующе окидывает зал глазами "Топ-топ" — так ходит её мать, Эсмеральда, склонив голову набок, передвигает тонкие ноги с жёстко- медлительной грацией подростка.

18 августа.

Я живу в одном из коттеджей, ближе других стоящих к морю, в так называемых "пенальчиках". Почти прямо под моим балконом — танцплощадка.

По утрам лодочник выметает с неё песок, а после ужина вместе с массовиком Володей приносит из радиоузла аппаратуру. После заката начинаются танцы.

Я попила чаю, одела тёплый свитер и тоже пошла.

Знакомых никого не было, пришлось сидеть на лавочке рядом с Эсмеральдой и глядеть на публику огромными глазами. Мать-физкультурница танцевала в центре круга и была главной участницей всех дурацких конкурсов. Иногда она подбегала к Эсмеральде и хватала её за руку:

"Ну, что ты сидишь, как старушенция!" Эсмеральда упиралась ногами в песок: "Не могу, я устала, не хочу!" Минуты две они возились и пыхтели. 4 Ну, и сиди, дура!" Эсмеральда жалко улыбалась в ответ.

В другой раз физкультурница обратилась ко мне: "Девушка, ну, скажите ей, что это неприлично! Пойдёмте танцевать, вы покажете ей пример." Так мы потанцевали с Эсмеральдиной мамой. На медленный танец меня пригласил лодочник. Мы говорили о спасении утопающих, "По-моему, здесь утонуть трудно, такая мелкотища,- сказал он,- конечно, если не заплывать за буйки."

— А если кто-нибудь всё-таки заплыл и тонет, как вы его спасёте? Лодочник подумал три такта и, конфузливо улыбаясь, пожал плечами:

— Боюсь, что никак. Скажу вам по секрету, моторных лодок здесь нет. Секрета здесь было мало, поскольку их никто никогда не видел.

Володя-массовик затеял новый конкурс. Охотниками кормить друг друга сметаной с завязанными глазами оказались физкультурница и пацанёнок лет десяти с облупленным носом.

Им всучили по стакану сметаны с ложкой и завязали глаза платочками.

Первой была физкультурница. Она протянула ложку немного левее, мальчишка оказался более точным и вляпал сметану ей в ухо. Она рассердилась и ткнула ему в нос. Он ей в подбородок, она ему на макушку. Всем было очень весело. Кто-то тронул меня за локоть. "Пойдёмте лучше погуляем по берегу", — сказал лодочник.

Эсмеральда все так же сидела на лавочке и молча, со вниманием смотрела на обляпанную сметаной мать.

Перед сном я пошла умываться. Это примерно метров 50 от коттеджа. По пути я встретила Эсмеральду с матерью, уже умытой. Физкультурница укоряла дочь:

— Надо быть раскованнее. 3 твоём возрасте опасно остаться забитенькой на всю жизнь. Надо жить активно, быть деятелем, а не наблюдателем. Выть средним или равнодушным — это самое страшное в жизни. Поверь мне, доченька... Это тебе говорит твоя мать.

20 августа.

Всегда неоходимо найти такое место на пляже, чтобы было удобно и тебе, и окружающим.

Наконец, я нашла такое место.

Я не мешаю картежникам под навесом, мне не мешают картёжники. Ближе к берегу моря сидит под грибочком академик с внучатами, справа — Физкультурница с Эсмеральдой.

Физкультурница в резиновой шапочке и резиновых тапочках сразу убегает в море, Эсмеральда надёжно и прочно расставляет шезлонг, вынимает из пакета театральный бинокль и начинает смотреть на окружающий мир.

Сначала она смотрит далеко на горизонт. В сияющем море, расплавленном словно но ртуть, темнеют силуэты купающихся. Ближе к туманной линии горизонта неподвижно стоят лодки рыбаков. Для меня это маленькие чёрные пятна, Эсмеральда, вероятно, видит и лица рыбаков, и все их снасти. Может быть, она видит и капельки пота на верхней губе задремавшего от скуки рыбака, и как его сынишка в это время выкидывает пойманную рыбу за борт.

В глазах рябит от множества солнечных зайцев, мельтешащих в море. Изредка Эсмеральда трёт покрасневшие от напряжения глаза кулачком и вновь подносит к ним бинокль. — Вон Володя плывёт, видишь?

— Где?

— Почти у буйков.

Маленькая чёрная точка качалась, иногда её скрывали волны, но точка вновь выбиралась из-под них и медленно скользила с волны на волну.

— Куда он плывёт?

Лодочник пожал плечами и ушёл выдавать вёсла.

Точка в море поднялась на гребень волны, соскользнула с неё, и следующая волна накрыла её. Я ждала, когда она вынырнет. Время растянулось, как резина. Бледно-жёлтое солнце молча наблюдало пустое море. Мягкие волны тёрлись друг об друга беззвучно. Я оглянулась по сторонам. Лодочник на вышке пил пепси-колу. Лениво зевал. Ладонью закрывался от солнца. В море было пусто. Медленно махали крыльями тяжёлые чайки. Я опять оглянулась. Эсмеральда глядела на буйки в бинокль. Она опустила бинокль. Лицо у неё спокойное и даже скучающее. Значит, точка есть, только я её не вижу. Чайки кричали, как резаные. Купальщики визжали, как нормальные купальщики. Прибежала Эсмеральдина мать и тут же убежала собирать облепиху.

Академик снял парчовый халат и оказался в полосатых трусах по колено. Он засунул бледную худую ножку в воду, наклонился, зачерпнул из волны, полил на мягкий живот, потом снова одел халат и пошёл обратно к грибку.

Провинившегося картёжника заставили ходить по пляжу и узнавать общественное мнение. Подошёл он и ко мне:

— Как вы думаете, я — дурак или нет? Я постаралась успокоить его:

— Вам просто не везёт.

Эсмеральда равнодушно пожала плечами:

— Откуда я знаю?

На велосипедах проехали трое киргизят. Они везли в вёдрах абрикосы и персики. Один из них остановился, слез с велосипеда, оставив ногу на педали, стал смотреть на Эсмеральду с биноклем. У него были красные-красные щёки, готовые лопнуть, кое-где оцарапанные. Под носом светилась прозрачная капля, он шмыгнул, подтягивая её обратно в нос.

— Эй! Абрикос хочешь?

Эcмеральда отрицательно покачала головой. Мальчишка поехал дальше, посвистывая.

После обеда я пошла за мёдом в Боз-Тери. Примерно километра четыре. Сначала по пыльной дороге среди мелкого кустарника и серых деревьев, растущих прямо в песке. Над ними высились алюминиевые баки, хранящие волу. Раза три проехали "Жигули", обдав меня пылью. Просёлочная дорога выходила на шоссе. Шоссе пересекало огромное поле, поросшее люцерной и клевером. Я пошла по тропинке. Пахло мёдом и нагретым воздухом. Жужжали золотые пчёлы. Позади меня сияло море. Я прилегла отдохнуть, Небо было глубокого тёмно-синего цвета. Сквозь ресницы, запутываясь в них, вязали свой узор мохнатые, как спинка шмеля, лучи солнца.

Далеко в небе прошуршал самолёт. Из окон самолёта выглядывали пассажиры и показывали на меня пальцем. Но потом им надоело на меня смотреть и каждый занялся своим делом. Пассажир в очках развернул газету. "Свободу Леонарду Пелтиеру!" Под названием статьи в углу была фотография самого Пелтиера. Он объявил голодовку. Он сказал жандармам:

— Я объявляю голодовку.

Жандармы пожали плечами и унесли эмалированную миску, Леонард лёг на койку, отвернувшись к стене, и стал корябать ее ногтем. Вдруг окошечко в двери заскрежетало и открылось. Сквозь решётку смотрела Эсмеральда. Она хотела своими глазами увидеть, как умирает от голода Леонард Пелтиер.

20 августа, вечером.

На ужин я немного опоздала. Поэтому мне пришлось протискиваться между стулом физкультурницы и столбом, украшением интерьера столовой,

— Вы, наверно, купались и опоздали? — спросила физкультурница, Я взяла и кивнула головой, не знаю зачем.

— Напрасно вы так долго купаетесь. Вообще, это ужас, как опасно! Да-да, вы думаете, пустяки, пресная лужа. И очень плохо, что вы так думаете. Внешность обманчива. Здесь такое творится, что мне просто не хочется говорить об этом.

Она сделала паузу. Но я всё-равно не спросила о том, что здесь творится.

— Здесь такое творится! Не хотелось вас пугать, но всё-равно скажу. Один мой знакомый умер от простуды. Перекупался. Да, Просто перекупался. Тц-тц-тц! Надо же...

— Да — да! А один человек вообще утонул, представляете?

— Да? Надо же...

— Эсмеральда, слушай! Тебе тоже полезно. В общем, так. Он очень хорошо плавает, но не в этом суть.

Эсмеральда смотрит в сторону, на малыша, который не хочет есть.

— А суть в том, что он заплыл далеко. Очень далеко. А в холодной воде обычно случается такая вещь, как судорога. Это я вам популярно объясняю. Ты меня слышишь, Ралик?

Ралик не слышит. Ралик смотрит на лодочника, пробирающегося к нашему столу. У лодочника растерянный вид, он выглядит очень смешно. Он подходит и шепчет мне на ухо:

— Володя умер.

— Что?!

— Утонул.

Физкультурница радостно подхватывает:

— Так я об этом и говорю! Нечего делать из этого секреты, весь пансионат об этом знает. Ну, да! Он решил, что он замечательный пловец и заплыл в запрещенную зону, ну, за буйки. Тут судорога и он, естественно, тонет. И что самое ужасное — никто не видел его смерти, потому что он заплыл слишком далеко. Ралик, ты в бинокль его не видела?

Она обтирает рот салфеткой. — Ралюшонок, топ- топ!

Эсмеральда, изогнув шею, следует за ней, исподлобья наблюдая, как люди жуют, едят, глотают, смеются, разговаривают, ссорятся, радуются, живут и умирают.

1984

Аяпова Ажар

teneta :: голосование

teneta :: обсуждение

	Аяпова Ажар 12k КАК НАДО ПОСТУПАТЬ С БОГАМИ 10k ПРО СОБАК 13k КОРОЛЬ БРОДА 11k НЕЖНЫЕ СНЫ 16k ИЗ ДНЕВНИКА СТУДЕНТКИ I СЦЕНАРНОГО 30k ПОПУГАЙ И ФРАНСУАЗА ИЗ ДНЕВНИКА СТУДЕНТКИ I СЦЕНАРНОГО творческий дневник 17 августа. Пансионат "Самал" расположен на южном берегу озера Иссык-Куль недалеко от посёлка Боз-Тери. Он очень небольшой, по сравнению с близлежащими домами отдыха, турбазами, санаториями, каждый год за один сезон в "Самале" отдыхает 150 — 200 человек. Уже на первый день пребывания в пансионате почти все лица в столовой я узнаю. Я прохожу между столиками, покрытыми клетчатыми скатертями, ищу глазами 61 номер на салфетницах, вежливо киваю знакомым по пляжу, Лица некоторых отдыхающих я вижу несколько лет подряд, им я просто радуюсь. Вот за соседним 62 столиком сидит небольшого роста энергичная женщина в очках, в прошлом году она мне запомнилась тем, что вечером выходила всегда в спортивной форме и кедах и совершала моцион в течение четырёх часов. За ней уныло таскалась её маленькая дочка, тяжело вздыхая под белой панамкой . Теперь они сидят за соседним столиком" Девочка очень вытянулась и стала сутулиться. — Эсмеральда! Не имей такой дурной привычки, это нехорошо, Перестань, извини меня за выражение, пялиться на людей! Оказывается, девочку зовут Эсмеральда. Хотя это неприлично, пялюсь на Эсмеральду. У Эсмеральды стриженая чёлка, длинная косичка, худенькая шея. Эсмеральда "пялится" на людей, как будто никогда их не видела. Она следит за движением бровей у жующего старика, затаив дыхание, наблюдает, как сланец соскальзывает с ног несущей поднос официантки, — Ралик, перестань, пе- ре- стань, — тихо шепчет мать. Ралик-Эсмиральда опускает глаза в тарелку и ловит скольжение теней на дне супа. — Ралюшонок, топ-топ! Эсмеральда покорно встаёт и так же испытующе окидывает зал глазами "Топ-топ" — так ходит её мать, Эсмеральда, склонив голову набок, передвигает тонкие ноги с жёстко- медлительной грацией подростка.

	18 августа. Я живу в одном из коттеджей, ближе других стоящих к морю, в так называемых "пенальчиках". Почти прямо под моим балконом — танцплощадка. По утрам лодочник выметает с неё песок, а после ужина вместе с массовиком Володей приносит из радиоузла аппаратуру. После заката начинаются танцы. Я попила чаю, одела тёплый свитер и тоже пошла. Знакомых никого не было, пришлось сидеть на лавочке рядом с Эсмеральдой и глядеть на публику огромными глазами. Мать-физкультурница танцевала в центре круга и была главной участницей всех дурацких конкурсов. Иногда она подбегала к Эсмеральде и хватала её за руку: "Ну, что ты сидишь, как старушенция!" Эсмеральда упиралась ногами в песок: "Не могу, я устала, не хочу!" Минуты две они возились и пыхтели. 4 Ну, и сиди, дура!" Эсмеральда жалко улыбалась в ответ. В другой раз физкультурница обратилась ко мне: "Девушка, ну, скажите ей, что это неприлично! Пойдёмте танцевать, вы покажете ей пример." Так мы потанцевали с Эсмеральдиной мамой. На медленный танец меня пригласил лодочник. Мы говорили о спасении утопающих, "По-моему, здесь утонуть трудно, такая мелкотища,- сказал он,- конечно, если не заплывать за буйки." — А если кто-нибудь всё-таки заплыл и тонет, как вы его спасёте? Лодочник подумал три такта и, конфузливо улыбаясь, пожал плечами: — Боюсь, что никак. Скажу вам по секрету, моторных лодок здесь нет. Секрета здесь было мало, поскольку их никто никогда не видел. Володя-массовик затеял новый конкурс. Охотниками кормить друг друга сметаной с завязанными глазами оказались физкультурница и пацанёнок лет десяти с облупленным носом. Им всучили по стакану сметаны с ложкой и завязали глаза платочками. Первой была физкультурница. Она протянула ложку немного левее, мальчишка оказался более точным и вляпал сметану ей в ухо. Она рассердилась и ткнула ему в нос. Он ей в подбородок, она ему на макушку. Всем было очень весело. Кто-то тронул меня за локоть. "Пойдёмте лучше погуляем по берегу", — сказал лодочник. Эсмеральда все так же сидела на лавочке и молча, со вниманием смотрела на обляпанную сметаной мать. Перед сном я пошла умываться. Это примерно метров 50 от коттеджа. По пути я встретила Эсмеральду с матерью, уже умытой. Физкультурница укоряла дочь: — Надо быть раскованнее. 3 твоём возрасте опасно остаться забитенькой на всю жизнь. Надо жить активно, быть деятелем, а не наблюдателем. Выть средним или равнодушным — это самое страшное в жизни. Поверь мне, доченька... Это тебе говорит твоя мать.

	20 августа. Всегда неоходимо найти такое место на пляже, чтобы было удобно и тебе, и окружающим. Наконец, я нашла такое место. Я не мешаю картежникам под навесом, мне не мешают картёжники. Ближе к берегу моря сидит под грибочком академик с внучатами, справа — Физкультурница с Эсмеральдой. Физкультурница в резиновой шапочке и резиновых тапочках сразу убегает в море, Эсмеральда надёжно и прочно расставляет шезлонг, вынимает из пакета театральный бинокль и начинает смотреть на окружающий мир. Сначала она смотрит далеко на горизонт. В сияющем море, расплавленном словно но ртуть, темнеют силуэты купающихся. Ближе к туманной линии горизонта неподвижно стоят лодки рыбаков. Для меня это маленькие чёрные пятна, Эсмеральда, вероятно, видит и лица рыбаков, и все их снасти. Может быть, она видит и капельки пота на верхней губе задремавшего от скуки рыбака, и как его сынишка в это время выкидывает пойманную рыбу за борт. В глазах рябит от множества солнечных зайцев, мельтешащих в море. Изредка Эсмеральда трёт покрасневшие от напряжения глаза кулачком и вновь подносит к ним бинокль. — Вон Володя плывёт, видишь? — Где? — Почти у буйков. Маленькая чёрная точка качалась, иногда её скрывали волны, но точка вновь выбиралась из-под них и медленно скользила с волны на волну. — Куда он плывёт? Лодочник пожал плечами и ушёл выдавать вёсла. Точка в море поднялась на гребень волны, соскользнула с неё, и следующая волна накрыла её. Я ждала, когда она вынырнет. Время растянулось, как резина. Бледно-жёлтое солнце молча наблюдало пустое море. Мягкие волны тёрлись друг об друга беззвучно. Я оглянулась по сторонам. Лодочник на вышке пил пепси-колу. Лениво зевал. Ладонью закрывался от солнца. В море было пусто. Медленно махали крыльями тяжёлые чайки. Я опять оглянулась. Эсмеральда глядела на буйки в бинокль. Она опустила бинокль. Лицо у неё спокойное и даже скучающее. Значит, точка есть, только я её не вижу. Чайки кричали, как резаные. Купальщики визжали, как нормальные купальщики. Прибежала Эсмеральдина мать и тут же убежала собирать облепиху. Академик снял парчовый халат и оказался в полосатых трусах по колено. Он засунул бледную худую ножку в воду, наклонился, зачерпнул из волны, полил на мягкий живот, потом снова одел халат и пошёл обратно к грибку. Провинившегося картёжника заставили ходить по пляжу и узнавать общественное мнение. Подошёл он и ко мне: — Как вы думаете, я — дурак или нет? Я постаралась успокоить его: — Вам просто не везёт. Эсмеральда равнодушно пожала плечами: — Откуда я знаю? На велосипедах проехали трое киргизят. Они везли в вёдрах абрикосы и персики. Один из них остановился, слез с велосипеда, оставив ногу на педали, стал смотреть на Эсмеральду с биноклем. У него были красные-красные щёки, готовые лопнуть, кое-где оцарапанные. Под носом светилась прозрачная капля, он шмыгнул, подтягивая её обратно в нос. — Эй! Абрикос хочешь? Эcмеральда отрицательно покачала головой. Мальчишка поехал дальше, посвистывая. После обеда я пошла за мёдом в Боз-Тери. Примерно километра четыре. Сначала по пыльной дороге среди мелкого кустарника и серых деревьев, растущих прямо в песке. Над ними высились алюминиевые баки, хранящие волу. Раза три проехали "Жигули", обдав меня пылью. Просёлочная дорога выходила на шоссе. Шоссе пересекало огромное поле, поросшее люцерной и клевером. Я пошла по тропинке. Пахло мёдом и нагретым воздухом. Жужжали золотые пчёлы. Позади меня сияло море. Я прилегла отдохнуть, Небо было глубокого тёмно-синего цвета. Сквозь ресницы, запутываясь в них, вязали свой узор мохнатые, как спинка шмеля, лучи солнца. Далеко в небе прошуршал самолёт. Из окон самолёта выглядывали пассажиры и показывали на меня пальцем. Но потом им надоело на меня смотреть и каждый занялся своим делом. Пассажир в очках развернул газету. "Свободу Леонарду Пелтиеру!" Под названием статьи в углу была фотография самого Пелтиера. Он объявил голодовку. Он сказал жандармам: — Я объявляю голодовку. Жандармы пожали плечами и унесли эмалированную миску, Леонард лёг на койку, отвернувшись к стене, и стал корябать ее ногтем. Вдруг окошечко в двери заскрежетало и открылось. Сквозь решётку смотрела Эсмеральда. Она хотела своими глазами увидеть, как умирает от голода Леонард Пелтиер.

	20 августа, вечером. На ужин я немного опоздала. Поэтому мне пришлось протискиваться между стулом физкультурницы и столбом, украшением интерьера столовой, — Вы, наверно, купались и опоздали? — спросила физкультурница, Я взяла и кивнула головой, не знаю зачем. — Напрасно вы так долго купаетесь. Вообще, это ужас, как опасно! Да-да, вы думаете, пустяки, пресная лужа. И очень плохо, что вы так думаете. Внешность обманчива. Здесь такое творится, что мне просто не хочется говорить об этом. Она сделала паузу. Но я всё-равно не спросила о том, что здесь творится. — Здесь такое творится! Не хотелось вас пугать, но всё-равно скажу. Один мой знакомый умер от простуды. Перекупался. Да, Просто перекупался. Тц-тц-тц! Надо же... — Да — да! А один человек вообще утонул, представляете? — Да? Надо же... — Эсмеральда, слушай! Тебе тоже полезно. В общем, так. Он очень хорошо плавает, но не в этом суть. Эсмеральда смотрит в сторону, на малыша, который не хочет есть. — А суть в том, что он заплыл далеко. Очень далеко. А в холодной воде обычно случается такая вещь, как судорога. Это я вам популярно объясняю. Ты меня слышишь, Ралик? Ралик не слышит. Ралик смотрит на лодочника, пробирающегося к нашему столу. У лодочника растерянный вид, он выглядит очень смешно. Он подходит и шепчет мне на ухо: — Володя умер. — Что?! — Утонул. Физкультурница радостно подхватывает: — Так я об этом и говорю! Нечего делать из этого секреты, весь пансионат об этом знает. Ну, да! Он решил, что он замечательный пловец и заплыл в запрещенную зону, ну, за буйки. Тут судорога и он, естественно, тонет. И что самое ужасное — никто не видел его смерти, потому что он заплыл слишком далеко. Ралик, ты в бинокль его не видела? Она обтирает рот салфеткой. — Ралюшонок, топ- топ! Эсмеральда, изогнув шею, следует за ней, исподлобья наблюдая, как люди жуют, едят, глотают, смеются, разговаривают, ссорятся, радуются, живут и умирают. 1984 Аяпова Ажар