Слабое вечернее солнце с трудом пробивалось сквозь давно не мытое оконце лестничной площадки, окрашивая разложенные на подоконнике зеленые бумажки в розово-багряные цвета. Укрывшись в подвернувшемся под ногу подъезде, Алиса и Катя подсчитывали улов.

- Пятьдесят четыре по пятьсот на двоих, - подвела итог Алиса. - Маловато!

- Мало?! Это же целое состояние! - прокричала шепотом Катя, на всякий случай оглядываясь назад.

- Ты видела, какой там золотой дождь лился? Только ведро подставляй! Ну ладно, мы еще свое возьмем. Нас ждут мил-ли-оны! А это так, на конфеты-сигареты. Кстати, с какого переляку ты по лужам загнанным зайцем стребала?

- На меня Паркер охотился. Обещал стул отдать. А ты помешала.

- Я помешала?! Ну, знаешь, милочка... Я тебя, можно сказать, из когтей хищного слона вырвала!

- А как же теперь? Что мы с паркеровским стулом делать будем?

- Мудрее нужно быть, Катерина. Знаешь, что сказал великий вождь американского народа Авраам Линкольн о слонах? Если ты держишь слона за ногу и он вырывается, лучше всего отпустить его. Так что подождем, пока слон погуляет и вернется.

- А если не вернется? Так и будем ждать до пторого вришествия?

- Нам сейчас не об этом нужно думать, а о том, как все остальные расхищенные из галереи стулья одним махом заполучить. Дерзай, сестра, дерзай. И не дерзи.

- Я и не дерзю. Ты лучше скажи, зачем ты мужиком нарядилась? Постриглась. Охрипла. И вообще... Ты ведь еще утром лежала без памяти и замурованная. Ты что, как Гуддини из гипса вылезла?

- Вот именно, гудини-шмудини, - смутилась Алиса.

Катя в удивленни посмотрела на подругу: впервые она видела гордую дочь ирландского патриота с покрасневшими щеками.

- А что случилось?

- Ты не поверишь, - отвернулась Алиса.

- Конечно, не поверю. Но ты все равно ври, у тебя складно получается, - хихикнула Катя.

- Ладно, слушай. Только не смейся, - серьезно предупредила Алиса. - Мне самой еще не до конца все понятно. К каким-то выводам я пришла, расспросив медсестер, а до чего-то своими извилинами доползла. Короче, меня привезли в приемное отделение...

- Это я знаю, - подтвердила Катя.

- Не перебивай. Ты сдала меня в приемное отделение с сотрясением мозга. Я лежала на каталке, тупо глядела в белый потолок и ничего не соображала. В том же приемнике-распределителе была парикмахерша по имени Таня Окина, высокая такая, плечистая девушка. Она пришла, чтобы лечь на операцию по... Не догадываешься?

- Нет, - с подозрением проговорила Катя, улыбаясь открытым ртом.

- Ладно, потом поймешь... Так вот, эта Таня, ожидая очереди, оставила на стуле свои бумажки - место застолбила - и вышла покурить во внутренний дворик. Представь себе, стоит она на крылечке под козырьком, пускает дым в свое удовольствие, мурлычет под нос песенки, и в этот самый момент один мужик в больничной пижаме выпрыгивает в окно с третьего этажа: он с медсестрой в душевой занимался любовными процедурами, а его жена пришла навестить, скандал устроила, куда супруг исчез. Короче, он сразу на землю лететь побоялся и прыгнул на козырек, а бетон треснул и обвалился на Таню. У нее мозги наружу, а на недолеченном Казанове ни единой царапины, только морда в пыли! Он несет невинно пострадавшую на руках обратно в приемный покой, а все, кто были из ходячих, человек пять, услышав грохот, бегут на шум, ну и я, дура, через силу встаю с носилок и бреду, как зомби, за ними во двор. Не догадываешься, что дальше было? Ладно, короче... Мужик вваливается с Таней Окиной в дверь - у нее с волос кровь капает - и кладет ее на мою каталку. Тут же прибегают санитары и увозят ее в реанимацию. Зеваки возвращаются и, возбужденно обсуждая происшествие, рассаживаются по своим местам, а я, конечно же, занимаю свободный стул - беру с него листки и верчу в руках. Подходит сестра, забирает бумажки и ведет меня за собой. Я иду, как во сне, шатаюсь. А она меня по руке гладит: "Не волнуйтесь, заснете на пару часов - проснетесь новым человеком". Заводит меня в яркоосвещенную комнату, я со слепу ничего не вижу, а меня на стол кладут и ремнями привязывают. Я их спрашиваю "мозги вправлять будете?", а они тоже так в шутку отвечают "одну извилину добавим". Не поняла?

- Не совсем, - оторопело помотала головой Катя. - А что дальше было?

- Одели на меня маску и открутили кран на баллоне с наркозом. Я как глотнула, так и уплыла. Очухалась в палате. В мужской... Теперь догадалась? А? Ааа? Ааааа? - Алиса неожиданно разревелась, не стесняясь своих слез.

- Догадалась, но не верю, - с трудом выдавила из себя Катя, ошалело хохоча.

- Вот, смотри! - Алиса, всхлипывая, расстегнула на груди рубашку и показала туго перевязанную бинтами совершенно плоскую грудь. - И здесь...

Катя качнулась и упала в обморок. Она пришла в себя на заднем сидении автомобиля. Голова ее удобно лежала на коленях у Алисы. Мимо плавно проплывали неоновые ореолы фонарей.

- Мы что, в такси? - спросила Катя. - Куда мы едем?

- В мою квартиру.

- В какую?

- По месту прописки. Вот, полюбуйся, - Алиса засунула руку Кате за пазуху и достала из внутреннего кармана куртки пахнУвший новыми корочками паспорт.

- Сергей Ледоколов, - прочитала вслух Катя. - Приятно познакомиться. Бурлак.

- Тебе все хаханьки, - неожиданно расплакалась Алиса.

- Извини, - опомнилась Катя. - Я думала, это шутка.

- Ладно, проехали. Нервный стал...

- Кто стал? - Катя недоуменно подняла глаза на Алису.

- Я. Нервным стал и сентиментальным, как пингвин на яйцекладке. Наверное, "гормонь" играет.

- Что играет?

- Да мне впридачу гормоны вкололи, чтобы голос сел и усы росли, - всхлипнула Алиса. - Никогда не думал, что мужики такие легкоранимые...

- Я все равно ничего не поняла, - призналась Катя.

- А что тут понимать? Была такая Таня Окина. Она и сейчас есть, только сама себя не помнит. Короче... вот тоже словечко привязалось мужицкое... В общем, эта Таня развлекалась тем, что писала сетевые обозрения под названием Ледоруб, а подписывалась вымышленным именем Сергей Ледоколов. Очень быстро эти обозрения стали популярны, со всеми отсюда вытекающими: ветреные школьницы, отчаянные студентки и пылкие домохозяйки ежедневно засыпали "Сергея" электронными посланиями, в которых признавались в любви к его творчеству, просили о встрече и предлагали в награду самое дорогое, что у них есть - самих себя. У Тани в это время не было парня, она жалела лишенных любви девушек и каждой подробно отвечала от имени своего персонажа, никого не обделяя надеждой. Так у нее завязалось несколько страстных виртуальных романов. Короче, она вошла в роль и ей на самом деле захотелось быть мужчиной, чтобы дарить счастье женщинам. Она узнала, сколько стоит операция по изменению пола. Десять тысяч долларов. Для простой парикмахерши это была, конечно, запредельная сумма, но ей пришло в голову неожиданное решение - занять денег у всех своих знакомых и слинять... То есть, слинять не физически, а виртуально: втайне сделать операцию, получить новый паспорт на мужское имя, вернуться в свою квартиру и всем кредиторам отвечать, что, мол, ничего не знаю, я снимаю жилплощадь на законных основаниях, а хозяйка укатила "на постоянку" не то во Францию, не то на Землю Франца-Иосифа. То ли в Брей-сюр-Мер, то ли в Сюржер, то ли в Маточкин Шар. Короче, полный сюр. Так она и сделала... но не до конца. То есть, собрала деньги и договорилась с врачами. Эти бумажки, с которыми меня сцапали, как раз и были направление на операцию и квитанция о предварительной оплате счета. Представляешь, я просыпаюсь - у меня на ноге шланг лежит. Пока глаза не продрала, думала, на меня спящую маньяк взгромоздился. Потом смотрю - бинтами к бедру примотан...

- И что теперь? Отрезать?

- Ой, ты что! - содрогнулась Алиса. - Сразу - жалко. Надо хотя бы дождаться, когда повязки можно будет снять. Сказали, через пять дней. Интересно все-таки испробовать!

- А на ком мы будем пробовать? - с замиранием сердца проговорила Катя.

- Мы? На ком? - задумчиво переспросил Сергей, одной рукой легонько перебирая катины волосы, а другой оглаживая под курткой вздымающийся на груди кружевной бюстгальтер. - Катюха, где ты потеряла платьице?

- У меня его Ширянов забрал, - нахмурилась Катя.

- Подонок! Он тебя не обижал?

- Я его просила отвернуться, а он мне в лицо расхохотался. И нагло глазами ел...

- Артисты, елки! - приглушенно хохотнул водитель, что-то там себе нафантазировав спинным мозгом.

- На вот, закупорь уши, - сказала Алиса с хрипотцой, протягивая ему две десятидолларовые бумажки.

- А если тебе не понравится? - участливо спросила Катя.

- Тогда перекроЮ все как было. Как раз кстати на нас "мани" с неба просыпались. Я уже все рассчитал. Десять - компенсация пострадавшей парикмахерше, десять - мне на реконструкцию и восстановление женской гордости и семь - на текущие расходы нашей экспедиции. Кстати, ты что-нибудь рассказывала про меня Тане?

- Да, конечно. Я ей память восстанавливала. А что?

- Как что?! Ее наш старый недобрый приятель обо всем расспрашивал. Айболит, который меня на запчасти пустить хотел, а потом в темнице мариновал, помнишь? Когда меня сегодня выписали, я сразу пошла... пошел проведать свое альтер-эго и чуть не столкнулся с ним в дверях. Заглянул в палату на секунду - и бегом за ним. Так на тебя и вышел.

- Ой! - вскрикнула Катя. - Я ведь ей рассказала про стулья. И про Ленинский райком... Какая я придурка!

- Ладно, не расстраивайся, - Сергей погладил ее ладонью по обтянутым гладкой кожей ребрам. - Пока он там все выяснит, мы что-нибудь придумаем.

- Пальцы щекотные, - Катя смущенно поджала ноги. - А ключи от квартиры у тебя есть?

- Аск! Сегодня куртку выдали - там и ксива с адресом, и водительские права, и ключики.

- И автомобиль еще? Откуда?

- Наверное, насобирала денег больше, чем нужно было, и на излишки тачку купила.

- Живут же некоторые!

- Вот мы теперь за этих "некоторых" и поживем...

Машина остановилась у большого сталинского дома с лепными знаменами. Сергей вышел первым и подал Кате руку.

- Ох, непривычно как-то, Алис...

- Какой я те "Алис"?! - Сергей крепко сжал катину руку, увлекая ее за собой в подъезд и дальше в лифт. - Серега я. Или Серый. Или нет... Серхио! Да, зови меня Серхио. Поняла?

Он прижал Катю к стенке лифта, она дернулась, но тут же обмякла, закрыла глаза и протянула ему свои губы. Их сладкий, долгий поцелуй растянулся на целых семь этажей.

- А ты знаешь, - призналась Катя, когда они выходили из лифта. - Я уже хотела тебя поцеловать один раз. Еще давно, в гостинице, когда ты из ванной выходил в распахнутом халатике...

- Так ты чо, лесба? - удивился Серхио.

- Дурак! - Покраснела Катя. - Я наоборот сдерживалась, потому что ты был женщиной. А теперь...

- Что теперь? - спросил Серхио, отпирая дверь.

- Ничего, остань!

Катя хотела прошмыгнуть под его рукой в прихожую, но он поймал ее за грудь.

- Ай! Ты какой-то грубый. Раньше таким не был, - Катя, тяжело дыша, попыталась отцепить от себя его пальцы.

- Я и сам давно мечтал о тебе, - прошептал Серхио, щекоча ей ухо горячим дыханием. - Судьба помогла двум любящим сердцам соединиться...

- Болтун! - рассмеялась Катя.

Она вырвалась, залезла на стиральную машину, сбросила с себя куртку, сорвала через голову лифчик, приспустила трусики, стряхнула их, потрясывая бедрами, к ступням, подцепила носком ноги и швырнула в лицо Серхио.

- Вааау! Я и не знал, что ты... такая! - восхитился он, прищелкивая языком.

- Какая? Скажи, какая? Скажи!

Серхио открыл рот, но не успел ничего произнести: Катя расставила руки и ноги и прыгнула на него, как белка-летяга, с радостным воплем. Они повалились на пол, сплелись телами в клубок и покатились в комнату на шерстяной ковер.

- Ты - мужчина! - кричала Катя, задыхаясь от счастья. - Это чудо!

- Да! Да! Да! Я всегда хотел тебя, всегда, всегда!

- Докажи мне, что это не сон! Докажи! Докажи!

Катя вскочила на ноги, стянула с Серхио брюки, схватилась за конец бинта на его бедрах и с силой потянула на себя - Серхио покатился, разматываясь, к кровати.

- Где он, где, где, где? Хочу! Хочу! Хочу! Хочу его видеть! Видеть! Видеть! - неистовствовала Катя. - Видеть! Видеть! Ой...

Катя увидела - ее ноги подкосились и она села на пол.

- Это... это... это... Что это?! - спросила она, бледнея.

- Три буквы, посередине "у", - ответил Серхио, скромно улыбаясь.

- Это... это не на три буквы, - испуганно пробормотала Катя побелевшими губами, не в силах оторвать сбившихся в кучку глаз от магического предмета.

- А... А что? - Серхио смущенно разглядывал себя, прижав подбородок к груди.

- Это на четыре буквы... Нет, это на пять, две "у" посередине... Это... это руука! - Катя в удивлении разглядывала свою руку, сравнивая размеры. - Она подползла на четвереньках и благоговейно погладила ладошкой туго натянутую розовую кожицу. - Что это за зверь? - робко спросила она.

- Какой-такой зверь? - добродушно рассмеялся Серхио. - Глупая! Это моя продольная мышца спины, обтянутая моей же кожей. Все свое, родное!

- Ооо! - восторженно вскрикнула Катя, пощупав. - Мускулистый, как физкультурник... Я знала-знала-знала.... Я знала, что мне когда-нибудь повезет!

следующая глава >>>