Воронков Дмитрий

ПАРИЖ – ДАКАР
или
САМАЯ КОРОТКАЯ ДОРОГА

авантюрная комедия

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ
о красоте женских ног.

Мария шла вдоль строя машин. Высокомерные грузовики знаменитых фирм от близости ее нижних конечностей смущенно поджимали колеса под кабины, фары их от волнения запотевали, железные морды грустнели от сознания безнадежного механического несовершенства.

Гонщики-арабы, творящие намаз, забыли совершить очередной поклон, когда ноги проплыли мимо их лиц, "Аллах акбар" застрял в горле.

Иногда Мария останавливалась, и заметив интересный кадр, щелкала фотоаппаратом. Она третий год подряд представляла на ралли итальянское информационное агентство, знала всех, и все знали ее.

Прежде всего следовало подойти к двум почтенным старикам, один из которых был помещен в инвалидную коляску, а другой сидел на венском стуле, старом, как он сам, и рассуждал о преимуществах прошлых времен перед нынешними.

— Машины, — говорил он, — сейчас делают гораздо лучше, чем людей. А люди стали доверять машинам слишком многое из того, что должны бы делать сами.

Мария помахала старикам рукой. — Привет, Жерар. Как дела, Франсуа?

— Мария... — Глаза Франсуа повлажнели. Он испытывал к девушке отцовские чувства.

Мария подошла. — Ты по-прежнему считаешь, что когда-то все было лучше, чем сейчас?

— Я говорил о людях, — сказал Франсуа. — К женщинам и машинам это не относится.

Мария рассмеялась. — Как поживает твой радикулит?

Франсуа вздохнул. — Лучше, чем я. Говорят, в Сахаре есть замечательная змея. Ее ядом можно отравить целый батальон. Аборигены так и поступали с колонизаторами. Отличное, говорят, средство от радикулита.

— В чем же дело? Надо попросить парней, чтобы тебе ее привезли.

Франсуа безнадежно махнул рукой. — Бесполезно. Не те люди. Разве кто-нибудь из нынешних посмеет сразиться с песчаной гадюкой ради несчастного старика, замученного радикулитом?

Мария сделала снимок.

Ноги некоторых девушек существуют самостоятельно. Являясь неотъемлемой частью тела, они, тем не менее, живут своей отдельной жизнью, притягивая вожделенные взгляды мужчин и ревнивые — женщин.

Немецкий гонщик непрерывно целовал свою невесту.

— Ты моя рыбка, — говорил он.

— Ты мой козленочек, — отвечала она.

— Ты моя птичка, — говорил он.

— Ты мой лягушоночек, — отвечала она.

— Ты мой маленький...

Это, впрочем, не соответствовало действительности. Росту в невесте было не менее метра восьмидесяти.

— Привет, Отто, — сказала Мария. — Поздравляю с помолвкой.

Отто оторвался от невесты. — Привет, Мария. Спасибо.

— Ты моя курочка...

Мария щелкнула фотоаппаратом.

Независимо от желания обладательницы такие ноги немедленно определяют ее сущность и предназначение. Мужчины, не находя слов, обозначают их вздохом, подобным стону. А женщины мгновенно находят одно нелитературное словечко, их губы складываются в презрительно-завистливую ухмылку.

Мария обрадовалась, увидев плотного кудрявого итальянца. Шея его была заключена в массивный гипсовый воротник.

— Витторио, ты жив?! — Мария бросилась ему на шею, поцеловала в щеку.

Витторио охнул. — О, Господи, Мария, осторожней! Сейчас я совсем в этом не уверен.

Мария смутилась — Извини. Как я рада, что ты поднялся! В прошлом году тебя все вспоминали.

Витторио неловко отстранился. — Познакомься, Мария, это моя жена Паулина.

Мария оглянулась. Перед ней стояла женщина с лицом революционного поэта Маяковского. Паулина поглядела на ноги Марии, и по челу ее пролегла суровая волевая морщина. Ноги Паулины напоминали две коринфские колонны.

Мария улыбнулась, кивнула. — Витторио не говорил, женат.

— Если бы не Паулина, я никогда бы не поднялся с больничной койки, — признался Витторио.

— Он женат, — сказала Паулина.

— А это дети, — поспешил сообщить Витторио. — Андрео, Федерико.

Мария потрепала младшего по кудряшкам. — Чудные парни.

Мысль Паулины двигалось неотвратимо, подобно асфальтовому катку. — И я его жена, — продолжала она.

— Есть еще маленькая Нина, — добавил Витторио.

— А вы кем ему приходитесь? — поинтересовалась Паулина.

Мария почувствовала, что если не увернется, грозная супруга раздавит ее чугунным интеллектом.

— Поздравляю с прибавлением семейства, — сказала Мария. — Мне, пожалуй, пора. Желаю удачи. — Она поспешила прочь.

Паулина тяжело перекатила взгляд на мужа. — Что между вами было?

Мария сняла семейную сцену издалека.

— Привет, Сергей, — сказала Мария командиру российского экипажа. — У тебя новый штурман? А что с Янисом?

— Привет, Мария, — сказал Сергей. — Аппендицит. Полгода тренировок насмарку. Это Рафаэль.

Рафаэль раздел Марию взглядом. — Привет. Мы не встречались в Казани?

— Никогда не бывала в Казани. Я из Милана.

— А я не бывал в Милане. Но в Казани девчонки тоже ничего.

Механик Семен протягивал гайки крепления двигателя, успевая окинуть цепким взглядом гонщиков на старте. Профессиональный разведчик, он много лет пользовался легендой механика на международных соревнованиях. Истинным его призванием была борьба с терроризмом и наркомафией. Убедившись, что никто не видит, Семен застучал ключом по крышке цилиндра. Опытное ухо могло бы различить интервалы азбуки Морзе.

— Давайте-ка я вас сниму в новом составе, — предложила Мария.

Она направила объектив на Сергея и Рафаэля, но в фокусе почему-то оказался Семен, склонившийся над двигателем.

Шеф французской разведки рассматривал фотокарточку. В окне за его спиной была видна Эйфелева башня.

— Что у нас по русскому экипажу? — спросил он.

Агент Алко, молодой чернокожий, энергично прохаживался по кабинету. — Одного мы знаем хорошо. Сергей Назаров, тридцать шесть лет, холост. На прошлых гонках пришел вторым. Участие в акции маловероятно.

— Дальше.

Алко замялся. — Второй — Янис Плевокас, тридцать пять лет, женат, имеет двоих детей, вчера госпитализирован с острым приступом аппендицита. Операция прошла успешно, самочувствие удовлетворительное, температура тридцать семь и три, стул жидкий...

— Смирно! — скомандовал комиссар.

Алко застыл с открытым ртом и поднятой ногой.

— Ты можешь не метаться?! Ты восемнадцать раз промелькнул перед глазами! Зачем ты мне рассказываешь о стуле, если его хозяин лежит в больнице и не может принять участие в акции?! Кем его заменили?

— У нас почти ничего нет. Валиулин Рафаэль, тридцать четыре года, разведен.

— Фото есть?

Алко протянул карточку дрожащей рукой.

Комиссар взглянул. — Он молодо выглядит для своих лет.

На снимке шестилетний малыш обнимал плюшевого медведя.

— Фотокарточка хранилась в архиве со времен холодной войны, — оправдывался Алко. — В Париже он всего три дня. Был замечен в веселых кварталах. Пытался бесплатно познакомиться с девушками.

— Познакомился?

— Агенты упустили его.

— Раззявы! Надо приглядеться к этому халявщику. Он, видимо, любит развлечься, а а это нужны деньги. Дальше...

Шеф американской разведки сидел перед огромным экраном дисплея, положив ноги на стол. Дым толстой сигары мгновенно поглощался мощными кондиционерами.

Референт с экрана комментировал на фоне декорации Эмпайр Стейт Билдинг. — Витторио Теста, — говорил он, — неоднократный победитель гонок. В позапрошлом году получил травмы, несовместимые с жизнью, и в прошлогодней гонке не участвовал. Нынешняя гонка — последний шанс остаться в обойме. Участие в акции маловероятно.

Эмпайр Билдинг сменился изображением стартовой площадки. На экране Паулина наступала на Витторио. — Посмотрите на этого человека, дети! Человека, который смеет называть себя вашим отцом! В то время, как мать день и ночь печется о благе семьи, этот вертопрах позволяет себе сомнительные знакомства с каждой встречной профурсеткой!

— Какая дружная семья, — заметил шеф. — Присмотритесь к нему. Не исключено, что гонка — только повод. Он может получить кругленькую сумму и спокойно уйти из спорта. Он должен содержать семью. Давайте следующий материал.

Молоденький лейтенант оторвал ленту с телетайпного аппарата и вошел в кабинет полковника. — Товарищ полковник, получено сообщение от нашего агента в Париже.

— Читайте, — приказал полковник.

— Отто Бахман, уроженец Баварии, один из лучших гонщиков Европы. Обручен с Гретой Рифферт, супермоделью, неоднократной победительницей конкурса "Мисс Бюст Вселенной".

— Что, у нее, действительно, — полковник показал руками, — ничего?

— Так себе. — Лейтенант был патриотом.

Секретарша внесла в кабинет чай с лимоном. Ее бюст не мог быть представлен в конкурсе вселенских грудей разве что в силу служебного положения владелицы. Как считал русский поэт Лермонтов, и под серым солдатским мундиром тоже может находиться что-нибудь стоящее.

— Спасибо, Зиночка, — поблагодарил полковник.

— Но, в целом, ничего, — продолжал лейтенант. — Принести фотоматериалы?

— Позже, — сказал полковник. — Нужно проследить за этим Отто. Думаю, красотка обходится ему недешево.

Семен закончил стучать, сунул ключ в карман штанов.

Прозвучала команда занять места в машинах.

Арабы свернули молельные коврики.

Сквозь стекло машины Витторио смотрел на беззвучно открывающийся рот возмущенной Паулины.

Отто с трудом оторвался от бюста Греты.

Франсуа поднял стартовый флаг.

Ревущие моторы окутали площадь сизым дымом.

Мария подняла фотоаппарат, чтобы зафиксировать для истории момент старта, но его все не было.

По щекам Франсуа текли слезы. — Радикулит, — сквозь слезы прошептал он. — Я не могу опустить руку...

Неизвестно, сколько бы продолжалась неловкая пауза, если бы не Жерар. Ручкой трости он зацепил флаг и дернул вниз.

Машины рванулись вперед, а вслед за ними устремилась коляска Жерара.

— Жерар, ты куда?! — закричал вслед Франсуа.

— Я привезу тебе змею! — донеслось в ответ.

Мария сделала снимок.

Стартовая площадка опустела. Красавица Грета в последний раз продемонстрировала перед объективами купальный костюм и бесценный бюст и направилась к машине, приземистой и красной. Лента с титулом соскользнула с ее плеча, упала на асфальт.

Как подобает мужчине и офицеру, засекреченный механик Семен поднял ленту, подошел к автомобилю. — Я извиняюсь, фрау, вы уронили. — Глаза Семена непроизвольно уперлись в декольте Греты.

Грета фотогенично улыбнулась. — Спасибо, вы очень любезны.

— Не за что, — смутился Семен.

Он выпрямился. Крыша новенького автомобиля блестела как зеркало. Семен погладил полированную поверхность. Ипостась механика брала в нем свое.

Грета повернула ключ зажигания и краем глаза увидела напротив своего лица нечто выпукло обозначенное в штанах Семена. Она профессионально оценила размер и, не сумев сдержаться, потрогала предмет. Твердость также внушила ей уважение.

Мария щелкнула фотоаппаратом.

Грета хмыкнула вслед уходящему механику и надавила педаль акселератора.

Семен подошел к инструментальному ящику, переложил туда ключ из кармана брюк.

Мария складывала аппаратуру в сумку, когда на нее налетела разъяренная Паулина.

— Дети! — кричала она. — Посмотрите на эту шлюху! Она думает, что если у нее ноги растут от ушей, она может кокетничать с чужими мужьями!

Она попыталась вцепиться Марии в прическу, но та сделала вдруг неуловимое движение, Паулина осеклась на полуслове, побледнела и повисла на руках Андрео и Федерико.

— Никогда больше не называй меня так, — посоветовала Мария и пошла к полицейскому вертолету.

— Привет, Доминик. Полетим на трассу? — спросила она у полицейского пилота.

— Садись, — сказал Доминик.

Мужчины не в силах отказать женщине с такими ногами. Кем бы не желала быть их владелица, ноги определяют ее судьбу. Борьба с их диктатом мучительна и бесполезна. Только самые стойкие могут соревноваться с влиянием собственных ног. В общем, такие ноги заслуживают отдельного разговора, пример которого блестяще продемонстрировал великий русский поэт Пушкин.

ГЛАВА ВТОРАЯ,
От Парижа до Марселя.
Герои сбиваются с дороги,
благодаря чему приходят первыми.

Мария и Доминик летели над трассой. Внизу закипала весенняя зелень виноградников, аккуратно расчерченные квадраты полей пересекались извилистыми речушками, солнце, слепя, отражалось в прудах, согревало черепичные крыши деревень.

— Как красиво, — сказала Мария. — Хорошо, наверное, здесь жить. Растить виноград, разводить овец...

— Ничего хорошего, — возразил Доминик. Родом он был из алжирской провинции, и гордился тем, что живет в Париже, настоящий пилот, воздушный ас. — Вот Париж — это да. Я знаю один ресторанчик на Монмартре — там девчонки совсем голые танцуют. Ну, не совсем голые. Без лифчиков. А потом можно квартирку снять неподалеку. Хочешь, пойдем туда, когда вернемся? Хорошо проведем вечер...

Мария насмешливо взглянула на него. — И ночь?

Доминик смутился. — А почему бы и нет?

— Сколько тебе лет, Доминик? — спросила Мария.

Доминик обиженно промолчал.

— Ты для меня еще маленький, — сказала Мария.

— Ты еще не знаешь, какой я в постели, — сказал Доминик.

— Я представляю. — Мария поглядела вниз. — Куда это поехали русские?

Рафаэль мельком взглянул на карту. — Восемьдесят, направо. Ну, вот, — продолжил он прерванный рассказ. — В этом ресторане девицы — класс. Танцовщицы с обнаженной грудью. А так — хорошие девчонки, скромные. Я познакомился с двумя, они даже денег не взяли...

Сергей не слышал Рафаэля, он гнал машину, напряженно глядя вперед. Позади осталась развилка с указателем "Марсель". Стрела показывала совсем не туда, куда свернул экипаж, ведомый легкомысленным штурманом.

— Рядом одно местечко нашли, — продолжал Рафаэль, — они мне такую ночку устроили! У одной попочка — вот, — он показал жестом, — как руль у жигуля. И титечки торчат... Семьдесят, налево.

Машина круто свернула и, едва не опрокинувшись, съехала в кювет. Сергей с трудом выровнял ее — она не слушалась тормозов, пока не заехала передними колесами в речушку, вытекающую из трубы под дорогой.

— Какие попочки, какие титечки! — заорал Сергей. — Ты куда смотришь?! — Он попытался включить заднюю скорость, но тяжелая машина все больше увязала в прибрежном болотце. Он выжал ручник, вышел из машины, взглянул под колеса.

Рафаэль смущенно почесал в затылке. — Да, кажется, не туда заехали.

— Скотина ты! — выругался Сергей. — Бабник долбаный, а не штурман!

Они поднялись на дорогу.

— Где трасса?

Рафаэль поглядел на карту. — Кажется, там. — Он показал назад.

— Понятно. — Сергей огляделся вокруг.

Неподалеку маячило селение под черепичными крышами.

— Пойдем, — скомандовал он.

У ворот фермы их встретили двое: коренастый француз с большими усами и миловидная девушка. На лицах их были запечатлены благожелательные улыбки — будто они давно ждали гостей.

— Здравствуйте, — сказал Сергей. — Мы участники автогонки, сбились с дороги. Нам нужен трактор. Мы заплатим. Наша машина в полумиле отсюда.

Француз улыбнулся еще шире. — Проходите, мы всегда рады гостям. — Он направился в дом.

Сергей поспешил за ним. — Вы меня не поняли. Нам нужно как можно быстрее выбраться на трассу...

Рафаэль посмотрел на девушку. Девушка — на Рафаэля.

Они стояли вокруг стола с поднятыми стаканами.

— Овечий сыр, молодое вино, — говорил француз. — Здоровая пища, свежий воздух, тишина... Нам такая жизнь по душе. Правда, Марианна?

Она улыбнулась, загадочно глядя на Рафаэля.

— Я хочу выпить за здоровье наших гостей — Сержа и Рафаэля... — сказал француз.

Глаза Рафаэля маслянисто блестели, когда он глядел на Марианну. — Ваше здоровье, мсье Жак, ваше здоровье Марианна...

Жак выпил, вытер усы. — Теперь можно и за работу. Пойдемте, Серж...

— Пойдем, — сказал Сергей Рафаэлю.

— Не надо, — сказал Жак. — Мы справимся. А ты, дочка, пока развлеки гостя. Покажи ему наше хозяйство... — Жак вышел.

Сергей многообещающе взглянул на штурмана, скрипнул зубами и вышел вслед за Жаком.

— Что бы вы хотели увидеть? Овец, свиней, телят, птичник? — Марианна облизала губы. — Может быть, технику?

Рафаэль сглотнул слюну. — Да, технику...

В гараже стояли новенькие ярко-покрашенные сельскохозяйственные приспособления.

Рафаэль наклонился к сеялке, провел рукой по блестящей панели. — Здорово. Замечательная техника...

Марианна сзади оценивала складную фигуру Рафаэля. Ей захотелось погладить его, как он гладил сеялку. Рафаэль обернулся, и она смущенно отдернула руку.

— А где вы заправляетесь? — спросил Рафаэль. — Где берете бензин?

— Нам привозят. Парни из "Шелл". Симпатичные. — Марианна вздохнула. — Только очень редко.

— Да, крепко завязли. — Жак на корточках заглядывал под колеса "Камаза".

Сергей уже зацепил трос, завел машину, стоял переминаясь возле неторопливого француза. — Мсье Жак, нам надо очень торопиться, прошу вас.

— Интересная подвеска у вашей машины. Никогда не видел такой конструкции.

— Мсье Жак, ради Бога! — взмолился Сергей.

Жак кряхтя встал. — Ах, молодость, молодость. В ваши годы, Серж, я тоже всегда торопился, все куда-то спешил. А после Камбоджи понял, что человеку в жизни спешить некуда. Разве что, навстречу смерти.

Сергей настойчиво подталкивал его к кабине трактора, но Жака тянуло на воспоминания.

— Поэтому я и выбрал для себя жизнь на ферме, где тишина, свежий воздух, и некуда спешить. — Жак достал носовой платок, гулко высморкался. — Бедная Сюзанна так и не смогла меня понять. — Он заморгал повлажневшими глазами.

Сергей силой запихнул француза в кабину трактора, захлопнул дверь, прервав воспоминанья.

Марианна и Рафаэль миновали овчарню, свинарник, птичник. Природа жила и размножалась: петухи активно топтали кур, быки покрывали коров, жеребцы — кобыл, боровы — свиноматок, а бараны — овец. Экскурсия закончилась возле сарая.

— Хотите посмотреть сеновал? — спросила Марианна.

Рафаэль напрягся от волнения. — А что там?

— Там сено, — объяснила Марианна.

— Хочу, — сказал Рафаэль.

Марианна полезла вверх по лестнице. Рафаэль поднимался вслед за ней, задрав голову. Крепкие ляжки Марианны слепили его белизной.

— У тебя красивое имя, — Марианна надела трусики, — Рафаэль...

— У тебя тоже красивое, — сказал он.

— А как мы назовем нашего первенца? — спросила Марианна.

От неожиданности Рафаэль кубарем скатился вниз. — А, черт!

Марианна взглянула вниз. — Что с тобой, милый? Ты не ушибся?

— Ничего, — сказал Рафаэль. — С чего ты взяла, что у нас будет первенец?

— А ты разве не знал, что от этого бывают дети? — удивилась Марианна.

На прощанье выпили еще по стаканчику.

— У вас отличная машина, Серж, — сказал Жак. — Я уверен, что вы выиграете гонку. Я покажу вам самую короткую дорогу до трассы. Весной, обычно, по ней не ездят, но с такой подвеской вы пройдете.

— Спасибо, вы и так нам очень помогли. — Сергей достал бумажник. — Рафаэль, сколько у тебя денег?

Рафаэль замялся. — Ты понимаешь, Серега, эти девчонки вчера...

Сергей собирался взорваться, но Жак предупредил его.

— Нет-нет-нет! Денег я у вас не возьму. Считайте, что вы уже заплатили. — Он посмотрел на Марианну и Рафаэля. — Ваш приезд для нас подарок.

— Но я так не могу, — смутился Сергей.

— Тогда считайте себя нашими должниками, — предложил Жак.

— Не думаю, что мы сможем рассчитаться скоро.

— Я не спешу, мсье Серж, и вам не советую. Как это у вас, русских: тише едешь — дальше будешь? — Жак повернулся к дороге. — Итак, вам нужно доехать до холмов и свернуть направо у старой мельницы. Оттуда прямой выезд на трассу.

Дорога была пуста.

— Ну, ты скотина! — Сергей с досадой ударил ладонями по баранке. — Этап из-за тебя проиграли...

Сергей ошибался. Основная группа машин была от Марселя намного дальше, чем машина Сергея. Машины бешено сигналили, стояли или еле ползли среди сплошного потока людей, которому не было видно конца. Люди трясли плакатами, кричали.

Мария, Доминик и Витторио стояли возле вертолета.

— Я не вижу русских, — сказал Витторио.

— Они свернули с трассы направо, не доезжая восемьдесят пятой мили, — сообщил Доминик.

— Ах, черти! Так я и знал. Там объездная дорога. Похоже, этап мы проиграли. Почему я не догадался свернуть там?

— Откуда ты мог знать, что эти сумасшедшие перекроют трассу? — сказала Мария.

— А откуда об этом узнали русские?

Отто Бахман не выходил из кабины. Он равнодушно глядел сверху на поток людей, обтекающий машину. Его штурман ерзал на сиденьи, лицо его было искажено страданием.

Понюхав воздух, Отто поморщился. — Что с тобой, Ганс?

— Живот крутит. Французская пища мне совершенно не подходит. — Ганс застонал, сложив руки на животе.

— Эти лягушатники никогда не поймут, что вкуснее и здоровее сосисок с тушеной капустой ничего нет, — согласился Отто. — Учишь их, учишь. Едят дрянь всякую.

— Посмотри в аптечке что-нибудь от желудка, — попросил Ганс.

— Таблетки тебе не помогут. — Отто достал из бардачка бутылку. — Самое лучшее лекарство для немца — баварское пиво.

Ганс глотнул пива и бросился из кабины прочь.

— Ты куда? — крикнул вслед ему Отто.

Ганс не ответил. Едва не сбив арабов, молящихся на обочине, он метнулся в кусты, на ходу расстегивая штаны.

Остатки пива Отто вылил на асфальт.

— Чего они хотят? — спросил Витторио.

— Они наоборот не хотят, чтобы шхуна "Санта Мария" вошла в марсельский порт, — сказала Мария.

— Что это за "Мария", и почему они ее не хотят?

— Это старая история. В трюме этой шхуны находятся радиоактивные отходы. С тех пор, как это стало известно, ни одна страна мира не пускает судно в свои порты. Уже три года "Мария" мотается по морям и не может найти себе пристанища.

— А команда? — спросил Доминик. — Они же умрут от голода и жажды.

— Их иногда заправляют в открытом море, — сказала Мария.

— Несчастные люди, — пожалел Доминик.

Изможденный небритый капитан стаял на мостике шхуны "Санта Мария", всматриваясь вдаль красными от бессоницы глазами.

Пошатываясь к нему подошел первый помощник, отдал честь. — Господин капитан, команда покинула судно.

От шхуны в сторону порта уходили шлюпки с измученными людьми.

— Оставьте формальности, Джорж. — Капитан положил руку на плечо помощника. — В сложившихся обстоятельствах мы не команда, а просто друзья. Называйте меня просто Хью.

На глазах помощника выступили слезы. — Я вас не оставлю, как эти предатели, господин капитан.

— Я не могу осуждать этих людей.

Из радиорубки высунулся маркони. — Господин капитан, радио! Приказано взять курс на Алжир!

— Наконец-то! — обрадовался капитан. — Может быть, на этот раз нам повезет. Кто остался на борту, Джорж?

— Вы, я, маркони и моторист.

— Скажите правду, Джорж, — Капитан посмотрел помощнику в глаза. — Мы сможем дойти до Алжира?

Помощник вытянулся, отдал честь. — Есть, дойти до Алжира!

На экране дисплея шефа американской разведки была видна шхуна и фигуры капитана с помощником на мостике.

— Как и предполагали наши аналитики, шхуна "Санта Мария"... — прокомментировал референт.

-... с интересующим нас грузом на борту, — продолжал агент Алко, расхаживая по кабинету комиссара французской разведки.

-... взяла курс на порт Алжир, — доложил русский лейтенант.

Полковник удовлетворенно хмыкнул. — Хорошо. Зиночка, принесите нам еще чаю. — Он листал "Пентхауз", посвященный Грете, победительнице конкурса "Мисс Бюст Вселенной".

— Какое нам дело до этой шхуны?! — возмущался Витторио. Неужели французское правительство не может обеспечить проведение ралли на своей территории?! — Он обернулся к Доминику. — Сделай что-нибудь! Ты полицейский или где?!

Доминик растерянно огляделся. — Прошу разойтись! Дайте дорогу машинам международного соревнования!

Его сорвавшийся от волнения голос привлек внимание к ногам Марии.

— Смотри, какая курочка. — заметили из толпы.

— И петушок хорошо поет.

— Как поет, так и топчет.

— Эй, крошка, попроси своего петушка спеть еще.

Доминик побледнел от унижения. — Эй, вы, я сказал разойтись! — Он потянулся к кобуре.

— Не надо. — Мария взяла его за руку. — Пойдем.

Полицейский вертолет взмыл над толпой.

Голос Марии грянул сверху. — Граждане зеленые! От имени правительства Франции и всего мирового сообщества заверяю вас, что шхуна "Санта Мария" не войдет в акваторию марсельского порта! — Мария уверенно держала микрофон.

Зеленые задрали головы. Ноги Марии снизу смотрелись еще лучше. Послышались приветственные крики.

— Ралли "Париж-Дакар" преследует благородные, в том числе, и экологические цели. Как единомышленников и друзей, прошу пропустить экипажи гонки. Со своей стороны даю твердые гарантии, что французская земля не будет отравлена радиоактивными отходами!

Поток людей стал раздваиваться, прижимаясь к обочинам. Машины двинулись вперед.

— Можно подумать, ты представляешь мировое сообщество, — съязвил Доминик.

— Почему бы и нет? — сказала Мария.

Ганс, придерживая штаны, запрыгнул в кабину.

— Помогло пиво? — спросил Отто.

— Не очень, — сказал Ганс.

Витторио выжал акселератор. — Может быть, еще догоним русских.

Но было уже поздно. "Камаз" пересек финиш первого этапа. Жители Марселя на улицах приветствовали победителей. Хор девушек пел Марсельезу.

— Кажется, мы пришли первыми. — удивился Сергей.

— Ничего удивительного, с хорошим штурманом, — скромно сказал Рафаэль.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
от Марселя до Алжира.
Сергея пытаются подкупить,
а Рафаэль трижды получает по морде.

Паром, на котором машины и их водители направились к далекому африканскому берегу, был празднично освещен.

С верхней палубы доносилась музыка, в баре звучали возбужденные голоса.

— Может в бар сходим? — спросил Рафаэль.

Сергей решительно раздевался, собираясь спать. — Никаких баров. Завтра трудный день. Итак из-за тебя чуть этап не проиграли...

— Если бы не я, мы бы его не выиграли никогда, — не согласился Рафаэль. — Пойдем , Серега, ненадолго... Там девчонки такие ходят...

— Отбой. — Сергей выключил свет.

На верхней палубе танцевали темпераментные латиноамериканцы.

В баре бородатый бармен подавал желающим коктейли. Девушки в коротких юбках рядком сидели вдоль стойки на высоких табуретах.

Рафаэль тихо встал, взял одежду, вышел в коридор.

По коридору в коляске катился Жерар. — Добрый вечер, молодой человек. Сегодня жарко, не правда ли?

— Да, очень. — Рафаэль принялся быстро одеваться.

Мимо, играя бедрами, прошли две миловидных мулатки. Увидев голого Рафаэля, они переглянулись, засмеялись.

— Девушки, постойте, я с вами! — Рафаэль бросился за мулатками, на ходу влезая в брюки.

Мария переодевалась к вечеру. — Пойдешь в бар?

Витторио, сняв бандаж, развалился в кресле. — Мне не до развлечений. Все тело ломит. Совершенно потерял форму. Пойду спать. Я ведь всего месяц, как смог приступить к тренировкам.

— Еще бы, такая травма.

— Перелом головки бедра, пять ребер, — начал перечислять Витторио, — сотрясение мозга, вывих голеностопного сустава, мениск...

— Не повезло тебе, — посочувствовала Мария.

— Если бы Отто не поставил машину на гребень, мы бы удержались на этом чертовом склоне.

— Тогда перевернулся бы Отто.

— В этот раз Отто меня не волнует, — сказал Витторио. — Ему не выиграть гонки.

— Почему?

— Он изменился. Ему не хватает азарта.

— Может быть, это из-за Греты?

— Возможно. Впрочем, мне наплевать. В этом году меня беспокоит Серж и его новый штурман. Ты заметила, как он знает трассу? Дьявольский нюх. Мне обязательно нужно выиграть эту гонку, это последний шанс. Ты должна помочь мне, Мария.

— Ты и так ее выиграешь, я чувствую.

— Мне недостаточно предчувствий. Серж молод, у него все впереди. В конце концов, второе место тоже почетно. Денежный приз я мог бы возместить. — Витторио достал из бумажника купюру в тысячу долларов. — Это задаток. Поговори с ним, Мария. Ты же знаешь его лучше, чем я.

Мария удивленно посмотрела на итальянца. — Напрасно ты это, Витторио. Я, действительно, знаю Сергея. Он не возьмет денег.

— А штурман?

— Не знаю.

— Я должен что-то предпринять, Мария. Ты видишь, с каким трудом мне дается каждый этап. У меня болит каждая косточка.

— Хочешь, я сделаю тебе массаж? — предложила Мария. — Ломоту как рукой снимет. Раздевайся.

Витторио снял рубашку.

Полуобнаженная Мария принялась делать ему массаж. — Меня научили этому в Саудовской Аравии.

Рафаэль пытался танцевать латиноамериканский танец с одной из мулаток. Получалось плохо — он постоянно сбивался с ритма. Мулатка засмеялась, вырвалась, и тут же была подхвачена кудрявым латином.

Рафаэль пригласил другую, но танец снова не заладился, и тот же кудрявый перехватил девицу.

Рафаэль похлопал наглеца по плечу. — Эй, парень...

Тот не ответил.

Рафаэль подставил ногу, и танцор растянулся на палубе, наблюдая снизу, как Рафаэль, прижавшись к мулатке, танцует среднерусское танго.

В руке латина щелкнул, раскрывшись, нож. Он подкрался к Рафаэлю.

Но Рафаэль, обладающий богатым опытом казанских танцплощадок, дернул ногой, и нож латина, описав широкую дугу, улетел за борт. Как ни в чем не бывало, Рафаэль прижимал мулатку к себе. Той, похоже, начинал нравиться новый танец.

— Латины! — крикнул танцор. — Наших бьют!

Аргентинцы, бразильцы, пуэрториканцы, костариканцы, кубинцы, а также жители острова Гаити стеной двинулись на Рафаэля.

Он отступил. — Вы что, ребята? Я же хотел по честному. Он сам на меня с ножом...

Скатившись кувырком по лестнице, Рафаэль встал, сплюнул кровь. — Ну, и не надо! Я, вообще, предпочитаю блондинок!

В дверь каюты Сергея постучали. Он встал, открыл, увидел в коридоре Жерара на коляске.

— Извините, — сказал Жерар. — Похоже, у вашего соотечественника появились проблемы на верхней палубе.

— Где? — удивился Сергей, продирая глаза.

— Наверху, — объяснил Жерар. — Он ушел туда с девушками.

Сергей обернулся. Койка Рафаэля была пуста.

— Ах, ты, зараза! — выругался Сергей.

— Не понял? — переспросил Жерар.

— Я говорю, спасибо, — сказал Сергей. — Сейчас иду.

Дверь в каюте Марии была приоткрыта. Сергей услышал голос Витторио.

— Да-да! — стонал тот. — Мария, милая, как хорошо ты это делаешь! Еще, еще! Ах, замечательно!

Сергей заглянул в щель. Полуголый Витторио сидел на кровати, а Мария натягивала платье.

— Мне пора в бар, — сказала она.

— Спасибо тебе, Мария, — сказал Витторио. — Так ты мне поможешь?

— В следующий раз я тебе помогу другим способом. Меня научили ему в Индонезии.

— Мы еще поговорим об этом. — Витторио ненароком положил купюру на столик у кровати.

Сергей скрипнул зубами.

На верхней палубе Сергей сразу увидел Рафаэля, танцующего с высокой мулаткой, решительно подошел.

— Слушай, ты! — Сергей решительно развернул танцора к себе.

Перед ним стоял кудрявый колумбиец. Глаза его вытянулись в злые щелочки.

— Ты тоже любишь блондинок? — спросил он.

Смуглые лица окружили Сергея со всех сторон.

— Извините, — смутился Сергей. — Я обознался. Я принял вас за своего приятеля.

Скатившись по лестнице, Сергей взглянул наверх.

— Катись к своим блондинкам, — послышалось оттуда.

Рафаэль сидел за столом рядом с Отто и Гансом.

— Я им так и сказал — предпочитаю блондинок! — рассказывал он. — Нужны мне их черномазые!

Рафаэль был сильно пьян, и Отто смотрел на него с некоторой брезгливостью.

— Да, — согласился Отто, — засилье черной расы угрожает нам, европейцам, вытеснением.

Лицо Ганса исказилось мучительной гримасой.

— Опять? — спросил Отто.

Ганс кивнул. Отто подвинул к нему бутылку пива. Ганс со страхом взглянул на нее.

— Когда-нибудь баварское должно тебе помочь, — уверенно заявил Отто.

После пары глотков Ганс кинулся в сторону туалета.

Рафаэль потянулся к бутылке, но Отто отнял ее, и Рафаэль упал лицом на журнал, посвященный бюсту Греты, лежащий на столе.

— Вот это телка! — воскликнул он. — Какие сиськи! И блондинка! Такую бы я трахнул, это тебе не мулатки!

Отто вскочил, глаза его горели. — Свинья, это моя невеста!

Растопыренной пятерней Отто толкнул Рафаэля в лицо. Тот сшиб несколько столиков и упал на руки вошедшей Марии.

Он рванулся назад. — Сам свинья! Я мусульманин!

— Успокойся, Рафаэль... — Мария крепко держала его.

— Отпусти меня! Я убью этого нацистского недобитка!

Мария потянула Рафаэля из бара. — Пойдем, пойдем...

Продолжение следует

.

Воронков Дмитрий

.